***
Бледная луна скрылась за облаками, оставив мир в плену темноты. Парень, сидящий в углу комнаты, также был погружен в гущу бесконечной тьмы. В его глазах отражалась пустота, словно вместо искренности было затеряно отчаяние. Чернильная печаль проникала во внутренний мир, будто непогода, которая никогда не переставала рыдать на улице, окутывала его сердце. Там, где раньше бурлила радость и счастье, теперь остались лишь холодные и безжизненные отметины. Как прилив и отлив, эмоции приходили и уходили, но всегда оказывались затянутыми тонким покрывалом меланхолии. Утраченная любовь пронизывала его существо, словно невидимые иглы, оставляя глубокие раны и пустоту. Он словно плавал в мрачных водах, пытаясь сгрузить ноющие чувства, но безуспешно. Темные тени прошлого медленно, но неумолимо нависали над ним, топя его в реке боли. Улыбка, когда-то сияющая, теперь была лишь подделкой, что робко скрывала его истинное состояние. Он заперся в своем уединенном убежище, словно пытаясь сбежать от беспощадной действительности. Сердце, ставшее географией разрушенных надежд, билось без силы, будто отчаянно пытаясь пробиться сквозь толстую пелену огорчения. Темные краски искусства разливались на холсте его души, создавая глубокую симфонию скорби. Жизнь, однажды полная теплоты и возможностей, превратилась в мешок жалости. В глубине души его сердце колотилось с такой силой, словно пыталось сорваться с цепей, и лишь казалось, что бьётся ещё истощённое в недавней борьбе тело. Бессонные ночи превратили его глаза в острые камни, которые режут душу каждый раз, когда они натыкаются на прошептанные в памяти образы. Любовь и нежность, которая казалась вечной, исчезла слишком резко, оставив пустоту и непомерную боль в сердце. Словно водопад, эти эмоции реками устремлялись к нему, чтобы затопить его волнующими ощущениями, и сейчас его душевные берега остались беззащитными перед бушующим потоком горя. В запредельном смятении он погружался в летаргическую тоску, словно в бездне пестрого уныния. И его сознание кружилось в бесконечности мрачных мыслей, словно ворон, следовавший за ним по пятам, всюду напоминая о неизбежности утраты. С каждой новой думой он глубже проникал в бездну потери, и страх перед непредсказуемым будущим проникал его сердце, словно холодный клинок, оставляя следы страшного созерцания в его трепетном существовании. Он не мог поверить в несбыточность смерти близкого, надеялся, что все это злая греза, из которой он проснется, и легко обнимет её, словно придавшаяся чувственная оболочка к прекрасной мечте. Он сопротивлялся этому холодному факту, не желая признать своё бессилие перед непредсказуемыми законами вселенной. Но каждый день без этих глаз, которые раньше взирали на него то с усмешкой, то со злобой, приносили новый удар по его хрупкому существу. И он был один, окруженный внешним миром, который шёл своим чередом, а его сердце замерло на мгновение, в ожидании близости, которую уже никогда не почувствует. Такова доля его эмоций и чувств — борьба с отчаянием и попытка убедить себя, что всё это всего лишь кошмар, и жизнь снова вольётся в его сердце свежей рекой. Но, глядя на пустоту, он знал, что с этой утратой ему придется жить, в каждом мелькающем воспоминании, в каждой закрытой двери, в каждом взгляде, наполненном скорбью. Он, обреченный на эту невероятную тяжесть, все еще не верил в смерть Блэк, потому что для него она была более чем просто другом — она стала обликом его незримого страдания. Прошло уже тридцать пять дней с момента похорон её некогда хрупкого тела, что сейчас покоится под слоями сырой земли. И даже во время погребения, он так и не смирился с мыслью о том, что это она. Его дорогая, горячо любимая слизеринка, что раньше не могла сдерживать собственные эмоции, сверкая радужными глазами. Сегодня был сороковой день, 30 июля 1996 года — возможность вспомнить умершего, выпить за упокой его души рюмашку, поставить свечу в церкви, собраться с родственниками. Вот только из родственников, кроме ордена у неё не было никого. Они почтили её память у надгробия в двенадцать часов дня, за исключением Снейпа и Дамболдора, а сейчас каждый находился в собственном доме, видя странные, а может и прекрасные сновидения. Все, кроме него. Он опять пришел на Площадь Гриммо 12, так и не смог покинуть эту обитель в тот злополучный день, постоянно ночуя в пыльной кровати, рядом с её вещами, под карканье черного ворона. Фред прибыл сюда в десять вечера, после закрытия магазина и описи вещей, которые они смогли продать с братом. Пытался через силу поужинать, хотя кусок никак не хотел лесть в горло. Оставил вымотавшегося за день брата с Ли Джорданом, что оставался у них каждую ночь после того дня, пока Джонсон находилась в родном доме. В девять вечера, шесть дней назад она уехала по просьбе родителей — слишком часто мелькающие смерти на Косой Аллее, вымотали стариков, поэтому, чтобы избавить их от переживаний, она решила приехать к ним, хотя бы на неделю, попутно подавая документы на стажировку в команду «Банчори Бэнгерс». В то время как Спиннет, уже три дня не было в квартире на втором этаже «Всевозможных вредилок». Она психанула, рассердилась, называйте это как угодно. Но выдержать три недели отсутствия Фреда в постели не могла. Не могла смирится, что он на постоянной основе покидает квартиру, после ужина. Не могла понять почему он перестал уделять ей внимание. Перестал обнимать, целовать. Избегал даже в рабочее время, когда развеселая гриффиндорка спускалась по ступенькам в магазин, обнимая его со спины. Алиссия терпела… После того дня, когда вышел выпуск «Ежедневного пророка», от которого в девять утра в квартиру влетел взбудораженный Джордан, она терпела. Но разрушенные от агрессии нервы и обиды накапливались слишком долго и она накричала. Вопила, но Уизли не сказал ей ни слова. Не пытался остановить, когда она в порыве ярости она швыряла в него посуду. Не оттаскивал её от чемодана, в который она бросала собственные вещи. Не удержал за руку, когда девушка спускалась по лестнице… Ничего. Абсолютно ничего. Эта пустота, что кольнула в тот день её душу, заставила гриффиндорку, от детской злости пнуть дверцу магазина, отчего повылетали стекла. Но гордость не позволяла вернутся. Ни через день и не через два. Он сам должен к ней прийти, на коленях вымаливая прощение. Но даже на третий день, он так и не появился. Уизли лежал на истертой кровати, оставаясь заточенным в своем мрачном мире, пока где-то в далеке за толщей воды слышались голоса. Последние капли жгучего спирта ещё теплили его душу, а простыни под ним, словно крылья горечи, утопали в опустошающем океане печали. Дремота плавно охватывала его тело, плетя холодными пальцами по живой плоти. Глаза, полные обид и разочарования, смотрели в никуда, вглядываясь в пустоту, которая стала для него новым домом. Колени свисали с края кровати, пока тихая музыка раздававшаяся из маггловского красненького радио, заполняла комнату мелодичным легким тактом умиротворения. — Не сдохла всё-таки… — бурчание за дверью раздается сильнее, но Уизли не может четко разобрать слов. — Не переживай, я тоже не испытываю удовольствия от встречи с тобой. — Хоть бы о нас подумала, невежа! Мы тут все грязью покрылись! — О бога ради! — дверь со скрипом приоткрылась, показывая в проходе маленькую тень, за спиной которой искрились зажжённые лампы, обдавая фигуру теплым светом. Звонкий, до дрожи знакомый, голос раздался во мраке захламленной комнаты и пересилив тяжесть в голове, Фред резко повернулся. Картинка ещё несколько секунд на повторе, прокручивалась в сознании, пока наконец взгляд не сфокусировался на тени справа, — Кикимер, протри этих ворчащих скряг, чтобы они наконец-то заткнулись! Из мрака, перед его взором возникла образная фигура, как воспоминание из глубин души. Его сердце билось часто и сильно, а глаза были наполнены непониманием. Призрак девушки, его любимой, тихо, и неуверенно приближался к радиоприемнику, перепрыгивая