1983 год. 10 лет назад
Высокий мужчина с чёрными волосами и тёмными глазами вошëл в заведение, поправляя галстук. За ним, перебирая маленькими ножками, хвостиком, семенила девочка лет восьми-десяти, стараясь поспевать за отцом. Она подняла голову, желая что-то спросить у родителя, но не смогла проронить ни слова. Еë глазам представилось огромное количество ярких шариков, праздничных упаковок, лент, конфетти, плакатов и игрушек. Всë блестело, и отовсюду слышался звонкий смех. Милая девушка с конским хвостом из светлых волос на розово-зелëных роликах и с подносами в руках быстро разносила еду и напитки, виртуозно объезжая детей, играющих в догонялки. В другой стороне зала собралась небольшая кучка ребятни, которая прыгала, танцевала и подпевала необычной группе из трëх человек. «Необычность» тех людей заключалась в ушах, напоминающих звериные, и в ярких волосах. Парень с красной гитарой, ослеплявший своей белой улыбкой, обладал сиреневыми ушами и волосами того же цвета. На барабанах зажигал рыжеволосый с лисьими ушками, тëмной пиратской шляпой — треуголкой и с повязкой на один глаз. В центре под самым ярким светом софитов стоял вокалист с медвежьими ушками и чëрным цилиндром. Девочка остановилась и с восторгом стала всë разглядывать, пока не заметила, что еë отец куда-то ушëл. К этому моменту мини-концерт закончился и аниматроники ушли со сцены, поэтому кучка детей вернулась к столу. Испуганно посмотрев по сторонам, тëмноволосая девочка побежала искать отца. На глазках проступили слезинки, а сердечко неприятно сжалось. Она без остановки бегала по залу, всматриваясь в лица посетителей. Не увидев отца в зале, она завернула в один из коридоров. Несмотря на яркие флажки и плакаты, это место навевало неизвестный страх своей серостью, тишиной, а рисунки детей, висящие вдоль стен, почему-то делали коридор ещё более жутким. Лампа внезапно мигнула. Девочка вздрогнула и перешла на медленный осторожный шаг, не прекращая попеременно бросать косые взгляды на лампу, рисунки и концы коридора, будто ожидая, что что-то случится. Внезапно недалеко от неё открылась дверь, послышалась ругань, и оттуда вышел мужчина. Он выплёвывал оскорбления, разговаривая по телефону и совсем никого и ничего не замечая. Его гнев выражался не только неприятной речью и громким голосом, но и яростным жестикулированием руками и невероятно выразительной мимикой лица. — Да #*@#! Так сложно сделать нормально свою работу, я не пойму? Какого чёрта вы, болваны, не можете просто перевезти железяку с одного места на другое без проблем! Тут максимум двести метров только! — мужчина сделал паузу в своëм монологе и глубоко вдохнул, видимо, выслушивая оправдания «болванов». Он вытащил ключ из кармана и дрожащей от гнева рукой пытался впихнуть его в замочную скважину, ещё сильнее раздражаясь. Несколько раз матернувшись, он, наконец, попал с пятого раза и закрыл дверь. — Вы вообще знаете, сколько стоит одна такая модель?! Что же делать… Что же делать… Директор с меня шкуру спустит… А всë из-за вас! Откуда вообще такие рукожопые люди берутся?! На глаза девочки попалась стопка довольно больших коробок и, долго не думая, она спряталась за ними. Громкий бранящийся голос всё не утихал и не двигался с места, пока из комнаты рядом не послышались шаги. Открылась ещё одна дверь. — Я так понимаю, что-то случилось с моделью Бейби? — раздался мужской голос, очень знакомый девочке, но ей не хотелось выходить из укрытия и встревать в разговор взрослых, поэтому она осталась сидеть за коробками и молча наблюдать, не забыв рукавом платья стереть полувысохшие слёзы с щёк. — Ох, здравствуйте, сэр… Я Вас не заметил, извините… Тут такое дело… Мужчина, который только что метал молнии, превратился в трусливого и безобидного кролика перед своим начальником, сурово смотрящим на него. Было понятно, что за эту ошибку он лишится премии, а может, и не только. Мужчина убрал в карман телефон и виновато опустил взгляд, придумывая, как бы помягче объяснить ситуацию. — Не оправдывайся, я слышал ваш разговор от и до. Ты мешал мне работать, поэтому я вышел. — Ох, как же так… Извините… — Иди уже. Мешаешь, — холодным голосом приказал «сэр». — Как разберёшься с ними, напиши отчёт о повреждениях. — Слушаюсь, сэр. Как только мужчина ретировался, а дверь кабинета закрылась, девочка вылезла. Немного походив туда-сюда, она постучалась по дереву с табличкой «Уильям Афтон» и услышала холодное: «Кто?». — Отец, это я, — приоткрыв немного дверь и показав