You're my wonderwall

Спустя несколько дней признаки «беременности» были на лицо: Гвен стала ужасно капризной, поглощала шоколад, как не в себя, и даже жаловалась на то, что живот увеличился, как и молочные железы. Если последнее Венома порадовало, то всё остальное — выматывало, как бег в колесе. Сказывалась ещё и крайняя мнительность Стейси, которая буквально внушила себе то, что она беременная, и её организм охотно подхватил эту идею, выдавая все признаки. Только вот симбиот знал, что всё это не будет происходить так, как принято у людей: не будет родов и живота выше носа, ибо маленькому существу это просто не нужно. Он растёт внутри Гвен, возможно, даже нашёл себе место где-то в районе живота и матки, но он настолько гибкий и структура его так рассыпчата, что Стейси её едва сможет чувствовать. Точнее, совсем не сможет, так если бы она стала носительницей самого Венома. Ужасный голод обусловлен развитием крохотного симбиота, которому необходимо очень много энергии для роста. Настроение Гвен — это влияние гормонов и всё того же вынашивания, ибо в её тело вторглось то, чего ни имунная, ни нервная, ни другая системы распознать не могут, как и отторгнуть. Но попробуй это объяснить женщине, которая в три часа ночи захотела живую курицу. — Давай я тебе воробья словлю и ты успокоишься? — Ты совсем не думаешь обо мне… — Весь день я носил тебе то, что ты хочешь, — Веном говорил спокойно. — Ты физически живую курицу не съешь. Гвен сложила ладони на животе, скорчив грустную физиономию. — Не кричи на меня… — Я не… — клинтар отдёрнул себя; ещё спустя час после новости он понял, что спорить бесполезно. — Хорошо, не буду. — Принеси мне богомола. Симбиот повернулся к жене. — Шучу. — Стейси откинулась на спинку дивана. — Может, пойдём на курсы молодых родителей? — Нет. — Почему? Будешь знать, как проходят роды. — Ты не будешь рожать. Он просто отделится от тебя в какой-то момент, когда сформируется достаточно, чтобы функционировать вне твоего тела. — Как мы его назовём? Или её. Веном соображал медленнее, чем Гвен меняла темы. Приобняв её за плечи, он сел рядом. — Жижа. — Ты так хотел кота назвать. Туго у тебя с фантазией. — Придумай сама, мне всё р… Клинтар вовремя остановился, едва не ляпнув то, что могло бы привести к выплеску эмоций. Э-э, нет, только этого ему не хватало. — … мне все имена нравятся. — Ладно, я подумаю. *** — Джи хочет стать крёстной. — Ты планируешь сделать из симбиота христианина? — Да, плохая идея. Будет звать её просто тётей. — Для начала его надо будет отучить от той мысли, что всё, что движется — можно съесть. — Веном бросил Гвен шоколадку и сел на подлокотник кресла, включая телевизор. — Живот болит… — Ты съела три килограмма конфет. — Не суди и судим не будешь! На экране маячил репортёр, что-то яро говорящий в камеру. Веном решил прислушаться к его речи, добавив громкость. Он говорил о том, что существо, которого признали монстром и окрестили убийцей, ликвидировал опасных для общества преступников своего вида, терроризировавших город. И что Веном, — чьё фото показали на весь экран рядом с Гвен, снятое папарацци, — является семьянином и женатым на земной женщине. Демагогия постепенно сходила на нет и симбиота признали настоящим спасителем, а вот тема отношений землян и инопланетных существ разгорелась с невиданной силой. Веном переключил на глупый детский мультик и отбросил пульт в сторону. — Чёртовы журналисты. Гвен расплылась в улыбке, гордая за мужа. — Зато теперь все имеют правильное представление о том, кто ты. — Мне плевать, Гвен, — он потянул её за руку к себе под бок, — кем бы ты ни был, люди будут говорить о тебе всё, что угодно. Она поцеловала его в плечо, прислонившись виском. — Ты прав. *** Когда Стейси уснула, Веном заключил её в объятия и мордой уткнулся в изгиб шеи. Этот жест для него приобрёл сакральное значение, став самым трепетным тактильным проявлением чувств. Ладони закрывали весь её живот, как броня, оберегающая от повреждений. Клинтар чувствовал, как живёт и развивается в ней их малыш, на уровне, недоступном для человека и какой-либо аппаратуры. Он представил, как Гвен будет нянчиться с отпрыском на детской площадке и оскалился в улыбке, нежно боднув спящую в щёку. Размеренное дыхание жены, ровное биение сердца и чувство развивающегося живого существа внутри неё подарили Веному нечто такое тёплое и родное, чего бы он никогда не смог достичь, если бы продолжил жить той жизнью, которой жил до решения очеловечиться. Ему стало чуждо всё, что происходило до встречи с будущей женой, словно в его шкуре был кто-то другой. Вспомнив о маленькой детали, Веном поднёс ладонь к руке Гвен, окутывая её пальцы крошечными отростками, и возвращая её обручальное кольцо, которое носил с собой всё это время, на законное место. Осталось лишь дождаться появления маленького клинтара, и они станут настоящей семьёй. Странной, крепкой семьёй.