After the rain

- Пист, веди аккуратнее! - раздался мой недовольный голос, пытавшийся перекричать музыку в автомобиле и совершенно не попадавшего в ноты Писта. - И сделай музыку тише, у меня сейчас перепонки лопнут! - Что?! – повернулся ко мне парень и с довольной улыбкой на лице начал кричать – Извини, я тебя не слышу! – он мотнул своей головой в такт музыки и начал отстукивать ритм TellMeYouLoveMe, широко улыбаясь во все свои белоснежные 32 зуба. - Смотри за дорогой, не хватало нам еще разбиться из-за тебя! – повернув его лицо к дороге, по которой мы неслись, я ткнул пальцем в сторону горизонта, к которому мы так стремительно приближались. Парень сделал музыку чуть тише и, развалившись на сидении, закинул локоть на дверь своего белоснежного ауди-кабриолет и с довольной улыбкой на лице продолжил вести автомобиль одной рукой. Его русые волосы развевались на ветру, а темные очки хоть и закрывали светлые глаза, но я и без того знал, что он слегка прищурился, как котяра на солнышке. Я бросил на него недовольный взгляд и тоже расслабился на своем сидении и, запрокинув голову на подголовник, принялся рассматривать голубое небо с редко мелькающими облаками в нем. Пист всегда был парнем гиперактивным, иногда даже чересчур, постоянно дразнил меня, но обижаться на него серьезно я никогда не мог. Скорее, показательно дулся, но не более. Он был моим лучшим другом, который хоть и раздражал меня порой, но знал обо мне, казалось, больше чем я сам знал о себе. Единственное, что меня всегда серьезно бесило, так это их так называемое «общение» с Сан, которое больше казалось заигрыванием, чем дружескими пререканиями. В Сан я был влюблен еще до школы. Мы были соседями с самого детства и очень много времени проводили вместе. В школе нас часто дразнили «мужем и женой», и я всегда делал вид, что меня это обижает, хотя на самом деле мне было очень приятно. Особенно приятно, что Сан постоянно реагировала на это и старалась защитить мои эмоции от злых языков одноклассников, а я никогда не давал ей повода думать иначе. Хотя иногда она, конечно, перегибала палку, и в такие моменты я очень беспокоился за неё. Например, когда она решила подраться с Пистом в середине 6го года обучения. Но это все в прошлом, сейчас остались только мои чувства: чувства любви, преданности и крепкой дружбы. Я очень благодарен судьбе, что эти двое появились в моей жизни. По обе стороны от дороги мелькала зеленая масса в виде деревьев, она сменялась разноцветными полями совершенно разнообразных цветов и размеров. Вероятно, с высоты птичьего полета это можно было бы принять за аккуратную картину на холсте художника, но на скорости около 100 км/ч все это великолепие казалось разноцветной массой, будто творец в порыве творческого кризиса психанул и кинул палитрой в холст, и как краски легли, так они и застыли. - Ты пить хочешь? – прервал мои размышления голос Писта. - Нет. - Слушай, Лэй. – он выдержал театральную паузу, пару раз посмотрел в боковые зеркала и зеркало заднего вида, хотя мы и были совершенно одни на дороге, а затем продолжил, уставившись в разделительную полосу. – Может нам стоит переехать ближе к Сан? Я повернулся к нему лицом, и мои глаза округлились от такого внезапного предложения. Нет, я, конечно, был бы безумно рад оказаться рядом с девушкой, которую люблю большую часть своей жизни, вместо того, чтобы ездить к ней каждую пятницу в другой город, но это предложение было настолько внезапным, что шок на моём лице был неподдельным. Пист, разумеется, догадывался, что мне нравится Сан с того самого момента, как поссорился со своими родителями и, убежав из дома, жил у меня целый месяц, но напрямую эту тему мы с ним не поднимали. Лишь однажды, когда в моей комнате он случайно нашел дневник со стихами, которые я забыл на кровати и, конечно же, они были посвящены Сан, но прямого упоминания о ней там не было. После того, как он прочитал мой дневник со стихами, он ходил пару дней в подавленном состоянии, хотя и пытался это скрыть от всех, прячась за своим слишком уж веселым, даже для него, настроением, но от друзей такое не скроешь. Тогда я впервые подумал, что Пист так же, как и я влюблен в Сан. Какая нелепая и банальная ситуация, если в пьесе есть девушка и два парня, они непременно обязаны влюбиться в нее, хотя жизнь — это не пьеса, в жизни все намного более драматично. В жизни мы просто друзья, которые по стечению обстоятельств влюбились в свою подругу. «Какое клише.» - пронеслось в моей голове. - Ну знаешь, мы могли бы снять там квартиру на двоих, чтобы не ездить каждый раз на наши «пятничные» посиделки, и в целом виделись бы чаще. А на двоих снимать квартиру было бы дешевле, да и жить вместе нам уже приходилось. – увидев мое озадаченное лицо, попытался объяснить Пист. - Ты просто ленивый и не хочешь ездить с таким занудой, как я, – в попытке едко уколоть и отшутиться от