через разбросанные по полу бутылки. Ее смутные черты обрамляли изумительная бледность, словно сияние луны на зыбкой поверхности озера. Она казалась такой прекрасной и хрупкой, словно мечта, готовая растаять при прикосновении. Парень вздохнул, снова потерявшись в плену воспоминаний и мечтаний. Это галлюцинации? Он уже сошел с ума? Видение? Он же не мог настолько сильно напиться. Но в миг стихнувшая музыка говорила об обратном… Как и негодующий голос хозяйки комнаты, что выудила припрятанную за грудой грязи пачку сигарет. Она не замечала его. Курила очередную папироску, удивляясь, что кончились все её алкогольные запасы, что Крокс все ещё находился в комнате, пока её сова была неизвестно где — хотя, если рассуждать логически она наверняка была в доме Уизли. Волшебница выпила заполненную стопку, что стояла у её собственной колдографии рядом со свежими цветами лаванды. Откусила кусок холодного малинового пирога, что наверняка испекла Молли. А затем оглянулась на собственную кровать, услышав шебуршание… — УИЗЛИ?! — медленно опуская наставленную на парня палочку, она пыталась отдышаться от охватившего её страха. Оглядывает фигуру во мраке, чья одежда смутно напоминает её собственные вещи, и лишь усмехается от абсурдных догадок в своей голове, — Теперь понятно, кто выжрал все мои шестнадцать бутылок огневиски и пять из-под клюквенного рома… Гриффиндорец продолжал молчать, сидя на кровати и слегка покачиваясь в разные стороны. Она казалась ему сном. Сном, который он так не хотел, чтобы тот заканчивался. Пьяные потускневшие глаза, пытались зацепить её образ в голове. Запомнить досконально, очерчивая отросшие кудрявые волосы. Эту необычно маленькую для неё старую кофту, запачканные в крови голубые, порезанные в нескольких местах, джинсы. И шрамы, что светились белым на, и без того светлой, коже лица — огромный стянутый разрез, тянувшийся от нижней челюсти, почти рядом с сонной артерией, и доходящий до лба, перечерчивал аккуратные изгибы лица, чудом не задев левый глаз. Такие же маленькие ниточки, что полосовали левую сторону, словно размашистые мазки на холсте. В какой-то момент, в затуманенной голове раздался звонкий щелчок. Звук разбитой бутылки, вместе с плеском остатков алкоголя, эхом разносится по комнате. И вот, парень стоит рядом с ней, сжимая в объятиях. Настолько крепких, что её зажившие только недавно кости, начинают едко похрустывать. Правой рукой пытается ослабить его хватку, пока левая продолжает неуверенно подрагивать. Старается говорить, хотя остатки воздуха, так стремительно выходящие из легких, не дают повысить голос. Она чувствует, как что-то горячее капает на плечо, отчего в удивлении раскрывает сероватые глаза. — Эй-эй, успоко…! — Не уходи. — Это мой дом, Уизли, конечно я отсюда не уйду. — она закатывает в раздражении глаза, чувствуя как расслабляются мышцы волшебника, а затем едва дергает плечами, от набежавших внезапно мурашек. — Какого хрена?! Рухнув на пол, парень обнимает её за бедра, прижимаясь к открытому животу. Горячие слезы размазываются по прохладной коже, пока руки трясутся от сводившей его с ума судороги. Он не верит. Не может поверить. Это очередной кошмар, в котором она опять испорится, распадаясь на белые осколки, прямо в его руках. И сколько бы он не догонял её в этом кошмаре, каждый раз происходит один и тот же исход. Как бы он не просил, как бы не кричал, умолял, она всегда убегает, всё с теми же ямочками на щеках от озорной улыбки. — Прошу! — рыжая макушка лихорадочно мотается в разные стороны, и чем громче становится его мольба, тем сильнее сжимаются ладони на коже, оставляя болезненные синеватые отметины пальцев. — Не уходи! Нервозные лучи луны проникают сквозь пыльные оконные стекла, создавая причудливую игру света и тени, которая отражает объявленный временем бой этой ночи. Неровное дыхание выдаёт настигшее её беспокойство, сердце бьётся с бешеной скоростью, словно пытаясь вырваться из груди, пока руки сжимаются в кулаки. Каждое его слово проникает в сердце, рвущееся от желания обнять в ответ. Она не знает, как убедить, как дать ему понять, что это не его пьяные бредни, что не фантазия его собственных извилин, что она никуда не уйдет. Его мольба — это открытое и уязвимое сердце, готовое сломаться в случае отрицания. — Фред, я никуда не уйду, слышишь? — Она резко хватает его за шершавые от щетины щеки, заставляя смотреть прямо в глаза. Голос дрожит, гнется, словно лист в ветреную ночь, стараясь достучаться до самого сокровенного, что спрятано в его душе. Хрипотца переживаний в каждом её слове, в каждой фразе, словно пронзает душу, пытаясь разбудить в нем спокойствие. Гриффиндорец сидит перед ней, молча слушая. Размазанные дорожки слез блестят на веснушчатой коже, рыжие пряди искоса прикрывают покрасневшие глаза, под которыми проглядывают огромные синяки от бессонных ночей. Детский жалостливый взгляд аквамаринов, вперемешку со страхом неизбежного, заставляет покалывать кончики пальцев от собственной беспомощности. Он не двигается, не роняет ни слова, поэтому она продолжает говорить на повторе, дабы до него достучатся. Поглаживает большими пальцами по горячей коже, а после, заметив неуверенный кивок, непонятно чему улыбается. — Вот так… Теперь вставай… — она помогает ему приподняться, подставляя для опоры правую руку. Стоя в полный рост Уизли продолжает сжимать женскую ладонь, боясь повторения разрывающего сердце сюжета, даже несмотря на все попытки девушки вытянуть руку из крепких пальцев. Блэк напористей кидает в него непонимающе-рассерженный взгляд туманных глаз, на смену которым приходит лишь секундное смущение. Она старается не провалиться в небесный омут, таких давным-давно полюбившихся глаз, пока он в открытую продолжает переглядки, мутным взглядом осматривая на лице шрамы. Сам тянется рукой, невесомо проходясь теплыми подушечками пальцев по стянутой коже, пробираясь все дальше и дальше, пока наконец ладонь сама осторожно не соприкасается с белыми отметинами на щеке. Ее взгляд — это последняя граница, последняя возможность, которую он должен преодолеть. Это прыжок в неизвестность или остановка на обрыве ожиданий, как отдаляющийся гром, предупреждающий о неизбежности. Секунды тянутся, смертельно долго, пока они пересекаются взглядами друг с другом, словно замороженные во времени. Воздух напряжён, готов прерваться от каждого прикосновения или отступить назад. Но никто не смеет двинутся, ожидая дальнейших действий. Глаза парня выделяются отблеском такой неправильной нежности, которую она так давно не ощущала с его стороны по отношению к себе. Они смотрят на нее, будто на богиню, столь привлекательную и необъятную. Взгляд, наполненный жаждой чего-то для неё неизведанного, словно вызывает ее на сражение — в сражение, где единственной наградой будет их общая судьба. Первый поцелуй влюбленных — это мгновение, когда время останавливается, а воздух наполняется нежностью и страстью. В нем переплетаются эмоции и чувства, создавая магическую ауру вокруг двух людей. Как будто невидимые нити судьбы сходятся в этот один прекрасный момент, и мир оказывается вокруг них лишь фоном для их собственной маленькой вселенной. Глаза их встречаются, словно магнитами притягивая друг друга. Все лишнее исчезает. Он подается вперед, от страха закрыв глаза. Медленно, стараясь её не спугнуть, пока сама девушка, в глубине души боится, что он отпрянет от неё первым. Дыхание учащается, когда истерзанная шрамами ладонь, неумело, по-детски, ложится на его запястье, притягивая к себе ближе, якобы давая разрешение. Сердце в бешенном темпе колотится под грудью, когда длинные пальцы, проскальзывают по правой руке, переплетаясь. И вот…! Легкое, почти мимолетное касание губ, почему-то кажется целой вечностью. Первый поцелуй — это медленное исследование, каждая губа осторожно касается другой, словно пытаясь понять все глубины и секреты собеседника. Они танцуют в ритме сердец, сливаются в единое целое, исчезая в мире внутренних