***
Йен вздохнул, наклоняя голову под горячую воду. Он начисто вымылся, наслаждаясь журчанием воды, очистил свой разум — его обычный ритуал после работы. Прошло много времени с тех пор, как у него последний раз был тройничок: это было не особо его, хотя он знал, что люди думали иначе о нем. Честно говоря, он даже не мог вспомнить, когда был его последний раз, но он знал, что это было до того, как он начал серьезно относиться к своему здоровью — весь этот кусок его жизни был полнейшим беспорядком, о котором ему не хотелось думать. Гиперсексуальный, импульсивный, закидывающий в себя любой коктейль или наркотик, который видел, не задумываясь об этом — это было его ложное чувство счастья. Он принял множество глупых решений, которые, по его мнению, он мог бы оправдать; загонял себя в неоднозначные ситуации, и в то время думал, что ему не стоит об этом беспокоиться. Он покачал головой, намылил лицо и грудь, смыл с себя пену, а затем вышел из душа. Он вернулся, он снова был тем самым Йеном. Одевшись, он плюхнулся на кровать, зная, что должен начать собирать свои вещи — он улыбнулся, потому что Микки попросил его переехать к нему, и он собирался сделать именно это. Парень собирался засыпать с Микки каждую ночь и просыпаться с ним каждое утро до конца этой ебаной жизни. Йен знал, что ведет себя как идиот, но ничего не мог с собой поделать. Съехаться. Это чертовски большой шаг. Он улыбнулся шире, игнорируя зудящее беспокойство о том, что, если он переедет, то Микки в скором времени поймет, что он на самом деле не готов ко всему этому. Пронзительный звонок телефона разрезал тишину, заставив рыжего вздрогнуть, но он потянулся к нему, отвечая на звонок: — Хей. — Эй, как там… жаркое на вертеле? Йен плотно закрыл глаза и вздохнул, сдерживая смех. — Мик, прекрати. — Еще рано? — Ты придурок, — фыркнул Йен. — Да, если я не буду шутить об этом, я просто разозлю тебя, — сказал Микки. — Это нелегко, приятель. С губ Йена соскользнула усмешка, когда он понял, что настроение было не на том уровне, как он думал: он почувствовал, как чувство вины окутывает его изнутри, и напряжение колет его плечи. — Я знаю. — Ну и как все прошло? — Все было хорошо, — ответил рыжий. — Клиент хотел… он хотел отсосать мне, пока его трахали. Наступила долгая пауза, прежде чем Микки прочистил горло. — Нет, — быстро исправился Йен. — Я сказал ему, что этого не будет. Ты знаешь, я не позволю этому случиться. Еще одна долгая пауза, а затем вздох. — Я знаю. — Ты в порядке? — спросил Йен, затаив дыхание. — Да, я просто чертовски устал, — снова вздохнул Микки. — Долгий день, люди не хотят сотрудничать. — Ты хочешь, чтобы я… отвлек тебя от этого сегодня вечером? — спросил Йен, укладываясь на бок и перебирая свободной рукой складки на одеяле. — Вообще-то, мне нужно поговорить с тобой об этом, — начал Микки и Йен услышал, как на заднем плане закрылась дверь, заглушая лишний шум. — Мне нужно уехать в командировку, вернусь только через пару дней. Галлагер глубоко вздохнул и снова перекатился на спину, уставившись в потолок. — Йен? — Я поддерживаю тебя, потому что люблю тебя, и потому что ты постоянно должен разговаривать со мной о моей работе. Мне это не нравится, но у меня нет права жаловаться, — сказал он, совершенно монотонно. — Я знаю, — сказал Микки. — Ничего плохого не будет, хорошо? Обещаю. Просто пара встреч в Детройте. Поверь мне, хорошо? Это не такая поездка, как в прошлый раз. Как в тот раз, когда он вернулся с разбитой губой, вывихнутым плечом и синими от побоев ребрами. Это потрясло Йена. Хотя, вероятно, не должно было, учитывая, что он вырос в районе, где все люди время от времени проходили через это дерьмо. Однако было страшно видеть Микки таким. — Ладно, — сказал Йен. — Я тебе доверяю. — Я тоже тебе доверяю, — сказал Микки. Он помолчал чуть дольше, чем Йена устраивало: ему не нужно было видеть лицо Микки, чтобы понять, что тот колеблется. — Мы должны выехать через несколько минут. Йен потер пальцами лоб и невесело усмехнулся: — Отлично. Спасибо, что