Эй, соседи, откройте двери!

      Субботний день начался для Гэвина Рида непривычно рано — в начале одиннадцатого. Разбудил его не природный зов, не желание начать двигаться и жить, а шум и ругань за хлипкой дверью и картонными стенами. Проклиная на чём свет стоит ебанутых соседей, Гэвин разлепил глаза, поднялся и лишь на этапе натягивания тапочек вспомнил, что соседей у него, за исключением Андерсона, нет уже как две недели.       «Теперь, похоже, есть».       Продолжая бурчать, Гэвин поставил чайник и приготовил всё для утреннего кофе, прислушиваясь. Природное любопытство вело его вперёд, стать участником утренней суеты, а лень звала вернуться в постель, но любопытство победило. Вооружившись дымящейся чашкой с надписью «Я крут», он открыл дверь комнаты и выглянул в коридор.       Дверь напротив тоже была приоткрыта, и в проходе стоял противно свежий и чудовищно небритый Андерсон. Облокотившись на косяк и скрестив на груди руки, он наблюдал, как в соседнюю комнату таскают мебель самые некультурные и неаккуратные грузчики, которых Гэвину только доводилось видеть. Каждый раз едва не роняя коробку с вещами или застревая ножками стола в проходе, они заливались таким отменным матом, что впору было достать блокнот и начать записывать.       — Доброе утро, Гэвин, — поздоровался с ним Хэнк, не оборачиваясь.       — Не такое уж оно и доброе, — буркнул он в ответ, попивая кофе. — Новых соседей уже видел?       — Нет ещё. Как думаешь, с детьми?       Андерсон кивнул на двухъярусную кровать, которую как раз заносили по частям, не забыв уронить по пути. И всё это с таким отборным матом, что Гэвин уважительно хмыкнул.       — Надеюсь, что нет. Детям нельзя жить под одной крышей с алкоголиком. Ещё научатся плохому.       — Да что ты говоришь? — ощетинился Андерсон. — А рядом с неудачником им жить, значит, можно?       — Ты только посмотри, сколько поводов съебать отсюда! И всё это только ты.       Хэнк юмора не оценил — поморщился и отвернулся, а вот Гэвин остался очень доволен собой. Когда в их коммунальную квартирку, следуя за тумбочкой в руках парнишки-грузчика, вошёл молодой парень в чёрной рубашке, он как раз прихлёбывал напиток. Новый сосед заметил их и бегло оценил. От холодной ненависти вкупе с уничтожающим презрением в глазах нового соседа у Гэвина по спине побежали мурашки и кофе встал поперёк горла.       Пока он пытался откашляться, Андерсон услужливо, но как-то чересчур жёстко хлопал его по спине. Из-за обжёгшего ему глотку кипятка глаза застелила пелена слёз, и Гэвин на время потерял способность видеть, а когда обрёл её, решил, что кофе всё-таки попал ему в мозг и одну из его извилин коротнуло.       Потому что надменный мудак разделился надвое, и его копия приветливо им улыбнулась, помахав ручкой.       — Здравствуйте! Вы наши соседи? Приятно познакомиться, я Коннор.       «Клон» подбежал к ним, протягивая ладонь. Андерсон расплылся в омерзительно добродушной улыбке и пожал его руку.       — Ну здравствуй, Коннор. Я Хэнк, а это… — Он обернулся к не до конца пришедшему в себя Гэвину, и тот сипло назвал своё имя, запивая кофе кофе. Хэнк тут же потерял к нему интерес и снова улыбнулся парню. — Надолго к нам?       — Хотелось бы верить, что не на всю жизнь. Мы снимаем.       — Это твой брат?       Хэнк кивнул на мудака в рубашке, который как раз властно раздавал указания: «стол у окна», «оставьте, мы соберём сами», «не поцарапайте!», «сделайте одолжение, ругайтесь поменьше хотя бы в нашем присутствии», — и за которым Гэвин пристально следил, зыркая из-за кружки. Коннор посмотрел на своего «спутника» и виновато улыбнулся Хэнку.       — Да, мы заселяемся вместе. Ричард, подойди!       Ричард обернулся, смерил их компанию оценивающим взглядом и только затем подошёл. Встал позади брата и сухо поздоровался, кивнув сначала Гэвину, потом Хэнку. Гэвин без зазрения совести принялся пристально разглядывать двух болванчиков.       Дохуя похожие и в то же время нихуя нет. У них были одинаковые до веснушек лица, один рост, цвет волос и даже причёски. Только один сиял радушием, а второй застыл изваянием, будто эмоции — удел низших тварей. А ещё за каким-то хреном у Коннора глаза были карие, а у его брата-мудака серовато-голубые. Разве у близнецов так бывает?..       — Ричард, познакомься, — начал представлять их Коннор, — наши новые соседи, Хэнк и Гэвин.       — Хэнк Андерсон, очень приятно.       Хэнк протянул ладонь, и Ричард даже снизошёл до того, чтобы пожать её. Гэвин ограничился бурчанием:       — Гэвин Рид. Надеюсь, не пересечёмся.       — Гэвин! — рявкнул на него Хэнк и тут же растянул губы в омерзительно неестественную улыбку, оборачиваясь к братьям. — Ты должен быть вежлив с новыми соседями.       — С хуя ли?       — Гэвин!       — Всё в порядке, — вмешался Ричард. — Искренность в наше время такая редкость, что это даже льстит.       — А тебя ничем не проймёшь, да? — встрял в разговор Гэвин.       Этот придурок раздражал его одним своим видом, и он не видел смысла сдерживаться.       — Смотря с какой целью интересуетесь.       Их милую беседу прервал громогласный лай. Хэнк обернулся к проёму своей комнаты и скомандовал «Сидеть!», приоткрыв дверь. Последнее и стало ошибкой. Огромный сенбернар ломанулся в коридор под рукой хозяина, снося на своём пути дверь и едва не сшибив с ног Хэнка.       Гэвин побледнел и попятился, зная, что сейчас будет. Лишь в последний момент он успел захлопнуть плечом свою дверь, отступая в угол. Сумо прыгнул на него, выбив кружку из рук, и повалил на пол своим весом.       Этот чёртов пёс весил как два Гэвина, чем бессовестно пользовался!       — Блядь, убери его!       — Сумо, место!       Пёс команду проигнорировал, продолжив слизывать кофе с шеи и лица Гэвина.       — Я сказал: «Место!» — В голосе Хэнка зазвучала угроза.       Сумо посмотрел на свою «добычу», склонив голову набок, и слез с него, уходя к ногам хозяина.       Охуенная картина! Гэвин представлял, как выглядит со стороны: волосы встали дыбом после собачьего языка, по белой футболке растеклось коричневое пятно, домашние шорты сползли почти до паха, потому что кое-кто топтался по ним лапами, и в таком виде он лежал на полу и матерился. Ричард, явно насмехаясь, приподнял одну бровь, а Коннор светящимися глазами смотрел на Сумо.       — У вас очень красивый пёс. Можно погладить?       — Да, конечно, — разрешил Хэнк, снова улыбаясь. Гэвину захотелось ему врезать («Педофил хренов…»). — Если не боишься.       Пока Коннор миловался с собакой, Гэвин поднялся на ноги, натягивая шорты. От протянутой Ричардом руки он отмахнулся и с той же напускной гордостью ушёл к себе, громко хлопнув дверью.       Ричард ещё какое-то время смотрел на закрытую дверь, но потом переключил внимание на брата. Дав ему пару минут пообщаться с собакой, он оторвал его от пса, приподняв с колен за локоть, и напомнил, что им ещё нужно разобрать вещи. Когда они уже заходили в свою комнату и последняя соседская дверь закрылась у них за спиной, Коннор тихо спросил:       — Он милый, правда?       — Кто? — искренне не понял Ричард. — Пёс или один из человеков?