переживаний. Это словно слияние двух огней, создающих яркую искру. Это чувство, словно он окунулся в океан эмоций — сладковатый клюквенный вкус губ, вперемешку с остатками пряного алкоголя, наполняющее каждую клеточку тела. Вкус, который раньше он мог получить только от сигарет, сейчас узорами расползается по коже, заставляя покрыться долгожданными мурашками. Это ощущение, словно весь мир оживает, раскрывая новые грани и возможности. Цвета становятся ярче, а ароматы — насыщеннее. Вселенная посвящает им свою тайну, открывая дверь в их взаимное погружение. Первый поцелуй влюбленных — это мелодия, звучащая в их сердцах, словно сладкая симфония, которая несет с собой волшебное чувство слияния и желание остаться в этот миг навсегда. В нем заключена вся их сила, и обещание, будоражащее мысли, и вдохновляющее на новые приключения в этом волшебном мире, созданном только для них двоих. — Я-я… — Он нехотя отстраняется, отводя в сторону взгляд. Мнется, пытаясь что-то сказать, но слова никак не хотят слетать с его теплых губ, на что девушка, хмыкая, грубо хватает его за ворот черной футболки. — Просто заткнись, Уизли. Блэк тянет его на себя, окончательно проваливаясь в омут голубых глаз. Больше нет сомнений, нет страха. Она хотела этого, ещё три года назад и вот сейчас не собирается отступать. Плевать играет он с ней или нет. Плевать, что у него есть девушка. Плевать на его давние оскорбительные слова и действия. Плевать на собственные психологические барьеры, ведь после пережитого они просто остались на закромах памяти. Волшебница получит то, что давно жаждала, в пучине собственных мыслей. Она была на пороге смерти, её больше не страшат гнусные воспоминания, она живет моментом. И этот момент сейчас принадлежит только ей. Сейчас, Уизли полностью в её власти. Во власти шоколадного запаха волос, дурмана клюквенных пряных губ и нежной кожи. Она целует его снова и снова, чувствуя как по языку расползается привкус алкоголя. Напористо, не давая вздохнуть. Ждет, пока ошарашенный взгляд, сменится на спокойствие — он прикроет глаза, подаваясь навстречу, выметая из головы так ненужные сейчас мысли. Ведь всё о чем он должен сейчас думать это о мягких губах, о тоненьких пальцах, что путаются в рыжих волосах. О дыхании на собственной коже. О ней. Она спускается ниже, покрывая поцелуями шею. Облизывает, грубо кусает, оставляет багровые засосы, пока покрасневший Уизли пытается отдышаться. Всё о чем она так мечтала. Всё чего хотела, что сейчас, что тогда. Сквозь пучину ворвавшейся в голову страсти, над ухом слышит его жалобный внутриутробный стон, и кусает сильнее, оставляя кровоподтеки на загорелой коже. Водит руками по его плечам, подцепляя пальцами края рукавов, такой ненужной сейчас, черной футболки. Чувствует, как нервно дрожат его руки, когда он опускает ладони на её открытую талию, прижимая ближе к себе. Жар его тела импульсом расползается по прохладной коже. Она прижимается к нему бедрами, чувствуя внизу живота выпирающий из-под спортивных штанов бугорок. Усмехается, оставляя засос на открытой ключице, а затем тянется за края футболки. Слегка отходит назад, задирая ткань всё выше и выше, пока наконец одежда с гулким стуком не отлетает на стол. С легкой щекоткой она водит руками по его быстро вздымающейся груди, оставляя мимолетные узоры тоненьких пальцев, пока Фред с прикрытыми глазами наблюдает за ней. Проходится ноготками по прессу и ехидно улыбается, когда оттягивает резинку штанов, что затем с игривым шлепком ударяется о его кожу. — Contraceptivarius, — вытащив палочку из заднего кармана, Блэк направила её на собственный живот. Подняла искрящиеся фиолетовым глаза, встречаясь с непонимающим, запьянённым эмоциями, поцелуями и алкоголем, взглядом Уизли, — Уж прости, я не собираюсь останавливаться только на поцелуях. Он подает на кровать, поднимая столб пыли, когда Блэк с силой толкает его в грудь. Все ещё не осознав до конца, он приподнимается на руках, шумно выдыхая. Сон кажется ему слишком реальным и слишком прекрасным, что это было правдой. Помутнелым взглядом он смотрит, как девушка стоящая у изголовья кровати впереди, стягивает джинсы, кидая их вместе с палочкой на стол. Томно дышит, когда она словно кошка пробирается ближе на четвереньках между его ног. А затем шумно сглатывает подступивший к горлу комок, когда маленькие руки касаются его бедер. Она лукаво улыбается, прищурив глаза, что поблескивают в темноте дьявольскими огоньками. Неспеша, словно играясь, она оттягивает резинку штанов вместе с оранжевыми боксерами, на что Фред испускает лишь тихий стон, когда его член освобождается от одежды. Он видит её секундное замешательство, как расширяются фиолетовые глаза, отчего щеки парня начинают сильнее окрашиваться в красный. Смущен ли он? Да. Стыдно ли ему? Определенно. Учитывая то, как она на него смотрит, ему просто хочется провалится под землю. И плевать, что это всё нереально. — Я, конечно, подозревала, но чтоб так, Уизли, — она касается подушечкой пальца его головки, а затем оттягивает назад, видя как тянется тягучая блестящая нить, — Теперь понятно, почему она так за тобой бегала… — Кто? — Блэк усмехнулась. Отчасти ей льстило, что сейчас парень забыл о собственной девушке. Но с другой стороны, где-то на закромах души она всё ещё побаивалась услышать из его уст это имя, учитывая то в какой ситуации они сейчас находились. — Неважно, — буркнула девушка, обхватывая руками за основание и слыша тяжкий вздох со стороны. Он был больше. Ненамного. Но больше, по сравнению с Малфоем. Она пресекла попытку Фреда задать вопрос ещё раз, когда провела горячим языком по головке, попутно двигая руками. Видела, как он прикусывает от волнения губу, как судорожно набирает легкими воздух, и лишь сильнее заводилась сама. Этот пьяный, мутный, заполненный страстью, жалостливый взгляд голубых глаз, желающий большего, сводил её с ума, отчего она потянулась рукой в белые трусы, проводя по клитору поочередно вставляя пальцы. Она чувствовала власть в собственных руках, упиваясь удовольствием от его беспомощности. Всё быстрее и напористей водила по сжатому рукой члену, облизывая со всех сторон и доходя до основания, пока в какой-то момент, не заглотила на половину. Рыкнув, парень судорожно откинул голову назад, но Блэк не собиралась на этом останавливается. Все чаще и чаще, с каждым разом глубже и глубже, она глотала, чувствуя глоткой пульсацию Фреда, пока рука ощущала легкое подергивание у основания. Слышала сладостные хриплые стоны, что срывались с его губ, и не могла поверить, что это был действительно он. Что вот прямо сейчас, он стонет от удовольствия, что доставляет ему она — Блэк, «подруга», «младшая сестра». Син слышала, как окончательно сбилось его дыхание. Он уже не мог себя контролировать, сжимая побелевшими костяшками одеяло. Его томные протяжные предложения тонули в собственных стонах, не давая себя разобрать. Она резко отстраняется, когда чувствует, как набухший у основания член, начинает дергаться сильнее. Отпускает руки, игриво протирая большим пальцем стекающие по губам слюни, а затем облизывает собственные пальцы. В ответ на её действия волшебник что-то отчаянно бормочет, поднимая жалостливый потемневший взгляд голубых глаз. Она не дала ему то, чего он так хотел. Блэк усаживается к нему на бедра, оттягивая, подрагивающими от нетерпения пальцами, в сторону белую взмокшую ткань трусов. Подставляет рукой у собственного входа его головку, проводя несколько раз по горячей коже и начинает медленно вставлять. Приятная нега утягивает с головой, когда член окончательно проходит внутрь. Это чувство наполненности кружит голову, отчего её ногти оставляют кривые царапины на его животе. Шипучая боль на прессе и горячие стенки, что ритмично сжимают его член, заставляют Уизли сощурить глаза, прикусывая до крови губу. Блэк медленно двигается, растягивая удовольствие, опираясь на его торс. Сладкие тихие, высокие, по сравнению с её обычным голосом, стоны окутывают сознание, окончательно