предупредил, рад, что, блять, увижу тебя до того, как ты уедешь. — Детка, я только что узнал об этом, и сразу позвонил тебе, — сказал Микки мягким и убаюкивающим тоном, явно пытаясь потушить огонь, прежде чем парень взорвется. — Поверь мне, я не хочу заниматься этим дерьмом. Я вернусь раньше, чем ты успеешь понять, что я уехал. — Да, хорошо, — вздохнул Йен. — Просто будь осторожен. — Ты мог бы начать перевозить свои вещи в квартиру, пока меня не будет… Будешь там, когда я вернусь домой? Йен ухмыльнулся и фыркнул: — Может, мне приготовить тебе мартини и ужин, прям как хорошая домохозяйка? — Я имею в виду… — замолчал Микки. — Тщательно выбирай слова, засранец, — предупредил Йен. — Я просто хочу сказать, что хорошая домохозяйка не была бы такой язвительной по этому поводу. Йен рассмеялся, чувствуя тепло в груди. Снова воцарилась тишина, но на этот раз было легче. Рыжий лежал на кровати и слушал, как Микки дышит, закрыв глаза, сосредоточившись лишь на этом звуке. — Ты позвонишь мне сегодня вечером? — спросил он. — Да, конечно, — быстро ответил Микки, и Йен услышал улыбку в его голосе. Закончив телефонный разговор со своим парнем, рыжик начал паковать свою одежду. Ее у него было не так много, с точки зрения всякой домашней утвари… у него было несколько комплектов постельного белья и разный маленький хлам, который он подбирал здесь и там, но ничего серьезного. В любом случае, он еще даже не говорил со своим домовладельцем об аренде. Так что сейчас он просто сосредоточился на упаковке своей одежды, насколько мог. Вещей было немного, но в одну сумку все равно все не влезло, и ему, однозначно, придется вернуться за остатками завтра. В конце концов, он не может постоянно носить одинаковые рубашки и джинсы. Ему нужно было разнообразие. Он бросил сумку на заднее сиденье машины, в последний раз (ну, не в последний раз, но все равно) посмотрел на свой дом, а затем тронулся с места. Он жил здесь последние несколько лет, но пришло время что-то менять.***
Он действительно не был готов найти ее… коробку. Он не искал ее, когда убирал свою одежду в шкаф. Это была стопроцентная случайность. Коробка не была спрятана, просто лежала на полке под джинсами и куртками Микки. Большая черная обувная коробка, вроде тех, в которых хранят зимние ботинки. Йен даже не знал, зачем он, вообще, взял эту дурацкую штуку с полки — любопытство взяло над ним верх и все такое. Он был точно не из тех, кто шарится по чужим вещам, но на самом деле… большая черная коробка лежала прямо там, в шкафу, а он просто не должен был обращать на нее внимания? Да ни хрена. Коробка теперь находилась на кровати Микки — их с Микки кровати — совершенно непримечательно: он, конечно, подозревал, что именно находилось в ней, но все еще не открывал крышку. Тишина в квартире неприятно сдавливала виски… будто осуждала его за то, что он копается в вещах своего парня. Йен чувствовал, будто в любую секунду Микки выскочит из-за угла и буквально надерет ему за это задницу. Рыжий фыркнул от этой нелепой мысли, пальцами вытер рот и тряхнул головой. К черту все, правильно? Он откинул крышку коробки и… ага. Именно так он и думал. — О… боже мой, — прошептал он вслух. Конечно, Йен не новичок в секс-игрушках. Он не так уж часто ими пользуется, даже с клиентами… это не его конек. Просто ему никогда не приходила в голову идея использовать их, когда у него между ног был и без того отличный инструмент. Это тщеславная, какая-то дерьмовая часть его характера (что он полностью осознавал), которая думала: «Почему моего члена недостаточно, зачем брать с собой в постель искусственный член, если я могу сделать это лучше?». Это глупо, он знал, но, черт возьми, он гордился своим членом. Он был награжден природой красивым, эстетически приятным членом. Ну и мудак, боже. Указательным и большим пальцами он потянулся и схватил длинную связку больших черных шаров. — Они… такие большие, — прошептал парень, почти шокированный мыслью о том, что Микки в состоянии засунуть этот кошмар себе в задницу. У его парня шикарная, красивая