голову с косичками, тихо произнесла девочка в розовом платье. — Дочь? Я думал, что ты останешься играть с братьями и аниматрониками в столовой. Что ты тут делаешь? Входи. Девочка широко раскрыла глаза от удивления. Она несколько раз оббежала столовую, но совсем не заметила братьев. Однако говорить об этом отцу точно не стоило. — Ты внезапно ушёл, ничего не сказав, и я растерялась, — девочка от неловкости сжала подол платья и медленно вошла в кабинет. Повсюду стояли коробки с металлическими деталями, в трубки свёрнутыми чертежами, проводами, мусорный контейнер под столом был заполнен ещё неделю назад, поэтому сейчас возле него собралась огромная куча клочков бумаги, салфеток и бутылок из-под энергетика, шкафы оказались набиты так, что двери не могли до конца закрыться, на столе стояло несколько кружек, на которых образовался коричневый налёт, недоеденный бургер и стопка бумаг разной длины и ширины. Отец сидел за мольбертом, держа в руках карандаш и линейку, и продумывал очередной дизайн для новой серии аниматроников. — Солнце, прости меня, — отец поднялся со стула, подошёл к девочке и положил руку на её голову. Он широко улыбался, но его холодные глаза ничуть не потеплели. Привыкшая к такому, дочь совсем не обращала внимания на это, так как знала, что у отца плохо получается выражать эмоции. — Ты же не была ещё здесь, да? Давай я тебе покажу пиццерию? Услышав такое предложение от очень занятого отца, девочка просияла и быстро закивала головой, пока он не передумал. — Очень хочу! Отец и дочь вышли из кабинета, разговаривая о пиццерии и аниматрониках. Мужчина делился идеями для новых роботов, а девочка внимательно слушала и говорила своë мнение. Так они вышли в столовую и наткнулись на аниматроников. Фредбер стоял с закрытыми глазами в полуотключенном состоянии, Чика собирала тарелки и мусор со столов, Фокси скорее всего вернулся в пиратскую бухту, а Бонни только настроил гитару и положил рядом с собой. Он сидел на сцене, свесив ноги, и наблюдал за уходящими детьми, поэтому не мог не заметить приближение отца и дочери. — Мистер Афтон! — парень с кроличьими ушами спрыгнул со сцены и, лучезарно улыбаясь, подбежал к семье. — Рад Вас видеть… Это Ваша дочь? — Да, да. Где Майкл и Кэссиди? — окинув пространство быстрым взглядом, поинтересовался мужчина. Он строго смотрел на робота и ожидал незамедлительного ответа. И точно через секунду робот произнëс: — Их забрала миссис Афтон, сэр. — Что? — мужчина злобно цыкнул, посмотрел на дочь и продолжил. — Она ничего не передавала? — Нет, сэр. Мистер Афтон громко выдохнул, подавляя гнев. Он потëр виски одной рукой и закрыл глаза. — Отец, я могу попросить у него гитару? — неожиданно спросила девочка, дëргая мужчину за низ пиджака. Она жалостливо смотрела на отца, хлопая длинными ресничками. Переливания света, красиво отражавшегося от лакированной поверхности, завораживали и манили ребëнка. Мужчина улыбнулся дочери, а затем холодно посмотрел на аниматроника. — Бонни, дай ей гитару, — произнёс отец властным голосом. Парень посмотрел на свой инструмент и стиснул зубы. Робот помнил, что дети плохо обращаются с вещами, а гитара являлась его самым близким другом, с которым аниматроник проводил больше всего времени. Однако Бонни так же знал, что должен беспрекословно подчиниться, поэтому взял инструмент со сцены. Мысленно прощаясь с гитарой, Бонни медлил, чем злил мужчину. Так прошла чуть ли не минута. — Неужели тебя нужно снова перезагружать? — мужчина протянул руку и взялся за гриф инструмента. Однако пару раз попытавшись отнять гитару, у него ничего не вышло, и он взглянул на аниматроника взглядом, способным убить. Руки робота ничуть не дрогнули и не стремились выпускать драгоценный инструмент: Бонни вцепился в гитару мëртвой хваткой. Брови мужчины нахмурились. Он отпустил гитару, обогнул робота, поднял его жилет и рубашку и оголил механизм. Девочка смотрела за действиями отца и ощущала, что происходит что-то неправильное. Она подошла к отцу, пока тот искал какой-то провод или кнопку в спине аниматроника. — Отец, пожалуйста, не делай этого. Я не так сильно хочу его гитару. — Дина, не вмешивайся и не закрывай мне обзор своей рукой! Он должен подчиняться мне, он был запрограммирован на это. — Мужчина убрал руку ребëнка и слегка оттолкнул девочку. — Что же не так? На прошлой неделе такая же ошибка произошла у Фредбера… Тц. Я же даже ещë… Отец, недоговорив, замолчал и ничего не выражающим взглядом посмотрел на дочь, которая под его давлением сделала несколько шагов назад. Бонни молча наблюдал за происходящим, не в силах сдвинуться с места или что-то сказать. — Отец, я… Пойду домой, — произнесла девочка и выбежала из столовой. Отец никогда не смотрел так на неë. В отличие от привычной странной улыбки, это пугало намного сильнее. Через месяц в семье случилось несчастье: в одной из пиццерий на дне рождения младшего брата, Кэссиди, один из золотых аниматроников заглючил и откусил череп виновнику торжества. После этого случая девочка не посещала закусочные с аниматрониками ещё шесть лет.1993 год. Настоящее время
