Помогите!

Eсли хочешь совет — присаживайся и послушай меня, мой друг. Никогда ни к кому не привязывайся. Это ада десятый круг. Ну зачем тебе эти бабочки и искрящийся свет внутри? Ты же знаешь, что эти лампочки лопнут быстро, на раз, два, три. Чувства лёгкости и забвения вдруг балластом потянут вниз. Все моменты, прикосновения — только ранят, как острый крис. Если хочешь совет — не связывайся, не ищи для себя проблем. Никогда ни к кому не привязывайся. Эти люди не насовсем. От душевой боли не избавиться, её нельзя взять и стереть. Приходится нести её с собой. Всегда. На часах 8:00, а я стою одна на кладбище, возле могилы своего мужа. — Сегодня переломный момент в моей истории. Сегодня я перехожу на сторону зла. На опасную сторону криминала. И знаешь.... Я не могу сказать, что мне страшно. Мне все равно. И это не из-за лекарства! Я его сегодня ещё не пила. Мне постоянно все равно. Иногда это пугает. Я перестала слышать душу, словно её и вовсе нет у меня. Я глубоко вздохнула. Поняла что разговор зашёл не в ту сторону. — Так почему же я пришла, Кристофер. Я хочу попрощаться. Я больше не стану приходить к тебе. Так, я не смогу смириться с потерей. Чтобы мои раны зажили, мне нужно научиться их не трогать. Ты не думай, я о тебе никогда не забуду. Но сейчас я не хочу жить в вечном трауре. Да, я продолжаю невозможно сильно страдать. Ведь моё счастье было в минутах проведёных с тобой. Но теперь... Я изменюсь. И без тебя я не сопьюсь. Не умру. И не пойду ко дну. Хотя... Кому я вру? Повисло молчание. Я пыталась контролировать свои эмоции. — И ещё... Можешь забрать моё сердце. Оно мне больше не нужно. Я оглянулась вокруг. Сплошная кладбещинская тишина. Вокруг ни души. — Страшно, до чего нас всё таки привела любовь! Вскрикнула я на эмоциях. Я не могу здесь больше находится. Я чувствую, как ломаюсь. — Я буду с тобой любимый. Я буду с тобой всегда. Но на твоей могиле не появлюсь никогда... Я склонилась, поцеловала могильный камень. — Хорошего дня, любовь моя. Прощай! Я развернулась и уходила не глядя. Я отпускаю память на все четыре. Медленно. По частицам. Себя дробя. И ведь никто и не заметил, Что в этом огромном мире, Рухнул маленький мир внутри меня. После тяжёлого рабочего дня, я наконец-то освободилась! Хотя это слишком громко сказано, у меня ещё есть неразрешёные дела. — В штаб-квартиру Белого Дракона. — Хорошо, мисс Стилл. Спустя какое-то время мы были на месте. Страха не было. Хотя я так и не выпила лекарство. Очень странно. Я словно реально избавилась от сердца и души. Меня встретило внушительное количество охраны. — Здравствуйте, Анастейша. Вы просто обворожительны! Наконец-то пришёл этот день. Я так ожидал, когда вы к нам присоединитесь. — Здравствуйте. Мне конечно очень приятно, но я не могу вам сказать того же. — Итак, начнём! — Что начнём? — Тебе нужно пройти обряд посвяты. — И что мне нужно делать? — Мы сейчас идём в комнату, где собрались все члены нашего клуба. Ты проходишь в центр зала. Раздеваешся. Догола. Становишься на колени. На тебя надевают ошейник. (символ преданности Дракону) Произнеси клятву. Потом ты станешь в позу собаки. Тебя хорошо отобьют. Могут даже и до крови. Это символ жестокости мира. Потом когда ты будешь полностью истощена, тебя начнут поучать. Ты должна ловить каждое слово, и мотать себе на ус. Когда ты все ещё будешь голая, тебе сделают надрез и твою кровь соберут в сейф Дракона, где находится кровь каждого из нас. И конечная стадия — татуировка. Даже пусть крошечная. Но все равно, на тебе должен быть штамп нашего Дракона. Это значит, что отныне и навсегда ты служишь Дракону. На этом всё! Я немного в шоке от такого посвящения. Голая? Я? И на меня будут все смотреть? Чистая и стеснительная Анастейша с Сиэтла проснулась во мне. Но спустя пару секунд, я убила её в себе. Я надела маску. — Окей. Я разденусь. Но зачем меня бить? — Перед тем, как ты придёшь к нам ты должна быть избитая и измученая жизнью, и лишь потом мы возьмём тебя к нам. — Но почему? — Дракону уже более двух сот лет. У меня глаза окуглились. — С самого начала, как только он пришёл в действие, в него принимали только измученых, потому что только они были безсердечными и хотели