You're my wonderwall

Она держала его за лапу крепкой хваткой, боясь, что на утро он исчезнет; так и уснула, прижимаясь к тыльной стороне ладони щекой, согреваясь под боком мужа. И это оказался самый крепкий, глубокий и сладкий сон за весь прошедший месяц. Венома же наоборот сон не брал до последнего. Он не смел двинуться, чтобы не нарушить покой Гвен, и всё думал о том, что будет делать утром. Свободной лапой клинтар натянул одеяло на Стейси по плечи, не упустив возможности коснуться шеи, невесомо прорисовать линии на выделяющихся ключицах и мазнуть большим пальцем по щеке, скосив к уголку едва приоткрытых губ. Его снова взяла жгучая злоба. На себя, Гвен и всех, кто причастен к нынешнему конфликту. Его разозлило целое общество, которое отвесило ему такую хлесткую пощёчину. И не потому, что кто-то там попытался его очернить. Веном плевать хотел на это, потому что не они были первыми, и последними тоже не будут. Они заставили поверить в это Гвен через давление, а после всё в итоге привело к тому, что она захотела распрощаться с жизнью. Он с досадой стиснул челюсти. Его жена, хоть и бросила ему тогда то, чего он боялся больше всего, вопреки всему сумела доказать свою верность. Веному было достаточно того, что она пришла за ним. И несовершенная, но запланированная попытка, была страшной глупостью. Это засело у него в голове надолго, и тот дикий страх после прочтения записки и мгновение у двери ванной в тихой квартире, клинтар никогда не забудет. *** Гвен проснулась и осторожно открыла глаза. Почувствовав на себе приятную тяжесть руки Венома, она счастливо улыбнулась и подвинулась к нему ближе, чтобы обнять. От шевеления клинтар поелозил мордой по подушке и одним глазом стал наблюдать за Стейси. — Ты ведь останешься? — Мне надо решить дела. Это займёт время. — Но ты вернёшься? Симбиот промолчал, предприняв попытку сменить тему: — Не хочешь есть? — Веном, ты вернёшься? Он выпустил Гвен из сонных объятий, перевернувшись на спину. Сказать ему было нечего, ведь он так и не решил, что будет дальше. — Мои слова убили в тебе чувства ко мне? — Нет. — он потёр лапой щеку, не зная, что говорить. Гвен села, склонившись к симбиоту. — Почему ты пришёл ночью? — Я хотел тебя проведать. — Это нечестно приходить, когда я сплю. — Я не делал этого раньше. — Веном вздохнул; ему захотелось выйти в окно, чтобы избежать подобных вопросов. — Ты больше не хочешь быть со мной? — Стейси сжалась. — Не задавай мне больше вопросов. Я не дам тебе на них сейчас никакие ответы. — Так, значит, да… Веном бы взревел, как раненый лев, но сдержался. Человеческие женщины могли выводить его из себя, но Гвен — умело пользовалась всем, что доступно представительницам её вида от внешних факторов до психоэмоциональных. Он предпочёл снова промолчать, чтобы не впутываться в сети её мыслей. — Ты с той женщиной-симбиотом? Веном убрал лапу, посмотрев на Гвен, задав себе немой вопрос о том, что у неё, черт подери, в голове? — Я всё больше понимаю, что совсем не понимаю тебя. С чего ты это взяла? — А я не понимаю тебя, поэтому и задаю вопросы, чтобы разобраться. Ответь на один и я отстану. Веном кивнул. — Ты любишь меня? Он ровно выдохнул, поднялся и рукой сгрёб Гвен к себе, заставляя опереться ладонями себе на грудь. — Да. — Ты окончательно меня запутал. — Кстати, Джи звонила ночью и я сказал ей, что всё в норме. Она подумала, что это ты прикидываешься мной, чтобы она отстала, и пообещала приехать сегодня. — Во блин… Увидит выбитую дверь и как начнёт… *** Веном не остался на завтрак и вообще на прощание ничего не сказал. Гвен отпустила его с тяжёлым сердцем и душу грело лишь то, что он всё ещё любит её. Глупо было надеяться, что он после всего броситься к ней со страстными объятиями и признаниями в любви. Рыжий остался спать на месте, где лежал Веном. Он скучал по нему не меньше, чем она. Это даже в какой-то мере служило ей поддержкой. *** Клинтар вернулся в своё новое место обитания: тот самый заброшенный завод. Бунт накануне говорил, что им придётся искать новое пристанище из-за Токсина, который привёл к ним людей. Никто не возразил. Веном вошёл внутрь и увидел посреди зала распластавшуюся жёлтую жижу. Стены были заляпаны её остатками; Крик пытали, истязали огнём и долго убивали. Он поднял то, что раньше было её головой, за волосы. Масса расплылась, разваливаясь на куски, как рыхлое тесто. Очевидно было, что два оставшихся симбиота разбрелись по разным углам города, и один охотится на другого. Бунт, как тот, кто всеми силами пытался свою шкуру сохранить, уже очень далеко от этого места, а Карнаж понял, что дело — дрянь, и расквасил своей подружке голову. Веном выпрямился. Ему предстоит долгий день. *** Джи шагала к дому Венома и Гвен, надеясь застать там обоих и хорошенько выматерить. Они отняли у неё, за месяц, сил на целый год вперёд. И полюбила же, зараз таких, и убить мало было: один с ума сходит, вторая на себя руки накладывает. Семейка мечты, Адамсы — льют ручьи. Хоть кино снимай. Ещё и этот Риччи с его привлекательным стронгфейсом плейбоя и характером мальчишки. Где они все взялись на её голову? Она остановилась, глядя на витрину магазина одежды, в котором они с Гвен любили делать покупки. Сначала Джи показалось, что это подготовка к Хэллоуину, — не всегда увидишь разрезанный надвое труп молодой девушки приклеенный к стеклу, — но заметив широченный оскал красного симбиота, она поняла, что ничерта это не преддверие дня всех святых. И надо бы как можно скорее уносить ноги. Поспешно набирая номер Стейси, Джи бежала вниз по дороге, молясь о том, что Карнаж не заметил её первым.