После изнасилования ее страдания только начались.
— Она ведь была совсем ребенком… — шепнул я, поглаживая хозяйку по голове. Немного успокоившись, я поднял девушку на руки и понес к дивану. Я чувствовал ее дрожь в теле, ощущал, как она боится. Бережно положив Арисуми на диван, я внимательно стал осматривать ее. Дыхание учащенное, по лбу стекал холодный пот, а веки тревожно трепетали. Я аккуратно дотронулся губами до ее лба. — Пониженная температура… — выдохнул я и, взяв со спинки дивана плед, укрыл им подрагивающую девушку. И какие таблетки ей давать? Одно дело сбить высокую температуру, а другое — повысить ее… — Ну что за нескончаемый геморр с тобой… — хмуро протянул я. Едва касаясь, я двумя пальцами убрал с ее лица прилипшие волосы. — Кошак, — раздался серьезный голос позади меня. Вот же геморр. Я совсем про него забыл. Устало выдохнув, я повернулся к нему. Парень продолжал скрывать глаза за челкой. Ладно он один глаз скрывал… но почему так резко скрыл второй? Усмехнувшись, я вытащил руку из кармана своих штанов и помахал перед лицом одноглазого. Он хоть что-то видит? — Вздумал издеваться надо мной? — прошипел он. Я удивленно поморгал и медленно опустил руку. Все-таки видит. Сколько уже лет он скрывает глаз за челкой? И не скажешь по нему, что она доставляет неудобства. — Почему ты скрываешь глаза за челкой? — лениво поинтересовался я. Парень дернулся от моего вопроса и слегка склонил голову набок, изучая меня. — Не хочу быть похожим на него, — грубо бросил он. Я тяжело выдохнул, засовывая руки в карманы штанов. Они с Арисуми стоят друг друга. Оба с причудами, тайнами и, как видно, непростым прошлым. С ним нужно как-то завязать разговор. Пока моя хозяйка спит, а он здесь… нельзя упускать возможность узнать у него прошлое девушки. Без геморра, конечно, мне не обойтись, но ничего не поделаешь. Арисуми была беременна, и я должен знать, что произошло с ней и ее ребенком. — Нам стоит прояснить одну вещь, — скучающим голосом заговорил парень, почесывая затылок. — Какое совпадение, — резко съязвил я. — я думал о том же, — и, не дожидаясь ответа от него, направился на кухню. Парень неторопливо последовал за мной.***
Оказавшись на кухне, мой взгляд упал на пачку чипсов, которые час назад уплетала Арисуми. Хоть что-то поела, и то хорошо. Кстати об этом. Одноглазый должен знать, что происходит с его напарницей. Бывали ли у нее раньше приступы голодовки? Как давно она не ест? И в чем может быть причина? Хотя, насчет последнего у меня явно уже есть предположение. Парень достал телефон из кармана своих штанов и, небрежно бросив его на стол, сел на стул. — Когда Арисуми ела в последний раз? — спросил я, присаживаясь напротив него. — Точно издеваешься, — устало выдохнул он. — Откуда мне знать? С тех пор, как ты появился в ее жизни, она больше не живет со мной, — спокойно говорил одноглазый, но в голосе проскальзывало раздражение. Значит Арисуми долгое время жила с ним в его квартире. У нее не было выбора. В этой квартире она не могла спокойно жить после произошедшего. Всё в этой квартире напоминало ей о том страшном дне. Она искала причину, чтобы снова поселиться здесь. Спустя семь лет, я стал той самой причиной, по которой Мацуока вернулась сюда. Комнату обходит стороной, но со всем остальным нет проблем. — Арису ничего не ест… — задумчиво протянул парень. — И как давно? — Я заметил это только пару дней назад, — хмуро произнес я. — Она отказывается от еды, говорит, что не голодна, — я замолчал, вспоминая ее странное поведение в последнее время. — И дело не только в еде, — продолжил я. — С того похода в хост-клуб в ней что-то переменилось. Она не такая, какой была в первую нашу встречу. Ею постоянно движут непонятные мне эмоции, мысли, чувства. Возбуждение накрывает ее