Госпожа Вольтури

      Знаете, что чувствует охотник во время выслеживания и нападения? Я тоже не знала до определенного момента – до тех пор, пока старейшины Вольтури не обратили меня.       Теперь я перестала понимать, почему я так желала стать одной из клана… Быть по-настоящему Иоанной Вольтури? Желание приблизиться к смерти? Или же стремление принадлежать к особенному, элитному обществу вампиров, отдаваясь всем телом и остатками души только Аро?       Для начала скажу несколько слов о жажде. Что это такое? Я не понимала, пока была подобием человека, живущего вечно, обладающего высокой регенерацией тканей.       Как объяснил однажды Эдвард Каллен своей возлюбленной, что желание человеческой крови подобно раскалённому металлу, льющимуся по горлу. Почти так. Для меня это несколько другое сравнение: будто в шею вонзают тысячи клинков багровых от пламени печи в кузне. Невыносимая вязкая тягучая боль, но в то же время некоторое блаженство... Осознание того, что в твоей власти находятся тысячи человеческих жизней.       Я благодарна Аро за то, что первое время он не оставлял меня наедине с этим ужасным ощущением своей беспомощности против жажды. Конечно, со временем можно научиться управлять своими желаниями, но пока мне хотелось утолять голод самостоятельно, охотясь в городе или в сельской местности на смертных.       Я была обращена пол-года назад в тронном зале Вольтерры. Теперь мы поселились в двухэтажной квартире в центре Нью-Йорка.       Сегодня меня снова мучала жажда. Я должна была ее утолить.       Бесшумно спустившись в гостиную, я нашла там своего мужа и его братьев. Сообщив о желании поохотиться, я попросила дать мне сопровождение. Аро предложил Деметрия. Я не стала возражать.       За окном догнивала глубокая осень, раскидав последние листья на мокром асфальте. Сильный дождь и сумрак десяти часов после полудня схватили город за трахею.       Я надела кожаные штаны, вишневую водолазку, грубые берцы высотою чуть ниже колена, набросила черный плащ, прикрыла голову капюшоном, поправив герб Вольтури на груди.       Дверь за мной захлопнулась, и я очутилась в коридоре вместе с Деметрием.       — Поохотимся? — привычно и игриво предложил он.       Я лишь хищно улыбнулась в ответ. Конечно! Я уже представляла себе вкус свежей человеческой крови на губах, языке, в горле... Я рефлекторно глотнула воздуха. Разумеется, за две тысячи лет человеческой жизни я набралась достаточного количества рефлексов.       Мы спустились по лестнице с двадцать третьего этажа за четыре секунды, оставляя за собой только молниеносные штрихи развевающегося подола плащей, словно на фотографии, запечатлевшей движение.       Город был черным, шумным, мрачным. Неоновые вывески не грозили нам разоблачением. Толпы людей все ещё двигались по тротуарам, заставляя меня все острее ощущать жажду.       — Ты голоден? — уточнила я у своего спутника, прикрывшего глаза капюшоном.       — Не так сильно как Вы, моя госпожа! — довольно пафосно ответил он.       — Тогда, с твоего позволения, я начну.       Не дождавшись его реплики, я вцепилась чутким взглядом в прохожих.       "Нет! Нет! Нет!" — отбрасывала я в голове варианты.       Наконец, я увидела впереди девушку. Она шла, обмотавшись наушниками и, разговаривая по телефону. Я стремительно приблизилась к ней. Ей не удалось обнаружить моего присутствия рядом, почти за плечом. *Нет, я иду домой! — бросила она своему собеседнику на другом конце линии. ...       *Я его сегодня не видела! ...       *Он вообще мне безразличен!       После этих слов я почувствовала мерзкий запах лжи — этот дар я получила после обращения. Молодая особа врала. Скорее всего, это был ее парень. Ложь была противна мне, поскольку отдавала сильнейшим ароматом смрада.       *Всё! Мне плевать на тебя!       Она сбросила вызов и ускорила шаг. Я не отставала от неё ни на миг.       "Идёт домой...— повторила я про себя. — Так даже лучше!"       Но девушка домой не спешила. По пути нам встретился бар, в который она и посчитала нужным зайти. За барной стойкой она заказала мартини со льдом и принялась рассматривать посетителей.       Я села за дальний столик, а Деметрий напротив меня.       — Рассчитываешь на неё? — кивнул в ее сторону слуга Вольтури.       — Хочу её... — довольно двусмысленно прозвучала моя фраза.       — А она ничего... — внимательно окинув ее взглядом, заметил он.       — Да уж, аппетитная, — согласилась я.       — Я имел ввиду, как девушка, — осекся он.       — А я имела ввиду, как еда, — отрезала я.       Мы просидели здесь около часа. После седьмой рюмки текиллы, последовавшей за четырьмя мартини, она расплатилась с барменом и вышла на улицу. Дело шло к полуночи.       — Ты со мной? — предложила я Деметрию.       — Раз Аро приказал...       Он шел далеко позади, пока я выслеживала свою добычу. Я впилась взглядом в ее спину, волосы, ботинки, руки... Я уже предвкушала этот сладкий момент, когда клыки пронзают человеческую плоть.       Периодически, она оглядывалась назад, видимо, почувствовав угрозу, но я со скоростью молнии скрывалась среди толпы. Запах ее тела, ее крови позволял мне снова отыскать ее среди тысячи людей. Я снова шла в нескольких шагах от нее.       Как мы выбираем жертву? Никак. Мы определяем вкус по аромату, источаемому плотью. Ничего больше. И, конечно же, огромную роль играет жажда. Она руководит нами в момент охоты. Мы становимся быстры, впрочем, как и всегда, особенно коварны и безжалостны.       Девушка свернула в темный переулок, освещаемый только парой тусклых фонарей. Я немного отстала, чтобы не спугнуть её. Проем между домами, через который она пошла, решил ее судьбу. Я настигла ее, обхватила тонкими ледяными пальцами ее шею, сорвала наушники, приподняла над асфальтом и остановилась на несколько секунд, чтобы запечатлеть в ее глазах образ кровавого убийцы. Откинув капюшон, я дала ей возможность хорошенько меня разглядеть. В темноте ярко-алым пламенем блеснули мои глаза. Ее лицо исказилось в ужасе. Она дрожала под моей стальной хваткой.       — Боишься? — равнодушно спросила я, заставляя ее пристально смотреть мне прямо на радужку.       — Кто...Вы? — прохрипела она, почувствовав, что я немного ослабила пальцы, давая ей возможность произнести слова.       — Последнее существо, которое ты видишь на этой земле... Ложь должна наказываться! — пояснила я и, сильнее прижав ее к стене, вцепилась клыками в ее сонную артерию.       Из-под моих зубов потекла ее кровь по тонкой шее, укутанной фиолетовым шарфом. Она застонала от боли, становясь жутко-бледной.       Сладкий теплый немного металлический вкус разлился по моему горлу. Я утоляла жажду. Лёгкая горечь недавней лжи моей жертвы омрачала общее ощущение от этого долгожданного момента, но наслаждение я получала сполна.       Ее конвульсии зажигали во мне ещё большее желание высушить ее до предела, словно кубок дорого вина.       Я выпила всё. До последней капли и посмотрела в сторону, откуда на меня падал призрачный свет фонаря. В конце проема стоял силуэт.       — Браво, моя госпожа! Вы прекрасны в момент жажды! — раздался голос Деметрия.       Я подошла ближе. Он протянул мне белоснежную салфетку. Я вытерла губы, и мы вместе направились в сторону дома, на двадцать третьем этаже которого разместилось временное убежище старейшин Вольтури и их ближайших соратников.