Писта, чтобы не продолжать этот разговор дальше, потому что я не знал, что мне сейчас ответить, я закатил глаза, но его это, естественно, не проняло. На этот мой выпад наш гиперактивный парень только рассмеялся: - Ну, конечно, ездить с занудой я не хочу, а жить запросто! Просто подумай над этим, хорошо? - предложил парень, видимо приняв мою растерянность. - Хорошо, я выделю немного времени. – я отвернулся от парня, показательно обидевшись. - Наш малыш Лэй такой занятой! – посмеялся парень и потрепал меня по волосам. Он всегда был очень контактным человеком, постоянно пытался меня потискать за щеки, потрепать за волосы или обнять за плечи, называя меня малышом, на которого очень удобно положить его, между прочим, очень тяжелую руку, чем меня постоянно раздражал, потому что я не понимал, почему он относится ко мне не то как к маленькой девочке, которая требует постоянной защиты, не то как к плюшевой игрушки, которых у него всегда было очень много в комнате, хотя прекрасно знал, что все это не так. Мне, конечно, нравилось, что эти двое пытались меня защитить, но иногда я просто не понимал, что я делаю в компании этих гиперактивных драчунов и хулиганов. Меня всегда называли рассудительным, правильным и, в целом, очень положительным парнем, учеником, другом. Такие ярлыки на меня навесили окружающие люди, но я же всегда считал себя очень требовательным человеком. В первую очередь к себе, но и к остальным был не менее требователен, и почти за 29 лет моей жизни это ни капельки не изменилось, как мне кажется. Наверное, из-за моей миловидной внешности люди думают, что я слабенький мальчик, которого нужно защищать, оберегать, но это не совсем так, хотя бы потому, что я давно уже не мальчик, но убеждать кого-то в этом нет смысла. «Пустая трата времени», - обозначил для себя я. Когда-то в детстве я пытался это сделать, пытался убедить других, что я не слабый, что моя внешность, от которой, к слову, я не смогу избавиться как бы не старался, не так невинна, как кажется на первый взгляд, но это не дало никаких плодов. Люди по-прежнему видели во мне парня с миловидной внешностью, который не способен ни на что, кроме как хорошо учиться и быть добрым ко всему миру и ко всем окружающим. В результате мне пришлось просто смириться и жить с этим вечным диссонансом личности. Это очень помогает в работе, но, увы, в обычной жизни за пределами сцены, только доставляет дискомфорт. Пока я размышлял обо всем этом, сам не заметил, как уснул, а когда проснулся, мы парковались у бара. - Мы приехали? – разлепляя свои веки, слегка охрипшим от сна голосом, поинтересовался я у Писта. - Ага, подъем! Сейчас мы будем пить! – радостно напевая последнюю фразу, суетился Пист, пока крыша машины медленно вставала на свое положенное место. Мы вошли в ретро-бар с кричащим названием «StillYoung» и уселись на втором этаже бара в ожидании Сан - самой красивой девушки на планете Земля и, как мне казалось, во всей вселенной. - Она опаздывает, - недовольно буркнул я, допивая второй стакан своего виски, и прокрутил кусочки льда по часовой стрелке. Звук льда от легкого движения рукой напоминает мне высокий и звонкий голос Сан. - Лэй, она скоро будет. Точно... – сказал Пист, но звук колокольчика, установленного на витражной деревянной двери при входе, осёк его и заставил повернуться, - Я же говорил! – парень радостно воскликнул, подскочил на ноги и достал свой телефон из кармана. - И долго ты будешь вертеть головой у входа? Мы наверху, поднимайся! Я закинул свои ноги на кресло, в котором сидел, и наблюдал, как в очередной раз Пист обнимает Сан, а она целует его в щеку при встрече. «Пфф» - пронеслось в слегка затуманенной алкоголем голове. - Мы уже думали, ты не придешь! – прервал их идиллию я. - О, прости, малыш Лэй! – выглянула из-за плеча Писта и мило улыбнулась Сан, и я не смог сопротивляться этой улыбке. Никогда не мог сопротивляться её солнечной улыбке, её звонкому голосу, словно она не говорила, а играла на клавесине какую-то очень приятную, давно забытую мелодию из детства, её изумрудным глазам, её заливистому смеху, её губам вишнёвого цвета из-за постоянной привычки кусать их, когда нервничает или слишком задумается. Всему этому я, наверное, уже никогда в жизни не смогу сопротивляться. Я столько времени смотрел на эту прекрасную девушку, что, казалось, изучил каждую частичку её лица, каждую мышцу, каждую складочку у губ, почти каждую. - Лэй, пошли танцевать! – радостно подскочив ко мне и схватив меня за руки, начала прыгать на месте уже пьяная Сан. Я попытался также радостно подскочить на ноги, как и она, но выпил достаточно много, хотя пока сидел и наблюдал за всем спектром эмоций девушки, от улыбки до слез и опять к улыбке, этого почти не замечал. - Лэээй! – радостно засмеялась она, когда я почти упал на заставленный алкоголем и пустыми бутылками стол. Мы танцевали свои пьяные