мести. Сейчас же традиция вроде как сохранилась, но с поправками. — Ну, и это проходили все? Даже Кристофер? — Нет. Кристофер был изначально реально избит от жизни. Жажда мести так и читалась в его глазах. Она была необузданой. Его не было смысла избивать. Он всегда отличался от всех особой безчувственностью и жестокостью. Иногда даже мы его боялись. Ему реально было на все насрать. Он никогда и никого не жалел, не ценил, ни к кому не проявлял сочувствия. Никогда у него не дрогнула рука, при нажатии на курок. Он всегда считал, что люди продажные гнилые твари и недостойны жизни, как и он сам... Никогда мы не видели его с кем-то, больше дня. Я не хочу быть грубым, но я хочу сказать тебе правду... Всех женщин он воспринимал не более чем обычных дыр, и менял их, со скоростью света. И ты не представляешь наше удивление, когда он приехал с тобой. И мы не то что были в шоке, мы просто не верили, что такое возможно. То, как он к тебе относился, приводило в ступор. Он реально смотрел на тебя, как на икону. Стоило нам только произнести слово о тебе, он становился невменяемым. Искры злости сыпались из его глаз, и казалось что он убьёт каждого своими руками, если мы не замолчим. Поэтому Дракон стал очень негативно относится к тебе. Ты стала его самой сильной зависимостью. Слабым местом. Внутри я реально рыдала. Я не могла этого слышать больше. Но и не хотела его останавливать. Это невозможно. Я не хочу его слышать, но и не хочу остановить. — Повню, как тебя похитили. Это было нечто. Он рвал и метал, проклинал все на свете, и в его глазах все отчётливо видели, как он извращенно и мучительно убивает твоих похитителей. И вообще, ты до сих пор не знаешь, что он собственно ручно убил тех мразей, что над тобой надругались? — В смысле? — Я не особо знаю. Он никому не рассказывал. Но он убил тех, кто над тобой надругался. Десяток мужиков. И насколько мне известно, что он убивал их с особой жестокостью. В моей голове начинает все складывается. Картинка нашла недостающий пазл. Теперь Кристофер для меня является святым. В глазах сосредоточились слёзы. Что он только не пережил ради меня... А я это даже не ценила. Он любил меня всем сердцем. Всем своим измученым, раненым сердцем. И он умер. И отчасти в этом есть моя вина. Я виновата в его смерти. Я чувствую, что ещё чуть чуть и я сорвусь... Начнётся дикая истерика. Но пить таблетки я пока не хочу. Потому что хочу пройти это испытание не спрятавшись от себя, от своих чувств, я хочу пройти этот путь в сознании. А потом, пожалуйста... Сразу же выпью эти чёртовы таблетки. В таких роздумиях я прошла в комнату, где должно проходить действие моего посвящения. Все уже собрались. Раньше я бы боялась. Жутко боялась. Сейчас же все равно, как то. Потухло во мне что-то. Я больше ничего не боюсь. Ни боли, ни смерти, ни страданий. Я и так в аду. И миссия у меня одна в этом мире. Месть. Я прохожу в центр зала, где стоит пренадлежность для порки. Меня будут пороть. Никогда не думала, что это будет по моей же воли и согласию. Я стала ровно, дерзко смотря в глаза всех присутствующих. — Я Анастейша Роуз Стилл. И я хочу служить Белому Дракону. Хочу быть всегда с ним до самого конца. Под предлогом своей жизни, обещаю... Что буду всегда хранить верность. Никогда не идти против своих. Быть правой рукой клуба, при необходимости во всем всегда помогать. Отныне и навсегда, я вместе с вами! Вы моя единственная семья! Вы все мои братья! Вы можете доверять мне, как себе. А я доверяю вам, как себе. — Мы тебя услышали. Но мы не уверены в твоёй верности. — Как мне это доказать? — Для начала разденься. Ну вот, отступать некуда. Я должна это сделать! Я смогу! Я медленно сбрасываю пиджак. Затем блузку. Тяну молнию юбки вниз, и она падает ко всему остальному. На мне остальсь только трусики, чулки, бюстгальтер и туфли, а предо мной стоит десяток больших опасных мужиков и у меня нет даже мысли сбежать. Туфли вон! Принялась за чулки. Я старалась растянуть время. Но оно неумолимо быстро тикало. Вот пришло время к лифчику. Сжав губы и откинув все мысли, я все же отбросила от себя полупрозрачный клочок ткани. Это было сложно. Но неловкость была только в первую секунду. Затем маска плотно приелась