***
Семеро взрослых Милковичей пришли на научную ярмарку. Ев был единственным ребенком среди братьев и сестер Милковичей (о которых кто-то знал), поэтому нет необходимости говорить, что он получил достаточно внимания. Игги привел свою подругу Ашу, а Мэнди привела своего парня Престона —это был определенно Престон, хотя он больше походил на Питера, по мнению Микки. Микки не ходил вместе со всеми ужинать, он просто встретил их в школе. Он не хотел сидеть и притворяться, что все в порядке. Потому что ничего не было в порядке. Он все еще злился, хотя Йен сказал, что все в порядке. Это было не хорошо. Микки задавался вопросом, будет ли все в порядке в дальнейшем. Да ладно, угроза Светланы в сторону Йена была пустым звуком. У нее не было такой силы, чтобы заставить его исчезнуть. Но она все равно это сказала. Это было хреново, и было бы легче, если бы во всей этой истории не существовало Ева. Было бы легко просто избавиться от нее навсегда. Но Микки хотел дать Еву то, чего он заслуживал. Как бы его сейчас не бесила его сестра, она была права. Он не мог наказывать Ева, потому что его мать была ебаной сукой. Парень не сделал ничего плохого. Микки хотел, чтобы все не было так чертовски сложно. Ев ходил в хорошую школу, так что, конечно, научная ярмарка была интересной, а все присутствующие были прилично одеты—это было своего рода шоу родительского комитета, богатые родители конкурировали между собой больше, чем их дети. Микки ненавидел все это дерьмо, но школа была действительно хороша, и он был уверен, что Ев будет первым Милковичем, который пойдет в колледж. Законно. Так или иначе, в выглаженной рубашке и брюках, Микки стоял рядом с остальным маленьким кланом Милковичей за пределами кабинета, потому что Ев хотел немного времени, чтобы убедиться, что все готово, прежде чем его семья войдет. Он стоял и слушал, как Престон болтал какую-то ерунду о своем отце, компания которого входила в fortune-пятьсот, Мэнди, Светлана и Аша говорили о чем-то, вероятно, про Ева. Микки почувствовал, что он снова в старшей школе, когда родители проходят мимо и смотрят недовольным взглядом на то, что он и его братья с сестрой курят на территории школы. Светлана дала ему пространство, а Микки не был уверен, как он справится, если она снова взбесится и поведет себя как сука. Он не хотел устраивать сцену посреди школы Ева, перед всеми этими богатыми мудаками, для которых нет ничего интереснее, чем совать свой нос в чужие дела. Мэнди почти не смотрела на него, а если и смотрела, то таким щенячьим взглядом, прям как в детстве. Микки не был уверен, заметил ли кто-нибудь это, но, честно говоря, ему было все равно. Пусть поджимает хвост, все нормально. Прошло несколько дней с момента инцидента, но Микки нужно было еще немного остыть. Микки достал свой телефон и написал Йену: «как там твой семейный ужин?» — Хорошо, — голос Ева донесся до дверей аудитории. — Все настроил. Игги потушил сигарету о пол. — Ладно, посмотрим, что ты там сделал, ботан. Ев закатил глаза на дядю, но ухмыльнулся, показывая свои ямочки на щеках. — Ай, пошел ты. — Евгений, — протянула руку Светлана и похлопала ребенка по плечу тыльной стороной ладони. Она сказала что-то еще по-русски, что заставило Ева вздохнуть и пробормотать извинения. Микки закатил глаза и покачал головой, не понимая, в чем дело. «Хорошо, но моя младшая сестра привела своего нового парня, и он вроде как неплохой. Все нормально?» Написал ему Йен в ответ. Микки ухмыльнулся, не слушая, что говорили его братья. «Я в порядке. Мы сейчас заходим. Встретимся у меня дома?» «Да, люблю тебя, целую». У Микки заныло в животе, потому что Йен любил его, и он любил Йена, и это было по-настоящему. «Люблю тебя». Аудитория была переполнена. Длинные столы были расставлены, создавая четыре длинных прохода из трехпанельных картонных плакатов ярких цветов и распечатанных объяснений различных экспериментов… Микки увидел одну маленькую девочку с кучей пробирок перед ее дисплеем. Микки и остальная группа последовали