срывая крышу. Он больше не сдерживается — голос становится громче, с каждым её ускоряющимся движением. Её протяжный пикантный взвизг, разрывает пространство, укалывая в самое сердце волшебника, когда он с силой хватает девушку за бедра, рывком дергая вниз. — Ты… — её ноги сводит легкой судорогой, и она не успевает договорить, как Уизли утягивает её в мокрый поцелуй. Он руками двигает её таз на себе, чувствуя, как тоненькие пальцы сжимаются в волосах на затылке. Как она стонет в его губы, передавая власть в жилистые руки. Как сильнее выгибается в спине, откидывая голову назад и продолжая прыгать на члене. Пока Уизли не упускает возможности, расцеловать бледную шею. Он водит руками по её талии, проскальзывая под кофту, и даже не замечает, что под черной тканью совершенно нет лифчика. Сжимает пальцами кожу спины, заставляя прижаться вплотную и уткнутся плечом в его нос. Она вскрикивает, от укуса на ключице, что даже через ткань, начинает едко жечь. И лишь в отместку, двигается быстрее, слыша над ухом утробный рык парня. Кладет ладони на его щеки, заставляя отстраниться от тела. Облизывает его окровавленные губы, а затем углубляет поцелуй. Смотрит в его измученные глаза, чувствуя как пульсация члена ударами тока разносится по телу и как дрожат его ноги. Слышит, как её имя смешивается с его собственными хриплыми стонами и хлюпающими звуками, отчего пошловатая улыбка расползается на лице. — С-син… Я… — она резко садится, выгибая спину и сжимая его сильнее внутри. Блэк почувствовала, как разливается тепло, как громкий стон срывается с его губ. Она делает ещё несколько резких движений, окончательно доводя себя до оргазма и дрожащих ног, и стон разрывает тишину комнаты. Тело обмякло, долгожданная радость и удовлетворение, пробиралось в сердце, даря умиротворяющую усталость. Мышцы окончательно расслабились спустя несколько долгих секунд поддрагивания и они рухнули на подушки, пытаясь отдышаться. Он продолжал её расслаблено обнимать за талию двумя руками, и не хотел отпускать, пока Блэк пыталась восстановить дыхание, что горячими потоками расходилось по его шее, убаюкивая. Слизеринка смотрела на растрепанные на его лице волосы, что прилипли ко лбу, на выступившую на висках испарину, на розовые щеки, что сильнее выделяли на коже россыпь веснушек. Слышала, начинающее успокаиваться, сбитое тяжелое дыхание, и быстрый стук его сердца под головой. Коричневые ресницы подрагивали на его закрытых глаз, и только съехавшая на бок голова, говорила о том, что он отрубился. Блэк подтянула к себе его палочку, что лежала на соседней подушке. Она осторожно приподнялась на руках, оставляя легкий поцелуй на горячей щеке. — Добрых снов, Уизли. — взмахнув рукояткой, простыни мигом очистились, как и сперма, что растекалась по телам. Она положила палочку на тумбу, протянув руку через его лицо. Закинула правую ногу на его живот, пока руки беспорядочно легли на грудь. Лунный диск освещал, спутавшиеся на кровати тела, пока легкий сквозняк расхаживал по комнате. Но ей не было холодно. Ведь рядом лежало солнце, что кутало её в теплые объятия со всех сторон.***
— Фред? — младший близнец, появился на пороге дома. — Ты встал? Он трансгрессировал сюда в восемь утра, по привычке поднимая брата с постели на протяжении уже трех недель. Фред никогда не славился ранним подъемом, скорее даже опозданиями, поэтому Джорджу приходилось всегда его будить, даже находясь в квартире. Он поднимал его криком, или громким стуком по двери, когда Спиннет только-только переехала к ним. А сейчас, когда Уизли ночует на Площади Гриммо 12, Джорджу приходиться насильно поднимать его зад и приходить в обитель дома Блэков, что тот не проспал до обеда. Он стоит в коридоре, подмечая горящие лампы, и добродушный скрип половиц под ногами. Слегка бурчащие картины впереди и какое-то шебуршание на кухне, что прежде всегда находилась во тьме. Джордж сворачивает направо, где из-за прикрытой черной дверцы, падают желтоватые лучи. Чувствует ароматный запах бекона, что заставляет парня с силой втянуть воздух, заполняя легкие приятным вкусом, и громко заурчать пустой живот. — Тоже мне брат, даже меня не позвал… — Он отодвигает скрипучую дверцу, прикрывая глаза и вдыхая такой манящий аромат завтрака. Проходит глубже в помещение, собираясь хлопнуть брата по плечу, — Мог бы и дома приготови… А-А-А! Едва он поднял глаза, завидев маленькую фигуру, к которой хотел прикоснутся, как отшатнулся назад. Споткнувшись о стул, он смачно грохнулся на пол, продолжая не верить собственным глазам, что почти выпали из орбит от неожиданности и удивления. Челюсть отвисла, на лице застыл не то шок, не то страх. Сердце с бешеной скоростью колотится в груди, пока легкие ритмично вдыхают воздух, когда она оборачивается. — Так орешь, будто призрака увидел, — взъерошенные волосы, подскакивают на голове, пока деревянной лопаткой она переворачивает на сковородке слайсы поджаристого сочного бекона, — Есть будешь? Син задала этот вопрос так, невзначай, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, ведь прекрасно знала что он придет. Но ответа не последовало — Джордж молчал. Он разглядывал её словно в тумане, пытаясь понять, что сейчас черт возьми происходит, ведь месяц назад они хоронили её сгоревшее то тла тело. Он лично видел её труп, когда закрывали крышку гроба, опуская под толщу земли. А сейчас она стоит как ни в чем не бывало — в огромной черной футболке до середины бедра, что открывала ключицы, в цветастых носках на прохладном полу. Готовит завтрак на троих человек, орудуя палочкой, дабы налить себе вишневый сок, что когда-то был сделан его собственной матерью, закатанный в банке. Этого просто не может быть. С раскрытыми не верящими глазами, оглядывал выступающие белесые шрамы, что полосовали её левую руку, пока нейроны в его рыжий голове, пытались сложить мысли воедино. Как она здесь оказалась? Она призрак? Инферал, что призвали темные силы? Нет, точно не это. Тогда бы он видел перед собой лишь сгнившее тело, не способное даже разговаривать. Но раз она жива, если, конечно, всё это не выдумки его сознания, то почему не сказала? Почему не появлялась? Не писала письма?! Какого блять хрена вообще происходит?! Как давно она здесь?! — Я умер? — неосознанно спрашивает парень, на что Блэк лишь удивленно ахает, раскладывая по тарелкам яичницу. — А ты разве не видишь Бродягу рядом с собой? — Она ставит тарелки на стол, а затем садится на корточки прямо перед его носом, схематично поглаживая несуществующего пса и наблюдая за реакцией волшебника. Непонимание, сменяется ужасом, застывшем в его глазах, и она начинает заливисто смеяться, — Боже, Джордж, видел бы ты сейчас свое лицо! — Т-ты… — Да живая я, успокойся. — она поднимается на ноги, протягивая правую руку, дабы волшебник убедился окончательно, когда почувствует тепло её тела, — И ты тоже. Уизли встает, неуверенно хватаясь за протянутую девушкой ладонь. Несколько секунд смотрит на её лицо, на котором красуется легкая улыбка, а затем взгляд скачет по шрамам. Он оглядывает её с ног до головы подмечая каждую деталь, и продолжая крепко сжимать руку. Еще секунда… Две… И вот он тянет Блэк на себя, заключая в объятия, такие же крепкие и родные, как и сегодня ночью. Джордж рвано дышит, стараясь хотя бы слегка затупить подступившие к сердцу эмоции, старается не заплакать, не закричать, не расплющить её тело от радости. — Ты просто невыносима, Блэк! — легкая улыбка трогает его губы, когда он опускает девчонку на землю, — Почему ты не сказала нам раньше?! Гарри с ума сойдет, когда тебя увидит! Про Фреда я вообще молчу — он же сдохнет! — С утра ещё вроде дышал… — Волшебница садится за стол, поманивая за собой младшего близнеца. Но видя непонимание на лице гриффиндорца, что сел справа от неё, закатив глаза, начинает пояснять, притягивая палочкой столовые приборы, — Он видел меня сегодня ночью, но судя по выпитым бутылкам, что я нашла, мог подумать, что это всего лишь сон. — Только