Каждому своё

      Нико пошёл открывать дверь сразу, как только услышал звонок. Идти нужно было недалеко, он сидел на тумбочке в прихожей, уже одетый в уличную одежду. Когда раздался звонок, Нико подорвался на месте и чуть не упал, пока делал несколько шагов к входной двери. На пороге стояла рыжая девушка в бесформенной красной куртке. Он почти сразу её узнал, это была девушка из его школы, она училась на год младше. Нико не помнил, как её звали, ему вообще-то было не очень интересно, сейчас он очень сильно торопился.       — Привет, ты пришла сидеть с моим братом? — скороговоркой проговорил он.       — Я? Да, я, наверное… Если он твой брат, то я… — Нико не дал девушке договорить, втащил её в дом и посмотрел куда-то в коридор.       — Тебя как зовут?       — Д-джим Медина, — испуганно ответила девушка, засунув руки в карманы.       — Отлично, ты принята. Пошли.       Нико схватил Джим за руку и потащил вглубь дома, не обращая внимания на её вялые протесты. Не будь она в шоке, её возмущения были бы сильнее, но Нико ввёл её в ступор своими действиями. Он привёл её в гостиную, где на полу сидел мальчик лет восьми и собирал паззл.       — Это Хорхе Наварро, он мой брат, ему восемь, — сказал Нико, показав на мальчика, заинтересованно разглядывающего Джим. — Он уже ел, если будет просить шоколад, не давай, у него аллергия. Хорхе, это Джим Медина, она посидит с тобой, пока не придут родители, или я, ты понял? Сиди и собирай свой паззл, — Нико снова обратился к Джим. — Наши родители придут через полтора часа, возможно, я приду раньше. Просто следи, чтобы он ничего не разбил и не сжёг, о’кей? Если мы не придём до половины десятого, уложи его спать, его комната на втором этаже, вторая слева. Всё ясно?       Джим не успела ответить, собираясь, вроде бы, что-то спросить, но Нико уже стукнул её ладонью по плечу и убежал в коридор. Через несколько секунд послышался хлопок входной двери.       Джим обернулась на Хорхе, вполне милого мальчика с ямочками на щеках. Её глаза вряд ли что-то выражали, Хорхе вздохнул. Он принялся снова собирать пазл, кажется, на картинке город-мегаполис и светлое голубое небо. Джим присела на каретку дивана, снова засунув руки в карманы.       Она знала Нико Наварро, они учатся в одной школе, только Джим на год младше. Она не знала, что у него есть брат, и, как только увидела, что пришла устраиваться на работу в дом Нико, хотела уйти, но всё произошло быстрее, чем она того ожидала. Что ж, в общем-то всё было ясно: шоколад не давать, следить, чтобы не рухнул дом, уложить спать в половину десятого. Её сестра Софи ложится гораздо позже, чаще всего она дожидается прихода Джим, но, кажется, уклад жизни Хорхе и Нико совсем не похож на будни Джим.       Она огляделась. Хорхе сидел на идеально-белом пушистом ковре в серой рубашке и чёрных штанах. Вся мебель из тёмного дерева, покрыта лаком, обои бежевые, с золотистым орнаментом. Лестница со слегка потёртыми перилами уводила куда-то вверх, на второй этаж. Джим вспомнила скромное убранство собственного дома и подумала, что не так уж и плохо будет здесь работать. Только этот Нико какой-то странный.       — Ты знаешь моего брата, да? — спросил Хорхе, собрав паззл до конца.       — С чего ты это взял? — Хорхе встал с ковра и прошёл к комоду. Он открыл один из ящичков и вытащил упаковку клея.       — По твоему взгляду, — ровным голосом ответил Хорхе. — Вы с ним учитесь в одной школе, да? Или оба ходите в музыкальную?       — Он учится на класс старше меня, — Джим задумчиво смотрит, как Хорхе закрывает ящик шкафа и подходит обратно к собранному паззлу. — Нико ходит в музыкальную школу?       — Да, — Хорхе кивает, смотря на Джим, как на дурочку, раз она сразу не поняла. — Он сильно торопился, потому что сегодня выбирают, кто поедет на музыкальный конкурс в Бразилию. Нико очень хочет туда попасть.       Хорхе отточенными движениями приклеивает куски паззла на лист картона, Джим молча за ним наблюдает. Кажется, ему совсем не хочется сжигать дом, или что там ещё говорил Нико про своего брата. Пока что Хорхе представляется Джим спокойным, рассудительным мальчиком, довольно умным для своего возраста.       — Ты любишь собирать паззлы? — спрашивает Джим, но понимает, какую глупость сморозила, когда Хорхе снова смотрит на неё, как на идиотку. — Извини, я неправильно сформулировала. В общем, забудь.       — Ладно, — легко соглашается Хорхе. Он аккуратно клеит, методично, и Джим, которая не может усидеть на одном месте больше двух минут, поражается его усидчивости. Обычно в этом возрасте дети очень активные, стоит взять хотя бы Софи. Она сейчас наверняка носится по дому, рисует что-то или готовит печенье. Она всегда его готовит, когда Джим долго нет дома, чтобы таким образом порадовать сестру.       — А где твои родители? — интересуется Джим, когда четверть паззла уже было приклеена на картон.       — Работают, — пожимает плечами Хорхе. — Мой папа адвокат, а мама секретарь. Они в суде работают. А твои?       — У меня только мама. Она медсестра, — поджимает губы Джим. От упоминания папы она уже не заливается слезами, но очень по нему скучает.       Хорхе кивает и продолжает приклеивать паззл, Джим снова оглядывает комнату. Если родители Нико и Хорхе работают в суде, ясно, откуда у них в доме столько дорогой мебели. Джим не очень любит пафос и однотонность, в её доме всё яркое, но здесь очень спокойно, и Джим ловит себя на мысли, что она в своей красной куртке очень сильно выделяется на фоне серости всей гостиной.       Ей становится скучно, и она достаёт телефон из кармана и смотрит на время. Ей сидеть здесь ещё чуть больше часа, если Нико не наврал, сказав, что их родители придут через полтора часа. Она уже хочет спросить у Хорхе, можно ли ей посмотреть телевизор, но он первый опережает её вопросом.       — Тебе будут платить за то, что ты со мной сидишь?       — Я очень на это надеюсь, — удивлённо кивает Джим. — А что?       — Просто если бы не платили, было бы странно, что ты пришла.       — Может, мне просто захотелось с тобой поговорить? — улыбается Джим.       — Нет, вряд ли, — Хорхе очень серьёзен. — Ты же меня не знала до этого дня. Сходишь со мной повесить паззл в мою комнату?       Джим всё ещё не до конца понимает, что за ребёнок этот Хорхе, но он ей нравится, и она даже радуется, что ей нужно сидеть именно с ним, а не с каким-то другим ребёнком, который наверняка был бы очень капризным. С Хорхе даже можно поговорить о чём-то, что будет интересно обоим, и Джим, наверное, даже хотелось бы приходить к нему в гости, если бы ей не платили за это. ***       Симон с трудом дожидается, когда же дверь в музыкальную школу откроется, и на пороге покажутся их учителя. Вместе с сеньорой Мартинес и сеньором Рейес в дверях стоит ещё и запыхавшийся Нико. Он машет Симону рукой и приглаживает волосы. Нико явно бежал, но всё-таки успел, так что Симон ему слегка улыбается.       — Прошу всех пройти в кабинет, — махнул рукой сеньор Рейес, и все, как один, встали со скамеек и зашли в кабинет вслед за сеньорой Мартинес, снимающей пальто на ходу. Она всегда носит пальто, даже в самую сильную жару, а сейчас на улице холодно, хоть и нет снега*.       В кабинете было несколько стульев и большой письменный стол с двумя креслами. В кресла сели учителя, на стулья — Амбар и Лили, Нико, Симон и Агустин остались стоять, выступив джентльменами.       — Итак, мы и другие судьи приняли своё решение. Как вы, конечно же, знаете, в Бразилию на заключительный этап конкурса поедет только по одному участнику от каждой музыкальной школы, — закончив рассматривать какие-то свои бумаги, объявила сеньора Мартинес. — У нас есть пять кандидатов на это место, и это вы. Посовещавшись с сеньором Рейесом, мы готовы сказать, кто же из вас будет представлять нашу музыкальную школу на международном конкурсе.       Она драматически замолчала. Симон ещё сильнее напрягся. Этот конкурс слишком много для него значит, и он не может упустить такой шанс. Если он сможет поехать на этот конкурс, его родители наконец поймут, что музыка для их сына — вся жизнь. А если он ещё и победит на этом конкурсе, тогда для его будущей карьеры это будет очень большой подъём.       — На самом деле, решить это до конца нам так и не удалось, — продолжил сеньор Рейес, сердце Симона пропустило удар. — Но мы выделили двух участников, которые будут усиленно репетировать две недели. После мы выберем из этих двоих одного и следующие две недели он будет репетировать один. И эти два ученика Амбар Смит и Симон Альварес.       В этот момент в Симоне смешались два чувства: вселенская радость от того, что он, возможно, поедет на конкурс в Бразилию и разочарование от того, что он всё-таки, возможно, поедет на конкурс. И с кем ему предстоит бороться за это место? С Амбар Смит, девчонкой, которую он ненавидит.       Они обменялись презрительными взглядами. Симон почувствовал, как кто-то хлопнул его по плечу. Обернувшись, он увидел расстроенного Нико, однако Симону он улыбнулся, видимо, таким образом поздравляя его с победой.       Когда после ещё двадцати минут разговора с преподавателями о предстоящих усиленных репетициях Симон вышел из кабинета, всё ещё испытывая смешанные эмоции, к нему подошла Амбар. Она больно ткнула его пальцем в плечо сзади, и ему пришлось обернуться, чтобы её увидеть.       — Если ты считаешь, что у тебя ещё есть шансы на победу, спешу тебя огорчить, потому что слава уже моя, — самодовольно улыбаясь, заявила Амбар.       — На твоём месте я бы не был в этом так уверен, — Симон осмотрел её с ног до головы, даже её поза излучала превосходство над всем, что она видит. — С таким соперником, как я, Бразилии тебе не видать.       — Ну-ну, — поджала губы Амбар, отводя глаза. — Удачи. Она тебе пригодится.       Амбар улыбнулась ему и модельной походкой ушла к выходу. Симон остался стоять. Теперь он точно обязан поехать на этот конкурс, иначе Амбар будет гнобить его до конца жизни. ***       — Привет, Рамиро, — впустил в комнату друга Бенисио.       — Привет, — настроение у Рамиро ни к чёрту. Он проходит в комнату и падает на кровать Бенисио.       — В чём дело? — Бенисио ухмыляется, опираясь спиной о стену. — Сегодня ты похож на бесчувственный мешок больше, чем обычно.       — Мои беззаботные каникулы отменяются, — Рамиро приподнимается на локтях. — Помнишь, я чуть не завалил тест по обществознанию?       — Ну?       — Мой отец не мог это просто так оставить. И теперь дважды в неделю, по средам и пятницам я буду заниматься дополнительно. И знаешь, с кем?       — С твоим отцом? — Бенисио знал, что отец Рамиро сеньор Понсе работает учителем обществознания, они всё-таки учатся в одной школе, и было бы логичным предположить, что отец Рамиро сам возьмётся за воспитание сына.       — Нет, — Рамиро снова лёг на кровать Бенисио в форме звезды. — С Ям Санчес.       — О-о-о, — издал победный возглас Бенисио. — С Санчес? Это та, которая с Горджеси дружит?       