в мою душу. И я с невозмутимым видом сбросила с себя трусики. Оглянулась на всех. Некоторые буквально пожирали меня, другие смотрели на меня как на пустое место, словно перед ними и вовсе не стоит голая девушка, а третьи смотрят как на сестру. Без похоти и всего остального. Ко мне сзади подошёл мужик в маске. Мой палач. — А теперь стань на колени. Я исполнила приказ, без всяких но. — Обопрись на это сиденье, а руки зажми на ручках. Я выдохнула и сделала все, как надо. Я стояла на четвереньках голая, перед кучей незнакомых мне мужиков. Я посмотрела, чем меня сегодня будут избивать. И это большой кожаный грубый ремень. Следует первый удар... Удар оправдывает мои худшие опасения. Я забыла как дышать. Я молчу, но на самом деле кричу задыхаясь от боли. Он снова бьет меня, и жгучая боль отдается по всей длине ремня. О черт, как больно! Я уже не чувствую ягодиц. Они онемели от боли. Сама же я едва дышу, отчаянно пытаясь найти душевные силы, чтобы выдержать испытание. Ремень снова впивается в мою плоть. Черт, это больнее, чем я думала. Намного больнее. Еще удар. У меня внутри бушуют демоны. Они буквально устроили взбучку. Я не могу не повнить то конченое заточение. Те чувства. Та боль. Те эмоции. Когда ты хочешь умереть тысячной смертью, но тебя лишь безжалостно бьют. Несмотря на все рыдания и мольбы. Удар. Из горла вырывается сдавленный всхлип, и в это мгновение я ненавижу Кристиана. Еще один, я должна вытерпеть все это. Задница горит огнем. Самый сильный удар. И я заорала во весь голос. Сквозь вакум страдания слышу что ремень отбросили. Неужели все? Я свободна! Ура! Захотелось кричать от счастья. Но нет, это был далеко не конец. Он достал кнут. — Анастейша, ты не поняла свою миссию. Ты не должна сдерживаться. Ты должна орать, визжать от боли, рыдать и биться в консульскиях. Выплесни все! В последний раз! Когда кнут начал впиваться в мою кожу на спине, я думала что сойду с ума. Я заорала очень громко. Облегчения это не принесло. Ненависть розлилась по венах и принесла мне силы. Я буквально чувствую, как я ржавею изнутри. Я все мокрая. От слез, пота, и крови... Я не знаю сколько прошло время, но я почувствовала, что ещё немного и я отключусь. И когда я была на грани, кнут безвольно упал на землю. Мой подбородок подняли, и я смотрела своими мокрыми глазами на этих зверей. — А теперь, заповни, моя девочка... Никогда ни к чему не привязывайся, всё временно! Как только тебе покажется, что это навсегда и через некоторое время человек испарится, словно его небыло вовсе. — Чувствуешь ли ты боль потери Кристофера? Едва слышно говорю охрипшим голосом. — Чувствую ли я боль? Нет. В последнее время я перестала чувствовать что либо. — Понятно. Депрессии убили в тебе все доброе! — Ты всегда хотела видеть добро в людях. Но ты забыла об одном... Его нет. Я все слушаю стиснув зубы. Боль везде. Я буквально могу её пощутать. — Свой внутренний мир спали и викинь! — Тут никому на хуй не нужна твоя личность ебаная! — Заповни, всем нужно чтобы ты была, как машина! — Быстрее шагает тот, кто шагает один! — Почаще улыбайся! Чтобы не случилось! Людей это бесит! — Убей всех своим успехом! — Никогда не болей людьми. Спину всегда держи ровно. Думай, прежде чем говорить. Вставь в ребра не палки, а бревна. — Забудь слово справедливость! Если ты ищешь справедливость, то значит ты ошиблась планетой. — У меня есть мой любимый стих. Я его прочитаю: В нашем мире крайне модно Быть холодным и свободным, Прятать лица, мерить маски, Никогда не верить в сказки, Улыбаться, скаля рот, Делать всё наоборот, Закрывать глаза в печали, За компом сидеть ночами, Всем трепать извечно нервы, Кобелём быть или стервой, Не ценить и не любить, Существуя, и не жить, Равнодушно быть бездушным В нашем мире очень нужно. Очень хороший стих. Запомни его! — Если ты ненавидешь, значит тебя победители. Я сильно всхлипнула. Это была чистая правда! Слезы покатались из глаз. — Плакать - это нормально. Ты можешь выплакать хоть целое озеро, если тебе это нужно. Плачь, если это поможет тебе начать заново дышать. — Поверь, не стоит доверять никому! И прими своё одиночество. Ты — твой единственный друг. — Это мир фальшивых людей. — Никогда не проявляй