Двое: я и мой брат

      Выехав с армейской базы в сторону дома, Акинфеев ожидаемо столкнулся с одной из столичных проблем — попал в глубокую пробку, которая, как казалось, даже и не собиралась рассасываться. Поскучав какое-то время и рассмотрев уже все машины в пределах видимости, Игорь воспользовался наверняка действенным приёмом — набрал номер брата, включил громкую связь и вскоре услышал ожидаемо радостный голос.       С Артёмом даже в пробке время течёт в разы быстрее, а темам для разговоров, кажется, и вовсе невозможно закончится. Они часы напролёт могут обсуждать прошедшие игры и тренировки, новости от общих знакомых и сплетни, которые журналисты выдают за чистую правду, личные планы и идеи на ближайшие совместные выходные, детские успехи и их же выходки, из-за которых порой и минуту невозможно сердиться.       — Слушай, а так прикольно, оказывается округлившийся животик жены со спины обнимать, — признался вдруг Игорь и тут же расплылся в счастливой улыбке. — Я раньше как-то не задумывался, а вчера понял, что будто мяч футбольный в руках держишь.       — Ты только Кате об этом не говори, — не разделив веселья брата, серьёзно отметил Тёма. — А то когда Кристина беременная ходила, я точно такую же параллель провёл. И чем, думаешь, всё закончилось? — спросил Артём и сам же, не дав старшему никакого времени на размышления, ответил. — Она со мной после этого два дня не разговаривала!       — Так вот оно что, — задумчиво протянул Игорь, проведя рукой по и без того растрёпанным волосам. Несколько событий в его голове начали уверенно и безошибочно складываться в единую историю. — А я-то думаю, чего Катя на меня обиделась.       Тут Дзюба уже не выдержал — он рассмеялся на том конце «провода», и смех его разнёсся по всему салону в машине Игоря. Его всегда веселили такие оплошности брата, и несказанно радовала возможность указать на ошибку, а не в очередной раз услышать просветительскую речь в свой адрес.       — Ну ты и дурак, мелкий!       — Сам ты мелкий! И вообще, мог бы хотя бы заранее предупредить, что не надо так делать, — воспользовавшись любимой техникой младшего брата, ввинтил Акинфеев. — У нас ведь с тобой одинаковые ассоциации с футболом идут. А то ты такой молодец — взял просто и поугарал надо мной, вместо того, чтобы не допустить такой глупости.       — Я ведь не знал, что ты окажешься таким же балбесом, как я! Да ладно ты, Игорёк, не дуйся, — безошибочно угадав настроение брата, добавил Тёма. — К тому же в первый же раз всё нормально было — когда Катя Даньку носила, у тебя такой ассоциации не родилось. Ничего, помиритесь, не волнуйся. Мы ведь помирились. И Кристинка до сих пор меня не бросила и из дома не выставила. А со мной, сам знаешь — не просто!       Голкипер не смог не усмехнуться над этими словами брата. И ведь Дзюба как специально выделил их интонацией и, если, конечно, собирался сказать что-то ещё, выдержал после них театральную паузу, которой Игорь и воспользовался:       — Тёмка! Не прибедняйся — с тобой порой невыносимо. Я даже думал, что кроме меня и родителей тебя никто не вытерпит. Но у Кристины получилось. Честь ей и хвала! А мне теперь чего делать-то? — вновь вернулся к образовавшейся проблеме Игорь, ища подмоги от брата. — Посоветуй, а? Как человек, уже сталкивавшийся с этой проблемой. Ты ведь как-то загладил вину — глядишь, и мне поможет.       Артём не знал, можно ли считать использованный им метод универсальным, или он всё же сугубо индивидуален, но решил, что в любом случае своим опытом поделиться стоит. А то Акинфеев ведь не отстанет и жадность эту будет с удовольствием припоминать.       — Салат из селёдки и арбуза сделал. Полгорода в поисках этой дурацкой ягоды оббегал! Не представляю, как Кристина это ела, но просто до этого она пару раз мешала себе это изысканное блюдо, лопата с превеликим удовольствием и даже меня накормить пыталась, — нападающий поморщился от воспоминания этого блюда и в очередной раз поблагодарил небеса за то, что у него получилось отказаться от дегустации сего шедевра. — Попробуй чего-нибудь из этой же серии сделать.       — А что, хорошая идея. Ещё бы понять, что подобного нравится Еве… тьфы ты, Кате!       — Погоди-погоди, кто такая Ева? — нахмурившись, спросил Дзюба, в миг забыв обо всех разговорах, придуманных наперёд шутках и идеях, что же всё-таки предложить в рецепт блюда-извинения. От ошибки брата и его спешной попытки исправиться в голову лезли нелицеприятные предположения, избавиться от которых просто не получалось. — Ты мне, конечно, брат, но у тебя ребёнок, жена беременная… Какая, чёрт возьми, Ева?! Чего ты творишь, Игорь?! Старая встреча со штангой дала о себе знать, или ты заново головой своей дурной обо что-нибудь приложился?       Дзюба понимал, что закипает от всей свалившейся на него информации и своих собственных предположений, несмотря на десяток вариантов, построившихся по одной единственной схеме. Одновременно сожалел, что брата нет рядом — иначе хорошенько бы уже встряхнул его в воздухе, пытаясь вернуть мозги на место и даже не собираясь слушать его объяснения. И в то же время радовался разделяющим их километрам — брат всё-таки и никаких повреждений наносить ему не хотелось.       — Тём, сдурел?! — от таких резких заявлений и понятных даже дураку предположений брата не выдержал уже Игорь. — Чего ты себе уже понапридумывать успел? Как ты вообще допустил мысль, что у меня кто-то есть?! — вложив в эти слова все свои эмоции, выпалил армеец. — Дочку мы решили Евой назвать. Евангелиной.       — Чёрт! — Дзюба стукнул себя ладонью по лбу и тут же виновато произнёс: — братишка, я не подумал об этом даже. Прости. Евангелина Игоревна. Здорово звучит, и вообще имя красивое. А чего ты мне сразу-то не рассказал, что имя выбрали? А то всё «не знаем, кто будет», «подбираем варианты пока» и на тебе — Ева!       — Ну, ты ведь знаешь, что малышка и правда долго скрывалась. А с именем мы определились буквально сегодня ночью, серьёзно тебе говорю — нам ведь в два часа после полуночи нечем было заняться, вот мы и делали окончательный выбор, — поделился вратарь, свежо помня, как пытался не уснуть ночью, а утром едва не проспал на тренировку. — И я как раз хотел предложить тебе угадать, как мы решили назвать дочку. Я был уверен, что ты не сможешь отгадать и будешь до последнего отказываться, чтобы я раскрыл карты, — с воодушевлением говорил Акинфеев, а потом уже тише добавил: — но проболтался.       Артём ожидаемо рассмеялся, узнав об очередной оплошности брата, и Игорь, собственно, на другую реакцию от младшего и не расчитывал. Было бы странно услышать от младшего что-то на подобии: «Ну, ничего, со всеми бывает», или вовсе не дождаться от него никакой реакции.       — Ты дважды балбес, братец! — резюмировал Дзюба, отсмеявшись. — Кто имя-то выбирал? Ты или Катя? Это жену твою так зовут, если что, а то вдруг забыл опять, — не смог не съязвить форвард.       — Да ну тебя!       Акинфеев отмахнулся от слов брата и ответа на его вопрос давать не стал. И не только из-за того, что тот шуточками своими преукрасить разговор решил — к этому Игорь привык с самого детства — но ещё и из-за двинувшегося вперёд потока машин и поворота, который он боялся пропустить, так как редко пользуется этим съездом, а из-за перекрытия улиц другого пути у него попросту не оставалось.       — Ты обиделся что ли? — когда ответа не последовало, и в трубку доносился лишь гул дороги, уточнил Дзюба. — Да я ж ничего такого не сказал. Игорёк, и вот кто из нас двоих невыносимый, а? — вместо удачно подошедшего бы извинения форвард принялся тонкой струйкой подливать масла в огонь. — Ты ж вообще не подарок! Вечно чем-то недоволен, бурчишь что-то, на правду вон обижаешься… Ладно, всё, я молчу, — сказал вдруг Тёма, словно прочитав мысли брата, готового уже плюнуть на всё и отключиться от вызова. — Не закипи там как чайник. Ты ведь, знаешь, что несмотря ни на что, я тебя люблю всем своим братским сердцем. Чего по поводу имени-то?       — Последний выбор был за Катей, — всё же прервав молчание, признался Акинфеев. — Я вообще Ксюшей хотел назвать. Красивое имя — Ксения.       — Вот, так бы сразу и сказал! А то «мы решили назвать»…       — Вот не надо тут, Тём, — Игорь резко остановил в миг оживившегося брата. — Даньке, между прочим, я имя дал! Не то что ты, — уколол Тёму старший. — Я ведь помню, какой Кристина предоставила тебе выбор — между Никитой и Максимом определиться. И то только из-за того, что сама не смогла окончательно решить. Хотя, с твоими предложениями а-ля Урюрвкос¹ и Кукуцаполь²… я её решение прекрасно понимаю и поддерживаю. Кстати, готов поспорить, что если у вас будет второй пацан, его будут звать Максимом!       Они ещё минут десять спорили по поводу детских имён и того, какое именно будет носить следующий ребёнок Артёма — братья абсолютно не сомневались и были точно уверены, что Никитос однозначно не будет единственным в семье Дзюбы, вот только Игорь уверял, что следующим будет мальчишка, а Тёма с надеждой в голосе твердил, что во второй раз малыш на его руках будет перевязан розовой лентой.       И когда осуждёнными оказались ещё несколько тем, Игорь улыбнулся, зная, что брат эту улыбку обязательно почувствует, и произнёс в трубку:       — Я этот тур с самого старта чемпионата ждал. И чёрт с ней, со сложностью наших соперников, — Акинфеев прекрасно знал, что не только у ЦСКА, но и у Зенита в этот раз практически один за одним следуют игры с основными конкурентами, да ещё и выезды стоят вереницей. — Я соскучился, Тём. Ты когда в Москву?       — Завтра утром, — улыбаясь отвечает Дзюба, и сам чертовски мечтая поскорее увидеться. — У нас приземление в восемь двадцать. Или восемь тридцать. Не помню — несколько раз время вылета меняли, я запутался. Короче, к девяти уже точно буду в столице! — заверил Артём. — Встретишь? У меня будет пара свободных часов.       — Тебя отпустят? — зная, что от неугомонного братца можно ожидать всего, что только возможно и не только этого, уточнил на всякий случай Игорь. — Или ты как в прошлый раз сбежишь, а потом по шее получишь?       Капитан припомнил младшему случай прошлого года, когда ЦСКА улетал из Москвы, готовясь меньше чем через сутки сразиться с «быками», а Зенит наоборот прилетел в столицу нашей Родины, чтобы в принципиальной борьбе померяться силой с красно-белыми. Дзюба тогда сбил временные планы своей команде, выйдя из самолёта, но до поданного под посадку автобуса вместе со всеми не добравшись. Кержаков тогда старательно не подавал виду, что знал изначально о намерении двадцать второго повидаться с братом, а когда форвард всё же был найден, по его счастливыми глазам понял, что встреча эта состоялась и удалась.       — А какая разница?       — Артём! — совершенно не разделяя этой беззаботности младшего, осадил его Игорь. — Что значит «Какая разница?», ты взрослый человек или мальчишка из средней школы? Мне что, звонить и проверять, знают ли о твоей завтрашней отлучке или нет?!       — Да отпустят меня, отпустят, — стоило только Игорю повысить голос, поспешил заверить его в отсутствии нарушений дисциплины Дзюба. — Не кричи. Игорёк, я честно тебе говорю, как в тот раз не будет. Я обсудил уже этот вопрос. Тренерский штаб даёт немного свободного времени, честное слово. Так ты встретишь?       — Конечно. Разве я могу тебя бросить?