Бамбук и светлячки

"Если твоя жена хочет завести любовника, следует прежде всего навести о нем справки у его друзей, родителей или любимых. Если же он — человек порядочный и достойный, пригласите его домой на чай. Убедившись же, что он хорошо относится к твоей жене, давай согласие на их отношения". Из “Наставлений молодому имперцу, начинающему семейную жизнь”

      Жена ректора Вайсмера называла мужа исключительно "этот старый козел", но сегодня впервые Акира был готов с ней полностью согласиться. У ректора хватило ума назначить встречу в парке около главного здания Академии, и мало того, что на Акиру и его свежие татуировки глазели все проходящие, так еще и холодно было. Осень в Крайоре пусть и стояла теплая, но вот лично у Акиры мерзла налысо обритая голова и уши.       Ректору Вайсмеру было хоть бы что. Он сидел на лавке, похожий на короткий пень в своем коричневом камзоле, кивал всем в ответ на приветствия и явно наслаждался хорошей погодой и удивлением тех, кто еще не встречал Акиру после несчастного случая. Пожалуй, это была месть, такая же мелкая и недостойная, как сам ректор Вайсмер.       — Плохо выглядите, коллега, — с нескрываемым удовольствием заметил он, подтверждая теорию Акиры. — Что, не высыпаетесь? Учтите, о здоровье надо начинать заботиться с юности!       Сам ректор выглядел ничуть не лучше. Он был лысоват, однако ближе к затылку волосы еще держали оборону. Маг старательно начесывал их вперед и пренебрежительно смотрел на Акиру, у которого по бритому черепу расползался узор колючки-татуировки, задевая щеку, шею и уползая под воротник.       — Непременно последую вашему совету, — согласился Акира.       Воспитание предписывало быть вежливым со старшими. Кроме того, согласно этикету — не крайорскому, конечно! — надо было поддерживать хорошие отношения с мужем своей любовницы. Так что Акира ограничился одной фразой и даже не стал добавлять, как сожалеет, что сам ректор Вайсмер пришел к заботе о здоровье слишком поздно. А ведь мог бы!       — Понимаю, вы переживаете, — Вайсмер не очень старательно изобразил сочувствие, — что лишились былой красоты. Но к чему она вам? Вы ведь не барышня все-таки. Радуйтесь, что лишились всего-то волос, а не головы целиком. И вообще лучше бы вам оставить шрамы, а не заменять их этим рисунком. Женщинам, знаете ли, нравится, когда мужчина выглядит этаким потрепанным в боях воином. Даже если шрамы — всего-то результат неудачного эксперимента.        Акира не стал комментировать и это. Ректор Вайсмер вообще плохо разбирался в женщинах, потому что его же законная жена только позавчера восхищалась татуировкой (целиком) и просила нарисовать ей похожую. Акира рисовал, потом смывал, потом… В общем, советов Вайсмера насчет женщин он вполне мог и не слушать.       — Впрочем, это не главное, — Вайсмер бросил на Акиру цепкий взгляд и улыбнулся. Улыбка ему не шла, делая круглое лицо похожим на сморщившийся блин. — У меня к вам дело. Надеюсь, не откажетесь помочь Коллегии…       Акира уже успел заново привыкнуть к тому, что жители материка говорят о делах в лоб, и кивнул, изобразив вежливую заинтересованность:       — Чем могу быть полезен?       — Видите ли, какое дело, уважаемый коллега, — Вайсмер сложил на животе руки и осеннее солнце заиграло в гранях драгоценных камней его перстней. Акира готов был поспорить, что все они зачарованные. — Я бы не обращался к вам, не будь наслышан о ваших талантах в области целительства…       Акира поднял бровь. Он догадывался, что Вайсмер ему завидует. Хорошо все-таки иметь способности к целительству! Правители тебя любят, а их жены — вдвойне, потому что омолаживающие заклинания тоже относятся к медицине.       — Вам необходимо лечение?       — Не мне, не мне, — покачал головой Вайсмер. — В лечении нуждается невероятно ценный для науки человек. Он не так давно потерял близкого друга и сейчас пребывает в крайне тяжелом душевном состоянии.       Акира не стал ничего говорить, вынуждая Вайсмера выдать чуть больше подробностей.       — Я бы сказал, что он совершенно неадекватен, — Вайсмер понизил голос, хотя едва ли кто-то из прохожих мог его услышать. — Мне приходится держать его запертым, потому что он сделал уже несколько попыток наложить на себя руки. А его смерть станет колоссальной потерей для науки, этого никак нельзя допустить!       — Я не умею лечить душевные болезни, — признался Акира с сожалением. Пускай он еще и не встречался с пациентом, но какую-то ответственность за него уже чувствовал: целительское призвание имело свои минусы.       — Сейчас его душевное состояние может и потерпеть, — отрезал Вайсмер. — Хуже другое: он решил, что раз другого способа наложить на себя руки нет, то можно заморить себя голодом. И сейчас он крайне истощен! С этим-то вы можете что-то сделать?       — Попробую, — Акира кивнул и одернул кожаную куртку, привезенную с Островов. В Крайоре такие носили разве что охотники или разбойники, но к здешней манере одеваться он так и не привык и предпочитал выглядеть варваром, раз не может больше выглядеть, как приличный имперец. Зато куртка отлично спасала от здешней промозглой осенней сырости. — Некоторые резервы организма можно восполнить за счет магии…       — А вот с этим будут сложности, — перебил его Вайсмер. — На него не действует магия. В том числе и целительская.       — Такого не бывает, — категорично заявил Акира.       — Скоро убедитесь сами, — сварливо отозвался Вайсмер и раскрыл портал.        Вышли из него они явно за пределами столицы. Несколько раз Акиру приглашали за город, и местные фермы с приземистыми каменными домами нисколько ему не нравились. Увиденный одноэтажный дом с подслеповатыми, давно не мытыми окнами впечатления не изменил.       — Кто здесь живет? — спросил Акира.       — Сейчас — только пациент, — Вайсмер крякнул, пытаясь провернуть в замке огромный ключ. — Не удивляйтесь, я вынужден держать его взаперти, чтоб он ничего с собой не сотворил.       Акира пожал плечами. Не удивляться было сложно.       Из открытой двери пахнуло застойным холодным воздухом. На улице было теплее, но Акира заставил себя шагнуть через порог за Вайсмером.       — Здесь совсем не топят? — он оглядел широкую, заставленную тяжелой мебелью комнату. То ли гостиную, то ли столовую, то ли кухню, а может, все сразу.       — Топлю я, топлю, — снова заворчал Вайсмер. — Выстывает все быстро.       Он махнул рукой, и дрова, сложенные аккуратной поленницей у раззявившего рот камина, сами собой сложились для растопки. Щелчок пальцев — и по ним пробежало пламя.       На этот раз Акира позавидовал Вайсмеру — такая бытовая магия, вроде бы и простая, давалась ему значительно хуже.       — Слушайте внимательно, коллега, — Вайсмер протянул к огню руки. — Я, признаюсь, устал бороться с пациентом. Слушать он меня не желает, в мыслях у него только одно — или наложить на себя руки или сбежать, чтобы это сделать. Непросто вам будет, говорю сразу. И самое сложное — не верить ему. Что бы он ни говорил — помните главное: мальчишка — изощренный лжец, и если вы ему поверите, может случиться непоправимое.       — Я понял, — озадаченно протянул Акира. — А, собственно, где он?       Вайсмер повернулся и кивком указал в сторону. Акира не сразу увидел утопленное в полу кольцо — ручку дверцы и замок, не меньше, чем на входной двери.       — Он в подвале? В такой холод?!       — А что мне оставалось делать? — тоже повысил голос Вайсмер. — Я оставил его здесь, отлучился на несколько минут, а он уже нашел нож и…       — Я понял, — Акира напомнил себе, что удивляться нельзя, хоть происходящее и не укладывалось в голове.       Вайсмер протянул ему ключ.       — Можете спуститься, взглянуть на пациента. Только не говорите ему ничего лишнего. Сами понимаете — еще подумает про вас… что-то нехорошее.       Акира молча забрал ключ, кусая язык, чтобы не нахамить. Намеками на “нехорошее” — то есть, на традиционные имперские отношения! — ему надоели еще за время учебы, словно Акире заняться было больше нечем, кроме как соблазнять сокурсников и наставников.       — Я понял, господин Вайсмер, — кивнул он. — Еще какие-то указания будут?       — Действуйте по ситуации, — пожал плечами коллега. — Если что-то срочное — отправляйте письма. Отчеты — каждый вечер, прошу вас, я очень переживаю за это создание.       