Симбиоз

Дрейк вылетел из лаборатории, по пути уронив кого-то из сотрудников. Дверь позади него мгновенно закрылась, а секундой позже в нее врезалось желто-черное щупальце и еще десяток острых тонких отростков. Еще часть из них плотно скрутила вопящего ученого, оставшегося внутри клетки. Дора Скерт чуть-чуть наклонила голову, со всех сторон рассматривая добычу. Карлтон налетел спиной на противоположную стену и схватился за горло, там, где остались глубокие кровоточащие полосы. Дора медленно повернулась, глядя на него сквозь прозрачную стену. Позади нее валялся раскуроченный томограф, раз в несколько секунд выстреливавший искрами. – Стой, человечек, ты мне нужен! – закричала женщина и широко раскрыла рот, полный длинных уродливых клыков. Из него вывалился гибкий розовый язык и попробовал воздух, словно змеиный. – Полная консервация! – прохрипел Дрейк. – Активировать все возможные протоколы безопасности. Люди вокруг него панически метались из стороны в сторону: наблюдатели сползали по стенам, а те, что были за оборудованием, повскакивали со своих мест и старались убраться подальше от стеклянной коробки. К обычному белому освещению добавился режущий красный, и во всем здании завыла сирена. То, что недавно было Дорой Скерт, оскалилось и тонко завизжало. Бронированные стекла пошли трещинами. Дрейк схватился за голову, изо всех сил зажимая уши. Ему словно без наркоза проводили трепанацию черепа тупой пилой. Внезапно визг прекратился. На границе разбитого сознания Карлтон уловил хруст и стоны. Через мгновение он обнаружил себя лежащим лицом на ледяном полу и попытался подняться. Его пальцы были в крови, голова просто раскалывалась от боли, а в ушах стоял звон. Он с усилием привел себя в сидячее положение и посмотрел туда, где раньше была дверь лаборатории. Немногочисленные сотрудники «Фонда жизни», оказавшиеся на линии звукового удара, корчились на полу и царапали свои головы. Дрейк поднялся на ноги, но его тут же повело, и он врезался в стену, сильно приложившись плечом. В наушниках ему что-то неразборчиво орали смутно знакомые голоса. Но их вопли перекрыл оглушающий хруст, от звука которого у Дрейка подкосились ноги, и он снова съехал вниз по стене. Весь воздух пропитался железным запахом свежей крови. К нему медленно подошел огромный желто-черный симбиот. В одной руке он за волосы держал чью-то голову. Отдельно от тела – отстраненно отметил Дрейк. А другой рукой Скрим схватила его за ворот дорогой рубашки и легко подняла на уровень своей морды, разрезанной надвое жуткой пастью. – Зачем Вы так, мистер Дрейк? – прошипела она, пристально разглядывая главу корпорации. – Я думала, мы друзья. – Мы хотели сделать… томограмму, – захрипел тот, бестолку перебирая ногами в воздухе. – Мы не знали… что томограф подействует… так. Хотели посмотреть… на состояние… Доры. – Она в прекрасном состоянии, – недовольно рыкнула Скрим. – Я обещала, что ничего с ней не сделаю. – Мы… ученые и должны… проверить. Поставь меня на землю! Я… не могу дышать! – взмолился он. Симбиот горячо зашипела ему в лицо и осторожно опустила на ноги, а потом, не дав ему прийти в себя, втекла в его тело. У Дрейка перехватило дыхание. Он почувствовал шевеление под кожей и едва снова не оказался на полу. Его охватил настоящий ужас от того, что внутри него сейчас шевелилось постороннее существо. Все тело забилось в ознобе, который тут же сменился приятным расслабляющим теплом. Страх мгновенно исчез, оставив после себя такое спокойствие, словно в Дрейка всадили мощный транквилизатор. Перед ним неподвижно стояла статуя Доры Скерт, бессмысленно смотрящая куда-то сквозь него. – Как Вы себя чувствуете, мистер Дрейк? – зазвучал в его голове высокий соблазнительный голос. Коридор заволокло туманом, Карлтону