***
Пока Мэнди складывала свой кошелек обратно в сумочку, махала на прощание потенциальному клиенту (нужно было перевезти что-то по мелочи, а не крупную партию, но у парня были специфические вкусы и репутация человека, которому нравится выпить вина и пообедать перед деловой сделкой) она остановилась, наклонив голову в сторону. Парень Микки сидел в баре, перед ним стоял стакан, который выглядел нетронутым — рыжий тупо смотрел на него, нахмурив лицо. Это было похоже на виски. Это было такое странное зрелище — Микки тоже был здесь? Она огляделась, не заметив никаких признаков своего брата. Поэтому она глубоко вздохнула, еще раз оглядывая бар, пытаясь решить, стоит ли ей держаться подальше. Она создала уже достаточно проблем, верно? Но дело Мэнди в том, что она имеет привычку совать нос в дела других людей, поэтому вместо того, чтобы уйти, она направилась туда, где сидел Йен. — Привет, — Мэнди села на стул рядом с парнем, опираясь локтем на стойку. Йен посмотрел на нее и, рассмеявшись, покачал головой: — Конечно. — Ты в порядке? — спросила она, игнорируя его очевидные попытки оттолкнуть ее. Он устало пожал плечами. — Алкоголь для меня не совсем годится, — сказал он, не глядя на брюнетку, голос был ровным, как будто ему было все равно, что вылетало у него изо рта. — Видишь ли… У меня биполярка, и когда я пью, это смешивается с моими лекарствами и… Я пью одно пиво, и все впустую. Я никогда раньше не пил крепкие напитки со своими лекарствами. Это вроде как страшно. — Тогда не делай этого, — сказала Мэнди. Наконец, Йен снова посмотрел на нее: — Почему тебя это вообще волнует? Мэнди вздохнула: — Потому что мой брат любит тебя, и я уверена, что с тобой сейчас что-то происходит… не стоит рисковать своим здоровьем. Некоторое время он молчал, глядя на свой стакан, но все еще не касаясь его. Мэнди почти подумала, что, возможно, ей стоит оставить его в покое, но что-то было явно не так, поэтому она осталась. В конце концов, Йен подвинул стакан к ней и положил локти на верхнюю часть стойки, держа голову в ладонях. Мэнди осторожно потянулась и положила руку парню на спину, между его плеч, успокаивающе потирая; просто чувствовала, что должна что-то сделать. Он сложил руки на верхней части стойки и посмотрел на нее, улыбнувшись. Это продолжалось всего секунду, и снова его глаза стали стеклянными. — С тобой все в порядке? — снова спросила она. Йен едва покачал головой, снова выглядя так, словно отказался от всех попыток выставить защиту. Это было душераздирающе. — Не совсем, — сказал он. — Что-то с Микки? — спросила она. Рыжик медленно выдохнул. — Это только предстоит. — Ты… хочешь поговорить об этом? — Мэнди беспомощно пожала плечами, убирая руку со спины. Боже, он был настоящим физическим воплощением стресса и беспомощности прямо сейчас. Йен был действительно привлекательным парнем, но сейчас… дерьмо, что с ним случилось? — Ты должна простить меня за то, что я не доверяю тебе свою личную жизнь, — вздохнул Йен. — Без обид. Мэнди кивнула: — Я действительно не дала тебе повода доверять мне. Он снова замолчал на несколько минут. Мэнди незаметно отодвинула стакан с виски. Затем он сказал: — Я нахожусь в ситуации, в которой я не знаю, что делать. И я, черт возьми, волнуюсь, что Микки оставит меня из-за этого. Милкович нахмурилась: — Что-то случилось… на работе? Он кивнул. Внутренности Мэнди скрутило чем-то ледяным, и она пошла по худшему сценарию, который только могла себе представить: — Господи, Йен, если кто-то причинил тебе боль… — Никто не сделал мне больно, — прервал ее Йен, качая головой. — Правда, нет. Во всяком случае, не