***
Воскресным утром Гэвин совершенно случайно пересёкся за завтраком с Хэнком и Коннором. Точнее, к тому моменту, когда он пришёл на кухню, Хэнк сидел за столом и попивал кофе вприкуску с пончиками, а Коннор домывал посуду. Гэвин занял место напротив Хэнка и украл у него один пончик. Андерсон нахмурил брови, но промолчал, отряхивая руки от пудры. — Как прошла ночь с Ричардом, Рид? Ты всё ещё считаешь себя натуралом? — О, всё было прекрасно! Мы смотрели кино при свечах и кормили друг друга чипсами с рук. Прямо как вы с Коннором, два голубка! — Гэвин резко перестал улыбаться. — Разуй глаза, Хэнк! Поголубел на старости лет и теперь всех туда тащишь? Мы просто друзья! — Ну-ну, — Андерсон сделал глоток из кружки и указал глазами на дверь кухни, в которую как раз вошёл Ричард. Тот окинул их внимательным взглядом, кивнул в знак приветствия и подошёл к Коннору. Брат повернул к нему голову, улыбнулся, открыл рот, собираясь что-то сказать, и так и замер — Ричард накрыл его губы своими, не дав сказать и слова. Хэнк поперхнулся кофе, закашлявшись, будто при смерти. Гэвин застыл, с открытым ртом, из которого торчал недожёванный пончик, и смотрел на них во все глаза. Коннор, будто его подговорили, падлу, прикрыл веки, отдавая себя Ричарду, и явно ответил на поцелуй. Брат, в свой черёд, приобнял его за талию и тоже прикрыл глаза, пока Гэвин пытался вспомнить, как, сука, дышать. Настолько это было охуенно. Братья оторвались друг от друга, и Коннор как ни в чём не бывало вернулся к посуде, а Ричард подошёл к Хэнку. Протянул было руку, собираясь похлопать того по спине, но Хэнк уже успокоился и отшатнулся от Ричарда, разве что не шарахаясь от него. — Это что щас было? — хрипло спросил он. — Я проиграл желание, — ответил Ричард, беззаботно улыбаясь. — Да, Гэвин? Хэнк перевёл взгляд на него, сверкая глазами, и начал медленно подниматься. — Рид… — Я, пожалуй, позавтракаю в комнате, — пролепетал Гэвин, выхватывая из коробки ещё один пончик. Из кухни он бросился со всех ног, отчётливо слыша, как Хэнк отшвырнул стул, кинувшись за ним в погоню.Часть 11. Тайные желания
19 июля 2019 г. в 20:38
Чисто на желания, как предлагал Ричард, Гэвин играть отказался: догадывался, какие идеи могут прийти в голову этому извращенцу гомосексуальной наружности. Играть же просто так, без ставок, или на деньги категорически отказался Ричард, и они выбрали компромисс: проигравший мог выбрать правду или действие по своему желанию, и только потом победитель загадывал, чего же он хочет. Вот только, выиграв первую же партию, Гэвин от восторга явно забыл, на что они играли, потому что тут же издал радостный вопль: «Раздевайся!» Ричард и разделся под ошарашенный взгляд Гэвина. Теперь он сидел перед ним в одних плавках, а Гэвин краснел каждый раз, когда поднимал взгляд над картами.
— Так кто из вас с Коннором носит линзы: ты или он? — спросил Гэвин после своей второй победы, раскладывая розданные Ричардом карты.
Они расположились на диване: он у окна, его соперник в изголовье, друг напротив друга. Белла, что на протяжении всего фильма пропадала где-то в чертогах дивана, выбралась оттуда и теперь спала в коленях Ричарда. Мелкая изменщица…
— Это ты мог спросить и так, не тратя желание, или даже сам догадаться. Линзы носит Коннор — карий цвет очень тяжело превратить в голубой.
— Я думал, у тебя серые глаза.
— По настроению.