временами с головой. Перепады настроения бросаются в глаза. — Терпеть не могу, — перебил меня одноглазый, — когда ходят вокруг да около. Я замолчал и непонимающе на него посмотрел. Тяжело вздохнув, он медленным движением убрал челку с правого глаза и, подперев щеку рукой, искоса глянул на меня. — Если хочешь мне что-то сказать, говори прямо, — раздраженно произнес он. — Арисуми принимает какую-то дрянь, — с полной уверенностью сообщил я, на что парень удивленно похлопал глазом, словно ничего не понял. — Серьезно? — недоверчиво протянул он, поднимая глаза вверх. На его лице появилась самодовольная ухмылка. — И где же она ее взяла? — в голосе так и сквозила насмешка. — Арису хоть и связана с преступным миром, но она не может достать наркотики для себя без чьей-либо помощи. Последний раз, когда я дал их ей, было при первой нашей с тобой встречи в кафе, — одноглазый опустил глаза и, склонившись над столом, уже грубо прошипел: — После, я ничего не давал Арису. Он сейчас не врет. Тот раз был первым и последним при мне, когда он дал моей Еве наркотики. Можно было предположить, что Арисуми покупает их у кого-то другого, деньги ей позволяют это, но даже так… Она ни с кем не встречалась для этой цели, ни с кем не разговаривала по телефону хотя бы для того, чтобы просто заказать какую-то запрещенную дрянь, не говоря уже о ее покупке. Откуда тогда у моей хозяйки наркотики? Я полностью уверен в том, что они у нее есть, и она их принимает. — Я не отрицаю того, — спокойно заговорил одноглазый, вертя телефон в руке, — что моя напарница время от времени балуется наркотой, но, — он вздохнул и еле заметно улыбнулся, — я знаю Арису. Она не стала бы употреблять что-то сильное и тяжелое. У нее нет наркотической зависимости. Она умеет себя контролировать и способна вовремя остановиться. Твои подозрения беспочвенны, кошак, — ухмыльнулся он. Его голос был тверд, но в нем проскальзывало некое сомнение. Одноглазый и сам сомневается в своей напарнице. Мои подозрения отчасти верны, что бы он там не говорил, и как бы не пытался доказать мне обратное. Умеет контролировать себя? Способна вовремя остановиться? Как-то с трудом верится в это после того случая, когда Арисуми приняла все три таблетки и полезла ко мне приставать, а на утро ни черта не помнила. Если она тогда так «баловалась», когда у нее всё, как казалось, было в полном порядке, то каким же будет ее «баловство» будучи она в таком состоянии? Арисуми может натворить глупостей. По ее поведению видно, что психика у нее изрядно расшатана. — Ты хотел со мной поговорить, — все тот же спокойный тон одноглазого. Я перевел взгляд на него. Он со скучающим видом проводил пальцем по экрану своего телефона. — явно не о наркотиках и потери аппетита Арису, — добавил парень, всё еще не отрывая глаз от телефона. — Тебе интересно ее прошлое, не так ли? — слегка подняв голову, он выжидающе на меня посмотрел. Не раздумывая, я кивнул ему в ответ. Одноглазый хмыкнул и снова опустил голову. — Прежде, чем что-то спросить, хорошо подумай, что именно ты хочешь узнать. Я переступлю через себя, и расскажу некоторые куски прошлого своей напарницы, — парень резко перестал водить по экрану телефона, — но даже не надейся на большее от меня. Как я уже говорил ранее, я не предатель, — убрав телефон в сторону, он сцепил руки в замок и положил на них подбородок, смотря на меня внимательным взглядом. Напарник Арисуми оказался куда более сговорчивым, чем она сама. Все-таки одноглазый не так уж глуп и бесполезен, каким кажется на первый взгляд. Не ожидал я, что он так легко пойдет на контакт со мной. Загвоздка лишь в одном: он не ответит мне на все вопросы, как бы сильно я этого не хотел. Парень ясно дал понять, что даст ответ только на один мой вопрос. Придется выбирать