Госпожа Вольтури

      Ещё до рассвета я выехала вместе со Штефаном, старейшинами, Анжелой, Джейн, ее братом, Лесми и Агнессой в Венгрию. К обеду мы были на месте.       — Добро пожаловать, — огрызнулся Люциан, будто не был рад нашей встречи.       Я лишь недовольно смотрела на все происходящее.       Моя дочь тут же взяла Леона за руку, став чрезвычайно счастливой. Я завидовала ей. Она знала, чего хочет от жизни, в отличие от меня. Ее глаза светились от радости, а мои потухли пару столетий назад.       Мы прошли в замок Виктора. Здесь ровным счётом ничего не изменилось за последние несколько дней.       Штефан сидел один, занимаясь изучением наших повадок. Ему все было интересно, ведь обычно он не мог свободно входить в вампирский клан, дабы узнать тайны его обитателей.       Аро и Люциан были заняты своими разговорами о том, как они планируют восстановить и укрепить союз между ними.       — А где Агнесса? — вспомнила я, не увидев ее а зале.       — Уходила с Леоном, — сообщил Пирс.       Я быстрым движением поднялась с дивана.       — Пойдете со мной, — обратилась я к Деметрию и Рейзу.       Мы вышли на улицу. Муж Джейн тут же взял след, уводя нас прочь от замка.       — Где они могут быть? — когда он подводил нас к маленькой избушке, в которой некогда я и Люциан "прощались" перед моим возвращением в Вольтерру, испугалась я.       — Верно, здесь, — предположил ищейка.       Я ворвалась внутрь хижины. Здесь, как и когда-то горели свечи, а на шкуре убитого животного лежали два обнаженных тела.       — Вы с ума сошли! — пытаясь взять себя в руки и не убить нахального ликана, воскликнула я.       — Госпожа Вольтури, это не то, что Вы подумали! — пролепетал он.       — Трус! — бросила я ему. — Раз уж тебя застали за преступлением, имей смелость признаться в этом, а не оправдывайся!       Агнесса поднялась на ноги, укутываясь плащом.       — Деметрий! — крикнула я ему. — Уведи ее в замок и постарайся сделать так, чтобы Аро не узнал об этом!       Он вывел ее на улицу, а я осталась один на один с молодым вервольфом.       — Будь моя воля, я бы оторвала твоё орудие преступления! — прошипела я, с силой прижав его к стене.       — Госпожа Вольтури, мы помолвлены и решили не ждать, когда настанет время, — произнес он.       — Здесь решать не вам!       — Неужели для этого нужно собирать совет старейшин?!       — Надо будет, соберём! Одевайся, волк!       Я вышла из избушки, прошла по снегу и снова повернулась к нему.       — Завтра же сыграем свадьбу. И не смей с ней видеться до утра! — кинула я ему напоследок, как кость псу.       Когда я вернулась в замок ко мне подбежала испуганная Джейн, чего раньше я никогда не видела.       — Что случилось? — равнодушно спросила я.       — Лесми... Она подслушала разговор Аро и Люциана. Теперь она знает, кто убил ее отца!       — Боже, — во мне возникло такое чужое ощущение страха.       — Она сбежала несколько минут назад. Неужели она станет...мстить...       — Подождём с выводами.       Я прошла в зал, посмотрела на своего мужа.       — Что теперь будем делать? — уточнила я у него, встав рядом с вожаком вервольфов.       — Ждать. Анжела ничего не видит. Быть может, обойдется...       — Будем надеяться, — заключила я и поднялась в спальню к своей дочери.       — Я, правда, его очень люблю! — воскликнула она, упав передо мной на колени, как только я зашла на порог.       — Поднимись, — попросила я. — Завтра свадьба. Готовься. Джейн и Анжела тебе помогут.       Она подбежала к шкафу, достала бежевое платье.       — Можно я буду в этом? — уточнила она.       — Надевай, что хочешь, — тяжело вздохнув, ответила я.       Ночью началась подготовка к торжеству. Джейн заплетала косы моей дочери, укладывая их в величественную корзинку на голове. Анжела помогала ей надеть платье, зашнуровать его на спине, поправить фижмы и корсет. Я молча наблюдала за этим, сидя в кресле у окна.       