агрессию. Сжигай людей с улыбкой на лице. — Гори! Но не сгорай. — Уничтож то, что уничтожает тебя. Уничтож свои воспоминания. — Я уже! Я их уже давно в себе убила! — Главное, самой себе не лги! — Чтобы достичь совершенства, нужно побороть страхи. Нужно убить в себе себя. Толкаю свои слезы обратно в глаза. — А сейчас я дам тебе самый важный совет в твоей жизни : никогда и никому не открывайся, кому бы то не было. Тёмной ночью под луной, принцесса стала сатаной. Дальше все было, как на автопилоте. Мне быстро сделали надрез на запястье. Кровь быстро струилась, её собрали в колбочку и сделали татуировку. Небольшую, на пояснице. Потом с огромнейшей болью я поехала домой. Каждый вдох сопровождался невыносимой болью. От неё я похоже начала сходить с ума. Я боялась сделать очередной вздох. Я специально задерживала дыхание, не хотела опять испытывать боль. Уже дома мне сделали перевязку, я выпила таблетку обезболивающего. Наконец-то спустя некоторое время я смогла расслабиться и свободно дышать. Сильное головокружение накрыло. У меня ужасное состояние. Вдруг роздался пронизывающий звук. Виски сжало, в ушах невыносимый звон, все тело отказало меня слушать. Я не могу больше! Невозможно это терпеть. — Аааааа! Ааааааааааааа! Все исчезло так же резко, как и началось. Резкими движениями я стерла слезы. — Да что со мной?! — Анастейша, Анастейша... Я очень сильно испугалась. Вздрогнула всем телом. Кристофер! — Опять ты... Его же не должно быть! Ах, да! Я же не принимала таблетки. — Тебе не нужны таблетки, Анастейша! Ты не больна! Тебе не нужно от меня бежать! — Ты просто голос в моей голове! Я не хочу тебя слушать! — Нет! Не лги мне и себе. Для тебя я лишь приведение, что мешает тебе уснуть. Я больше никто для тебя. Слёзы быстро набежали. — Кристофер, ты был, есть и будешь самым важным для меня человеком. — Нет. Я все вижу. Ты сказала, что не придёш больше ко мне. Ты не хочешь меня больше видеть. Я тебе больше не нужен. — Кристофер ты всегда мне нужен! Но я не хочу на тебе зацикливаться! У меня есть миссия! И если я буду постоянно думать о тебе, я просто сделаю самоубийство раньше времени! — Анастейша, я не говорю сидеть и плакать обо мне! Стань счастливой. И я буду спокоен. — Я без тебя не стану счастливой это не возможно! — Анастейша, это не ты... Знаешь... Первый раз, когда я поцеловал тебя. Один поцелуй, а я был совершенно поражен. Я зависел от тебя. Я никогда не любил никого так, как люблю тебя. Я зациклен на тебе. Я пойду за тобой через всю вселенную. — Я тебя тоже люблю! — Привыкнуть - не значит любить. — В смысле? Что ты этим хочешь сказать? Что я тебя не люблю? Во мне скипела злость. Какое он имеет право обвинять меня? Да я сходила с ума по нему! А теперь он обвиняет меня! — А знаешь... Да! Я не люблю тебя! И никогда не любила! Я тебя использовала! Чтобы зализать свои раны, я была с тобой! И знаешь, мне ужасно повезло. Как хорошо, что мне уже некого терять. — А сейчас в тебе говорит злоба. — Поздно это говорить. Все мосты сожжены до тла. Я не хочу больше тебя видеть! Я собрав все силы я встала с кровати. Взяла таблетку от эмоций и быстро выпила. — Ну вот и всё! Скоро тебя опять не будет! — Знаешь, Анастейша. Теперь ты и вправду другая. В тебе слишком много злобы. Ты больше не та Анастейша которую я полюбил. Ты теперь, как все. Ты убила в себе свою искру. — Это сделала жизнь. — Нет, не жизнь. И ещё. Хочу сказать последнее... Только не нужно приползать ко мне, когда поймёшь, что внутри чернота. — Не обольщай себя! Ты ведь уверен, что я тебя не любила. Он покачал головой. — Ты ничего не понимаешь. И он ищез. Наверное, таблетка подействовала. Хотелось рыдать. Меня бросил последний настоящий человек в моей жизни. Я одна, я совершенно одна. В моей голове всплыли слова : Прими свое одиночество. Ты — свой единственный друг. Я вышла на балкон. — Я больше тебе ничего не скажу, и не стану по пустякам тревожить. Я сжигая мосты, ухожу... Плевать, что ты на свете всех дороже. Человек, который сейчас всех ненавидит — когда-то сильно кого-то любил. Люди меняются, и часто они становятся теми, кем говорили, что никогда не будут. От неё требовали, чтобы она смеялась, когда ей хотелось плакать.