Отчеты Акира не любил. С другой стороны, всегда можно было часть слов записать иероглифами, как принято в Империи, и радоваться про себя, представляя возню Вайсмера со словарем.       — Обязательно, — кивнул Акира. — Вот прямо сегодня вечером и напишу. Ну, а пока пойду к пациенту, да?       — Удачи вам, коллега, — напутствовал его Вайсмер. — Последующие поколения не забудут ваш вклад в науку!       Акира еле удерживался от смеха, спускаясь в подвал. Стоило только представить, что действительно не забудут и еще в учебники впишут — и смех прорывался сам собой. Правда, к концу лестницы смеяться расхотелось.       Свет с улицы пробивался только через крохотное слуховое окошко, и его не хватало, чтобы разогнать подвальную темень. Но Акира прихватил с собой висящую у входа масляную лампу. С ней стало достаточно светло, чтобы увидеть стоящий у стены топчан и лежащее на нем тело. Судя по руке, выглядывающей из-под одеяла — очень тощее тело.       Акира подавил порыв немедленно подняться наверх и потребовать у Вайсмера объяснений, как можно до такого состояния запустить здоровье человека. Но собрался с силами и шагнул к кушетке.       — Эй, ты живой? — негромко окликнул Акира.       Тело под одеялом шевельнулось. Акира с облегчением выдохнул — по крайней мере пациент был жив.       А потом он сел, придерживая одеяло у груди и прикрывая глаза от света рукой, и у Акиры снова сжалось сердце. Такую худобу он уже видел, и она ему не нравилась. На пальцах слишком четко видны суставы, скулы обрисовались, ключицы в вороте рубахи слишком острые… Сколько же он голодал?       — Ты кто? — настороженно спросил парнишка. Акира не мог на глаз определить, сколько ему лет, но хоть не ребенок и то легче — больше шансов, что прислушается к разумным доводам. — Что ты здесь делаешь?       — Я пришел о тебе позаботиться, — Акира подошел ближе и поднял лампу выше. — Не бойся меня.       — Да я и не… — конец фразы утонул в кашле. Акира очень надеялся, что не из-за впечатления, которое он производил своей внешностью.       Он потянулся просканировать его, но вся направленная магия ушла словно в пустой колодец.       — Ты болен?       — Какая тебе разница, — хрипло огрызнулся парень.       — Я — целитель, — признался Акира, опускаясь на корточки, чтобы не приходилось смотреть сверху вниз. — Знаешь, что это значит?       — Что ты — чокнутый? — парень снова зашелся в кашле и натянул одеяло выше.       — Вроде того, — через силу улыбнулся Акира. — По крайней мере, так о нас часто говорят… Разрешишь мне осмотреть тебя?       — Зачем? — парень отодвинулся от него на самый дальний край топчана. — Тебя этот хрыч ко мне прислал? Вайсмер?       — Он попросил, чтобы я тебя спас, — не стал скрывать Акира. И возражать против хрыча тоже.       — И что будет, если не спасешь? — с ехидством спросил пациент.       — Тогда меня, наверное, накажут, — так же честно признался Акира. Он давно подозревал, что исключение из Коллегии не за горами.       Парень свел брови, окинул задумчивым взглядом его лицо, и Акире захотелось прикрыться или хотя бы отвернуться.       — А если ты меня вылечишь, — медленно сказал он, — ты меня отпустишь?       — Да, — с облегчением кивнул Акира. Научные изыскания Вайсмера его не интересовали, главное, чтобы пациент поправился! А для этого надо было с ним договориться. — Меня зовут Акира. Будем дружить?        Пауза была настолько длинной, что Акира забеспокоился, не поторопился ли с предложением.       — Меня зовут Макс.        Хотелось верить, что его подкупило обещание дружбы. Вот сам Акира в жизни бы на такое не согласился, если бы увидел перед собой ту рожу, которую видел, когда — очень редко теперь! — заглядывал в зеркало.       — Отлично, Макс, вот мы и познакомились, — кивнул Акира, разглядывая своего подопечного. Выглядел тот, конечно, не лучшим образом — скулы четко обрисовались, глаза в темных кругах, губы обветренные и потрескавшиеся. — А как ты себя чувствуешь?       — А ты как думаешь? — парнишка снова зашелся кашлем. Смотреть на это спокойно было совершенно невозможно.       — Вот что... — Акира огляделся по сторонам и обнаружил на стене рядом крюк. Повесив на него лампу, он снова повернулся к Максу. — Откинь одеяло, пожалуйста.       Макс посмотрел такими глазами, что стало совестно. Будто он к нему под это одеяло полез с самыми что ни есть гнусными намерениями.       — Хочу понять, как тебя лечить. И с чего начать.       — Мне холодно, — глухо сказал тот.       В подвале и правда было зябко даже в куртке. Если у Макса кроме этого одеяла ничего нет, то неудивительно, что он так кашляет.       — Мне достаточно будет просто тебя увидеть, — повторил Акира.       Макс опять закашлялся, вцепившись в одеяло. На туберкулез было не похоже, но на бронхит уже тянуло.       — Макс, не надо меня бояться. Я же тебе обещал, что мы будем дружить? Я собираюсь проверить пульс и температуру, а потом придумаю, чем полечить твой кашель. — Недавно Акира лечил семилетнего сына купца и говорил с ним точно таким же тоном. С мальчишкой сработало. Макс тоже как будто поверил. Расправил плечи под одеялом и теперь уже не казалось, что он будет бегать от него по подвалу, как перепуганная кошка. — Ты не против?       Что-то в лице Макса неуловимо изменилось. Вроде тот же взгляд, но теперь казалось, что он раздумывает над его словами.       — И ты не будешь, — фразу снова оборвал надсадный кашель, — испытывать на мне этот способ лечения?       — Я обязательно посоветуюсь с тобой, и если ты не одобришь, мы ничего не будем делать. Обещаю.       Макс помолчал, но потом откинул одеяло и встал, давая себя рассмотреть.       Кожа да кости. И никаких лишних ног, рук или щупалец, только рваная рубашка да штаны, которые давно просились в стирку. Обычный парень, больной, истощенный и немытый. И что в нем могло заинтересовать коллегу Вайсмера? Хотя эта устойчивость к магии…       — Мартин варил мне бульон, когда я болел, — облизав губы, сказал Макс.       — Хороший метод, — одобрительно кивнул Акира и подошел ближе. Кто такой Мартин, можно было узнать и попозже. — Думаю, так мы и сделаем. Тебе как раз будет полезно. Сколько дней ты не ел?       Вопрос был нужен еще и для того, чтобы отвлечь парнишку и проверить на нем еще два заклинания из обязательного арсенала любого целителя. Первое позволяло буквально видеть пациента насквозь, второе, основанное на эмпатии, ощущать то, что пациент чувствует. Стоит ли говорить, что с Максом не сработало ни одно?       — Кажется, три дня, — отозвался тот. Пожал плечами в ответ на недоверчивый взгляд. — Что смотришь, думаешь, у меня тут есть календарь?       Акира напомнил себе, что нельзя удивляться и верить мальчишке. Три дня! Да он будто месяц сидит на миске риса в день!       — Понятно. Ничего, скоро мы это исправим, — Акира протянул руку и пояснил: — Сейчас я проверю, какая у тебя температура и надо ли ее сбивать, или лучше дать тебе грелку и еще одно одеяло.       На слове «грелка» глаза у Макса загорелись. На «одеяле» он сделал шаг навстречу. Акира, вдохновленный своим дипломатическим талантом, прижал ладонь к его лбу.       И как только обычные врачи обходились такой скудной информацией?! Температура у Макса была, но невысокая, так что вряд ли его стоило обтирать спиртом… или что еще там можно делать без магии?       Без которой вообще как без рук, а заодно глаз, ушей и мозгов!       — Хороший мальчик… Ты знаешь, как проверяют пульс?       — Я теперь много чего знаю, — без азарта огрызнулся тот, протягивая ему руку. Которую, конечно, хорошо было бы помыть. Что это за пятна на ней, интересно?       Акира поймал его за запястье.       «Если заразно, то я узнаю об этом первым», — про себя отметил он, отсчитывая пульс. Тот частил — видимо, Макс все-таки нервничал больше, чем показывал, — но был ровным. Пациент явно не собирался помирать в ближайшее время.       — Хорошо, а теперь садись обратно на кровать и дай поколдовать. Вряд ли тут есть грелка…       Макс послушно сел на край топчана, не сводя с него цепкого внимательного взгляда.       — А бульон? — напомнил он.       Акира задумался. Едва ли человек, желающий покончить с собой голодной смертью, станет просить еду. Хотя, если будет только делать вид, что ест...       — Если будешь хорошо себя вести, — пообещал Акира. Грелку из дома он тянул, как гирю. Но из упрямства отходить подальше не стал — надо же проверять свои силы.       Колдовать рядом с Максом все-таки было можно, но сил на это уходило несоизмеримо больше.       — Держи, — он вручил мальчишке грелку с горячей водой, которую тот обнял и прижал к себе, как главное сокровище мира. Что ж, может, в этом промозглом доме так оно и было. — А бульон сейчас приготовлю. Скоро вернусь.       Он оставил Максу лампу, чтобы тот не сидел в темноте, и торопливо поднялся по лестнице. Коллега Вайсмер дожидался его в кресле у камина и, стоило Акире закрыть за собой подвальную дверь, нетерпеливо спросил:       — Как он? Вам удалось от него чего-то добиться?       Вопрос неприятно резанул, но Акира только кивнул в ответ:       — Думаю, у меня получится с ним договориться. Сколько он не ел?       — Три дня, — неожиданно подтвердил слова Макса Вайсмер.       — Три дня — и такое истощение?! — позволил себе усомниться Акира.       — Я сам был поражен, — развел руками Вайсмер. — Поначалу я подумал, что ничего страшного не случится, если он немного поголодает, но уже на следующий день он начал терять в весе. Я решил, что лучше не рисковать его жизнью и... что вы делаете, коллега?!       Акира как раз пристроил над камином котелок и налил в него воду.       — Собираюсь варить ему бульон.       Во взгляде Вайсмера читалось безнадежное: “Целитель”!       — Ладно, вам виднее, как его лечить, — после долгой паузы смирился он и встал с кресла. — Оставляю его на вашем попечении. Делайте что угодно, лишь бы он выжил.       — Я постараюсь, — честно пообещал Акира.       Вайсмер уже открыл телепорт — с видимым усилием, похоже, способность Макса к подавлению магии дотягивалась из подвала, — и добавил напоследок:       — Когда поладите с ним, передайте, что мое предложение все еще в силе. Он поймет.       С этими словами он шагнул в телепорт, не оставляя Акире возможности расспросить подробнее.       Впрочем, это в любом случае могло подождать. В первую очередь Макса надо было накормить.       Пока вода закипала, Акира успел осмотреться. Кто бы тут ни жил до него, особой аккуратностью эти люди не страдали. В кухне на всех поверхностях громоздилась грязная посуда, крупные тараканы не стесняясь шарились по углам, а каша в одинокой кастрюльке выглядела так, как будто она стояла тут уже пару месяцев. Без особой надежды Акира открыл холодильный ящик и обрадовался, увидев там куриную ножку. Правда, понюхав ее, понял, что рано радовался.       Все имперские привычки Акиры при виде такого бардака дружно упали в обморок. Хорошо еще, что он жил в Империи не так уж долго, и потому не свалился вслед за ними, а просто отправился домой за едой. Накидав в корзинку продуктов, он вернулся обратно телепортом и едва не вошел в стену — стоило учитывать способности Макса…       Акира торопливо разделал курицу, закинул ее в котелок и снова спустился в подвал.       — Макс, — окликнул он еще со ступенек. — Ты не спишь? Поднимайся наверх.       Парнишка сел, так же кутаясь в одеяло, и недоверчиво уставился на Акиру из-под падающей на глаза светлой челки.       — Серьезно? Ты в самом деле хочешь меня выпустить?       — Конечно, не сидеть же тебе в подвале, — Акира подошел к нему и протянул руку. — Давай, я тебе помогу, ты ослаб, наверное.       Макс отпрыгнул в сторону с неожиданным проворством.       — Я сам пойду!       — Как скажешь, — поднял ладони Акира. — Просто ступеньки крутые, и как бы у тебя голова не закружилась после недоедания.       — Ничего, — протянул Макс. — Если сверну шею — может и к лучшему…       — Вот не надо этого! — нахмурился Акира. Все-таки за ним надо было следить, как бы чего не натворил. — Я тебе бульон варю, камин растоплен, зачем портить такой хороший день?       Макс задумчиво помолчал, но все же кивнул:       — Ладно, попробую твой бульон.       Из подвала он выбрался с настороженным видом, будто кот, попавший на псарню. Но увидев булькающий над огнем котелок, повеселел.       — Ложись сюда, — Акира кинул на жесткий диван у стены вытащенное из дома одеяло. — Тут уже тепло, и я рядом побуду, пока варится суп.       