так, как ты подумала. Она выдохнула и с облегчением кивнула: — Хорошо, Микки не бросит тебя, если что-нибудь подобное случится. Ты знаешь, что это правильно? Не ставить это… — Я знаю, что ты имеешь в виду, — кивнул Йен. — И я знаю, что он не сделает это. — Я понимаю, что у тебя нет причин доверять мне. Я поступила неправильно, и мне жаль, хорошо? Честное слово. Мне жаль. Я не знаю, о чем я думала, но я не могу забрать это обратно. Что бы ни происходило с тобой… может быть, я могу помочь. — Для меня или для Микки? — спросил ее Йен, оглядывая верхнюю часть бара. — Для обоих, — честно ответила Мэнди. — Я сделаю тебе одолжение, чтобы не оскорблять и не говорить, что я пытаюсь помочь не от чистого сердца, потому что я пытаюсь встать на сторону брата. Он вздохнул и кивнул: — Спасибо. — Но я думаю, что ты хороший парень. И мне жаль, что я как бы устроила тебе засаду со Светланой — я хотела бы помочь, если смогу, если ты будешь не против. Потому что, если мой брат любит тебя, ты, должно быть, особенный… и, может быть, однажды у нас с тобой все будет в порядке. Ее слова на мгновение повисли в воздухе, пока она наблюдала, как парень поджал губы, обдумывая то, что она сказала, потратив минуту, чтобы это уложилось в голове. Наконец он сказал: — Хорошо. — Что случилось на работе? Йен глубоко вздохнул, сел ровнее, повернулся к Мэнди и кивнул. Это был такой кивок смирения. — В тот день, когда Ева ужалила пчела, и все это дерьмо происходило… Крис позвонил мне с предложением сняться в фильме, понимаешь? Мэнди кивнула, не радуясь тому, куда это все идёт. — Хорошо. — Я сказал нет, — продолжил Йен. — Я сказал нет… много раз. И он был зол на это. Но я думал, что это пройдёт, понимаешь? Я не сказал Микки, потому что у него был тяжелый день, и я не хотел выгружать еще больше дерьма на его тарелку. Кроме того, я думал, что позаботился об этом достаточно хорошо. Да, девушке действительно не нравилось направление разговора. — Что сделал Крис? — Он подставил меня. Я не знал, что меня снимают. А теперь есть видео, где я… работаю. И я не знаю, что, черт возьми, делать, — Йен провел рукой по волосам. — Я не говорил об этом Микки. Он, блин, бросит меня. Мэнди покачала головой: — Нет, это не так. — Мэнди, мы не лжем друг другу. Мы не скрываем такую херню друг от друга. Я скрывал от него что-то действительно серьёзное и думал, что справлюсь. И он звонил мне четыре раза с тех пор, как я ушел с работы, а я слишком облажался, чтобы ответить… — Он не бросит тебя, Йен, — сказала брюнетка. Ее мозг уже выстроил ряд планов, а кровь её кипела от злости и горя. Кто это вообще возможно? Что за больной мудак будет снимать кого-то без его ведома? — Ты этого не знаешь, — вздохнул Йен. Мэнди ухмыльнулась: — О, знаю. Микки ничего не сделает. Он очень дорожит всем, что у него есть. Он может оступаться тут и там, но я знаю своего брата. Вы вместе пройдёте через это, и все будет в порядке. Йен провел рукой по лицу и вздохнул, смирившись. — Я позабочусь об этом, — сказала ему девушка. Йен фыркнул от смеха и покачал головой: — Господи, ты говоришь так же, как он. Слушай, я ценю, что ты хочешь помочь. Но, честно говоря, это моя проблема — я должен решить ее. — У тебя есть план? Йен не ответил. Мэнди глубоко вздохнула и помахала бармену, пока говорила Йену, как все будет: — Теперь ты семья, ты свой, а мы заботимся о своих. Вот что значит быть Милковичем, хорошо? — она повернулась к бармену. — Можно ещё стакан? Спасибо, — затем снова повернулась к Йену. — Так что мне нужно, чтобы ты сделал вот что: вернись к Микки и подожди. Я буду только через час, может быть, два. Рот