видел? — слегка сгорбившись, он с неподдельным интересом и нервозным волнением пытается выловить её взгляд, что смотрит исключительно на тарелку перед собой. — Скажем так, Джо… Раз вы близнецы, то теперь я примерно знаю, как ты выглядишь снизу. Минутная тишина заполнила пространство, пока Уизли пытался осмыслить её слова, в то время как девушка продолжала ковыряться в тарелке, прокалывая желтки. На секунду он выпрямился в попытке сложить все слова воедино, оглядел девушку ещё раз, а затем заметив на ключице посиневший укус, громко завопил, размахивая руками и тряся Блэк за плечи. — Вы переспали?! Ебучий случай! — Парень завел руки за голову, пытаясь вновь уместить мысли в своей рыжей макушке, что просто разрывалась от наплыва информации. — Да. Но я тебе этого не говорила. — Поверить не могу! Ты и мой брат, я ждал этого пять сранных лет! — Мы переспали, но не встречаемся, Джордж, — она поддела вилкой ломтик бекона, закинув в рот, пока вторая рука на столе, придерживала склонившуюся на бок голову. Она смотрела на буфет перед собой, проскальживая серыми глазами по пыльным бокалам, — У него всё ещё есть Спиннет. — Думаю, это ненадолго. После твоей смерти, — парень отпил чая из кружки, и сделав в воздухе кавычки, наконец взял в руки вилку, — Фред каждый день ночевал тут, да и особо её не замечал… Три дня назад они сильно поссорились по этому поводу, и она больше не появлялась в квартире. — Ссора не означает расставание, — Повернувшись к другу она прищурила в улыбке глаза. — Но начало положено, к тому же он изменил ей с тобой! С той, которую она всем сердцем ненавидит! Ты представляешь, что будет, если она узнает?! — Думаю она обосрется, узнав, что он переспал с трупом. — рассмеявшись, Джордж ребячески толкнул её в бок. Но когда вновь настала тишина, напряжение начинало медленно опускать свои завесы на воздух, делая его тяжелым… Она знала о чем ещё он хочет спросить. Не надо быть умным, что догадаться. Ведь этот вопрос — самое важное, что он хочет знать, завидев живую Блэк на Площади Гриммо 12, которую они давно похоронили уже всем семейством. Она тяжко вздохнула, подбирая нужные слова, чтобы начать, — Вам ведь уже рассказали в чем была суть моего задания…? — Да, Люпин, рассказал… — Голос его притих и, опустив голову вниз, волшебник вспоминал тот злополучный день. Он помнил отчетливо все детали, каждую минуту, что показывали его наручные часы. Где. Когда. Всё было расставлено по полочкам его сознания. — В тот день, Миссис Перри убили Пожиратели смерти — братья Крейг. Темный Лорд, заподозрил предателя в старушке и послал их убить её, — замолчав, она шумно вздохнула, прикрывая глаза, — Меня хотели убрать как свидетеля, даже в облике ворона. Пока старший из братьев оставлял внизу метку, младший должен был меня убить. Это я подожгла дом… — Эй, всё хорошо, — заметив, как начали подрагивать её плечи, Джордж успокаивающе положил ладонь на руку волшебницы, — Продолжай… — Они раздробили мне кости… Она успела. Успела спастись. Но цена за выживание была все также высока. Тело рухнуло на истертый временем грязный пол небольшой квартиры, что досталась ей от матери. Все такая же привычная двухкомнатная комнатушка встретила её мрачной тишиной, освещая светом луны из гостиной. Она рвано дышала, заходясь в истерике от боли на левой руке. С ранами нельзя трансгрессировать, она знала это… Но другого выбора не было. Либо вывернутая плечевая кость с ещё больше раскрытыми ранами, либо смерть от огня. Распластавшись в форме звезды и истекая кровью, она задыхалась от боли и собственной беспомощности. — Кикимер.! —она слезно зовёт его на помощь, свой последний шанс на выживание. А когда рядом раздается хлопок, судорожно выдыхает, — Кикимер, ты должен вытащить осколки костей! Все до единой! — Кровь заливает глаза, и мерзким, теплым, липким потоком течёт по руке. Помутневшим от потери крови взглядом, Блэк смотрит в сморщенное лицо старого домовика, чье тело потряхивает от её приказа, — Кикимер! Вытаскивай! — Н-но… — ВЫТАСКИВАЙ! — яростно рявкнула Блэк, заглядывая, пылающими алым цветом, глазами в наполненные страхом болотные очи эльфа. Она зажала во рту разодранную ткань, и прежде чем успела увидеть его трясущиеся от ужаса зубы, закричала от боли — Кикимер, сквозь раны, вытаскивал магией осколки её собственных костей. Все сто тридцать два осколка, ерзали по мышцам разрезая ткани или проходили сквозь кожу, оставляя на ней точечные разрезы. Она чувствовала, как острые кости, разрывали сосуды, метаясь под кожей. Как каждый маленький кусочек, заставлял колотить ладонью по полу от нестерпимой колкой боли, что разрывала её изнутри. Она отключилась. Секунды, превратились в минуты, когда она вновь открыла глаза, чувствуя как последний осколок разрывает с противным скрежетом кожу. Глаза метаются по потолку, будто в пьяном бреду. Она слышит лишь собственное клокочущее сердце в ушах, и как пульсирует рука. Пока Кикимер трясется от страха, бубня себе под нос извинения. — Останови кровь… Эссенция Муртлап… — Как при горячке она повторяет одни и те же слова. Не может пошевелиться. Пока алая кровь окрашивает светлые полы просачиваясь в самые маленькие щели. Эльф скрывается на кухне, скидывая ненужные склянки на стол, ворошит когтистыми руками по полкам пытаясь найти нужное средство. Руки его трясутся, глаза в панике читают строчки, и едва он находит нужную банку, как резво спешит обратно. Выливает смесь цвета песка на раны хозяйки, и с ужасом для себя осознает, что глубокие ссадины не затягиваются. В панике он громко кряхтит об этом волшебнице, но она не слышит из-за собственных жалобных криков. Кровь нехотя останавливается, маленькие ранки медленно закрываются, образуя множество белёсых шрамов на бледной коже. Но те глубокие расщелины на лице и предплечье продолжают слегка подтекать. Эльф падает на колени, судорожно глотая спертый воздух, как и его хозяйка, в попытке до неё докричаться. — Возьми и-иголку… Нитки… — охрипший тихий голос раздается из обмякшего на полу тела. Слезы смешались с кровью, стекая по щекам. Она часто дышит, в перерывах между словами, чьи окончания судорожно проглатывает, — З-залей все спиртом… И-и зашей… — Я не помню, как он зашивал раны… Очнулась только на третий день. — В смысле? Ты была в коме?! — Нет, Джо… По словам, Севе… Снейпа, он нашёл меня утром после выпуска статьи, с высокой температурой, всё также лежащей на полу в собственной крови, пока рядом сидел сумасшедше покачивающийся в разные стороны Кикимер и что-то судорожно бубнил себе под нос. — Блэк поджала колени к груди, просверливая взглядом резной столик и пустую тарелку. — Снейп подлатал меня. И к тому времени, как я очухалась пришёл Дамболдор. Он строго настрого запретил кому-нибудь говорить, что я выжила. — С какой стати?! — ударил кулаками по столу Уизли, и Синистра заметила, как от ярости потемнели его голубые глаза. Как вены выступили на руках, и как краснело от злости лицо. Затем, он продышался несколько раз, наверное использовал метод Гермионы «считать до десяти», чтобы успокоиться, и видимо это действительно помогло, что не скажешь о Блэк. Он вновь обернулся на сжатую фигуру, продолжив слушать её рассказ. — Хотел направить Пожирателей по ложному следу. Темный Лорд не терпит предателей, и из кожи вон полезет, чтобы найти их и убить. А раз по словам Министерства умер только один из его прихвостней, то второй где-то скрывается. Я была подтверждением легенды. — Но почему так долго?! Мы же похоронили «твое» тело на пятый день! — Чтобы не вызывать подозрений, ведь они наблюдали за вами. Вчера ведь вы тоже были на кладбище, не так-ли? — Хочешь сказать, они следили за нами и вчера? — Да. — Полный пиздец… — В точку, плюс сто очков Гриффиндору. — В такой ситуации это не смешно, Син. И как ты… Ну теперь… Собираешься жить, если официально померла…? Скрываться, как Бродяга? — Теперь я — Марианна Маккол, пока всё это не закончится. — Она опустила ноги на пол, вставая из-за стола и собирая тарелки, пока