Макс послушно устроился там, зарывшись в два одеяла и с любопытством глядя на него.       — Неплохо управляешься с ножом, — заметил он, так внимательно следя за тем, как Акира крошит картофель, будто готов был есть его сырым. Акира, подумав, порезал побольше.        — У меня был хороший учитель.        — Мать? — заинтересованно спросил Макс.        Акира фыркнул.        — Кухня — не место для женщины.        Озадаченное молчание его даже позабавило. Впрочем, объяснять про традиции можно было как-нибудь потом — надо же о чем-то разговаривать в ближайшие дни.        — Матери некогда заниматься моим воспитанием, она воюет.        — Да ладно?! — вроде бы искренне восхитился Макс. — Где?!        — На Островах.        — Ведьма, что ли? — еще больше заинтересовался тот.        — Вроде того, — уклончиво отозвался Акира. Мамулю и не так называли…        — Значит, маг ты в нее?        — Маг я в дедушку. По отцовской линии, — сухо сказал Акира. Макс нюансов тонов не улавливал и соответственно предупреждению не внял:        — А он в Империи?        — В некотором смысле — да. Его там обезглавили.        Все-таки иногда невежество жителей материка было даже удобным. Можно сказать как есть и не умереть от стыда.        — Какая у вас интересная семья, — задумчиво протянул Макс. — Значит, мама — ведьма, а папа с дедушкой — имперцы. Как они встретились-то?        — Э… — Акира собрал пену с бульона и помешал в котелке. — Зачем тебе вообще знать о моих родителях?        — Для поддержания разговора, — не смутился парень. — То есть ты наполовину имперец, наполовину лорнеец, так? А в Крайор тогда ты как попал?       — Отец отправил учиться, — Акира был совсем не против поболтать с пациентом. Это было гораздо лучше, чем самому вытягивать из него ответы на вопросы или пытаться растормошить. — Он решил, что мне стоит получить разностороннее образование. Понимаешь, там, в Империи, меня наставник по магии только целительству обучал, а тут учили разным предметам.       — И как? Успешно?       — Местами не очень.       “Не очень” — это было мягко сказано. Алхимию Акира не любил и она ответила ему тем же: лаборатория полыхнула тогда на зависть пиромантам…       — Значит, ты знаешь Мартина? — вдруг невпопад спросил Макс.       Акира отвлекся от своей хандры и повернулся к нему.       — Какого Мартина?       — Мартина Рида, — нетерпеливо бросил Макс. — Он преподает алхимию в этой вашей академии.       — Преподавал, — машинально поправил Акира. Он, наконец, связал упомянутого Мартина, варившего Максу бульончики, некоего дорогого человека, которого тот потерял, и погибшего недели три назад преподавателя и коллегу. Товарища по несчастью.       — Значит, он в самом деле умер? — голос Макса звучал напряженно, но в настороженном взгляде не было и намека на слезы. — И этот гад мне не наврал?       Акира растерялся. Это плохо вязалось с той картиной безутешного страдания, которую обрисовал ему Вайсмер. Похоже, кому-то “этот гад” таки наврал. И, судя по всему, не Максу.       — Коллега Рид погиб, — тщательно подбирая слова, сказал Акира. — Три недели назад, на полигоне для магических экспериментов. Соболезную твоей утрате, мне правда жаль.       Коллеге с взрывной смесью повезло меньше, чем ему. То ли Акиру хранили имперские боги и богини, то ли он просто взял меньший объем ингредиентов, но отделался всего лишь шрамами на пол-лица и головы. Коллегу Мартина Рида тот же эксперимент прикончил.        Акира лишний раз перемешал суп, чтобы Макс не заметил его волнение. Как ни крути, а коллегу Рида он разве что собственноручно не убил…        — Понятно, — Макс накрылся одеялом с головой. — Помолчи, ладно?        Акира кивнул, хотя подопечный и не мог сейчас его видеть.        Заниматься супом было проще, чем думать об этом деле. Если бы Акира не был так расстроен из-за шрамов — не отдал бы научную работу коллеге Риду. Тот бы не пошел на полигон и остался жив, и сейчас кормил бы Макса бульоном…        — Макс? Суп готов.        Парнишка высунулся из-под одеяла и принюхался.        — Так чего не наливаешь?        — Нахал, — против воли улыбнулся Акира и подвинул к дивану приземистый деревянный табурет. За неимением нормальной мебели — сойдет за столик. — Наливаю вот уже, держи… Эй, осторожно, горячий же!        Миска опустела минут за пять, а слегка порозовевший Макс облизал ложку и потребовал добавки. Акира отдал ему весь котелок. Хоть какая-то компенсация.        — Макс, а ты сам откуда? Не крайорец же?        — С чего ты взял?        С остатками супа Макс расправлялся неторопливо, иногда даже жевал, а не глотал сразу, и жмурился довольно, как кот над запеченой свиной ногой.        — Не похож, — объяснил Акира. — Волосы слишком светлые, да и черты лица, если присмотреться, нетипичные.        Правда, их бы еще не помешало отмыть хорошенько.        — А ты не присматривайся! — отрезал Макс. — И вообще забудь, как я выгляжу, я же все равно убегу.        — Конечно, — не стал спорить Акира. — Вот подлечишься немного — и сразу убежишь. Чаю заварить?        — Лучше глинтвейна. Или хоть просто горячего вина, — вздохнул Макс. Теперь, отогревшись у камина, он почти не кашлял. В подвал его возвращать точно не стоило. Да и зачем, если получится договориться? — Глинтвейн так глинтвейн, — легко согласился Акира. Местный способ пить вино ему неожиданно понравился. И побольше специй, имбиря, лимона Максу точно не повредят. Но возвращаться домой за нужными ингредиентами значило оставить тут Макса одного. Акира ненадолго задумался, что делать, но тот понял его по-своему:       — Специи в том шкафчике поищи, — указал он. — А вино — там. Если этот козел Вайсмер не выпил...       Впечатление на людей коллега производил до удивления однообразное.       Акира открыл шкафчик, обнаружил в одной из стоящих там банок кардамон и удивился:       — А ты откуда знаешь?       — А это дом Мартина. И мой тоже, — огорошил его ответом Макс.        — В смысле — ты его родственник? Сын или… кто? — последним словом Акира заменил все остальные варианты. Стоило все-таки помнить, что Крайор — не Империя, и официальных любовников тут заводить не принято. А такие подозрения в свой адрес покойный коллега Рид наверняка счел бы оскорблением.        — Или кто, — согласился Макс не без ехидства. Хитрющий взгляд намекал, что он ждет дальнейших вопросов, ответов на которые, конечно же, не будет.        Акира и не повелся и полез за вином. Если Вайсмер тут и выпивал, то со всеми бутылками расправиться еще не успел.        — Вон ту бутылку бери, которая покруглее, — подсказал Макс с дивана. — Она послаще, я проверял. И, кстати, а скажи-ка мне… у тебя шрамы не после взрыва целительских кристаллов остались?       ***        Бутылку лысый если и удержал, то только чудом. Обернулся, виновато глядя в пол, на самого Макса даже глаза свои раскосые не поднял.        — А коллега Рид тебе, значит, рассказывал, да?        Макс хмыкнул:        — Да уж не каждый день такой подарок в жизни мага случается, чтоб кто-то свое научное открытие за просто так отдавал, да еще и просил забрать.        — Нерабочее открытие, — мрачно поправил Акира и поставил бутылку за стол. — Макс, если ты все знаешь, то… я прошу прощения.        Макс полюбовался на эту дивную картину: взрослый вроде человек в разбойничьей куртке и с татуировкой в виде колючек на все лицо — а того гляди на коленях извиняться начнет.        — И за что это, хотелось бы знать?        — Если бы я не отдал свое открытие коллеге Риду, он бы не погиб.        — Ууу… — Макс снова занырнул под одеяло, чтобы Акира не увидел выражение его лица. Этот лысый придурок то ли хорошо притворялся (что вряд ли!), то ли действительно ни о чем не подозревал. И с чего бы козлу Вайсмеру понадобилось избавляться от такого простофили?!        — Макс, — Акира опустился рядом с ним на диван, похлопал по спине, — я понимаю, ты можешь на меня злиться…        Макс зажал себе рот и промолчал.        — И я никак не могу тебе помочь вернуть того, кого ты потерял… Но, может быть, хоть какую-нибудь помощь ты от меня примешь?        Под одеялом было наконец-то тепло, хотя слишком быстро становилось душно. Макс откинул его и встретил виноватый взгляд лысого.        — Помощь, говоришь? Да легко! Помоги мне прибить Вайсмера!