задница, которая без всяких проблем принимала его член, но все равно… Они были немного пугающими, если честно, тяжелыми и негромко постукивали, когда Йен шевелил их, приложив к груди, как ожерелье. Закончив играться, рыжий положил их на кровать рядом с коробкой. — Иисусе. Микки Милкович умудрился удивить своего парня-проститутку. Затем он вытащил пару анальных пробок; они тоже были черными - все игрушки были черными, Господи, его парень смешон. Одна из пробок была меньше, другая немного больше. Ничего особенного. Йен снова взглянул на анальные шарики и засмеялся. Сколько может поместиться в Микки? Рыжий слегка дернулся — его член явно заинтересовался ответом на этот вопрос. Он поправил себя и выругался, потому что это было для него немного ново — заводиться при мысли о секс-игрушках. Затем он вытащил из коробки вибратор, который был красивым, гладким и с пятью режимами работы. Было еще несколько вещей помимо игрушек: хорошая смазка (с расслабляющим эффектом — незаменимая вещь для использования шариков), еще один набор анальных бус (но меньшего размера… нормального размера) и массажер для простаты, или что-то в этом роде. Стоит признаться, у Микки все же был солидный набор игрушек. На дне коробки была темная ткань, которую Йен отодвинул, представив своему взору еще несколько вещей. — Ах ты мелкий говнюк, — засмеялся Йен, вытаскивая из коробки две пары наручников. Настоящие гребаные наручники, с ключами и так далее. Была также пара того, что Йен распознал, как дверной фиксатор для ног и рук*, что вызвало его интерес (он определенно позволил бы Микки использовать эту штуку на нем, если бы тот захотел). Помимо всего прочего, там лежал свернутый черный кожаный пояс и ремешок из черной ткани, похожий на повязку. Итак, в голове рыжего возникли вопросы: были ли эти вещи слишком экстремальными? Абсолютно нет. Был ли он удивлен, что в шкафу Микки были подобные вещи? Абсолютно нет. Он этого не ожидал… но он ничуть не удивился. Размер больших анальных шариков, однако, был удивительным, и Йен не мог перестать смотреть на них. Его застало врасплох то, что они были вместе —трахались— уже почти год, и об этом дерьме не было ни слова. Вот что его удивило. Это то, что заставило его встряхнуть головой. Как, черт возьми, Йен не знал эту сторону Микки? Он немного расстроился, что брюнет не поделился с ним этой частью своей сексуальной жизни, что он не доверяет ему достаточно. Микки всегда с готовностью говорил Йену, чего он хочет. Он всегда так громко говорил… Но, почему не об этом? Рыжий попытался вытряхнуть эти мысли из головы, потому что Микки был довольно скрытным. Йен сложил все обратно в коробку и поставил ее туда, откуда взял десять минут назад, закрывая дверь шкафа. — Черт, — простонал он, глядя вниз. Его мысли все время возвращались к этим бусам, но его член не считал, что это открытие должно быть шоком, и был более заинтересован в развитии мыслей об игрушках Микки в нужном ему направлении. Йен крепко сжал себя через джинсы, пытаясь облегчить боль, и стараясь — что было чертовски трудно — не думать о том, как Микки теряет связь с реальностью, пока Йен по одному проталкивает их… — Так, стоп, — снова застонал он. — Не сейчас. Но какие звуки издавал бы Микки, когда в нем находились бы бусы? Позволил бы он Йену приковать его к спинке кровати — лицом вниз с задницей кверху, пока он это делает? Сколько нужно, чтобы Микки начал трястись и умолять трахнуть его? Черт, или если бы он мог засунуть эту большую пробку в Микки, надеть на него наручники и использовать сложенный пополам ремень, чтобы… Йен покачал головой, крепче сжимая себя и глубоко дыша в попытке прийти в чувства. Он не мог этого сделать, пока Микки не поделится с ним этой тайной. К черту. Йен схватил бутылку смазки из тумбочки и направился в ванную, чтобы позаботиться о своем стояке.***