что-то одно. Родители, изнасилование, беременность, мафия, ребенок… — Кошак, что там с твоим вопросом? — нетерпеливо спросил он. Глубоко вздохнув, я сглотнул вставший в горле комок. — Где ребенок Арисуми? — быстро, на одном дыхании выпалил я. Ну и геморр… нервы готовы вот-вот со звоном лопнуть как гитарные струны. Одноглазый уставился на меня, как на умалишенного. — Ребенок? — с неподдельным изумлением переспросил он. — А у нее должен быть ребенок? Что… Он не знает? Да как так… Его выражение лица, когда я спросил: Была ли Арисуми беременна от своего насильника… говорило об обратном. Ложь. Это всё ложь. Как бы я не хотел, чтобы это было неправдой, чтобы снимок не принадлежал моей Еве, всё не так. Всё, блять, далеко не так. Он просто пытается уйти от ответа. Делает вид, что не понимает моего вопроса. Парень смотрел на меня с минуту, прежде чем нервно хихикнул и раздосадовано покачал головой. — Как я посмотрю, — с насмешкой протянул он, — ты ни черта не знаешь о женской психологии. Вампир, которому хрен знает сколько лет, и который повидал в своей жизни многое, не понимает очевидных вещей, — его нервное хихиканье переросло в истерический смех. — Это здесь причем? — раздраженно прошипел я, чувствуя себя окончательно сбитым с толку. Одноглазый и не думал прекращать смех, тем самым раздражая меня сильнее. Он что, играет со мной? — Будто ты знаешь, — недовольно фыркнул я. Что за чушь он несет? Я ведь задал вполне нормальный вопрос, на который не сложно ответить адекватно. В итоге всё дошло до женской психологии. Откуда мне знать ее? Я никогда подобным геморром не интересовался, даже не пытался. И сейчас бы этого не делал, если бы не Мацуока. Она отличается от тех Ев, которые были у меня ранее. Вот почему? Почему она не просит дать ей оружие, хотя прекрасно знает о нем. Предыдущие мои хозяева только и выпрашивали его, естественно, не для благородных целей. Я мог бы дать Арисуми свое оружие, ей было бы безопаснее с ним, мафия ведь, как никак. Но она против, а заставлять ее… оно мне надо, силы еще на такой пустяк тратить. Хотя… куда Арисуми мое оружие, когда она и своим то пользуется не для добрых дел. Получит его от меня, и геморра не миновать. Погрузившись в раздумья, я не сразу заметил, как смех одноглазого прекратился. Подняв на него глаза, я увидел, как он пристально и заинтересованно смотрит на колокольчик, который висел у меня на шее и являлся той самой вещью, что связывала мой контракт с Арисуми. — Идиот, — устало выдохнул парень, отводя взгляд в сторону. — Ты взаправду думал, что Арису могла родить от насильника? Я расширил глаза от услышанного. Значит ребенка у нее нет… Она ведь не избавилась от него? Срок не позволял ей сделать прерывание. Я, конечно, ни черта не смыслю в этом всем, но всё же, хоть что-то, я понимаю. — Арису совершила ошибку семь лет назад, которая привела к непоправимым последствиям, — продолжил одноглазый, не дожидаясь ответа от меня. — Странно это звучит, — парень горько усмехнулся. — но эти ублюдки давали Арису право выбора. Кто же знал, что она сделает выбор не в пользу себя, — он резко замолк, словно обдумывая дальнейшие слова и, тяжело вздохнув, добавил: — и ребенка. — Так она… — начал я, но снова был перебит одноглазым. — А ты что думал? — резкость в его голосе слегка настораживала. — Родила от насильника и от счастья вступила в мафию? Ты в каком мире живешь? Ты хоть немного понимаешь людей и их чувства? — засыпал он меня вопросами. — Даже не вздумай поднимать эту тему при Арису. Одно лишь напоминание об этом, и она мысленно вернется «в тот день», — злобно прошипел он, делая акцент на последнем максимально четко. «В тот день…» Я и не собирался заводить этот разговор с девушкой. Мне просто необходимо было выяснить всё, что касается