— Ссс… — раздалось шипение в гробовой тишине. — Словно по мне бегемот прошёлся несколько раз… Где я? Дина не могла по какой-то причине повернуть голову, поэтому упорно, но тщетно пыталась всмотреться в черноту. Отсутствие звуков пугало и настораживало. В такой момент обычно слышно стук сердца или шум дыхания, но тишина волшебным образом заглушала абсолютно всё, как бы иронично это не звучало. Девушка стояла в полной темноте и не могла пошевелиться. Ей это совсем не нравилось. К тому же на её руки и ноги, казалось, повесили утяжелители, и каждый весом был не меньше пятидесяти килограммов. Девушка хотела откинуть голову или присесть, но мозг отказывался отдавать команды её телу. Единственное, что Дина могла понять в этой ситуации, — это то, что она стоит в месте, где не видно ни стен, ни границ предметов. Наверное, единственное, что она могла делать — думать и дышать… — А? Я не дышу? Девушка внезапно заметила, что не нуждается в воздухе. Она словно задержала дыхание, но при этом ни нехватки кислорода, ни давления, ни пульсации в голове, — ничего из этого не беспокоило её. Идеальное состояние для пловца, занимающегося подводным плаванием, но не для человека, который и на минуту задержать дыхание до этого не мог. Не было возможности сделать вдох или выдох, и это вводило в панику. — Что… Со мной… Ко всему прочему, перед глазами девушки мелькали искры, смутные видения, неизвестные места, книги, люди…***
Глаза медленно закрывались, по всему телу распространялась слабость, горло горело так, что девушка не могла ничего сказать. Над ней нависал парень в крови. Багровые капли стекали по его лицу, одежде, а всё остальное перекрывал красно-чëрный туман.***
Ещë одно внезапное воспоминание ошарашило девушку. «Это же был Бонни. Точно Бонни. Только что…», — девушка испугалась, но не так сильно, как должна была. Вид снизу, кровавая пелена, сумасшедший взгляд красных глаз, который совсем не подходил знакомому парню, — всё это заставляло девушку строить догадки. — «Что за видение? Прошлое? Будущее? Почему он был в крови? Правда ли это? И, если правда, то… Что на самом деле тогда произошло?» В некоторых моментах пазлы отлично подходили друг другу, и создавалась картинка, однако остальные куски словно примешались из других наборов. От мыслей отвлёк шум. Приглушённый голос приближался откуда-то, послышался скрип. Железная дверь с грохотом открылась и с таким же шумом захлопнулась. Значит, Дина находилась в какой-то комнате, и кто-то вошёл в то место, где она стояла. Однако света так и не появилось. — Тц. Достали эти полицейские уже. И этот гад не собирается что-то исправлять! Совершенно новые аниматроники! Сколько денег ушло впустую! Теперь придётся оставить их здесь… Что за чëрт?! Почему она свалилась?! «Я всë-таки попала в ФНАФ, да ведь? Где свет, люди? В какой момент моё тело превратилось в скульптуру, которой не суждено пошевелиться? А? Может, меня вообще убили и сейчас здесь только мой дух? Кхм… Не буду-ка я думать о худшем». Человек, вошедший в помещение, кряхтел, пытаясь что-то поднять. — Никто… Фух… не знал, что всë так обернëтся. Однако не зря же… мистер Эмили… вбухал столько денег. Железная леди, почему же… Вы такая… Тяжëлая… Фух… — он ненадолго замолчал и начал звенеть чем-то металлическим. Скорее всего инструментами. Дина внимательно слушала то, что говорил мужчина, обдумывая каждую деталь. — Ну раз уж ты упала, начну с тебя. «Же… Железная леди? Это он про меня? Не… Не может этого быть…» — в панике подумала Дина, ведь эта новость совсем не из приятных... Однако логика присутствовала, иначе почему она не могла ни открыть глаза, ни вдохнуть. И стук сердца отсутствовал. — Хм… Неужели полностью придётся разбирать? Нужно будет для начала проверить работу эндоскелета. Обычно после такого в нëм проблемы… Боже, сколько крови… И почему вся грязная работа достаëтся всегда мне? «Кровь…?»