почудилось, что он плывет в нем, как в невесомости. Вселенная раздвоилась и наполнилась разноцветными звездами. Ему стало безумно хорошо. – Мм, – он собрал глаза и мысли в кучу. – Лучше. Значит, так это выглядит. Скрим? – Да, мистер Дрейк. Этот звук заполнил собой всю черепную коробку и срезонировал внутри. Карлтона бросило в жар, а затем по его телу поползли мурашки. Почему-то он никак не мог сосредоточиться на неких важных вещах, вспомнить о безумно срочных распоряжениях. Его мысли как будто насильно утягивали в этот прекрасный космический водоворот. Наконец, он выцепил одну из ниточек, но остальные перепутались в его сознании в один сплошной желто-черный ком. Он разлепил влажные губы и задал вопрос: – Скрим, что с Дорой? Она… выглядит… странно. Каждое слово сжимало его саднящее горло и оставляло металлическое послевкусие. – Мисс Скерт немного устала, ей необходим отдых. Она под Вашим руководством совершила прорыв. А Вы сделали невозможное – создали идеальный симбиоз. Я залечила все Ваши раны, мистер Дрейк, - пришелец перешел на шепот с низкими частотами. – Вам тоже нужен покой. Но перед этим… – Скрим сделала таинственную паузу и надавила на несколько рецепторов, чтобы усилить эффект. – Отзовите охрану. Вы же чувствуете, я не опасна. Вы ощущаете это внутри себя. Произошедшее здесь печально, но мы оба испугались и поспешили. Отныне все будет иначе. Ну же, Карлтон, сделайте это… Его рука сама поднялась к наушнику. Дрейк пребывал в невероятной эйфории, и ему хотелось, чтобы это состояние длилось как можно дольше. Даже самая отменная трава не давала такого эффекта! Симбиоты – самая лучшая его идея. Они – благо. Он подарит людям это чувство. Он гений. Его цель благородна и стоит своих жертв. Дора в порядке. Скрим не опасна. Отменить протоколы безопасности… – Отменить протоколы безопасности, – скомандовал он. – Откройте двери. – В ухо что-то закричали нервные голоса. Они идиоты, пронеслось в голове у Дрейка, просто идиоты… – Я сказал, откройте! – они ничего не понимают… – …ничего не понимают, – продолжала шептать Скрим. Красные лампы потухли все разом, а магнитные двери услужливо мигнули зеленым. Симбиот уложила Карлтона Дрейка прямо на пол и вернулась в безразличную ко всему Дору Скерт. Снаружи уже толпилась охрана. Сейчас важно было не выдавать себя. От боли она сорвалась и устроила мясорубку. Райот будет не доволен. Хорошо, что она успела вскрыть несколько голов и восстановиться. Скрим убралась за контуры человеческого тела и заставила своего личного болванчика играть убедительную роль. – У нас ведь есть план? Или мы так и будем сидеть на дереве? – Я думал, у тебя есть! Я вообще побаиваюсь высоты. И это была твоя идея, сопля. – Заткнись, мешок с костями. Очевидно, мозг операции – я. Ты просто моя личная тачка. – Сейчас этот мешок с костями даст тебе под твой жирный черный зад, и ты улетишь прямо в объятья Дрейка, который с удовольствием сделает из тебя пиньяту. – А из тебя гарнир. – Сопля! – Ссыкло! Веном покрепче вцепился в макушку сосны, на которой повис, как сюрреалистичная елочная игрушка. Переругиваться с человеком оказалось забавно. Он знал много интересного. Они с Эдди Броком постепенно сливались в одно целое. Пришельцу не слишком нравилась канитель с «невинными» и «виновными», но это было интереснее, чем болтаться на астероиде совсем без жрачки среди таких же голодных безумных соплеменников. И охота в темном переулке пришлась ему по душе. После разборки с девчонкой Веном опасался, что его носитель скатится в апатию с очередным приступом нытья. Но Брок неожиданно впал в ярость. Ему хотелось ломать стены, орать и набить чью-нибудь морду. В какофонии его эмоций даже промелькнуло желание убивать. Симбиот тут же ухватился за этот проблеск