прошлого моей хозяйки после изнасилования. Беременность, аборт и право выбора от Helter Skelter. Они что, действительно давали Арисуми выбрать, как правильно ей поступить? Разве на них это похоже? Им было бы куда легче и проще убить девушку, любой ценой не позволить ей родить, но дать право выбора… да еще и в таком невыгодном для них положении… — Интересно… — задумчиво протянул одноглазый. — Она добилась того, чего хотела? Судя по моей напарнице, — парень ухмыльнулся, — у нее ни черта не вышло, — по кухне прокатился его безумный смех с примесью отчаяния в голосе, от чего я непонимающе заморгал и уставился на напарника девушки недоуменным взглядом. Как я заметил, он не желает отвечать на вопросы прямо, и вообще не может спокойно все разъяснить, без всех этих придурковатых и подозрительных фраз. И с кем я только связался? От одноглазого есть толк, но такой ничтожный, что становится геморрно его слушать. Поведение парня просто не может не настораживать. Неужели Арисуми так много ему рассказала о своем прошлом и о себе? Не отпускает ощущение, что он знает о девушке даже то, что неизвестно самой ей. — Заинтриговал я тебя, не так ли? — смех резко прекратился, и парень, хитро прищурившись, посмотрел на меня. — Что с тобой происходит? — осторожно поинтересовался я, не отрывая от него пристального взгляда. — Сделаю вид, — резко, скучающим голосом начал он, — что не услышал этого вопроса. Какие странные перепады настроения… — Ты можешь нормально вести разговор, — раздраженно произнес я. — У меня терпение уже на исходе. — Хм, нормально… — недовольно хмыкнул одноглазый. — А ведь это мое главное отличие от него, — расстроенно вздохнул он. Отличие? Второй раз за день парень говорит, что не хочет быть похожим на кого-то. Теперь передо мной становится вопрос. Из-за кого он ведет себя так нелепо и безумно? — В мире не бывает случайностей, — издалека заговорил одноглазый. — Всё предопределено и решено за нас. Мы не можем повлиять на чье-то решение, как бы сильно этого не хотели… — Ты урок философии решил мне преподать? — грубо прервал я неуместное, в нашем разговоре, высказывание. — Арисуми скоро проснется. Поторапливайся. Одноглазый недовольным взглядом прошелся по мне, словно оценивал. Фыркнув, он взял свой телефон со стола и принялся что-то печатать на нем. Да блять. Он терпение мое испытывает? Я не посмотрю на то, что он напарник моей Евы. Наплюю на вежливость и выпущу свои когти. По-другому этого идиота никак не заставить говорить всё прямо. Если только… Я усмехнулся и склонился над столом, тем самым вынуждая его оторвать взгляд от телефона и посмотреть на меня. — Не ты ли полчаса назад говорил, что терпеть не можешь, когда ходят вокруг да около? — парень склонил голову набок. — Если хочешь мне что-то сказать, говори прямо, — с ленью в голосе повторил я сказанные недавно им слова. — А ты не промах, как я погляжу, — слегка язвительным тоном проговорил он. Я решил промолчать на колкость, брошенную в мою сторону. Устало выдохнув, я перевел взгляд на его телефон. Есть еще одна вещь, которая не дает покоя. Ты смотрел второе видео на том диске? Не смотрел, многое ты потерял. Я не смотрел диск. Что на нем записано, понятия не имею. Когда он дал диск Арисуми впервые, то сказал ей, что не смотрел записанное на нем, но в последнюю нашу встречу спросил у меня за второй файл… Откуда парень узнал, что на диске было два файла? И, что значит — ты многое потерял? — Хочешь прямоты? — серьезный тон сильно резанул по ушам. — Ты ее получишь, — я напрягся, но не подал ввиду. Эта перемена в нем… Почему она такая резкая и странная? Я не чувствую темной ауры вокруг него, хотя бы потому, что ее нет. Напарник Арисуми не способен контролировать свои эмоции и чувства? Если это так, то он намного