***
Эйлин уже сидела в комнате и поглядывала в окно. В её глазах не было ничего, кроме равнодушия и сосредоточенности. — Кто бы мог подумать, что человек моего круга будет играть со мной в кошки-мышки, — произнесла Эйлин, как дверь отворилась и девушка припрятала ручку Дино за цветочным горшком. В комнату вошёл тот самый женоподобный мужчина, которого она встретила ещё в коридоре. Эйлин в очередной раз убедилась в правдивости своих способностей. — Здравствуй, Эйлин, — произнес он и закрыл за собой дверь. — Меня зовут Ли-Юэ-Лун. — Неплохо. В честь Луны назвали? Значится, наши имена похожи, — сказала Эйлин, рассматривая Юэ-Луна. Китаец зажег свечу и поставил её на прикроватную тумбу. В комнате воцарился таинственный сумрак, а Ли-Юэ-Лун подошёл к Эйлин, заставив её облокотиться на подоконник. — И что дальше? — спросила она с наглой ухмылкой, когда Юэ-Лун коснулся пальцами её щеки. — По-аристократически бледная кожа и яркие глаза. Я сначала подумал, что линзы, — улыбнулся китаец, а девушка отвела взгляд, вспоминая о приятном начале этого дня. В комнате витал запах каких-то масел или благовоний, которые ослабляли внимание девушки. — Тут… очень жарко… — произнесла Эйлин, касаясь рамы окна, но рука мужчины захлопнула окно. — Нет. Совсем не холодно, — улыбнулся Юэ-Лун, а потом резко впился в губы Эйлин. Девушка выпучила глаза и толкнула его в живот руками, но получила чем-то железным по спине. — Аа-ай… — вскрикнула девушка, а он заткнул ей рот рукой. — Приятный голос, Эйлин. — сладко прошептал Юэ-Лун, и она дернулась. — Я хочу услышать его ещё раз. — Что? — переспросила она, увернувшись от мужчины, и попыталась сбежать, но тело становилось всё тяжелее и вдруг… Его руки, которыми он ещё недавно держал её, мягко коснулись шеи Эйлин. Айриш крепко зажмурила глаза, пытаясь вырваться из духоты и иллюзорного блаженства. «Это же всего лишь игра, — мысленно орала Эйлин, когда Юэ-Лун уже снимал с неё рубашку, обнажая кислотно-зеленый лиф с блестками. Она же тонула в его необычайно нежных прикосновениях, чувствуя, как падает в бездну. — Так же нельзя…» — Ты же этого хочешь, — томно произнес китаец, а девушка пошатнулась, мимолётно взглянув в зеркало. Тенью рядом с ней стоял длинноволосый мужчина, в сумраке казавшийся Айриш совсем другим человеком, будто бы размытая странная тень. Он нежно что-то говорил ей на ухо, и его голос был мягкий и манящий. Его губы целовали Эйлин в грудь, а черные волосы спадали на плечи Айриш. — Зачем ты это делаешь? — спросила Эйлин, пытаясь сдержать стон. — Просто ты слишком интересна. Красные волосы, как кровь на бледной коже, и синие глаза, как глубокое море, — прошептал он ей на ухо, и девушка прикусила губу. — Забудься и просто отдайся удовольствию. Последовал взмах и хлыст с металлическими цепями прошёлся по коже на животе девушки. Кровь Эйлин потекла струйками, затекая в отверстие пупка. — Агх! — закатила глаза Эйлин, от приятного ей блаженства боли. Пальцы китайца специально елозили по ранам всё глубже и глубже царапая их ногтями. Она не могла больше сопротивляться удовольствию, получаемому от боли. С Ли-Юна была тут же сдернута шелковая одежда, которая упала на пол. Эйлин лизнула его руку, покрывая её поцелуями, когда китаец ещё раз ударил её хлыстом, но уже по щеке и шее. Эйлин откинулась назад, а по её ногам прошёлся холодок. Теперь девушка была полностью голой, а китаец раздвинул её ноги. Глаза Эйлин казались совсем мутными и какими-то неестественно радостными, безумными. — Ну же… Ударь меня ещё раз… — прошептала Эйлин, как китаец замахнулся и шлепнул её хлыстом до глубоких царапин, оставшейся на внутренней стороне бедра, тут же отдававших жжением. — Ударь! Резкий толчок. Эйлин запрокинула голову и тяжело задышала, впиваясь своими ногтями в кожу Ли-Юэ-Луна. Он жадно целовал её губы вплоть до того момента, пока Эйлин не стала выбиваться из сил и от ударов хлыстом, и от одурманивающего запаха. Последнее, что помнила девушка, когда падала на шелковые одеяла, что гость поцеловал её в губы и провел пальцами по щеке, как-то странно улыбнувшись. «Почему эта боль не убивает меня?» — думала Эйлин, утопая в вязких