Йена открылся, и он тупо уставился на девушку. — Что? Мэнди выгнула бровь, вытаскивая деньги из своего кошелька и обменивая их на напиток. — Я собираюсь заставить его убрать все, — объяснила она. — Ты имеешь в виду… Криса? Заставишь его уйти? Мэнди опрокинула в себя стакан виски, и старалась изо всех сил не засмеяться. Черт, он был восхитителен: — Нет… видео. Я позабочусь об этом до того, как об этом позаботится Микки. Если Микки полезет в это… случится беда, это точно. Насколько мир был бы лучше без Криса… но это не очень хорошая идея. Йен сглотнул: — Я не знаю, что сказать прямо сейчас. Это действительно странно. Она кивнула, потому что это действительно было очень странно: — Прости, слышишь? За то, что вытворила это дерьмо. У меня были проблемы с братьями, и ты оказался в этом замешан. — Ты искала его. — Да, но… мои проблемы с моими братьями помешали тому, что, как я думала, я пыталась сделать… и я все испортила. Я не думала, и я причиняла ему боль — и причиняла тебе боль. Так что извини. И мне жаль, что Крис поступил так с тобой. Это чертовски неправильно. Надеюсь, ты больше не будешь работать на него. Йен покачал головой: — Я закончил. — Хорошо, — кивнула Мэнди. Йен был милым парнем. Как он поймался на этот крючок, она никогда не узнает. Легкие деньги, подумала она. Теперь девушка видела, что именно Микки любил в нем. Он был очень теплым, красивым и просто… кем-то, кого хочется любить. Она поняла. — Ничего не говори Микки, пока я не приеду, хорошо? Наверное, лучше всего обо всем позаботиться, прежде чем он узнает. — Ты идешь сейчас? — спросил Йен, широко раскрыв глаза. Мэнди кивнула: — Конечно. Ты — семья — на первом месте. Он смотрел на нее мгновение, а потом кивнул в ответ, его глаза снова стали немного стеклянными: — Спасибо. — Тебе не нужно благодарить меня, — сказала Мэнди. И это была правда. — Я должна тебе. И ты не заслуживаешь того, что с тобой случилось. Никто не заслуживает этого. Так что я собираюсь заставить все это исчезнуть, прежде чем Крис сможет что-то с этим сделать. Но мне пора идти. Отчасти это было эгоистично, да. Она хотела вернуть милость Микки, и что может быть лучше, чем помочь Йену, когда он в этом нуждался? Но, как ни странно, более серьезная причина для этого была в том, что Йену нужен был кто-то, чтобы вытащить его из этого. Крис сделал настоящую хуйню. И мысль о том, что это подстава, очень взбесила Мэнди. Это было не правильно.***
Мэнди в последний раз затянулась сигаретой, а затем бросила ее на землю и потушила носком туфли. Она пробралась в жилой дом, доехала на лифте на десятый этаж, вышла и довольно легко нашла квартиру Криса. Иногда Интернет был благословением — легко найти нужных людей и все такое. Мэнди громко постучала в парадную дверь, поправляя на себе пиджак. Через несколько секунд дверь открылась. — Могу я чем-нибудь помочь? — спросил мужчина, изогнув бровь, явно раздраженный, потому что, честно говоря, было слишком поздно, чтобы незнакомцы вот так стучались в двери. Но Мэнди только широко улыбнулась: — Крис Херн? Он кивнул. Мэнди кивнула в ответ. Она давно этого не делала, но её воспитывал Терри Милкович, отчего ей было сложно забыть, как сбить кого-то с толку. Она протолкнулась внутрь, игнорируя протесты Криса и ругаясь себе под нос. Мэндс закрыла за собой дверь, толкая парня дальше в квартиру. Остановившись, она залезла рукой под пиджак и вытащила ствол, возвела курок, а затем приставила дуло под подбородок Криса. — Ты связался не с тем парнем, — сказала она ему. — Что за нахуй?! — пискнул Крис, а руки его непроизвольно поднялись, в попытке сдаться. — Я