не столкнулась со слегка непонимающим взглядом Уизли, который не прекращал появляться на его лице уже целый час после их встречи, — Моё второе имя, да девичья фамилия магглорожденной матери. Так, что скрываться мне не придётся. Профессор Снейп, посоветовал на всякий случай и цвет волос сменить, но пока я не встречусь с остальными, перекрашивать ничего не буду… Хах… Вдруг не узнают… — На счет остальных не уверен, но Рон явно будет тупить пожестче Туполобика, даже если ты заявишься так как есть, — Опять улыбнувшись волшебник откинулся на спинку стула, заведя назад руку. Тишина приятно одолевала квартиру, вместе с бегущей по крану водой, в которой потихоньку только начала самостоятельно омываться посуда, под пристальными взмахами волшебной палочки Блэк. Джордж пытался расставить информацию по полочкам в своей голове, Синистра же думала, о чем написать в письме Шафики, чтобы окончательно не убить ей нервы, и не дать случится выкидышу. Но их раздумья прервал громкий хлопок наверху, а затем и гулкий топот, что разбудил все картины. — Джордж! Она…! Фред вбежал на кухню, настежь раскрыв дверь, а затем замер, будто находясь под гипнозом. От вскрика брата, Джордж подскочил на стуле, пока Блэк лишь дёргано обернулась. Она окинула его взглядом серебристых глаз, задержавшись на искусанной ей самой шее, и на голом торсе, а после вновь отвернулась, продолжая мыть посуду. — Джо, объясни ему всё сам, мне ещё десятерым людям это рассказывать. — Одиннадцати. Ли тоже надо знать… — Тем боле-е-ЭЙ! Ноги резко оторвались от земли. Спиной она почувствовала крепкие мыщцы, что сжимали со всех сторон её тело. Тепло проходящее по позвоночнику, обжигало кожу, покрывая стыдливыми мурашками, пока дыхание на макушке, заставляло едко покалывать зажившие шрамы и кончики пальцев. Он обнимал её со спины, приподняв над землей, окутывая руками талию. Вдыхал такой давно позабытый запах шоколада, и понимал что он прав. Она снилась ему вчера… Но всё это, на радость ему, оказалось правдой, а не просто очередной иллюзией или кошмаром. Ведь, сейчас он трезв, чувствует чужое тепло, слышит как она разговаривает с его собственным братом. Он не помнит всего, что происходило ночью, зато картинка её появления отчетливо стоит перед глазами. Этот долгожданный поцелуй в свете луны, и её смущенное в замешательстве лицо… Но почему оно было в замешательстве? С этим он разберется позже, сейчас ему важно осознать, что он не сумасшедший — что она действительно жива, и это не фантазия его собственного мозга. — Эм, Фред… Ты её так задушишь… — Встав из-за стола, Джордж поднял в примирительной манере руки, подходя к волшебникам. Едва он хотел похлопать брата по плечу, как сморщил нос и отошел на два шага, — Вторую смерть она явно не переживет, тем более от такого перегара! — Зато не сможет никуда убежать… — Поставив тело на землю, он продолжал зарываться носом в кудрявые волосы. Пока Джордж, зажимая пальцами нос, слегка посмеивался над покрасневшим лицом слизеринки, что скрывала за раздражением маленькую улыбку. — Если ты не сходишь в душ, она точно сбежит, как и наши покупатели, — На эти слова гриффиндорец лишь уныло вздыхает, нехотя отстраняясь. Блэк выныривает из жилистых рук, и зазывая палочкой чистенькую тарелку, накладывает из сковородки еду. Ставит на стол, а затем кивает в сторону завтрака для сонного Уизли, что продолжает прожигать её спину взглядом голубых глаз. Она молча возвращается к раковине, продолжая вилять палочкой, омывая посуду. Тишину прерывает Джордж, что от легкого непонимания почему они оба молчат, начинает испытывать чуточку раздражения. — Садись есть, я тебе всё расскажу, а потом ты пойдешь смывать с себя всё пойло, что вчера выжрал. — Он усаживает окаменевшего брата за стол, подталкивая в спину. — У нас осталось полтора часа до открытия, Фордж, ешь. И пока Фред с неимоверным усилием, старался есть, не поглядывая на спину девушки, Уизли начал рассказ, поведывая старшему брату историю, что произошла с подругой, стоящей сзади. Он говорил неспеша, стараясь не сильно злиться и не прятать глаза от брата, когда пересказывал некоторые моменты, хотя сжатые кулаки выдавали его с головой. Джордж сильно жестикулировал, пытаясь передать брату все эмоции, от событий, что он только недавно узнал сам, и по-видимому ему это удавалось, ведь выражение лица близнеца, постоянно менялось. От удивления до ужаса. От ужаса до страха. От страха до злости. Он был на середине рассказа, когда Кикимер с громким хлопком появился на кухне, оповещая хозяйку, о высохших вещах. Дошел до двух-третьих рассказа, когда главная героиня, давала новое задание домовику. И наконец, закончил историю, когда Блэк оповестила их, что будет на втором этаже, собирать постиранные Кикимером вещи. — Маккол значит… — Фред завел руки за голову, облокотившись на спинку стула. — Да. Это не её вина, что она не рассказала нам сразу… — Убрав палочкой, грязную посуду, тихо сказал гриффиндорец. — Да понял я, понял, — С задумчивым взглядом, он смотрел в потолок, что зарос слоями паутины, — Но… Ты так и не сказал, откуда у неё этот укус…? — Укус? — Выгнув бровь, Джордж прищурил голубые глаза. Склонился над столом, искоса поглядывая на лицо брата, что смотрел на него глупым непонимающим взглядом, какой Джо видел только у Рона. — Тот что на шее… — Уточнил парень, тыкая пальцем в собственную кожу у левой ключицы, отчего Джордж лишь громко засмеялся, а затем скорчив ехидную лыбу, ударил по столу ладонью. — А сам-то! — В плане? — ничего не понимая, Уизли скрестил на груди руки. — Боже… Это же как надо было напиться, чтобы не помнить такой момент! — улыбался Джордж, но завидев как начинают сильнее расширятся глаза брата, лишь громко выдохнул, и прокашлявшись продолжил уже с серьезным лицом, — Это твой укус, Фред. И твоя шея отличается от её, лишь большим количеством засосов. — Ты хочешь сказать, что… Мы…? — В такие моменты, я понимаю, что Ронни действительно наш родной брат. — резко всплеснул руками волшебник, закатывая глаза, а после беря брата за плечи, — Да, Фред. Да! Пунцовый румянец в миг окрасил его щеки и уши. Он продолжал сидеть, поджимая в непонятках губы, пока в голове медленно не стали врываться картинки воспоминаний, что до этого некоем образом не желали появляться. Они всплывали медленно, доходя до сознания, пока в один момент резким, неуловимым потоком не хлынули на рыжую голову. Он смущенно опустил взгляд в пол, просматривая отрывки вчерашней ночи, что едко врезались в памяти, освобождаясь от замков. Ладони вспотели от одного осознания, что вчера они сделали. И только сейчас до Уизли дошло, почему он помнит её смущенное в замешательстве лицо. Как же стыдно. — Только не говори, что жалеешь, иначе я выбью из тебя всю дурь. — Я не жалею, просто не думал, что это произойдет так. — Как? — Внезапно… — Ну, у тебя ещё будет шанс сделать это по-другому, только теперь на трезвую голову, братец. — Джордж встал из-за стола, поглядывая на часы, что показывали без двадцати девять. Поманил брата за собой, заставляя встать, и с улыбкой продолжил, — Ты ведь не заставлял её делать это, верно? — Нет, в том то и дело, что это вроде она сделала перв… — Так это ещё и она тебя трахнула?! — встрепенулся Джордж, и если бы не ладонь брата, что зажала рот, крик был бы слышен даже на третьем этаже. — Обсудим это позже, в голове итак дохера информации! — брови его сомкнулись на переносице, пока румянец продолжал играть на щеках. Фред глубоко вздохнул несколько раз, приводя в порядок мысли, а затем, развернувшись, двинулся к лестнице, у стен которой, по-старинке ругались картины. Джордж с хитрой улыбкой последовал за братом, поднимаясь по ступенькам. Шаг. Ещё один. Они молча продвигались сквозь портреты людей, пока не остановились в проходе темненькой комнаты, что обычно была полностью захламлена всякими нужными и не очень вещами. На кровати лежала черненькая небольшая сумочка, в которую залетали вещи волшебницы, пока сама хозяйка комнаты, покуривая