сновидениях. Утром комната была пуста, и лишь неяркий свет проникал в помещение через окна. Эйлин, исполосованная множеством царапин, лежала, свернувшись в комочек и сжав руками одеяло. Больше в комнате никого не было, а за горшком валялась ручка Дино. Гольцине сидел в своём кабинете в компании Ли-Юэ-Луна. — Ну, как всё прошло? — спросил Дино, а китаец улыбнулся, словно Чеширский кот из книги о девочке, которая угодила в кроличью нору. — Пр-р-рекрасно, Папа Дино. Она легко мне поддалась, — сказал китаец, на что Дино усмехнулся. — Садомазохизм действительно, привёл её в экстаз. — А про Эша она что-то говорила? — спросил Гольцине. — Нет, совершенно ничего. Видимо между ними совсем не романтика, — сказал Юэ-Лун. — Ну, а если даже и так, то скорее всего, с ним она просто развлекалась. — Значит, она просто искусная лицемерка. Нам это очень выгодно. Спасибо Ли-Юэ-Лун, — сказал Дино, с улыбкой. — Ты мне очень помог. — Всегда рад вас радовать, Папа Дино, — сказал Ли-Юн с хитрой улыбкой и покинул кабинет Гольцине. Эйлин проснулась с болью в голове и некоторой тошнотой. Открыв окно, она жадно вдохнула свежий воздух и вспомнила вчерашнее. «Какой кошмар! Что я наделала!!!» — вскрикнула в мыслях Эйлин, понимая, что её скорее всего снимают на камеры. Мысленно моля прощение у Эша и желая побыстрее выбраться отсюда, она оделась. Неожиданно Эйлин заметила и вчерашнюю ручку, а затем быстро прихватила её с собой. «Но, если этот тип решил меня соблазнить, то зачем? А может, это всё Гольцине? Ведь он был обрадован тем, что у нас с Эшем якобы ничего нет, — пыталась здраво рассудить она, идя по коридору. — Скорее всего, это часть его плана. Надо выбираться, иначе будет ещё хуже» Расставив все точки над «и», девушка собралась с духом и постучалась в кабинет мафиози. Дверь распахнулась и она вошла, одетая во вчерашнюю одежду и с привычной улыбкой на лице. — Здравствуй, Эйлин, — произнес Дино, но его глаза были опять спокойны. — Доброе утро, уважаемый Дино, — в том же тоне сказала девушка, улыбаясь. — Можно просто, Папа Дино, — улыбнулся Дино, выразив максимум фальшивого удовольствия. — Как спалось? — Распрекрасно. Ко мне вчера такой красавчик заходил. М-м-м… — улыбалась девушка, и Дино хмыкнул. — Ты ему очень нравишься, он рассказывал мне о тебе. Как же Эш? — продолжил тянуть свою линию Дино, желая уцепиться за правду. — Кстати, не жалеешь ли? — Ох, что вы! Эш, всего лишь мой босс. Ну, был между нами секс и что с того? — сказала Эйлин, как Дино посмотрел на неё с прежним спокойствием, но уже с некоторой удовлетворённостью во взгляде. — Я получаю удовольствие по-разному. — Тогда ты должна будешь выследить и устранить маньяка. С тобой вместе пойдут мои сотрудники. Даю вам неделю, а затем возвращаешься к прежнему образу жизни и докладываешь обо всех передвижениях и действиях Эша. Понятно? — сказал Дино, как Эйлин кивнула. После непродолжительного разговора Эйлин ушла, думая о насущном. «Так значит, я была права. Это всё дешёвые драмы с элементами изыска, — говорила в мыслях сама с собой Эйлин. — Какое извращение…» Уже к вечеру этого же дня Эйлин Айриш в одиночестве стояла посреди города. Своих помощников по делу с Окулистом она попросила найти убитых и рассказать о тех местах, где они чаще всего встречались. Но девушка никуда не торопилась. Она лишь достала из кармана брюк ручку Дино и красивую тоненькую шпильку, которую она незаметно вынула у своего внезапного любовника ночью, в то время как тот отвлёкся. — Ну вот и всё… — шепнула девушка, развернув горелую бумагу и вытащив оттуда предметы. Она их аккуратно сложила в черный мешок, в котором лежали осколки разбитого зеркала. Эйлин улыбнулась и спрятала вещи в сумку, развеяв пепел по ветру. Несколько шагов, и она снова скрылась на улочках города…***