знаю, что ты сделал, кусок дерьма. Ты забыл, с кем Йен встречается? — спросила его Мэнди с ироничным смешком. — Ты забыл, кто такой Микки Милкович — но тебе же лучше. Ты понимаешь, как тебе повезло, что сейчас здесь я, а не он? Мужчина просто захныкал. Для большого парня он выглядел ужасно маленьким и жалким. Мэнди знала, что она сделала все правильно. Ее отец был натуральным собачьим дерьмом, и она ненавидела его, была искренне рада, что он был мертв, если честно, — но воспитание этого ублюдка помогло ей научиться кое-чему. Одной из таких вещей была способность заставлять людей умолять от страха… но ствол тоже не лишний. — Ты больной, блядь, ты в курсе? — спросила Мэнди. — Снимать кого-то без их разрешения — кто так делает? Крис покачал головой и тяжело сглотнул: — Я не знаю, что вы… — Наверное, хорошая идея — не лгать тому, кто держит пистолет под твоим подбородком, Крис, — вздохнула Мэнди, толкая его к стене позади него. — Я разнесу твои мозги по всей этой чертовой квартире, если ты не отдашь мне кассету — и любые копии, которые ты уже сделал. Немедленно. Крис нахмурился: — Как вы думаете, почему я… — Не лги мне, я не лгу тебе, — медленно произнесла Мэнди. — Я знаю таких мудаков, как ты. Ты не мог затащить Йена на съемочную площадку, поэтому я думаю, ты нашёл кого-то, кто засунул гребаную камеру в рюкзак и пришёл к рыжику под видом клиента. Ты собирался получить это видео так или иначе, да? Крис молчал. — Я так и думала, — кивнула Мэнди. — Ты омерзительный. Итак, я хочу оригинал, и любые копии… и если ты уже разместил это дерьмо в сети, у тебя будут серьезные проблемы. Ты связался не с той семьёй, блядь. Хочешь, чтобы я позвонила Микки? Он покачал головой: — Нет. — Я тоже так думаю, — сказала Мэнди, делая шаг назад, но держа пистолет поднятым. — Йену нужна компенсация. Знаешь… От эмоционального стресса. Он ходит в колледж — нужны книги, они действительно чертовски дорогие. Наверное, ещё ему нужна новая одежда. Она последовала за ним, когда он прошел в квартиру поглубже, направляясь к закрытой двери, предположительно, к его кабинету. — Просто сообщаю, что меня у лифта ждут два брата, — соврала она. — Они намного приятнее меня, но если ты попробуешь сделать что-нибудь, они сунут твою голову в ведро с аккумуляторной кислотой. Крис кивнул, лицо его стало немного серым: — Хорошо — хорошо. — Я полагаю, что после того, как мы закончим здесь, ты начнешь строить планы, как покинуть город, — добавила Мэнди. — Я бы воплотила в жизнь эти планы прямо сегодня вечером, если бы была тобой. Тебе не захочется слишком долго находиться в Чикаго, когда Микки узнает о том, что ты сделал с его парнем. Кабинет Криса был хорош, как и вся его квартира. Просто письменный стол с компьютером, шкаф, вероятно, полный информации о клиентах. Он был умным парнем, ничего не хранил на своем компьютере. Точно также Мэнди и ее братья вели свои записи. Компьютеры ненадежны и могут быть легко взломаны. Печатные копии? Нет. Их тоже легко уничтожить. Немного бензина и просить спичку, как будто ничего не случилось. Так что да, Крис был умен. На столе стояла видеокамера; Крис поднял ее, поворачиваясь к Мэнди: — Я еще ничего не сделал с отснятым материалом. Мэнди изогнула бровь, держа пистолет наготове. — Ты лжешь мне, Крис? Он покачал головой: — Я пока не пытаюсь умереть. Она почувствовала, как этот огонь загорелся внизу ее живота, когда она сделала шаг вперед, постукивая его по груди дулом пистолета: — Следи за своим гребаным языком. Крис откинулся, подбородок приподнялся, руки поднялись немного выше, но он протянул камеру, чтобы она взяла ее. Брюнетка сделала это, схватив камеру одной рукой, держа глаза и пистолет там, где они были. — Компенсация, — напомнила она ему. — Сейчас.***