за Евом к его столу, кивнув паре учителей, которых он узнал. Это всегда было забавно, когда все Милковичи приходили в школу Ева. Эти взгляды, мечущиеся между татуировками на костяшках Микки и Игги… было просто чертовски смешно видеть, как все эти богатые женщины пытаются незаметно прижать свои кошельки покрепче к себе. Очень смешно. Кроме того, если бы Светлана не выглядела как чертова жена мафии, с ее дорогой (искусственной) меховой накидкой и высоченными каблуками, Микки действительно не знал бы, на кого из них так косятся. Иногда она действительно была смешной. Ев остановился перед дисплеем. Трехпанельный плакат был черным с белой надписью «Tornado Simulator». Там были фотографии торнадо, рисунки и диаграммы, и казалось, что Ев действительно вложил много сил в свой проект. На столике перед его витриной стоял большой прямоугольный ящик из оргстекла. — О, так вот для чего тебе нужны были эти штуки, — сказал Игги, указывая на коробку. Ев кивнул: — Ага. Микки посмотрел на брата и нахмурил бровь. — Что? — Пару недель назад мы ездили с ним на домашний склад, но он не сказал мне, для чего все это дерьмо, — пожал плечами Игги. Иногда он видел, как Ев и Игги разговаривали, смеялись вместе-Игги учил его чему-то-и в груди Микки что-то болезненно сдавливало. Он расстраивался или ревновал, это было похоронено так чертовски глубоко, но вспыхивало и заставляло его захотеть напомнить своему брату, что Ев был его сыном, и, если кто-то и должен был возить его за всей этой чепухой для научной ярмарки, это должен был быть он. Но он никогда этого не делал. Он не делал этого дерьма. Ничему не учил Ева, не брал его с собой, потому что он был слишком занят работой, всегда, блять, слишком занят работой… даже когда работы не было, он все равно был слишком занят работой. Так вот именно Игги научил Ева вскрывать замки (Светлане это не понравилось). И именно Игги научил его бить кулаком (опять же, Светлане это не понравилось), не забыв при этом сказать, как бить, чтобы не выбить большой палец. Игги играл в видеоигры с Евом и брал его на полуночные показы фильмов про супергероев, закармливая того попкорном и конфетами. Кто бы мог подумать. Игги Милкович был лучшим дядей, чем Микки был отцом. Игги. Может быть, Микки должен был быть хоть немного благодарен за своего глупого старшего брата, оказывающего сыну какую-то поддержку. Микки не видел ничего хорошего во всей этой теории «каждому мальчику нужен отец» — достаточно того, что Терри сделал со своими мальчиками. Но у Ева были дяди, один из которых на самом деле ответственно подошел к этому званию. И Микки было тяжело это признать. — Женя, а ты… — Светлана посмотрела на Микки, взмахнув рукой, пытаясь подобрать слово, — пресс… — Презентация, — вздохнул Микки, не глядя на нее. Ев взглянул на Микки, прежде чем кивнуть, и достал из кармана пару карточек. Микки сложил руки под грудью и встал вместе с остальными взрослыми, создавая своего рода полукруг вокруг дисплея Ева. Малыш глубоко вздохнул, снова глядя на Микки, и, наконец, начал. И знаете, что? Он сделал все чертовски хорошо. И Микки, несмотря на то, что на самом деле знал не слишком много дерьма о торнадо и все такое, на самом деле слушал. Ев говорил о системах низкого давления и температурах, и о другом дерьме, которое Микки не особо заботило, но он знал, что ребенок был в теме. Парень был таким увлеченным. Затем, когда Ев устраивал демонстрацию, Микки достал свой телефон и сделал пару снимков. Это было похоже на то, что он должен сделать, ведь Ев очень тяжело работал над этим проектом. Микки почувствовал тепло в груди, когда Ев положил сухой лед в жестяную миску, вылил теплую воду и улыбнулся, когда пар вздымался вверх и разливался по бокам миски, затем положил олово в коробку. Затем он включил вентилятор в верхней части коробки, которую тоже сделал сам, и пары сухого льда поплыли вверх, кружась вокруг. Он сделал чертово торнадо. В обычной коробке. Его ребенок.***