анархии в душе Эдди и с довольным урчанием принялся раскручивать его, вытаскивая из человека глубоко запрятанную вину, комплекс неполноценности, обиду и много, очень много ярости, щедро перемешанной с жаждой мщения. Взвинченный Эдди Брок сам бросился на случайного грабителя с пушкой, который так удачно подвернулся на их пути. Жалкий человечек вопил от страха, от него несло помойкой. Кажется, он совал ему только что украденные деньги, но Веном только довольно облизнулся и с наслаждением вгрызся в череп. Кровь стекала по его морде, часть разгрызенной башки упала на грязный асфальт, а в наступившей тишине человечек все продолжал дергать своими конечностями. Это начинало раздражать симбиота, и он с корнем выдернул одну из рук. Она с противным дребезгом врезалась в ржавый мусорный контейнер и шлепнулась на землю. Веном отбросил тело и в два укуса расправился с нежными розовыми мозгами, которые для удобства заранее достал из черепа. Он снова был полон сил и удовлетворен морально и физически. Эдди оглядел кровавую кашу, затем со вздохом стянул с себя насквозь пропитанную всем, чем можно, худи и швырнул ее в тот же контейнер. Холодная ночь Сан-Франциско бросила ему в лицо горсть ветра вместе с дорожной пылью и мерзкой вонью. Из темноты на него смотрел седой старик в солнечных очках. — Тебе не помешала бы куртка, — вдруг сказал он с неким укором, — или хотя бы футболка. — Не надо, — отмахнулся Эдди и вытащил из кармана трупа кошелек. — Думаю, это Ваше. — Старик с благодарным кивком забрал свои вещи у него из рук. — И не ходите по темным переулкам, в них всякого дерьма навалом. — Спасибо, сынок, — старика, по-видимому, ни капли не смущал вид полуголого мужика в крови, который только что на его глазах превратился в непонятную черную погань и буквально разорвал на части человека. А потом снова превратился в полуголого мужика. — Интересная сегодня ночка, будет, что рассказать. — Он поправил очки, повернулся и спокойно пошел прочь, махнув Эдди на прощание. — Ну, бывай! Из тебя получится хороший мститель. — Да я не… А, плевать! На рассвете к воротам «Фонда жизни» подъехал грузовик. Его тут же впустили на подземную парковку. Несколько десятков людей с автоматами встали на изготовку по всему периметру здания. Веном раздраженно зашипел. — Нам обязательно надо внутрь? Просто сделаем дыру в ракете и свалим! — Поздно, Эдди. Он нашел Райота. — Откуда ты знаешь? — встревожился Брок. — Если этот Дрейк не дурак, он будет держаться как можно дальше от него и от Скрим. — Я, может, сейчас удивлю тебя, приятель, но Дрейк – настоящий дебил. — Он слаб, — Веном словно не слышал его, продолжая шипеть что-то свое. — Уязвим. И голоден. — Симбиот хищно подался вперёд, и сосна с тяжелым скрипом покачнулась под его весом. — Я с наслаждением разорву его на мерзкие, трусливые вопящие части, а потом брошу его на дымящиеся развалины этой ракеты и буду смотреть, как он корчится в огне, этот вонючий кусок протухшей слизи… Эдди озадаченно выслушал эту тираду и осторожно поинтересовался: — За что ты все-таки не любишь Райота? И его тут же накрыло волной чистой удушающей ненависти. Как будто кто-то сжал когтями его горло и попытался выдавить из него сок, как из засохшего апельсина. Эдди с удовольствием бы заорал на пределе возможностей, но его со всех сторон покрывал черный симбиот. Его сознание билось в агонии, почти также, как и накануне в ванной во время кошмарной пытки. Веном зашевелился, и все прекратилось так же внезапно, как и началось. Брок обнаружил, что они уже спустились с сосны и теперь припали к земле у обрыва, с которого было хорошо видно подсвеченный космодром и серебристую свечу ракеты. — На этой планете есть место лишь для одного из нас, — прошипел Веном и кинулся вперед.