Он старался быть как можно тише, открывая дверь квартиры и проскальзывая внутрь. Йен понятия не имел, что сказать, что, блядь, делать… Микки звонил ему шесть раз, так как он должен был вернуться домой с работы добрых два часа назад. Два часа — это не так уж и много, и Микки не был чертовым тираном, требовавшим телефонных звонков сразу после того, как Йен закончил с клиентом… было просто нехорошо, что рыжий не вернулся домой сразу после встречи с клиентом. Обычно, после этого он приходил домой, чтобы принять душ, прийти в себя и снова вернуться к тому самому настоящему Йену. (Затем он понял, когда закрыл за собой дверь того номера, что это конец, он больше не был тем самым настоящим Йеном). Галлагер знал, что это беспокоило Микки, поэтому он звонил так много раз. Но он игнорировал звонки просто потому, что, черт возьми, знал, что если ответит, он потеряет контроль над голосом. Потому что это был Микки. И Микки знал его. И… Микки сидел в гостиной, на диване, уставившись на него своим самым жестким взглядом. Йен не боялся Микки — не поэтому его руки дрожали. Он не боялся своего парня, ничего подобного. Его руки дрожали, потому что он злился, боялся, что сказал не то, чувствовал себя оскорбленным и преданным кем-то, кто должен был его защитить. Крис должен был блядь защищать его, это была его чертова работа. Микки встал с дивана, скрестив руки на груди: — Значит, ты не умер. Я звонил тебе снова и снова, как какая-то сучка. Йен вздохнул, не зная, что еще сказать, кроме: — Мне нужно принять душ. Его парень без эмоций фыркнул: — Это все, что ты, блядь, скажешь мне? Ты игнорируешь мои звонки, не приходишь домой сразу после… Ты всегда, блядь, сразу возвращаешься домой. Он знал, что это нечестно, но Йен почувствовал, как выключатель внутри него пытается щелкнуть. Микки не знал, что происходит, потому что он не сказал ему. И главным образом, Йен был зол на себя за это. Но сейчас все, чего он хотел, это злиться на Микки. Возможно, потому что именно Микки был прямо перед ним, а Крис — нет. И это было нечестно. Поэтому он глубоко вздохнул, покачал головой и сунул дрожащие руки в карманы. — Я столкнулся с Мэнди, — сказал он. — Мы поговорили. — Черт, — лицо Микки стало мягким, и он начал подходить ближе. — Она снова что-то тебе сказала? Йен покачал головой: — Нет… она помогает мне кое с чем. Темные брови сошлись на переносице: — Чем она тебе помогает? Теперь он не мог сказать ему, Мэнди была права, когда сказала, что лучше подождать, пока она обо всем позаботится. Кроме того, что ему нужно было ровно дышать, ему нужно было принять душ. Йен снова покачал головой: — Можем мы поговорить об этом после того, как я приму душ, пожалуйста? — С тобой все в порядке? — спросил Микки. Йен кивнул, но он знал, что это выглядело неправильно. Он хотел забрать этот кивок обратно, но было слишком поздно, Микки увидел. — Я просто хочу быть собой, прежде чем мы поговорим, хорошо? Микки вздохнул, но кивнул. — Я люблю тебя, — сказал ему Йен, потому что это было правдой, и ему нужно, чтобы Микки знал. Он не хотел причинять ему боль, но был напуган тем, что, как только из его уст сорвутся слова о том, что сделал Крис, о том, что Йен не смог ему сказать раньше — Микки выгонит его навсегда. Мик сократил пространство между ними и потянулся к руке Йен; он сказал, что тоже любит его, как и всегда — Йен поверил ему. Его кожа была теплой, и рыжик позволил своим пальцам на мгновение сплестись с пальцами своего парня, прежде