лимонную папироску, перебирала на столе склянки и скидывала в корзину высохшие от времени краски, да просроченные снадобья. Другая часть вещей складывалась в воздухе, приземляясь на протертые полочки шкафа. Картины слегка уменьшались сами по себе, подлетая к Блэк, для того чтобы исполнить приказ по необходимости, и вешались на стены комнаты. Крокс, поластившись до этого к выжившей новоиспеченной хозяйки, поедал в клетке, добытую Кикимером, мышь. — Твои вещи на стуле, — украдкой взглянув на двух братьев, она кивнула в сторону рядом с собой. У комода стоял стул из темного дерева, на котором была сложена желтая одежда Уизли. Она стояла к ним спиной, сосредоточившись на прочтении срока годности очередного зелья. Длинные рукава черной кофты скрывали, мерзкие шрамы, что достались ей в тот день, пока воротник умело закрывал посиневший укус, оставленный Фредом. Голубенькие слегка большеватые джинсы, были закатаны у лодыжек, открывая вид на грязные кеды, где розовыми пятнами, осталась не отмытая кровь. Черные кудряшки, собранные в незамысловатый пучок, часть из которых была просто выпущена сзади на плечи, открывали вид на проколотые в нескольких местах уши, где серебряные серьги, поблескивали в свете утреннего солнца. Видимо за столько дней, ей было слишком скучно, раз она сотворила такое. — Куда собираешься? — Джордж зашел вслед за братом, что пройдя в помещение, накинул на себя рубашку. — В нору. — Может нас подождешь? Не хотелось бы найти дома ещё парочку трупов, что умерли от испуга… — И что ты мне предлагаешь делать целый день, Джо? — положив собственное фото, рамкой вниз, Син обратилась к Джорджу сложив на груди руки и упираясь спиной к столику. — Я итак ждала сорок дней. — Может поработаешь с нами? — Улыбка не сползала с его лица, даже когда волшебник присел на кровать, рядом с закончившей собираться сумкой. — А если точнее, на нас? — Фред наконец подал голос, кое-как застегнув пуговицы и накинув галстук. — И какая мне с этого выгода? — Тебе ведь нужна работа, не так-ли, Маккол~? — У меня целый сейф забит деньгами, — отмахнулась Синистра, пропустив мимо ушей, то как Фред протянул по слогам её новую фамилию. — Да, но позволь заметить, что ты умерла, а сейф перешел в наследство Гарри. Или хочешь заявится в банк и вновь ожить, просрав в пустую все сорок дней ожидания…? И она замолчала. Подцепила пальцами сигарету, стряхнув горстку пепла в корзину, а затем вновь затянулась раздумывая над словами. Дамблдор сказал, что может договорится с кем-то из гоблинов, но есть вероятность что это не удастся. Хотя с другой стороны, до этого момента, ей всё же нужны деньги, хотя бы для пропитания, и может покупке парочки бутылок алкоголя, что выжрал один из братьев. Желтенький дым вылетел изо рта, когда она расслабила плечи. Сладковатый лимон остался на губах, которые она вновь облизнула, докуривая сигарету. А затем сбросив остатки папироски, подошла к комоду, рядом с которым сидел Фред. Открыла ящичек, выуживая блок сигарет, и развернувшись лицом к двум братьям, заговорила. — Неделя. И четыре перекура по десять минут. — Два. — Три, иначе уйду работать с Джорданом. — Договорились. — произнесли они в унисон и подошли к девчонке вплотную, протягивая руки. Син пришлось перекрестить их, дабы ответить на двойное рукопожатие двух улыбчивых воссиявшиих братьев, один из которых будто сошел с обложки журнала «Юный миллиардер Англии», а второй со старенькой обложки «Playboy — мальчики по вызову». — У нас осталось десять минут, а потом надо подготовится к открытию. Бери юбку, — Немного отойдя от Блэк, Джордж вновь посмотрел на часы, пока старший Уизли придерживал левой рукой желтый пиджак, а правой сжимал ладонь девушки, пристально наблюдая своими голубыми глазами за её лицом. — Зачем? — Она старалась не обращать внимание, на тепло от солнечных пальцев, что расходились по коже. — Мы ещё не заказывали форму для девушек, так что оденешь свою юбку. — В ответ на это Син могла только угрюмо вздохнуть, но пересилив себя всё-таки закинула в сумку школьную юбку. Вытянула ладонь из руки Уизли и подошла к клетке с вороном, выпуская последнего в окно. Остановила поток вещей, подхватывая сумку вместе с блоком сигарет, а после направила палочку к волосам, произнося «Colorumis» — заклинание, что сменило цвет чернющих до этого волос, на слегка отдающий молочным шоколадом оттенок русого. Она подошла к близнецам, что уже стояли в проходе, дожидаясь нового работника, а затем с гулким хлопком испарились все вместе из дома Блэков, оставив Кикимера заниматься уборкой. День обещает быть интересным, это точно. Гулкий хлопок на Косой Алее оповестил о прибытии. Они стояли у входа в магазин «Всевозможных вредилок», где у стеклянной двери неуверенно мялся Эндрю, нервно оглядываясь по сторонам. Синистра лишь в опаске оглянулась, она не была здесь уже сорок гребанных дней и от этого на душе не становилось легче. Улицы лишь сильнее опустели, а волшебники быстрыми перебежками шныряли от магазина к магазину, что ещё оставались открытыми. Она смотрела в даль, в ту самую точку, где когда-то стоял заполненный всякими различными скляночками магазин Миссис Перри и её передернуло. Пустота, всё что осталось от дома и вещей старой женщины. Синистра вдохнула прохладный в этот летний день влажный воздух, отчего грудь резко поднялась вверх, заполняя легкие так необходимым ей кислородом и последовала за Джорджем к ступеням магазина. — А это кто, Мистер Уизли и Мистер Уизли? — настороженно спросил Эндрю, поглядывая за плечо Джорджа на девушку. — Наш второй кассир, Си… Мариана Маккол, с этого дня она на испытательном сроке. — Приятно познакомится… Можешь звать меня Мари, — девушка протянула правую руку, не решаясь показывать пареньку мерзкие шрамы на левой, пряча её вместе с сумкой за спину. А затем улыбнувшись, состроила удивление от первой встречи, — А ты? — Эндрю Максолот, — мальчишка аккуратно пожал в ответ её руку, а когда Джордж наконец-то открыл дверь ключом и прошел внутрь, задал новый вопрос. Фред всё ещё стоял позади девушки, почему-то боясь, что она испарится, — А… Эм… Ты давно знакома с Мистером и Мистером Уизли? — неуверенно спросил волшебник, пропуская девушку вперёд. — Почему спрашиваешь? — «Маккол» усмехнулась и проследовала внутрь теплого помещения, оглядываясь через плечо на заинтересованного парня. — Ну вы просто появились вместе… Вот и к слову пришлось… — девушка рассмеялась. — Просто учились вместе, они на Гриффиндоре, я на Пуффендуе, написала им по поводу работы, а они как джентельмены встретили меня на вокзале, — Эндрю протяжно угукнул, — А что испугался, что я посланник темных сил и пришла под видом работы убить тебя, Эндрю? — Э! Нет! Нет! Просто неожиданно! — компания неспеша продвигалась мимо блестящих стендов. Джордж лишь тихо смеялся про себя, как и Фред, но Эндрю не видел их лиц — смотрел исключительно на девушку со шрамом на лице. Такие полосы, будто от когтей… Может она оборотень…? На секунду промелькнула эта мысль в его русой голове, но он постарался не выдавать своего испуга, — Буду рад поработать с тобой, Мари. И извини, если что не так сказал. — Всё в порядке, не забивай голову. Джордж подошел к кассе и дав задание пареньку переодеваться и готовится к открытию, поманил Блэк наверх под видом «заключения контракта». Синистра лишь бросила Максолотту небрежную фразу «Увидимся позже!» и поспешила подняться по лестнице вслед за младшим близнецом, пока старший гуськом следовал за ней, прожигая взглядом её спину. Эндрю не видел, лишь слышал как открывается дверь второго этажа, где он был лишь раза два, когда заключал контракт и когда случайно облил себя чешуйчатым зельем на складе, не видел, как один из Мистеров Уизли, хватает сумку девушки и заносит её в собственную комнату, и наконец уже и не слышал эту троицу вовсе, занимаясь своими делами. Джордж пропустил Блэк вперед, когда они заходили в квартиру, и закрыл дверь за братом, когда тот зашел последним, держа в руке