Это было странно, стоять в нескольких футах от своего сына, пытаясь связать пару слов, чтобы похвалить. Ев с матерью разговаривали с учителем, Светлана рассеянно провела рукой по его темным волосам, и Микки не мог не подумать, что она, возможно, слишком нянчилась с ним. Может быть, он был неправ, хотя, Микки не знал. У него точно не было хорошей системы оценки для такого дерьма. — Он очень хорошо учится — только А и Б. Микки кусал себя за щеку, поглядывая на сестру. Она теперь была меньше щенком, и больше собой, как будто наконец надела маску Мэнди Милкович. Но Микки мог видеть, что она все еще была обременена чувством вины, и пыталась вернуть все на круги своя. — Надо им гордиться, — продолжала она. — Вероятно, это будет первый Милкович, который пойдет в колледж, понимаешь? Микки отвернулся от нее, сделав пару глубоких вдохов. Он чертовски гордился им, и Ев действительно пойдет в колледж. Он собирался на самом деле сделать что-то со своей жизнью, что не вращалось вокруг беспорядка, в котором Терри вырастил Микки и его братьев с сестрой. Может быть, у них был выбор, чтобы полностью выйти из этого, но иногда просто казалось, что они так глубоко в этом завязли, что уйти невозможно. Микки не знал жизни вне этого дерьма. Преступления, насилие… деньги. Мэнди глубоко вздохнула, сохраняя голос чуть выше шепота: — Я знаю, что ты все еще злишься, и я понимаю. Я облажалась, все нормально. Я очень сильно облажалась. Скажи мне, что ты от меня хочешь. Я хочу все исправить. Микки шмыгнул носом, проверяя часы. — Позвони Волански утром. Убедись, что он счастлив с Джонсом. — Он просто не хотел ничего из этого слышать. Учитель Ева вовремя отошел. Микки отошел от сестры и направился к Еву, посмотрев на Светлану, чтобы она отвалила на минутку. К счастью, она ничего не сказала, просто сжала плечо сына и пошла поговорить с Мэнди и Ашей. Все его тело начало гореть, и Микки, как всегда, был недоволен собой, потому что это был его гребаный ребенок, и он не знал, что ему сказать. Ев смотрел на него, его брови изогнулись вверх, и Микки хотел рассмеяться, потому что это были его брови. Это был он. — Все прошло хорошо, — Микки кивнул в сторону дисплея проекта сына. Ев смущенно улыбнулся. — Спасибо. — Ты… — Микки провел рукой по своим волосам, пытаясь собраться, потому что он был таким чертовски неловким. — Ты построил эту штуку самостоятельно? Малыш кивнул, все еще глядя на отца. Микки кивнул в ответ, потирая нижнюю губу: — Это круто, чувак. Когда Ев улыбнулся своей самой широкой улыбкой, Микки почувствовал, что все его тело расслабилось. Он глубоко вздохнул и улыбнулся сыну в ответ.***
— Микки, подожди! Он вздохнул, сжимая ручку двери своей машины. Каблуки Мэнди цокали по тротуару, когда она подбежала к нему сзади. Он посмотрел на сестру; ее красивая куртка болталась на локтях, и выглядела девушка, будто вышла прямо из одного из этих фильмов нуар, но с болезненным выражением на лице. — Что? — Спросил он. — Я ненавижу это, — выпалила Мэнди. — Я хочу все исправить —прости, что причинила тебе боль. Микки тяжело вздохнул, не желая делать это прямо сейчас. Но он прислонился к боку своей машины и скрестил руки на груди, пожав плечами: — Зачем тебе это дерьмо? Она моргнула пару раз, качая головой: — Я… я не знаю. — Отличный ответ, — рявкнул Микки. — Ты знаешь, ты ведешь себя так с тех пор, как Питер… — Престон. — Престон появился. И это нехорошо, Мэндс. Иногда я даже не знаю, кто ты, блять, такая. Ты бы никогда не выкинула такое дерьмо раньше. Мэнди нахмурилась. — Это не имеет никакого отношения к Престону. — Тогда я был бы рад, если бы ты объяснила, что с тобой происходит, — ответил Микки. — Почему вдруг ты выкидываешь такое дерьмо, как в тот день. Или на той неделе, когда ты надралась в итальянском ресторане и разговаривала с Игги, как с куском собачьего дерьма. Тони и Джоуи не хотят разговаривать с тобой больше —я не знаю, что там произошло… Мэнди засунула руки в карманы куртки, опустив голову. — Прости. В месте, где Микки припарковался на школьной стоянке было не так много людей, поэтому