чем он ушел, чтобы принять душ, чтобы снова стать Йеном. На этот раз ему было легче; горячая, но не слишком, вода нежно омывала его кожу. Он уже смыл это дерьмо с себя в отеле, поэтому на этот раз он просто использовал мыльные руки, чтобы в последний раз пробежаться по коже. Он глубоко дышал, чтобы его плечи расслабились, чтобы из тела ушло все нервное напряжение. Казалось, что это не должно было быть так просто, но Йен теперь настолько привык к разделению семейной и рабочей жизни, так привык к тому, что всегда возвращался к себе прежнему, что все, что происходило в отеле… исчезло. Это был не Йен. Это звучало тупо, он знал. Звучало как рецепт катастрофы, но именно так он тренировался оставаться собой. Крис все еще бесил его, и Йен все еще чувствовал себя обиженным из-за этого, но это было просто… другое. И теперь последствия скажутся на его отношениях. Нужно сказать Микки. Сказать Микки, что он не был откровенен с ним с тех пор, как эта проблема впервые возникла. Когда рыжий вылез из душа, его поразило осознание, что он больше не будет работать на Криса. Он покончил с этим. Галлагер постоял посреди ванной и сделал пару глубоких вдохов, чувствуя легкое зарождение улыбки в уголке рта. Это был он. Просто Йен. Теперь только Йен. После того как он оделся и вышел из ванной, он сел рядом с Микки в гостиной. Он должен был ждать, но не мог. Он не хотел вести этот разговор перед Мэнди. — Ты меня бесишь, — сказал ему Микки. — Что происходит? — Прежде чем начать, я просто хочу сообщить, что все уже решается, — сказал Йен. — Хорошо? Об этом позаботились. Микки поморщился: — Чёрт, что происходит? — В тот день, когда Ев попал в больницу — после того, как я пошел в спортзал — Крис позвонил мне и предложил заработать немного денег, — осторожно начал Йен. — Он хотел, чтобы снялся в порно. Я сказал ему нет. Челюсть Микки отвисла: — Почему ты, блядь, не сказал мне? Йен глубоко вздохнул: — Потому что ты уже достаточно пережил в тот день, и я не хотел вываливать на тебя ещё больше дерьма… — Нет, — отрезал Микки, качая головой. Это не было достаточно веской причиной. Они ничего не скрывали друг от друга, это была сделка — они разговаривали друг с другом, они заботились друг о друге. — Я знаю, — вздохнул Йен, наблюдая, как напрягается его парень, словно он вот-вот начнёт ходить по комнате, как животное в клетке. — Я должен был сказать тебе, и мне жаль. Микки молчал минуту, просто глядя на Йена — тот не мог прочитать его эмоции, не мог понять, что у парня в голове. Это заставляло его нервничать. — Сегодня вечером Крис снял меня на видео, — наконец, сказал Йен, мягче, чем он когда-либо говорил. — Нанял какого-то парня, чтобы тот спрятал камеру в рюкзак, пришёл ко мне под видом клиента и… все записал на видео. Тишина как будто стала еще тише. Йен уставился на свои колени, отказываясь смотреть в лицо Микки; он не хотел видеть. Не хотел видеть, что его парень смотрит на него, как на кусок дерьма — или смотрит на него так, будто собирается убить Криса, он просто… вообще не хотел видеть ничего из этого, — Прости, — прошептал Йен, чувствуя жжение в глазах и носу, чувствуя, что слезы скоро прольются. — Мик, прости. Кто-то постучал в дверь. Йен, все еще глядя на свои колени, покачал головой, когда Микки встал с дивана, чтобы открыть. Черт. Он провел рукой по волосам, глубоко вздохнул, прислушиваясь к бормотанию у входной двери — там тихо разговаривали Микки и Мэнди. Он не хотел это видеть, поэтому продолжал смотреть вниз. Кто знает, как долго он оставался неподвижным, как долго Микки разговаривал со своей сестрой. Затем вернулся брюнет с