Этим вечером Эш вернулся поздно да так, что Эйджи уже начал беспокоиться за него. POV Эйджи. Я наводил порядок в ванной и вдруг услышал шипение на кухне. — Чайник? Но я его не включал… — насторожился я, стараясь не придавать этому особо значения, но любопытство взяло верх, и я поспешил на кухню. — Хм… — приставил палец к подбородку я, заметив, что чайник не вставлен в розетку. Присмотревшись повнимательней, я убедился, что так оно и есть, но… Вода в чайнике стала кроваво-красная, и меня прошиб холодок. Вместо обычной кипячёной воды в самом обычном чайнике там и вправду была кровь. — А-а-а… — вскрикнул я, отшатнувшись от кипятильника. Мгновение, и вода в чайнике стала прежней. — Что?! — воскликнул я, повертев в руках кипятильник, а в дверь постучали. Немного замешкавшись, я всё же направился к двери и, к моему просто огромному счастью, там стоял только уставший до чёртиков Эш. Может просто показалось? Со всей этой ерундой с мафией, маньяком и всем вытекающим глюки кажутся уже чем-то нормальным. И я бы даже не удивился, если бы моя кукуха совсем поехала, беря во внимание всё происходящее вокруг. — Привет, Эйджи, — поздоровался со мной Эш, и я улыбнулся ему, махнув рукой. — Как прошёл день? — спросил я, проходя с Эшем на кухню и украдкой посмотрев на чайник. Вода и вода. Всё как обычно. Значит, кукуха-таки поехала окончательно и бесповоротно? — Более-менее… — отмахнулся Эш, потягиваясь. — Точно всё в порядке? — спросил я, желая убедиться всё ли хорошо. Ведь я невооружённым глазом видел, что Эш очень нагло врет. — Дино больше не объявляется, да и маньяка не видать, — спокойно сказал Эш. — Оба, похоже, залегли на дно. — А Эйлин? Так и не нашли? — с волнением спросил я, как Эш заметно погрустнел. Я понял, что сморозил глупость, и хотел было уже извиниться, как Эш ответил: — Её нигде нет и её никто не видел из наших. Пускай он и пытался выглядеть отстранённо и незаинтересованно, и, наверное, с другим левым человеком это точно прокатило бы, но не со мной. Ему очень больно говорить о ней. Глаза Эша выдают его просто с головой. Может, я знаю его не так хорошо и не так долго, как того хотелось бы, но… эти два сверкающих изумруда всегда показывают то, что он на самом деле чувствует. — Надеюсь, она найдется. Всегда надо надеяться на лучшее, Эш, — решил приободрить Эша я, и друг чуточку повеселел. — Тем более она сильная. Лично я бы не завидовал тому, кто попадётся ей под горячую руку. На его лице появилась ухмылка, будто он воочию представил эту сцену расправы Эйлин над кем-то. — Ну, нападавший по крайней мере уйдёт с кучей стрел в своей жопе. Если уйдёт, конечно, — Эш усмехнулся. Я вдруг вспомнил, что Эйлин показывала мне как-то раз странный метод надания: — Но вдруг с ней случилось что-то серьёзное? — Эш, а у тебя оставались фотографии Эйлин? — спросил я, и он призадумался. — Фотографии? Думаешь, разместить? — пробубнил Эш, на что я отмахнулся. — Плохое это дело: Дино сразу найдет… — Нет-нет, мне просто нужна её фотка, — сказал я, как Эш протянул мне телефон. — Спасибо. — Ну, я тогда мыться пошел, — хмыкнул Эш и ушёл за полотенцем. Я приложил руку к снимку и зажмурился, но ничего кроме темноты не увидел. И даже после трёх попыток у меня, конечно же, ничего не вышло. — Эх, — вздохнул я, чувствуя себя идиотом. Но что-то мне подсказывало, что Эйлин ещё жива, и могла просто залечь на дно из-за… чего-либо. Думаю, её не так уж и просто убить. И откуда только такая уверенность? Глядя на мрачного Эша, я чувствовал к Айриш неоднозначные чувства. С одной стороны, я был благодарен ей за то, что воскресила в Эше любовь, сделала его счастливым. С другой же стороны, яростно осуждал, что она так внезапно пропала и ничего не сказала ему!.. Стоп, спокойно, всё хорошо. Я не в праве о ней так судить! Ведь она так много сделала для нас обоих, ворвавшись в нашу жизнь так неожиданно и разбавив её своим присутствием. Надеюсь, она вернётся к нам живой и невредимой. Вечером мы с Эшем ещё немного поговорили, а ближе уже к одиннадцати разошлись по кроватям. Это был чертовски мрачный и немногословный вечер, очень отличающийся от тех, которые мы привыкли проводить вместе. Я очень не хочу, чтобы такое ещё хоть раз повторилось. Нет! Нельзя предаваться унынию! Я обязательно буду поддерживать Эша даже в самую трудную минуту. Ведь он самый дорогой для меня человек, мой лучший и близкий друг, которому сейчас так нужна помощь, чтобы твёрдой походкой идти по дороге жизни дальше. Вдохновившись такими мыслями, я и не заметил, как отрубился.