Гэвин никогда не приглядывался, но слова Ричарда заинтересовали, и он пообещал себе понаблюдать за ним. Сейчас, при искусственном освещении, его глаза определённо были серыми, как сигаретный дым.
Следующим проиграл Гэвин и осмотрительно выбрал «Правду», о чём мгновенно пожалел.
— Тебя ведь напугал фильм, не так ли? — с невинной улыбкой поинтересовался Ричард.
Гэвин цыкнул, но ответил честно:
— Я не люблю собак. Вот кто реально пугает хоть в кино, хоть в жизни.
— Обещаю, я никому не скажу.
Играть с Ричардом было интересно: он был в меру сложным противником, не лишённым удачи, но и не выпендривался, считая карты и выигрывая каждую из партий. Простые желания и вопросы быстро закончились, ставки росли, азарт накалялся, и очень скоро Гэвин уже боялся проиграть и в то же время очень хотел выиграть. Страшно и интересно до дрожи.
— Я не смогу выполнить твоё желание сейчас, ты же понимаешь? — спросил Ричард, когда Гэвин загадал ему свою давнюю фантазию. Даже удивительно, он-то ждал, что Ричард возмутится, наорёт на него, откажется в конце концов, но тот, похоже, воспринял загаданное как само собой разумеющееся.
— Ага. Выполняй, когда пожелаешь, главное, чтобы я видел. Но если не сделаешь в течение недели, начну жужжать над ухом.
— Хорошо.
— Что, даже не назовёшь меня извращенцем? — всё-таки поинтересовался Гэвин, чуя подвох.
— Нет. Я ждал чего-то подобного, но не думал, что всё будет настолько невинно.
— А я всё жду, когда ты скажешь, что хочешь увидеть меня в кожаных ремешках на голое тело и с кляпом во рту.
— Что ты, Гэвин, — промурлыкал Ричард. — Это слишком банально. Моя фантазия куда изощрённей.
Гэвин сглотнул и пообещал себе не проигрывать вовсе. Но уже следующую партию провалил с громким треском.
— Желание, — зло выпалил он, чувствуя, как любопытство разъедает его нутро до самых костей.
— Я хочу, чтобы в течение месяца ты ходил со мной на тренировки. Это улучшит твою физическую форму и самочувствие.
— Что за?! Целый месяц? — негодовал Гэвин. — Я дома с гантелями занимаюсь! В тепле и уюте, а не на холодной улице! Ты же даже в дождь выходишь заниматься!
— Именно. Спорт на свежем воздухе закаляет.
— Чёрт, ладно. — Гэвин взял карты. Пока он тасовал, Ричард пристально следил за ним, будто что-то обдумывая, и вдруг ухмыльнулся.
— Не знал, что ты следишь за моими тренировками.
— Захлопнись! Я не слежу за тобой, это ты у нас маньяк хренов! Просто видел из окна пару раз…
Словно распробовав вкус победы, Ричард выигрывал снова и снова, а Гэвин был вынужден перед ним откровенничать. Пришлось рассказать про свою первую школьную влюблённость, про глубоко захороненное уважение и зависть к Хэнку. И даже про младшего брата, который мог купить весь этот дом и даже весь район по щелчку пальца, но Гэвин упрямо отказывался брать у него денег или принимать хоть какую-либо помощь. Открываться в таких вещах было тяжело, но вполне возможно.
— Я тебе нравлюсь?
Очередной вопрос Ричарда, заданный с обворожительной улыбкой, заставил Гэвина похолодеть. Он и сам-то толком не знал. Да, он успел привязаться к нему, но «нравится» — слишком громко сказано.
— Да, — сквозь зубы выдавил из себя Гэвин. — Как человек и друг. Доволен?
— Не совсем, но думаю, если буду копать глубже, в качестве ответа ты спустишь меня с лестницы.
— Правильно думаешь, — хмуро подытожил Гэвин.
За игрой ночь пролетела незаметно.