Йен уснул на диване за просмотром телевизора, когда позже ночью раздался звонок от Микки. Он подскочил от неожиданности, услышав звонящий телефон, выключил телевизор и сладко потянулся. — Хей, — его голос звучал хриплым ото сна. — Как продвигается дело? — Я тебя разбудил? — спросил Микки. — Нет, все в порядке. — Я могу перезвонить тебе утром… — Нет, — перебил его Йен. — Нет, я хочу поговорить сейчас. Твой диван слишком удобный, я задремал. Но все в порядке. Микки мягко усмехнулся, и Йен ощутил от него тепло. — Наш, — поправил он. Йен нахмурился. — А? — Наш диван. Все его лицо загорелось. — Наш диван, прости. Итак, ты этой ночью будешь спать со своими братьями? Микки фыркнул: — Черт возьми, нет, теперь у меня есть деньги и своя комната. — Мило, — рассмеялся Йен. — Как там Детройт? — Ну знаешь… это Детройт. Ты перевез свои вещи? Йен почувствовал, как его живот снова взбунтовался, вспомнив коробку, которую он нашел: — Да, привез. Завтра заберу оставшиеся. — Если хочешь подождать, я не буду настаивать. — Нет, Мик, все в порядке. Микки засмеялся: — Обещаю, я не буду копаться в твоем дерьме, чувак. Йен хлопнул себя ладонью по лбу, чувствуя себя полным мудаком. — Да, я знаю, — простонал он. — Что не так? — Спросил Микки. Йен перевернулся на диване, лицом к спинке, пытаясь исчезнуть. Микки на мгновение замолчал. — О чем ты говоришь, Йен? Он должен был сказать ему, верно? Он рылся его вещах, и теперь должен был рассказать ему. Особенно потому, что Микки не стал бы этого делать — он бы не стал копаться в вещах Йена. Наверное. К тому же, они собирались жить вместе, нужно быть откровенными друг с другом. — Итак, я убирал свою одежду в шкаф… — Ладно, — подсказал Микки. — И эта коробка, — вздохнул Йен. — Я знаю, что не должен был… — Ты рылся в моей коробке? Йен затаил дыхание, ожидая взрыва. Черт, надо было просто держать рот на замке. А лучше, вообще не заглядывать в ту коробку. Он должен был просто оставить ее в покое. Какого хрена, какого хрена… Почему он сделал это? Почему? Но, вопреки его ожиданиям, Микки засмеялся. — Боже мой, ты рылся в моей ебаной коробке. — Прости меня! — Йен снова застонал. — Детка, прости меня. — Все в порядке, — сказал Микки. — Я имею в виду, ты, конечно, рылся в моем дерьме… но все в порядке. Не то, чтобы я сильно прятал эту коробку. К его лицу снова прилила кровь, а голос зазвучал тише, чем он хотел. — Почему ты никогда не делился этим со мной? Микки глубоко вздохнул, и Йен прислушался к шороху на другом конце провода, прежде чем его парень ответил. — Ты знаком с моим парнем? Йен нахмурился: — Что это должно означать? — Это значит, я думал, что ты можешь обидеться, если я достану гребаный резиновый член и попрошу тебя трахнуть меня им, ты ведь так гордишься своим членом. Его лицо стало еще горячее, и в этот момент Йен пытался заставить себя упасть на диванные подушки. — Не обиделся бы, — пробормотал он. — Ладно, — тон Микки был не совсем убедительным. Ублюдок знал его слишком хорошо. — Обидеться - не то слово, — сдался Йен. — Я просто… не знаю, я действительно не понимаю. Но, если ты хочешь, чтобы я засунул дилдо тебе в задницу, детка, я сделаю это. Микки громко рассмеялся: — Я ценю это. Йен закрыл глаза, мысленно пиная себя, потому что его член снова начал твердеть от мысли об этих гребаных, хоть и немного ужасающих, бусах. — Но я должен тебя кое о чем спросить. Об анальных шариках. Наступила глубокая тишина, которая звенела несколько секунд, прежде чем Микки ответил: — Что с ними? Йен глубоко вздохнул, поправляя свои спортивные штаны. Это было смешно, что его тело не было согласно с тем, что он немного обеспокоен размером этих гребаных шариков, которые, вероятно, могут поместиться в заднице его парня. Никогда в своей жизни он не смотрел на анальные шарики и не думал, что мысль о том, чтобы засунуть их кому-то в задницу, действительно может его настолько заводить. Никогда. А потом, блять, так случилось, что у его парня есть эти «четки для великанов» в его маленькой коробке грехов, и его член уже полностью отдается этой идее. — Ну, они вроде как… большие, верно? — осторожно спросил Йен. — Да, — ответил Милкович, и рыжик услышал улыбку в его голосе. — Так и есть. Йен был в растерянности. — Ну, — он