пластиковым пакетом в руке, который он поставил на кофейный столик. Йен посмотрел на него, увидел нечто похожее на остатки чего-то из твердого пластика, которое было разбито на куски и сожжено. Он вздохнул, наконец, заставив себя взглянуть на Микки. Его парень указал на сумку: — Не извиняйся за это, — сказал он. — Ты не виноват. У Йена скрутило живот, давая ему место для кислорода: — Хорошо. — Мы не скрываем такое дерьмо друг от друга, — сказал Микки. — Мы заботимся друг о друге. — Я знаю, — кивнул рыжик. — Я облажался. Я думал, что разобрался с этим, но… я не справился. Микки покачал головой: — Все кончено. Хорошо? Ты в порядке? Йен пожал плечами: — Думаю да. — Да, — Микки схватил его лицо, приближаясь к нему. Его прикосновение было таким приятным, что сводило зубы. Йен наклонился к нему и на секунду закрыл глаза, прежде чем взглянуть на своего парня, который сфокусировал на нем свой голубой взгляд. — Ты мой парень, я люблю тебя, — сказал Микки. Йен почувствовал, как у него заслезились глаза; он открыл рот, чтобы сказать признание в ответ, хотел выкрикнуть это из каждого окна в доме, чтобы все знали, но Микки прижался губами к его губам, и все остальное отвалилось — были только они вдвоем.***
Йен вырубился в постели, свернувшись калачиком под боком Микки. Измученный всем, что случилось с Крисом, беспокойством — он был истощен и заснул, как только они залезли под одеяло. Микки провел пальцами по рыжим волосам и долго смотрел, как он дышит; было пять или шесть утра, но он не мог спать. Он чувствовал себя немного оцепенелым. На самом деле он даже не знал, что здесь можно сказать, сделать или подумать. Миллион мыслей родились в его голове, пока сам он отчаянно пытался подавить в себе гнев. Он не злился на Йена, он понимал, что происходит в голове его парня, почему тот ничего ему не сказал, он все понял. Нет, его гнев был направлен не на его парня, а на человека, который должен был следить за ним. На человека, который его подставил. Это был очень мерзкий ход с его стороны. И Микки не мог этого допустить. Его оцепенение сходил на нет, сгорало и таяло, превращаясь во что-то темное, чего Микки не чувствовал долгое время. Он наклонился, поцеловал Йена в лоб и осторожно выскользнул из кровати.***
Он натянул капюшон своей толстовки и опустил голову, пока ехал в лифте на десятый этаж. Гладкий кусок металла в его горячих руках казался прохладным — его пальцы скользили по кольцам, он крепко, как мог, крепко держал кастет, пока не заболела рука. Микки продолжал дышать медленно, еще тщательнее отталкивая от себя гнев. Ему пришлось подождать, чтобы успокоиться. Лифт прогремел; двери открылись. Он еще раз вздохнул и вышел, снова сжав металлический кусок в руке, плотно и крепко, затем отпустил, чтобы руку не свело. Его шаги были медленными, но тяжелыми. Он заблокировал все, заставил все остальные эмоции исчезнуть, намерено распалив этот гнев в душе. Мэнди сказала ему не делать глупостей, но он не мог сейчас повторить эти слова. Она сказала ему, что позаботилась об этом, дала ему тяжелую сумку с деньгами на колледж для Йена (рыжий чувствовал себя странно и не хотел их использовать, но Микки сунул ее в глубину шкафа на всякий случай, если его парень со временем передумает). Мэнди сказала ему, чтобы он оставил это. Но он не мог. Последний глубокий, размеренный вздох, когда он подошел к двери квартиры Криса. Он нахмурился, увидев, что та едва распахнута. Микки вытащил пальцы из кастета, сунул его в карман и вытащил пистолет из пояса джинсов, открывая дверь локтем. — Черт, — прошептал он, качая головой. Внутри было пусто. Крис исчез.