у него не было проблем с громкостью его голоса. — Перестань, блять, извиняться и скажи мне, что с тобой происходит! Чего ты пытаешься добиться? — Я ничего не знаю! — Громко рявкнула Мэнди. — У тебя проблемы? — Спросил Микки, пожимая плечами, честно пытаясь выяснить состояние сестры. — Престон бил тебя? Ты чем-то подавлена или… или что? Что? Что случилось, Мэнди? — Престон добр ко мне, он никогда не поднимет на меня руку, — пробормотала Мэнди, защищая своего парня. Микки усмехнулся, открывая дверь машины: — Ну, тогда все замечательно. Продолжай в том же духе, и ты останешься совсем одна. — Он сел в машину и в последний раз взглянул на сестру. — Разберись с этим, иначе я выдеру эту страницу из твоей книги и постучусь в дверь Престона. Ты не захочешь такого. Это заставило ее заткнуться; она только кивнула. Чуйка Микки подсказывала ему, что Престон как-то связан со всем этим дерьмом. Он собирался выяснить, что, блять, происходит, любыми способами.***
Микки запер за собой дверь своей квартиры, ухмыляясь, когда увидел обувь Йена рядом с дверью. Он бросил свои ключи на маленький столик в коридоре и пробрался на кухню, чтобы взять пиво. Во время поездки из школы Ева до дома, ему удалось стряхнуть с себя напряжение, которое повисло на его плечах после разговора с Мэнди, решив сосредоточиться на более хороших вещах. В его груди была такая легкость, что он не был уверен, чувствовал ли он ее раньше. Что-то вроде приподнятого настроения или… просто хорошо. Он просто чувствовал себя чертовски хорошо. Он не мог вспомнить, когда в последний раз так улыбался. И это было замечательно. Это было чертовски круто. Конечно, научная ярмарка была скучной, и видеть пару маленьких засранцев с их сложными экспериментами было так далеко от терпения Микки, что все, о чем он мог думать, уходило… но все же, он гордился своим пацаном. Это было чертовски круто. — Йен! — Позвал Микки, выбросив пробку от своей бутылки с пивом в мусорное ведро. — Спальня! — Ответил голос Йена. Когда Микки добрался до спальни, он прислонился к дверному проему, просто глядя на своего парня. Йен лежал в постели в трениках, с ноутбуком и что-то печатал. Он уже чувствовал легкость в груди, но теперь Микки чувствовал, что вот-вот лопнет от нее. Он может привыкнуть к этому — возвращаться домой к Йену. Йен посмотрел на него с подозрением: — Что? Микки пожал плечами, делая еще один глоток своего пива, и оттолкнулся от косяка. — Над чем ты работаешь? — Я… смотрел, смогу ли я получить свои школьные табели успеваемости по электронной почте, — пробормотал Йен, закрывая ноутбук и откладывая его на тумбочку. — Сделал все, что мог. Я просто хотел собрать все свое дерьмо, пока я думаю об этом, вместо того, чтобы дергаться в последнюю минуту. — Мм, — промурлыкал Микки, ставя пиво на тумбочку Йена. Он снял ботинки, расстегнул и стянул рубашку, бросив ее в корзину с одеждой, которой там не было до того, как Йен стал чаще оставаться у него дома. Микки медленно ухмыльнулся Йену, взобравшись на колени к рыжему: — Мальчик из колледжа в моей постели, довольно сексуально. — Еще нет, — Йен усмехнулся, обхватывая его руками, чтобы привлечь его поближе; он сунул руки под майку Микки и провел пальцами по его коже; было так хорошо. — Как все прошло сегодня? Микки немного сдулся, бросив взгляд на Йена, несмотря на то, что он все еще улыбался: — Ты собираешься говорить об этом дерьме, когда я пытаюсь забраться в твои штаны? Йен фыркнул: — Это ты так с темы съезжаешь? — Эй, я только начал, — защищался Микки, пропуская пальцы через волосы Йена, нежно потирая его голову. Он остановился, наклонившись вперед, чтобы прижаться губами к губам Йена, прежде чем слезть с его коленей и устроиться рядом с ним. Он вытащил свой телефон из кармана. — Вообще-то, ты должен это увидеть. — Увидеть что? — Спросил Йен, обняв Микки за плечи и откинувшись на подушки. — Зацени, — Микки повернул телефон и показал Йену фотографии Ева с его проектом. — Парень сделал чертов торнадо… в коробке. Йен