Двое: я и мой брат

      Акинфееву потребовалось со всей дури ударить кулаком по стене в армейской раздевалке, облиться в душе практически ледяной водой и самому себе промыть мозг, глядя в зеркало, прежде чем он окончательно почувствовал себя готовым пойти в гостевую раздевалку, наплевав на все предупреждения, что поступать так не нужно, и разобраться наконец во всей сводящей с ума истории, хотя бы попытаться объяснить всё Артёму и перестать чувствовать себя виноватым во всех смертных грехах.       Игорь был настроен решительно, но идти в раздевалку, занятую игроками Зенита, ему не пришлось. Младшего брата армеец обнаружил в коридоре — разместившись прямо на полу, разбросав вокруг щитки, прихваченную бутылку воды и обрывки тейпа, Артём безотрывно следил за трансляцией, включённой на одном из мониторов стадиона. Голкипер бесшумно преодолел разделяющее их расстояние, замер за спиной брата и точно так же перевёл взгляд на экран.       До окончания основного времени оставалось чуть больше пятнадцати минут, но Акинфеев был уверен, что ещё около шести арбитр компенсирует, если не больше. Он даже как хотел уже поспорить с братом по этому поводу, совсем как в детстве, но в последний момент передумал, решив, что сейчас этим развлечениям совсем не время.       Голкипер на мгновение прикрыл глаза и, собравшись с мыслями, негромко, словно боясь разрушить тот момент, когда они с Артёмом хотя бы находятся рядом друг с другом, проговорил:       — Мама будет ждать, что мы приедем после игры. Вдвоём. Мы ведь с тобой всегда приезжаем.       Дзюба пожал плечами, не разворачиваясь к брату и так и продолжая пристально следить за происходящим на поле. Он словно целиком и полностью был отдан игре, не замечая фраз, сказанных в его адрес. Но так только казалось. Игорь был готов поклясться, что брат уже скорее по инерции вглядывается в экран, на самом деле переключив своё внимание на незаконченный разговор, так не обязательно затронутый на поле и переросший в кулачные бои.       — Значит поедем, — вновь пожал плечами Дзюба, словно рассмотрев повтор эпизода и получив новые мысли на его счёт. — И будем делать вид, что всё в полном порядке. Не расстраивать ведь родителей.       — А мы только вид можем делать?       Акинфеев чувствовал, как кошки скребутся у него на душе, как собственный голос вот-вот собирается дрогнуть… и больше всего на свете хотел почувствовать на своих плечах руки брата, который обычно поддерживает — что бы не случилось — а в тот момент наоборот ещё сильнее вонзал ножи в сердце своим молчанием и попытками показаться безразличным.       — Артём, — не то ожидая реакции младшего, не то получше выстраивая свои вдруг перемешавшиеся мысли, Игорь на мгновение замолк. Потом сделал несколько шагов, заходя в поле зрения нападающего, и всё же продолжил: — Тём, я не мог по-другому. То, что мама руку сломала и в больнице находится, я узнал минут за двадцать до игры! Находясь на стадионе в Перми! Серёга не был готов матч отыграть, другого вратаря нет… Мне нужно было подставить всю команду?       — Футбол для тебя оказался важнее, — словно заевшую пластинку повторял Дзюба.       Акинфеев покачал головой, опустился на корточки напротив брата и попытался заглянуть в его глаза. Дзюба старательно отводил взгляд в сторону, на самом деле отдавая этому манёвру большие усилия. Он будто сам себе боялся признаться, что скоро выть начнёт от сложившейся ситуации и что единственное, о чём мысли были в голове при перелёте — «Нужно помириться с братом».       — Не оказался. Чего ты ерунду несёшь? Знаешь ведь, что полная чушь эти твои слова, — Игорь словил мимолётный взгляд брата, который он, словно забывшись, перевёл прямо на него, и рассмотрел в глазах Артёма неприкрытую боль, он почувствовал её буквально всем своим телом, и понял безошибочно, что младший запутался в собственной обиде и надуманных грехах. — Тём, я ведь не бросил маму на произвол судьбы. Не закрыл глаза на случившееся. Я позвонил тебе, зная, что ты приедешь, побудешь с мамой, сделаешь всё, что только будет необходимо. Даже больше.       Игорь замолчал, теперь уже сам не решаясь поднять взгляд на младшего и не зная, что ещё будет правильно сказать, и вообще нужно ли это. Он сжал в руке щиток брата, и едва заметная улыбка с тенью грусти скользнула по его лицу. С защиты на Игоря смотрели они с братом, ещё только осваивающие азы футбола в армейской школе, и красовалась тогда ещё одна на двоих фамилия.       — При всём моём желании я не смог бы в считанные часы до больницы добраться, — решив, что так будет правильно, вновь заговорил Акинфеев. Он говорил негромко, не находя в себе больше сил, но зная, что Артём всё равно хорошо его слышит. — Я сказал маме об этом сразу, правда. И она успокоила меня, сказала, что я поступаю правильно, что она поддерживает это решение. Тём… пожалуйста, перестань думать, что я преда…       Договорить Игорь так и не смог, оказавшись заключённым в крепкие братские объятия, с трудом позволяющие дышать, практически завалившие на пол, но настолько долгожданные и искренние, что капитан был готов пожертвовать возможностью дышать и парочкой целых рёбер в придачу. В тот момент куда важнее была возможность крепко держать брата за плечи, слышать его дыхание и чувствовать биение сердца.       — Прости меня. Игорь, прости, — шептал на ухо форвард, не собираясь выпускать старшего из своих объятий. — Я наговорил всего, дел наворотил…       — Надо было плюнуть на игру, — проговорил вдруг Игорь в ответ. — На ближайший рейс билет купить и в Москву рвануть. И не было бы всего этого, этих разборок дурацких… Как всегда — лучше хотел сделать, рациональнее поступить, а получилась лажа полная. Прав ты, Тём, мы даже не выиграли тот матч. Ну и зачем это всё было тогда, а? Так рваться на матч, чтобы пропустить два мяча и не помочь команде выиграть?       Вратарь оторвался от брата и перевёл на него вопросительный взгляд, не то ожидая ответа, не то просто размышляя вслух. Но ответ он всё же получил — в виде толчка от младшего в бок.       — Эй, Игорёк, ты чего? — возмутился Дзюба. — Не выиграли они. Но и не проиграли ведь! Видел я обзор матча — пенальти потащил, мёртвый мяч из девятки вытащил. И это ты команде не помог? Да ты красавчик, мелкий! Весь в меня.       Артём расплылся в довольной улыбке, словно и правда весь успех случился благодаря ему, будто он был владельцем и единственным тренером футбольной академии вратарей, а Игорь — его талантливым учеником, который вот-вот должен догнать в мастерстве своего учителя. Игорь в долгу не остался и, «уколов» брата под рёбра, заметил:       — Смотри от скромности не лопни!       — Ой-ой-ой, — состроив рожицу, отозвался Дзюба. Он поднял взгляд на экран и тут же расплылся в загадочной улыбке, когда на глаза ему попал отсчёт времени. — Игорёша… — протянул нападающий, переведя на брата взгляд. — Слушай, Игорёш, сколько, думаешь, судья к тайму добавит? Гол, удаления… Ставлю на пять минут!