___________________________
К своему приятному удивлению, в это воскресное утро Саймон нашел жену в мастерской. Изящные руки перебирали кисти, пробуя каждую сразу на холсте. Она смело мазала голубым, затем смешивала с другими цветами, стараясь найти нужный оттенок. Кейрен выглядела такой живой, что ее мужу захотелось отряхнуться от влажно-электронных снов и мыслей о бильярдной - он спросил веселее и громче обычного: — Ты чего так рано? Что рисуешь? — Доброе утро! — пропела она, будто родилась от самого Будды, — Я пирог испекла с беконом, будешь? Сегодня такая потрясающая погода за окном, я подумала, может погуляем? — ее глаза горели немного нездорово, но обеспокоенный ночными терзаниями Саймон не обратил на это внимания. Они гуляли весь день, много говорили, были странно суетливы и слишком уж ласковы друг с другом, словно безостановочно пытались загладить свою вину. Вернувшись с тонной покупок и разложив их на мраморной столешнице, муж и жена встали напротив друг друга. Повисло молчание, которое нельзя было назвать комфортным, как по идее должно быть в трехлетнем браке. Глаза обоих суетливо бегали. Наконец Кейрен не вынесла давящей тишины и начала нервно лепетать что-то про работу, подружек, планы и прочую бессмыслицу. Саймон подхватил, и вся эта игра выглядела погано фальшивой. Мужчина стоял напротив жены и понимал, что в ее поведении есть что-то, чего он никак не может уловить. Что-то, что мучило его на протяжении последних месяцев. Он старался играть как мог, а потом неожиданно произнес: — Ты мне изменила? — тихие слова отразились от мрамора так громко, что не нашли успокоения, да так и остались висеть в прохладном воздухе. Улыбка неестественно застыла на ее лице. Недолгое молчание отрезало все сомнения. — Что? Почему ты спрашиваешь? Почему ты так думаешь? Пауза. Вдох. — Ответь на вопрос. Еще пауза. — Я не понимаю тебя… Я… — Это очень простой вопрос. И у тебя есть точно такой же простой ответ. Да или нет? Она заплакала. — Я хочу это услышать. Закрыла лицо руками. — Посмотри на меня. Она молчала. —Посмотри на меня. Не двигалась. Саймон подошел к панорамному окну. Простор их дома теперь давил на виски и от этого хотелось сжаться в точку. Кейрен продолжала плакать, но теперь она пыталась объясниться. Ее грудь сдавливало - душил страх отвержения, да так, что слова не выходили наружу и застевали невысказанными где-то внутри. Вопрос так и остался висеть в воздухе дамокловым мечом.____________________
Они не разговаривали несколько дней, и несколько дней Кейрен не приходила в постель, иногда исчезая из дома вовсе, избегая горечи во взгляде своего мужа. Саймон же спал в гостиной на втором этаже и на работу уходил намного раньше, боясь с ней встретиться. Так они прожили почти две недели. Кейрен дважды пыталась объясниться, но безуспешно. На второй четверг Саймон решился прийти на вроде все еще традиционный обед и выслушать ее объяснения, потому как чувствовал, что готов, если к такому вообще можно быть готовым. Он яростно злился на нее, но еще больше злился на свою беспомощность, - «Да какого хрена, я просто не могу поговорить с ней?!». Презрение и тошнота снова подступили к горлу при мысли о другом в их постели. Он откашлялся, оглядываясь. Назад пути нет, пришло время оставить пустую беготню. Говорил мне Хэнк, рано я женился. Саймону было 23, когда они познакомились. Он был еще зеленым журналистом, присланным писать про дело, которое расследовал Хэнк. Много информации детектив дать ему конечно же не мог, но общую историю описывал, добавляя красок. Кейрен тогда работала с Хэнком. Одним вечером скромный Саймон все же собрался с духом и пригласил ее на свидание — так начинающий писатель нашел свою музу. Девушка мгновенно