засмеялся, прислонившись к Микки, чтобы рассмотреть поближе. — Реально? — Чувак, это было, я не знаю… это было круто. Он построил эту штуку, слушай, — Микки чувствовал себя странно, говоря все это, и у него были небольшие проблемы с этим, но он действительно хотел показать Йену, что его ребенок сделал —построил своими собственными гребаными руками, без помощи. Он знал, что ведет себя глупо, но не мог ничего с этим поделать. Он никогда не делал ничего подобного, когда был в его возрасте. Микки прервал себя, зажав губы между зубами. Может, Йен не хотел видеть это дерьмо после всего, что произошло. Может быть, это было немного по-идиотски, что он показывал фотографии Ева на научной ярмарке. Он посмотрел на Йена и вздохнул. — Прости. Йен нахмурился. — За что ты извиняешься? Микки пожал плечами, блокируя свой телефон, и бросил его на колени. — После всего этого дерьма со Светой… я не знаю. — Мик, — фыркнул Йен, качая головой. — Не извиняйся за то, что гордишься своим сыном. Ты можешь гордиться своим сыном и хвастаться им, всем этим дерьмом. Все нормально. Микки улыбнулся Йену, и его живот наполнился теплом, потому что, блять, ему так повезло, что он влюбился в такого парня, как Йен. — Я просто не хочу, чтобы ты чувствовал себя странно. Йен покачал головой. — Я не чувствую себя странно по поводу Ева, он просто ребенок, он ничего не сделал. Он твой ребенок, так что мне нравится слушать обо всем этом. И… не знаю, мне нравится видеть тебя в таком состоянии… это мило. — Да? — Микки усмехнулся. Йен кивнул, повернувшись к Микки. — Я имею в виду, если ты хочешь, чтобы я был честен… это сексуально. Микки почувствовал, как его затылок нагревается, когда он разглядывал лицо Йена. — Что? Йен закатил глаза, взяв телефон Микки и положив его на ноутбук, на тумбочку. Микки почувствовал, как его желудок перевернулся, когда Йен навис перед ним, сжимая его бедра, потянув к себе, чтобы тот улегся на спину. Йен посмотрел на него, и Микки подумал, что перестал дышать на секунду. — Когда ты чем-то гордишься, — пробормотал Йен, откидываясь, а Микки расстегнул ремень и штаны. — Ты это… я даже не знаю, как это объяснить. Этот взгляд… — Взгляд? — Микки засмеялся, приподняв бедра, чтобы Йен мог снять его штаны. Закрыл глаза и вздохнул, когда парень провел руками по бедрам, нежно сжимая их пальцами. Прикосновения послали острые ощущения по телу Микки; он поставил свои ноги по бокам от Йена; рыжий гладил руками внутреннюю сторону его бедер. Микки не сдержал стона, уткнувшись затылком в подушку. — Ммм, — тихо простонал Йен, скользя ладонями по коже Микки, по его боксерам, обхватывая пальцами пульсирующую эрекцию. — Мне нравится. Нравится, когда ты так смотришь на меня… это приятно. Микки тяжело дышал, руки сжимая в кулаки, пока рука Йена лениво поглаживала его через боксеры, а пальцы другой руки невесомо, как перышко, порхали над кожей его бедра. Все тело покалывало и расплывалось, а его член твердел еще больше. Его бедра подрагивали, приподнимаясь навстречу ласкающей его руке, в попытке преследовать больше, больше трения, но было трудно сосредоточиться на чем-то, кроме дыхания. Он позволил Йену немного пошевелить ногами, и почувствовал, как его рука немного сильнее прижалась к нему. Он продолжал поглаживать его член, смотря прямо брюнету в глаза. Микки сдержал стон, а руки потянулись вверх, чтобы вытереть лицо, и попытаться сосредоточиться и вернуться на гребаную землю. Но потом Йен скользнул рукой вниз, массируя его яйца через боксеры, и прижимая палец к промежности, и тогда уже Микки не смог сдержать стон. Резко выдохнув, Микки сел и схватил Йена за шею сзади. — Иди сюда. Йен вздрогнул во время их поцелуя, запер Микки в своих объятиях, и это было так хорошо. Микки тонул в нем. Руки Йена нежно поглаживали по бокам; Микки чувствовал рыжие волосы под пальцами, каждую веснушку на плечах и спине. Они просто целовались, прикасались и залюбливали друг друга нежными прикосновениями. Все остальное растаяло —больше ничего не имело значения.