нахмурился, проводя рукой по лицу. — Сколько, хм… сколько ты можешь… — Сколько я могу что? — в голосе Микки снова слышалась та чертова мрачная улыбка, как будто он только что выиграл в лотерею. Это было просто абсурдно. Йен взрослый мужик, ебаный эскортный мальчик, и он волнуется из-за чертовой секс-игрушки. В какой вселенной это вообще имело смысл? Черт, он становился все тверже. Йен схватился за себя в надежде, что все пойдет как по маслу, но это возымело обратный эффект. Сам того не желая, он испустил дрожащий выдох, вжимаясь еще глубже в спинку дивана. — Сколько ты сможешь принять? — наконец, спросил он. Наступила пауза. — Действительно хочешь узнать? Йен кивнул, забыв, что Микки его не видит. Он крепче схватился за спортивные штаны и отчаянно пытался очистить свой разум. Ничего не получалось. — Я, блять, удивлен, что это тебя так заводит сейчас, — ухмыльнулся Мик. — Кажется, не только меня? На другом конце послышался еще какой-то шорох, и Йену отчаянно захотелось узнать, что делает Мик. Он обхватил ладонью свою растущую эрекцию и подавил жалобный стон, пытаясь успокоить дыхание. Боже, сколько таких штук может поместиться в Микки? Какие звуки он будет издавать? Йен готов был поспорить, что его кожа сильно покраснела и вспотела. Блядство. — Что еще ты там нашел? — спросил его Микки. Йен прикусил губу, ухмыляясь. — Твой вибратор… и массажер простаты. — Ммм, — промурлыкал Микки. — Спорим, тебе бы это понравилось? — Что? — переспросил Галлагер, убрав руку со своего члена, чтобы оттянуть резинку штанов. — Массажер, — сказал Микки. — Уверен, я могу заставить тебя кончить очень сильно. Йен лег на спину, проводя пальцами по животу, желая, чтобы Микки гладил его так, как делал это он сам. — Я верю. Микки засмеялся. — Где ты? — На диване, — ответил Йен. — Это не то место, где я хочу, чтобы ты был сейчас. Йен резко сел. Боже, это происходило, и он был чертовски готов. — Где ты хочешь, чтобы я был? — В нашей постели, — мягко сказал Микки. Он кивнул, подскочив с дивана, не заботясь о том, что он, как дурак, кивал, хоть никого и не было рядом. Он быстро добрался до спальни (пытаясь приспособиться к огромной башне в штанах) и устроился на кровати, прислонившись к изголовью. — Ладно, — выдохнул Йен. — Хорошо, я в постели. Микки удовлетворенно промурлыкал. — Что еще ты нашел в коробке? Я знаю тебя, ты обшарил каждый ее дюйм. Йен ухмыльнулся и опустился на мягкие подушки. — Я нашел твой дверной фиксатор. — Тебе нравятся такие? — Да, — ответил Йен, потирая ладонью живот, добравшись до бедер. Черт, он действительно хотел, чтобы Микки сделал это. — Хочу тебя в нем, — тихо выдохнул Микки, и Йен закрыл глаза, засунув пальцы под пояс. — Или ты наденешь его на меня. Мысль об этом, о Микки, буквально распятого на двери… да, Йен был очень увлечен этой мыслью. И он бы с радостью доверил это Микки. Он позволил бы ему связать себя любым способом — пристегнуть наручниками к кровати и делать все, чего бы ни захотел его парень. Йен достаточно доверял брюнету, чтобы дать ему такую свободу действий. — Вытащи руку из штанов, Галлагер, — сказал темноволосый в трубку. Глаза Йена распахнулись, он оглядел спальню и выдернул руку из штанов. Там никого не было. — Как ты… Микки тихо рассмеялся: — Я же сказал, я знаю тебя. Йен ухмыльнулся. — Тогда ты тоже вытащи руку из штанов. — Но это не я рылся в чужих вещах, — сказал Микки. Он снова задышал в трубку, и Йен захотел посмотреть, что он делает. — Я скажу тебе, когда, детка, не волнуйся. Я позабочусь о тебе. Йен сдержал стон и соскользнул вниз, пока полностью не лег на спину, положив голову на подушку: все его тело содрогалось от слов бойфренда. Теперь он был полностью тверд, спина то и дело выгибалась, потому что он чувствовал, будто его кожа пыталась задушить его. Дыхание Микки на другом конце провода ни капли не помагало. — Ты надел эти спортивные штаны? — спросил его Микки. — Серые? Йен кивнул, пробежавшись пальцами вверх по животу, останавливаясь поочередно на сосках. — Да. — Мне они нравятся, — вздохнул