привлекла внимание молодого парня: изящная короткая стрижка, красивые ноги, идеальная осанка, и самое главное - властный голос и уверенный взгляд. Ее появление вызывало интерес: каждый в комнате хотел знать, кто она. И конечно же, Кейрен не могла не согласиться на свидание с привлекательным писателем, так сильно отличающимся от других мужчин. Спустя пару лет вышла первая написанная Саймоном книга, и во время празднования тот сделал предложение любимой. Они прекрасно подходили друг другу: контраст характеров уравновешивал их будничную жизнь. Саймон никогда не переставал мять свой зеленый шарф, дожидаясь Кейрен после работы в общем зале, а серьезность девушки ничуть не мешала ей восхищаться талантливым мужем. Вот и сейчас Саймон стоял в полицейском участке и мял все тот же зеленый шарф, однако теперь ожидание уже не приносло радостного предвкушения. Погрузившись в поток своих фантазий, он не заметил, как к нему подошел Гэвин. Твои белые кудри вызывают у меня сбои в системе. — Здравствуйте, Саймон, вас не было в прошлый четверг, надеюсь, дело не в здоровье? — вежливо спросил робот. — Был занят, — коротко отрезал мужчина, тщательно стараясь скрыть нарастающее в груди волнение. Как же душно. — Рад слышать, — Гэвин снова улыбнулся уголком рта, — Я проведу вас к Кейрен, следуйте за мной. Хватит так улыбаться. Они пошли по коридору в глубь здания, а андроид продолжал вежливый, даже светский, разговор: — Она пожелала остаться сегодня в офисе, и попросила проводить к ней, если вы придете. К тому же, погода не располагает для прогулок, а еду можно заказать в офис. Я ему точно врежу — Подожди, а разве ее офис не в другой стороне? — пройдя несколько метров, спросил Саймон, который только что отвлекся от своих мыслей и даже не заметил, что они движутся в ином направлении. В ответ вырвался короткий смешок. Переехала, наверное. Они зашли в комнату отдыха, но на другом этаже, без бильярда, и с громадным окном, из которого можно было видеть туманный город. — Что за херня, микроволновка ты сраная? — Вообще-то, Кейрен просила сегодня не беспокоить, а мне не хотелось упускать такой шанс, — снисходительно пояснила «сраная микроволновка». Возмущение Саймона нарастало, но андроид не обращал на это внимание и спокойно продолжил свою речь. — Я знал, что просить разговора было бы бесполезно, так что пришлось привести тебя сюда обманом. Мне безумно интересно услышать твое мнение по поводу случившегося между нами. — детектив надменно играл, приближаясь к белокурому писателю, который вжался в стену так, что почти с ней слился. Не смотря на выраженное желание слушать, он не дал возможности ответить, и, подойдя вплотную, ощутил буквально физически, как тот дрожит. — Перестань, — слова застревали в горле, и вместо приказа больше походили на мольбу. — Я здесь просто чтобы поговорить, — нежно, но властно врал Гэвин. — Прекра… — вдох — Прекрати... Мужчина старался собрать все свои силы в кулак, понимая, что сейчас этот андроид напротив горячее всех живых. За исключением Саймона конечно же - ему казалось, что его волосы вот-вот загорятся. Он отвернулся, как и в прошлый раз. Собственное горячее дыхание обжигало губы. В голове звенело. В штанах было так твердо, будто член состоял из металла. Что за бред? Он же андроид. Мужчина андроид. Это неправильно. Я же женат. Мужчина-Андроид ухватился своей нечеловечески сильной рукой за шею покрасневшего писателя и вдавил его еще глубже в стену своими бедрами. — Я же вижу, тебе нравится. — Хватит, — задыхаясь, Саймон почти плакал; по спине пробежала капля пота, а член так и норовил порвать ширинку. Кулак сжимался в желании ударить. Наглость машины бесила, а возмущенно возбужденный парень не понимал, что мешало ему изменить