увесистую черную сумку. Едва переступила порог, как почуяла запах свежесваренного кофе, что заполонил собой пространство и прошла чуть вперед, оглядывая помещение. Небольшая гостиная, что была совмещена с маленькой белой кухней… Стоящий по центру диван и парочка кресел, с деревянным кофейным столиком посередине. Ваза с цветами, разбросанные на столе книжки вместе с фантиками шоколадных конфет и чипсов… Черненький камин, что выделялся на фоне белых стен и котелок летучего порошка рядом. — Уже вернулись? — Ли выглянул из-за маленькой перегородки в виде шкафа, что отделяла кухонную зону от гостиной. Он с легкой улыбкой смотрел на Джорджа, а затем перевел взгляд на Фреда и… Уронил собственную кружку кофе, отчего та, прокатившись по полу с характерным звоном, разбилась. — Твою мать! Он поглядывал на девушку перед собой, что стояла между близнецами. Он не мог поверить собственным глазам. Она была так на неё похожа… А может это и есть она? Быть того сука не может. Он осторожными шагами двинулся вперед, оттягивая ворот красной футболки, что отдал ему Джордж, и сдавленно сглотнул. Эти каштановые кудрявые волосы, шрамы на лице… Это не может быть она, но знакомые черты лица не позволяли ему так сказать. Всё тот же прямой нос, всё те же серые хитрющие глаза. Он сам того не осознавая лепил на неё сверху образ давней подруги, пока вспоминал. Боялся, что мог забыть её лицо, и сейчас скажет этой незнакомой девушке, что она похожа на его мертвую подругу, поставит её в неловкое положение, как и себя. Джордан со страху оглядел лица близнецов — они улыбались… Так может это действительно Блэк? Его дорогая подруга Блэк…? — Да, видимо не стоило перекрашивать волосы, Син… — наконец произнес Джордж, смягчая повисшее в квартире молчание. Парень взмахнул палочкой, склеевая заново кружку. — Но он хотя бы не закричал от страха, завидев призрака, это лучше чем ничего… — Фред, бросил пиджак на диван, а затем последовал в свою комнату, сбрасывая вещи Синистры на собственную кровать и беря в руки полотенце, — Я в душ, — Уизли крикнул из прохода, оповещая ребят, а затем немного постояв на месте, видимо обдумывая что-то у себя в голове, добавил указывая на белесую дверь комнаты, — А ты, Син, можешь переодеться вон там! Но Синистра молчала… Она продолжала смотреть на Ли Джордана с неким испугом, ведь если она знала как воспримут новость о её возвращении близнецы, то при встрече с темнокожим парнишкой терялась в догадках. Она не знала что он сделает, не знала будет ли на неё кричать и обвинять, или будет обнимать до хруста костей. Она не смела пошевелится… — Это… Правда ты? — Нет, ты просто приход словил после вчерашней бутылки, Ли, — Джордж усмехнулся и подтолкнул девушку вперед. — Не смешно, Джо. — хрипло произнесла Блэк после долгого молчания, продолжая с раскрытыми глазами смотреть на Гриффиндорца. — То есть твоя шутка про мою смерть и Бродягу на кухне, была уместней? — Уизли сложил на груди руки, искоса поглядывая на Слизеринку и стоя между двумя волшебниками. — Определенно, лучше прихода… — не успев договорить она ужаснулась и тихо вскрикнула, заметив как тело Джордано с гулким стуком грохнулось на пол. Уизли едва успел его поймать, дабы голова гриффиндорца не ударилась о стену квартиры. — Черт! — Ли ты в порядке?! — Да какой в жопу порядок?! — Синистра схватилась за голову, панически пробегая глазами по лицу парня, когда присела рядом с близнецом и Джорданом, что был у него на руках. — Боже, а если бы я пошла в Нору, что бы было с другими! — Успокойся! Обморок не смертелен! — А если у него сердечный приступ? Об этом ты не подумал?! — Уизли пошлепал темнокожего парня по щекам, отчего Джордан протяжно замычал и с усилием приоткрыл карие глаза. Они тяжко вздохнули, ощутив мимолетное расслабление, когда волшебник мутным взглядом осматривал окружение перед собой, продолжая лежать на руке Джорджа. Прославленный на весь Хогвартс комментатор, а на данный момент, ведущий радиопередачи, Ли, бегал глазами от одного силуэта к другому в попытке понять происходящие и хоть чуть-чуть сфокусировать мысли. Голова продолжала слегка кружится, руки мерзко покалывали и немели на кончиках пальцев, вместе с ногами. Джордан не мог приподняться от слова совсем — тело было слишком ватным. Последний раз с ним такое случалось при отравлении от переизбытка алкоголя. Сейчас же он просто конкретно так «обосрался», а если приплюсовать к этому прекрасному чувству вчерашнюю попойку, по поводу смерти сидящей перед ним девушки — то вот он результат. — Встать можешь? — ладонь Джорджа мягко похлопала его по груди. Уизли всё ещё слегка нервничал, кусая нижнюю губу — не каждый день видишь лучшего друга, который падает в обморок, хотя тот здоров до мозга костей. В ответ Джордан лишь слегка качнул головой в стороны — ему нужно ещё минут пять, чтобы прийти в себя, встать сейчас он точно не сможет, — Хотя бы в сознании, уже хорошо… Знал бы ты как напугал нас… — А сами-то… — Ли смотрит белесый потолок, стараясь изгнать из головы кружение, и чувствует, как девушка заботливо разминает пальцы его руки, дабы растормошить мышцы. — Встал после пьянки, вас не нашел, а потом херак и вы приводите труп, Джордж… Я чуть не обоссался! — Видел бы ты, как Джордж с утра обоссался от страха… — Блэк наконец подала голос. Легкая улыбка застыла на персиковых губах, она говорила тихо — чувствовала вину за случившееся, и старательно отводила взгляд от темнокожего парня. — А как по-твоему я должен был реагировать?! — Уизли в ребяческой манере махнул правой рукой и хмыкнул, — Я думал на кухне Фред, а не ты! Я конечно рад, что ты жива, но твою мать, Син…! — Волшебники лишь рассмеялись над его детским ворчанием. — Ну раз уж всесильные и супер-отважные близнецы наложили в штаны, то значит и я не снижаюсь до звания труса. — Скорее, только мы с тобой на одном уровне «слегка струсивших», Ли… — игривая ухмылка засияла на лице волшебника, показывая на его хитрую лисью прищуренную морду. Джордж явно был доволен собой раз не забыл упомянуть об одном важном факте. Попросту не мог оставить Ли в неведение… Это ведь такое, мать его, событие! — Фред не испугался? — оратор лишь вопросительно уставился на друга, пытаясь осмыслить слова. Переводил взгляд на Синистру, чьи шрамы до сих пор немного пугали парня, как и этот нахмуренный взгляд вместе с поджатыми губами, точно рядом с ним стоит Снейп. Врагу не пожелаешь находится с ним так близко. Несколько секунд переглядок затянулись и только тогда Джордж недовольно воскликнул, помогая Ли привстать на локтях, пока девушка держала его за руку. — Да ладно, он тоже вправе знать! Он топил за вас также, как и я! — Джордан потихоньку начинал понимать к чему ведет младший из братьев. Не верил собственным ушам, учитывая то, что глаза уже давно перестали верить особенно после появления в квартире погибшей слизеринки. Лицо его вытягивалось в удивлении, рот раскрылся настолько сильно в немом крике, что казалось челюсть упадет на пол, когда волшебник продолжал свою нервную развеселую тираду, — Дред вчера так сильно напился, что не то что не испугался, а даже не понял сон это был или нет, когда встретил Син. А с утра…! — Замолчи, Уизли! — резко перебила его девушка, пытаясь отвесить близнецу смачный подзатыльник, не задев при этом ошарашенного парня, когда рука резко пролетела рядом с его вздернутым носом. Но она промахнулась. Джордж спрятался за спиной Ли, удерживая его ослабшее от недавнего обморока тело под подмышками, подобно щиту. — Даже не сразу вспомнил, что они переспали! — хохотал парень, улыбаясь во весь рот, отчего ямочки на щеках задорно подпрыгивали. — ЧЕГО?! — Ли даже не успел повернутся, дабы уследить в глазах Джорджа правдивость слов, ведь Синистра слегка покраснев и испепеляя своими алыми глазами высоченного парня за его спиной, уже всё подтвердила своим грозным видом и сжатыми кулаками. — Да-да, Ли! Читай по-слогам. Они Пе-ре-спа-ли! — Ты труп Уизли! — кулаки её с силой сжались. — От трупа слышу!