Микки. — Я знаю, — Йен снова закрыл глаза, запустив пальцы в волосы и в отчаянии, потянув за них. — Хочешь, чтобы я их снял? — Пока нет, — сказал Микки. — Хочу, чтобы ты… блять, хочу, чтобы ты потрогал себя через штаны. Йен застонал, а его рука потянулась вниз, чтобы сделать то, что сказал ему Мик. Он обхватил ладонью эрекцию, нежно надавливая и поглаживая себя через спортивные штаны так, как делал бы это Микки. Легкое касание было приятным, и он резко вдохнул: — Хочу тебя. Хочу чувствовать твои руки. — Где? — Везде, — ответил Йен. — Люблю, когда ты прикасаешься ко мне… как ты гладишь меня или что-то в этом роде… Это ощущается просто потрясающе. — У тебя мягкая кожа, — сказал Микки тихим голосом. — И теплая. Рыжий откинул голову на подушку, немного надавив пальцем на головку. — И твои руки в моих волосах. Обожаю это. Микки застонал. — Обожаю чувствовать их между своих пальцев. Люблю эти волосы. — Да? — Йен задыхался, но умудрился ухмыльнуться. Он крепко, насколько мог, сжал свой член через спортивки, поглаживая медленно и мучительно. На кончике члена было мокрое пятно, а бедра горели от напряжения. — Помнишь, как ты в первый раз пришел в квартиру? — спросил его Микки. — Ммм, — промурлыкал Йен, крепко сжимая себя. Его рот наполнился слюной от воспоминаний, как он заставил Микки нагнуться над кухонным столом, а сам уткнулся лицом в его задницу. Он стал таким твердым и так быстро, слушая, как Микки стонет и скулит под ним. Боже, а потом, когда Микки повернулся, чтобы Йен мог проглотить все, что тот ему дал… — Ты так хорош, когда позволяешь мне трахать свой рот, — простонал брюнет. — Ты меня гипнотизируешь своим взглядом, когда сидишь на коленях со своим широко открытым грязным ротиком, желая большего. Ты понятия не имеешь, что это со мной делает. Йен тяжело дышал, темп его руки ускорился, а мокрое пятно на штанах становилось все больше… Черт, он мог бы кончить прямо в ту же секунду. — Пожалуйста, можно я… черт, можно я сниму их? — Не снимай их, просто… черт, просто… — Микки замолчал, но Йен понял, что он имел в виду. Он облизнул ладонь и засунул руку в штаны, наконец, обернув ее вокруг члена, издав при этом протяжный стон. — Хочу тебя так чертовски сильно, — тихо выдохнул рыжик, сжимая ствол, пока большой палец кружил вокруг сочащейся головки. — Хочу нагнуть тебя над кроватью… — Нашей кроватью, — выдохнул Микки. Йен кивнул, покачивая бедрами и поглаживая себя. — Нашей кроватью. Хочу нагнуть тебя над нашей кроватью и трахнуть. Жестко. — Черт, — прошипел Мик. — Вот это мой парень. Его живот заполыхал от слов Микки; он усмехнулся, продолжая двигать рукой, слушая тяжелое дыхание своего парня. — Ты хочешь, чтобы я использовал эти наручники на тебе? Заковать руки за спиной и нагнуть… нагнуть тебя над нашей кроватью? И трахнуть тебя так, как ты любишь? — Я… бля… — Или ты пристегнешь меня наручниками к кровати и оседлаешь, — напрягся Йен, пытаясь выговорить слова, пытаясь сосредоточиться на реальности вокруг. — Прокатишься на моем члене медленно и заставишь меня умолять ускориться? — Йен, — Микки задыхался. — Сейчас… кончу. Йен кивнул: он был близок к этому. Он неохотно поднял руку, плюнул в ладонь и вернулся к работе. — Черт, Микки. Кончи со мной… так хочу попробовать тебя на вкус. Дыхание сбилось окончательно. Йен дернулся, представляя все, что он хотел сделать с Микки, пока тот тяжело дышал в трубку, ругаясь и тихо постанывая. Йен кончил первым, прямо в свои спортивные штаны, залив спермой ладонь. Он затаил дыхание, поглаживая себя до тех пор, пока не смог больше терпеть, подталкивая Микки, пока не услышал, как тот задержал дыхание и тяжелый звук, который сообщил ему, что Микки тоже кончил. Он ухмыльнулся, вытащив свою грязную руку из штанов и вытирая ее о бедро (возможно, штаны уже нужно было бросить в стирку). — Ты возвращаешься завтра вечером, да? — Хотелось бы. Послезавтра утром, — выдохнул Микки. — Так что твоя задница должна быть дома и готова, когда я приеду. Йен прикусил губу и ухмыльнулся. — Есть, сэр, — согласился он.