слабее моей Евы. — Изнасилование Арису заказали. Я распахнул глаза и с недоверием посмотрел на одноглазого. Никакой насмешки, издевки, вранья не было во взгляде парня. Лишь серьезность и холодная решимость. — Заказали… — шепнул я, сглотнув комок в горле. — Ты не ослышался, — кивнул он головой. — У меня нет никаких предположений, чего она хотела добиться таким жестоким способом и какую цель преследовала, но с головой у этой блондинистой сучки явно не всё так радужно, как может показаться на первый взгляд, — парень издал нервный смешок и потрепал свои волосы, делая их еще более неряшливыми и растрепанными. Блондинистая сучка? Девушка заказала изнасилование девушки? Чем лучше я узнаю людей, тем больше убеждаюсь в том, что монстрами на самом деле являемся не мы — вампиры, а они — люди. — Изнасилование возможно заказать? — с опаской в голосе спросил я. — Я думал, заказать можно убийство, но, чтобы такое… — протянул я, всё еще с недоверием поглядывая на одноглазого. — В преступном мире и не такое возможно, — спокойно и быстро ответил он.— Изнасилование — это еще цветочки. Нелегальная торговля человеческими органами — вот настоящий ужас нашего мира, — безумный смех в очередной раз резко вырвался из его груди. Я ожидал всё, что угодно услышать… но это… блять, даже для меня слишком. Чем же заслужила Арисуми весь тот ужас? Она ведь была маленькой, хрупкой, беззащитной девочкой. Не могла постоять за себя, дать отпор, защититься. Была бессильна против тех мужчин, которые так безжалостно надругались над ее телом и душой. Мало того, что они насиловали ее, так еще и снимали это омерзение на видеокамеру. Трудно представить, какую психологическую травму они этим нанесли практически дитю. Сколько боли, ужаса, отчаяния, унижения пережила Арисуми. И во всем этом кошмаре замешана какая-то блондинка? Не сосчитать, сколько лет, веков, столетий я живу на этом свете, но ни разу, ни разу за всё мое бессмертное существование, я не встречал настолько дикую, нечеловеческую жестокость. Уму непостижимо. — А теперь, — заговорил я, прерывая безумный смех одноглазого, — ответь мне на два вопроса, — он прекратил смеяться и, прищурившись, посмотрел на меня. — Откуда ты узнал, что на том диске помимо одного файла был еще один? — парень хотел уже было что-то ответить, но я бесцеремонно его прервал. — Мне просто любопытно… — от моего холодного тона, одноглазый напрягся, закрывая рот. — Helter Skelter вообще люди? Хоть что-то человеческое осталось в их прогнивших душах? — я сцепил зубы и сжал руку в кулак, от чего напарник моей Евы едва заметно нахмурился. — Кто… — прорычал я. — Кто заведует всеми этими грязными делами? И, кто отвечает за приказы Helter Skelter? Парень искоса глядел на меня. Он выглядел весьма растерянным, при этом нервно крутя телефон в своей руке. Ему так сложно ответить на мои вопросы? Он состоит в мафии, знает Арисуми от, а до я, его темное прошлое и, как мне кажется, оно имеет связь с прошлым моей хозяйки. Он не может не знать главаря этих ублюдков. Сегодняшний разговор подтверждает то, что он что-то скрывает. Надеюсь, что только от меня. Арисуми ведь знает его прошлое, тайны и секреты? — Моя самая главная тайна станет ответом на твой первый вопрос, — в голосе парня проскользнула дрожь, а губы расползлись в зловещей ухмылке. — Ты даже не представляешь, какую занавесу тайн приоткрыл своим глупым любопытством. Я вопросительно изогнул бровь, неотрывно смотря на него. Узнаю правду, и что? Мне разве есть, что терять в своей никчемной жизни? Я лишь хочу помочь Арисуми. Не дать ей свихнуться окончательно. Для этого, я готов на любую правду. Одноглазый, сидящий полубоком напротив, подпер голову рукой и тяжело вздохнул. — Главарь Helter Skelter, — криво усмехнулся он, — мой родной отец.