ситуацию. Он был способен защитить себя — как минимум, в его расположении было его тело, в чем он, правда, сомневался, поправляя джинсы. Левая рука андроида ухватила за подбородок, а правая упала на самое горячее и твердое. Лицо Гэвина приближалось уверенно, но медленно, будто все еще сомневаясь, однако нарастающее желание Саймона так и билось в правую ладонь машины. Тогда растрепанный мальчик наконец сдался и позволил андроиду коснуться его губ так страстно, будто тот был создан далеко не для полицейских расследований. — Гэвин… — Для тебя детектив Рид. Руки парня потянулись к плечам, скользнули к запястьям, но Гэвин резко перехватил их и прижал к стене над светлой головой. Саймон почувствовал, как идеальной формы отвердевший биокомпонент трется о его бедро и испустил короткий стон, что сделало более настойчивыми движения андроида, чья рука сжалась на члене партнера. Диод загорелся красным. Темное пальто кудрявого мальчика стремительно сползало по стене, а стоны неконтролируемо вырывались из горящей глотки. Вскоре футболка стала лишней, а зеленый шарф сдавил пульсирующую артерию на шее, и Гэвин затянул его сильнее, от чего мужчине дышать стало трудно не только от возбуждения, но и физически. Грубые поцелуи кусали сокращающийся от напряжения торс. Ровными зубами андроид оторвал пуговицу, когда его губы столкнулись с преградой. Желание обоих возрастало, Саймон дрожал, и, казалось, настолько изнывал от возбуждения, что рассыпался на маленькие кусочки от вибрации их тел. Наконец, андроид отпустил шарф, и его жертва сделала глубокий вздох, после чего голова закружилась от притока воздуха — еще немного, и он бы потерял сознание. Когда прикосновения нашли очаг возбуждения, Саймон зарычал так невыносимо, что причине его изнывания ничего не оставалось как обхватить член губами и приступить к диагностике. Губы двигались, язык двигался внутри, мужчина двигался во рту своего партнера, и натягивал волосы так сильно, что казалось, они вот-вот порвутся, но Гэвин только сильнее постанывал от сладкой боли. Когда барабанную дробь в висках уже невозможно было выдержать, он резко встал и поставил человека на колени, продемонстрировав свою идеальную форму твердого желания. Губы неуверенно обхватили толстый член, кожа которого обнажала местами белый пластик. Диод отчаянно мигал, когда его обладатель подавлял свои стоны и до выступающих капель тириума кусал свой кулак; затем тот взял парня за подбородок и заставил встать, развернув его на 180 градусов, дотронувшись своим членом до оголенного тела, отчего оно вздрогнуло. Недолго думая, Саймон вскрикнул, попытавшись развернуться, но нечеловеческая сила заткнула ему рот и удержала на месте. Гэвин замер, подождав, пока тот немного успокоится, затем убрал руку и наклонился к самому уху: — Скажи, что не хочешь меня. — Я не… — слова застряли в горле, Саймон напрягся и начал задыхаться, — Прекрати. Хватит, — продолжал он бессильно. — Произнеси это вслух — скажи, что не хочешь меня. Скажи, что не хочешь, чтобы я проникал в тебя, скажи, что не хочешь, чтоб ласкал тебя. Скажи это! — детектив повысил голос, и почти кричал на него. Через несколько молчаний Гэвин снова прижался вплотную, скользя по самому центру, затем начал растирать целевую точку. Саймон вывернулся и ударил покушающегося на его гетеросексуальность робота прямо в переносицу. Пошатнувшись, но быстро найдя равновесие, Гэвин развернул Саймона обратно и скрутил ему руки, придавив своим телом к стене. Саймон зажмурил глаза, открыл рот, но так и не произнес ни звука. Гэвин ждал, потому что хотел ждать. — Остановись, — выдохнул Саймон наконец. Гэвин легко отстранился, и Саймон дышал еще минуту. Когда он обернулся, комната осталась пустой.