танцы, прыгали, держась за руки, смеялись и снова пытались танцевать под MadLove, пока Пист сидел и с улыбкой на лице наблюдал за нами, допивая свой очередной стакан. «Видимо, название бара было выбрано не случайно» - подумал я, потому что все, что мы творили в этот вечер, больше смахивало на нас, когда мы были студентами, чем на обычную «взрослую» попойку по пятницам. - Лэй, нам как будто снова 17! – задыхаясь от танца, прокричала Сан. - Эй, танцоры, идите ещё выпьем! – крикнул нам Пист, как только песня закончилась. Я не помню, сколько времени мы еще пили, и когда именно я отключился, но очнулся я от того, что меня колотила мелкая дрожь по всему телу. Я слегка поежился в попытке согреться, но обнаружил, что рядом со мной сидит Сан, уложив свою голову мне на плечо, я решил не шевелиться, чтобы не разбудить её. «Пист видимо ловит такси» - подумал я, и разошедшееся тепло от прикосновения Сан к моей руке и еще не выветрившийся алкоголь, заставили снова меня погрузиться в сон. - Пойдемте, пьянчужки мои! – я не открыл глаза, хотя и проснулся. Пока друг загружал нас в такси, где было тепло, я снова уснул. Меня так разморило в такси, что мое тело стало ватным и не желало двигаться, чтобы хоть как-то помочь другу, дотащить нас обоих до квартиры Сан. Когда я очнулся в следующий раз, я понял, что Пист, схватив меня за поясницу и перекинув мою руку себе через шею, тащит меня по коридору подруги прямо к кровати, но мои ноги отказывались передвигаться и цеплялись за все, что попадалось им на пути, что явно мешало Писту. - Малыш, ты зачем так напился-то? – он остановился и, подхватив меня на руки перед собой, понес дальше по коридору, облегчая себе задачу. Он аккуратно положил меня на кровать и вышел из комнаты, а затем и из квартиры. Я лежал бесчувственным мешком на кровати, когда в мои объятия прикатилась слегка подрагивающая, видимо от похмельного озноба, Сан, и уткнулась своим лицом мне в шею. Жар от её дыхания окатил небольшой участок кожи на моей шее и накрыл меня волной перемешавшихся между собой эмоций. Я открыл глаза, что тут же отдалось резкой болью в голове, но я не смел даже слегка дрогнуть, хотя в моем состоянии задача была довольно сложной. Но ведь она так близко. Сердце сжалось, и я почувствовал, как защемило в груди, как будто она сама того не понимая, взяла его в руку и вцепилась своими ногтями, погружая их глубже, пока яркая красная жидкость не брызнет ей в лицо. «Больно!» - хотелось застонать. Время будто остановилось и замерло. А все звуки застряли в вакууме, который окружил нас, и разом исчезли. С каждым её вдохом моё сердце замирало и пропускало удар. С каждым её выдохом, обжигавшим кожу на шее, моё собственное дыхание останавливалось, и замирал я. На мгновение показалось, что я забыл, как вообще дышать, просто разучился, а может во мне и не было никогда подобной функции, она просто не предусмотрена, пропущена нерадивыми инженерами на заводе при создании меня. От её дыхания и от её волос пахло алкоголем, но этот запах, в тот момент, казался мне самым прекрасным запахом из всех существующих в нашем мире или в любой другой параллельной вселенной. Она пробормотала что-то невнятное, отодвинув свое лицо от моей шеи, почесала свой аккуратный носик и закинула на меня свою руку и ногу. Я повернул свое лицо, чтобы наконец-то увидеть её, и оказался слишком уж близко. В этот момент мир разделился на «до» и «после». Я понимал, что не должен этого делать, не должен рушить все из-за своей любви, понимал, что это может нанести серьезный вред нашим отношениям. Не только с ней. Понимал, но давящая на меня столько лет тайная любовь под воздействием выпитого билась о стенки черепной коробки, истерила, пыталась вырваться наружу. «Просто скажи, что любишь меня!» - раскатом грома во время проливного весеннего дождя отозвалась в моей голове фраза, которую я уже не раз и не два проговаривал в своей голове с разной интонацией, при разных обстоятельствах. Я слышал, как мое сердце пропускает удары в звенящей тишине комнаты, слышал дыхание Сан и тиканье часов. Секунда. «Не могу.» Дыхание. «Я пропал!» Удар сердца. «Назад дороги не будет, Лэй.» Секунда. Я двинул головой в её сторону и нежно коснулся её губ, а из глаз потекли ледяные слезы. «Меня уже не спасти» - я не смог сдержать свои чувства. Я слегка усилил поцелуй, но он остался таким же нежным, как и был, будто я боялся разбить что-то очень хрупкое своими губами. «Ты жалок, Лэй!» - будто насмехаясь надо мной, говорили слезы, тёкшие по моим щекам. «Скажи, что любишь меня! Пожалуйста!» - в голове только одна мысль. В дверном проеме что-то упало на пол, и, широко распахнув глаза, я резко прервал поцелуй. Сердце замерло, будто меня застукали не за поцелуем с девушкой, а за убийством, и я повернулся в сторону источника звука. В дверном проеме стоял Пист, подсвеченный со спины лунным светом из кухонного окна.