К рассвету все было готово, и мы величественной процессией спустились в тронный зал.       Возле трона Виктора стояли Аро, Люциан и Леон. Все ждали нас. Я подвела Агнессу к ним, передав ее руку жениху, и встала между вожаком стаи ликанов и главой клана Вольтури.       — Дорогие мои, — начал Аро, — мы собрались здесь сегодня, чтобы узаконить союз этих юных сердец...       Как только вампир произнес последнее слово в своей довольно длинной речи, которую я не стала запоминать наизусть, моя дочь и отпрыск вервольфа соединились в поцелуе, а входная дверь распахнулась и в тронном зале показалась Лесми. В ее руках блеснули два кинжала.       "Серебро" — подумала я.       — Я убью тебя! — прошипела она, направляясь в сторону Люциана.       В несколько шагов она оказалась возле него. Он стремительно обратился в волка.       — Лесми! — крикнул Аро, чтобы остановить это безрассудство.       Я с безразличием смотрела на происходящее. Теперь моему мёртвому сердцу было все равно, от кого оно избавится — от Аро ли, или от Люциана...       Она набросилась на него, сдирая кожу серебряными лезвиями с его волчьего тела. Он ревел от боли, но все ещё пытался сопротивляться, сбивая ее с ног и кусая в шею, чтобы обездвижить.       — Сдохни, тварь! — крикнула она, вонзив нож ему в сердце.       Люциан упал замертво. Леон бросился к нему, встав на колени возле бездыханного тела отца, что превратилось в человеческое.       Я сделала шаг вперёд, вскрикнув в ужасе, осознав то, что это происходит в действительности. Мне показалось, что мое сердце, и без того мертвое, остановилось, сделав последний удар о грудную клетку. Земля словно уходила из-под ног, а тронный зал закрутился черными стенами вокруг меня. Сознание стало спутанным, потерянным, мне нужен был путеводитель по закоулкам моего разума, в котором пульсировала только одна мысль: "Люциан мёртв!".       — Я тебе отомщу! — прохрипел молодой вервольф, обратившись к Лесми.       — Не получится, — хмыкнула она, покидая замок.       — Ты оставишь это так? — удивилась я, обратившись к Аро.       — Дорогая моя, — ласковым ядом пролил он слова в мое сознание, — это ее выбор. Что я могу с ним сделать?       Я твердым шагом вышла из помещения, поднялась по лестнице и заперлась в своей комнате.       Остаток дня я провела в одиночестве, убивая себя мыслями о никчемности своей вечной жизни.       — К тебе можно? — неслышно постучавшись в дверь, спросила Агнесса.       — Да, заходи, — открыла я ей замок.       — Мама, мне очень жаль, — протянула она с искренним состраданием.       — События разворачиваются слишком быстро... Прости, что испортили тебе свадьбу, — произнесла я.       — Тебя это волнует? — удивилась она.       — И это тоже.       Она замолчала, глядя в пол.       — Зачем ты пришла? — опомнилась я, словно от кошмарного сна, что никак не мог оставить меня в покое, нагнитая жуткие впечатления в мой разум.       — Мы решили уехать. Здесь все напоминает о прошлой жизни. Хочу быть смертной, пусть и не имея возможности умереть.       Я обняла ее, прижав ее голову к своей груди.       — Ты права, милая. Бегите из этого ада. Здесь все стало слишком мерзким. Члены клана, словно черти сжигают все в своих страстях. Это ужасно. Когда я была маленькая... — начала я свой рассказ, — отец говорил мне, что существуют такие люди, как вампиры. Они не живы и не мертвы, питаются человеческой кровью, убивают ради забавы. Я всегда очень боялась их. В древнем Риме никто и не задумывался о том, что в ближайшее окружение императора входит несколько таких существ. Когда твой отец впервые пришел в наш дом... Я увидела его глаза. Внутри меня умерла та вера, которую я хранила долгие годы. Я боялась встретиться лицом к лицу с этими тварями, но, когда узнала о нем всю правду, поняла, что люди — беззащитны по сравнению с ними. И кем я стала теперь? Вампиром. Бездушным монстром. Обитаю среди тех, кого я так боялась в детстве.       — Мамочка, я тебя очень люблю, — прошептала Агнесса, крепче обняв меня.       — Я тебя тоже, милая. А теперь, — я отстранила ее от себя, — беги. Беги без оглядки. Оставайся с Леоном. Никогда не возвращайся в Вольтерру. Там теперь невозможно дышать. Все стало слишком запутанным. Прости меня за всё и убегай!       Она поднялась на ноги, подошла к двери и, повернувшись, ещё раз запечатлела меня в своей памяти. Это был последний раз, когда я видела свою дочь так близко. Потом я лишь буду издалека наблюдать за тем, как она веселится со своими детьми, целует мужа, стоя солнечным днём на игровой площадке и радуется жизни вдали от вампирского клана.       Мы уехали в Вольтерру, как только стемнело. Здесь нас больше ничего не держало. Все это казалось до боли бессмысленным и глупым. Я лишь хотела поскорее закончить историю с ликанами и просто дожить остаток вечности со своим мужем в стенах древней вампирской резиденции.       — Ты останешься с нами? — обратилась я к Штефану, что сидел недалеко от меня в библиотеке.       — Если позволите, — отозвался он.       — Знаешь, что я думаю, — решила поделиться я своими мыслями с ним, — мне кажется, что мстить за свою любовь — слишком глупо. Лучше просто занять сторону вечного врага католиков. Быть может, станешь одним из нас?       — Я долго думал над этим, моя госпожа. Вы правы, пора уже сделать достойный выбор.       Он подошёл ко мне, освобождая шею и подставляя мне загорелую кожу. Я поднялась со своего места, коснулась пальцами его плоти, обхватила руками голову, слегка наклонив ее в противоположную сторону и впилась клыками в сонную артерию, разливая яд вампира по его крови.       Этой ночью нас стало больше ровно на одну особь.       Аро зашёл в мою спальню.       — Нам нужно поговорить, — серьезно произнес он.       — О чем? — отложив книгу в сторону, уточнила я.       — О нас.       — Хорошо, давай поговорим, но, сразу предупреждаю, что я, больше чем уверена, наша беседа не даст никаких плодов.       — Тем не менее.       — Я тебя слушаю.       — Сегодня случилось слишком много событий, которые перевернули наш привычный уклад жизни...       — Мы потеряли двух членов нашего клана, но обрели нового.       — Я не об этом.       — Смерть Люциана?       — Довольно обрывистых фраз.       — Ты первый начал, — напомнила я.       Он подошёл к окну, распахнутому и впускавшему зимний ветер Италии в комнату.       Я поднялась с кресла, скользнула по мраку спальни.       — Теперь тебе нечего выбирать, — сообщил он.       — Аро, Лесми поступила так, как требовало ее сердце. Месть, конечно, то блюдо, которое подаётся холодным... Но она сделала свой выбор. Я не жалею об исходе нашего безумства.       — Ты так часто нарушала закон Вольтури, что я уже сбился со счета.       — Можешь наказать меня. Я не стану противиться правосудию.       — Ты и так расплатилась за всё, оставшись здесь со мной.       Я молча смотрела на его силуэт на фоне звёздного неба.       — Давай попробуем начать все заново, — предложил он. — Пойдем на компромисс. Просто рискни полюбить меня снова, если ты хоть немного испытывала это чувство ко мне ранее.       Я подошла ближе, положила одну руку на его плечо, вторую — на талию, скользя по его пиджаку. Он откинул голову назад, стараясь впитать каждой клеточкой своей плоти мою внезапную нежность.       — Три дня назад я, быть может, отказалась бы, отдав предпочтение смерти, но сейчас... — я спустилась на томный шёпот.       Он осторожно повернулся ко мне, будто боялся спугнуть мое мимолётное желание.       — Мертвое сердце не умеет любить, Иоанна, — напомнил он. — Но я клянусь, что ты никогда не пожалеешь о том, что когда-то осталась со мной.       — Я знаю, милый, — пугаясь своих собственных слов, говорила я.       — Только скажи, что простила меня за весь тот абсурд, который происходит в этих стенах. Я чувствую, будто некогда страстное желание власти над миром покидает меня, и теперь мне куда приятнее оставаться в глухой тишине среди тьмы с тобой до рассвета.       — Ты хочешь отойти от дел? — удивилась я.       — Разве у меня есть такая возможность?       — Нам ещё предстоит разрешить конфликт с католиками, — опомнилась я, отойдя от него.       — Люциана больше нет, а значит нет и конфликта.       — О чем ты?       — Ликаны теперь будут жить среди простых смертных, а значит никто больше не узнает о существовании другого мира, нашего мира, понимаешь? Они не способны были сдерживать свои эмоции, голод, который всегда поощрался вожаком стаи. Леон и Агнесса отказались от них, поэтому вервольфы обезглавлены. Больше им не нужно охотиться.       — Но посланники Ватикана могут объявить войну нам.       — Не могут. Штефан напишет им письмо, в котором сообщит о гибели клана, и больше никто не станет претендовать на наши земли.       — Неужели ты веришь в то, что все так просто?       — Не нужно усложнять, особенно, когда на кону жизнь всех подданных.       — Это абсурд!       — Абсурд лишь в том, что за последнее время мы ослабили хватку закона, и многие слуги, особенно из тех, что были обращены недавно, забыли, что такое власть.       — Пора возвращаться к прежним порядкам.       — Именно.       — Нужно воспитать новорожденных так, как когда-то воспитали древних вампиров. Они уважают закон и безоговорочно подчиняются старейшинам.       — Да, милая. Настало время репрессий, — он усмехнулся в темноте.       — Как скажете, мой господин, — я снова почувствовала его безоговорочную власть над собой.       Он коснулся моей шеи, провел по ключице холодными пальцами.       — Я убью за тебя, — прошептал он в мою кожу.       — А я умру за тебя, — подхватила я, стягивая вниз по его рукам пиджак, что стеснял его движения.       — Закончим начатое, — потребовал он, прижимая меня к стене и впиваясь губами в мою плоть.       — Теперь ты выбьешь из меня все воспоминания о ликане? — предположила я.       — Ты забудешь его со временем. Я обещаю, — прорычал глава клана Вольтури, разрывая на мне одежду. ***       Утром в тронном зале Аро по привычке занял свое место между двумя братьями. Здесь были и новорожденные, и древние вампиры.       — Я собрал вас здесь, — начал он, — чтобы объявить волю старейшин. С сегодняшнего дня мы начинаем возвращать традиции и устои, которые были приняты среди нас несколько столетий назад и соблюдались до последнего времени. Но, в свете недавних событий, они регулярно нарушались нашими подданными, а значит, подвергались оспариванию со стороны членов клана. Закон Вольтури есть то, что должно выполняться безоговорочно. На этом всё.       Адам с бесконечной нежностью посмотрел на Анжелу, подал ей руку и сопроводил при выходе из зала. Я лишь довольно улыбнулась им вслед, осознав то, что и мой сын нашел ту, которая достойна его и сможет по-настоящему сделать его счастливым.       — Госпожа Вольтури, — обратился ко мне Аро, когда я села за стол возле стеллажей. — Надеюсь, что Ваши обязанности "блюстителя верности" не останутся забытыми Вами, и наши подданные будут осознавать, осуществляя измену своему супругу, что после их удовольствия последует наказание.       — Конечно, господин Вольтури, я покорно стану защищать шестой пункт закона клана, — отозвалась я на его замечание. — Теперь я, как и прежде, преданный служитель старейшин и Ваша верная супруга.       Он плотоядно улыбнулся, взял мою руку и прикоснулся губами к запястью.       — С возвращением домой, милая, — прошептал он.       Я кивнула ему в ответ, поклявшись мысленно себе в том, что больше никогда не посмею взглянуть на другого мужчину, не иначе, как на подданного или жертву моей жажды.       Так и будет до скончания веков, пока Вольтури будут править тайным миром, а в моей мертвой душе — гореть страсть к старейшине и цвести преклонение перед законом самого могущественного вампирского клана.