Хасмин Горджеси — глупенькая девчонка, тоже их одноклассница, и она и правда дружит с Ям Санчес. Непонятно, как они общаются, потому что на уме у Хасмин только мода и одежда, а Ям производит впечатление серьёзной девушки, у которой вся жизнь распланирована, но они всё равно дружат. Рамиро об этом никогда особо не думал, как и вообще о Ям или Хасмин, он с ними видится только в школе.       — Да, она самая. Теперь среда и пятница — мои самые кошмарные дни.       — Ладно тебе, — задумчиво протянул Бенисио, смотря в окно. — Она, может, не такая и плохая, мы же этого не знаем.       — Может быть, — Рамиро снова сел и проследил за взглядом Бенисио, который ненадолго выпал из реальности. — А с тобой-то что? Или решил со мной за компанию пострадать?       — Эмилия Мэнсфилд вернулась, — протянул Бенисио презрительным тоном, но заметив, что Рамиро не разделяет его эмоций, поясняет. — Моя соседка.       — Та, из-за которой тебя на месяц дома заперли? — из-за этого случая Бенисио ненавидит Эмилию больше всего (это произошло два года назад), и он кивает. — Тогда сочувствую.       — Пока ещё не ясно, нужно ли сочувствовать, — Рамиро снова ждёт объяснений, Бенисио задумчиво смотрит в окно. — Она очень изменилась за этот год. Ты бы видел, я сначала даже не понял, что это она. Кажется, она стала готом или вроде того.       — О-о, — поднимает брови Рамиро. Он тоже встал и посмотрел в окно.       На окне у Бенисио висят жалюзи, сейчас полуоткрытые, но шторы в комнате Эмилии лишь слегка приоткрыты, так что непонятно, что там Бенисио пытается разглядеть, но он продолжает пялиться в окно с таким видом, будто выглядывает снайпера на крыше небоскрёба.       — Что ты там высматриваешь?       — Она же должна что-то делать, — объясняет Бенисио, но Рамиро всё равно не до конца понимает, что происходит. — Я должен понять, чего мне стоит ожидать. Её внешний вид изменился, но, может, характер всё ещё мерзкий?       Бенисио подошёл к окну и раздвинул жалюзи. Рамиро, вздохнув, тоже сделал несколько шагов к окну. Бенисио выглядел, как шпион, но Рамиро не поддерживал его энтузиазма. Он понимал, что Бенисио есть за что ненавидеть Эмилию, но уж если дело дошло до слежки — это слишком даже для человека, который несколько лет терпел издевательства от соседа.       Рамиро хотел что-то сказать, но Бенисио его опередил:       — Быстрее, в сторону! — Рамиро рефлекторно отошёл в сторону кровати, Бенисио спрятался за рамой окна.       — Бенисио, что ты делаешь? — через секунду Рамиро понял, какой ерундой занимается.       — Она открыла шторы, могла нас заметить, — пояснил Бенисио. Он выглянул за раму, потом свободно вышел из тени и снова уставился в окно.       Через несколько минут Рамиро уже сидел на стуле, подпирая голову рукой и безучастно смотрел в окно, Бенисио стоял здесь же, задумчиво сощурив глаза. Рамиро время от времени тяжело вздыхал, Бенисио будто не обращал на это внимания, хотя, вероятнее всего, действительно не слышал. Эмилия несколько раз появлялась в окне, она не видела, что за ней наблюдают, но Рамиро даже в какой-то степени хотелось бы, чтобы она их заметила, потому что тогда стало бы хоть чуточку веселее. Бенисио, кажется, полностью устраивал такой расклад событий.       — Что она делает? — тянет он, когда Эмилия садится за письменный стол и достаёт какие-то бумаги из чёрного рюкзака.       — Да ничего она не делает, — устало вздохнул Рамиро, откинувшись на спинку стула. — Просто сидит. А вот то, что делаем мы, меня очень напрягает. Ты уверен, что это законно?       — Нет, — качает головой Бенисио, не отрываясь от окна. — Я уверен, что это незаконно. Но об этом всё равно никто не узнает.       — Ну-ну, — кивает Рамиро. Секунду он смотрит на своего друга, как будто пытаясь убедиться в том, что действительно сейчас следит вместе с ним на малознакомой девчонкой, потом вновь переводит взгляд на окно. Эмилия продолжает перебирать бумаги у себя в рюкзаке.       — Я хочу понять, чего ожидать от неё в этом году, вот и всё.       — А мне кажется, ты просто хочешь увидеть её без футболки, — усмехается Рамиро. Именно такое впечатление у него складывается. Бенисио отвешивает ему больной подзатыльник. — Ай!       — Думай, что говоришь, — укоризненно прошипел Бенисио. — Если она теперь одевается, как типичная фанатка Мэрилина Мэнсона, это не значит, что она должна мне резко понравится.       — Да ладно, она вполне симпатичная, — протянул Рамиро, снова откинувшись на спинку стула. Бенисио смотрит на него удивлённо, сам он в таком ключе о своей соседке никогда не думал. — В общем, ладно, я пошёл. Нужно вернуться домой пораньше, я обещал. Удачи тебе в твоём… не знаю, как назвать… расследовании? В общем, удачи. До завтра.       — Пока, — махнул рукой Бенисио Рамиро, уже подошедшему к двери. — Потом расскажешь мне, как проходят твои дополнительные занятия.       Рамиро обещает, что расскажет, и выходит из комнаты друга. Прощается с сеньорой Бандербилд, когда проходит через гостиную, и, взглянув на дом Эмилии Мэнсфилд, стоящий справа от дома Бенисио, своей привычной походкой идёт в сторону своего дома.       Они живут в одном районе, дом Рамиро в четырёх кварталах от дома Бенисио, они часто пешком ходят друг к другу домой или просто гуляют где-то поблизости с другими своими друзьями. Они подружились уже давно, Бенисио переехал из Мексики, а Рамиро из Чили в один год, и в итоге они оказались в одной школе, в одном классе, сели за одну парту и с тех пор были лучшими друзьями. Кажется, прошло уже около десяти лет, но их дружба всё ещё существует в непоколебимом виде.       Рамиро шёл не торопясь, размеренно вышагивая по безлюдному тротуару, он оглядывался по сторонам и увидел светловолосую девушку, идущую по другой стороне улицы в противоположном направлении. Она не замечала ничего вокруг себя, слушая музыку в наушниках и что-то листая в телефоне. Рамиро вгляделся в девушку повнимательнее и понял, что это Ям Санчес, его одноклассница. Он не знал, что она живёт здесь, в этом районе. Хотя, может, просто гуляет? Сначала Рамиро даже не понял, что это она, потому что волосы у неё были распущены. В школе (а он видит её только там) Ям собирала волосы в хвост, поэтому её действительно было не узнать, учитывая то, что Рамиро особо никогда не вглядывался.       В конце концов, она, наверное, заметила, что на неё кто-то смотрит, потому что оторвала взгляд от экрана телефона, обернулась через плечо, увидела Рамиро и помахала ему рукой. Рамиро от неожиданности помахал в ответ, но быстро понял, что что-то не так и резко опустил руку вниз. Ям странно на него посмотрела, нахмурилась и отвернулась обратно.       Рамиро тоже отвернулся и неосознанно ускорил шаг. Да уж, они ведь даже не общаются, почему она здоровается с ним через улицу? Рамиро почти сразу забыл об этом, но дома, увидев отца и вспомнив о том, что ему придётся заниматься обществознанием по средам и пятницам, снова вспомнил о Ям, которая помахала ему в знак приветствия. Не то чтобы это значило для него что-то особенное, просто он находил немного странным то, что она решила так внезапно сделать вид, будто они были друзьями до этого. Рамиро даже не понимал, что такого страшного в этом находит, они ведь одноклассники, наверное, это вполне нормально, что она не делает вид, будто не знает о его существовании. Однако было в этом что-то… противоестественное…