Каждому своё

      Следить за Эмилией оказалось скучным и даже в какой-то степени бесполезным занятием. Не то чтобы Бенисио было больше нечем заняться, но то, что Эмилия снова может следить за ним, а потом нажаловаться, не давало ему покоя. Из-за того, что он следит за ней, у него не оставалось времени на какие-то другие занятия, так что жаловаться Эмилии было не на что, и Бенисио мог вздохнуть спокойно. Но вдруг если он начнёт заниматься своими делами, Эмилия сразу очнётся ото сна, а Бенисио уже не будет об этом знать? В общем, таким образом у него получился замкнутый круг, и он решил, что будет следить за ней на всякий случай, пока не придумает что-нибудь получше.       Так Бенисио и начал своё утро: сидя на стуле, «читал» книгу, то и дело поглядывая в окно. Эмилия проснулась гораздо позже него, по крайней мере, шторы она открыла около часа дня. Бенисио она не заметила (или сделала вид), но в любом случае он следил за ней, так и не увидев ничего необычного, весь оставшийся день. Конечно, он не был помешан на этом, выходил из комнаты, завтракал и обедал, недолго гулял по улице и хотел даже сходить к Рамиро, но решил, что, может, у него именно сейчас занятия по обществознанию. Поэтому он просто написал другу сообщение, чтобы тот пришёл, когда сможет, к нему, а сам вернулся домой.       Бенисио не считал слежку за Эмилией бредом, и некому было его переубеждать, потому что родителей дома не было, они уехали ещё с утра и должны были вернуться только к позднему вечеру, а больше никого и не было. Все друзья, кроме Рамиро, на каникулы уехали кто куда, так что Бенисио просто было скучно, а следить за соседкой он считал неким развлечением, хоть и немного странным.       В итоге, к приходу Рамиро, он так и не увидел чего-то, что могло бы скомпрометировать Эмилию, и день, можно сказать, был прожит зря. Зато Бенисио прочитал около трёхсот страниц книги, но так и не понял, о чём она. Возможно, это можно было считать неким достижением.       — Привет, Бенисио. Вижу, ты стал маньяком, — кивнул Рамиро на стул, стоящий около окна. Вчера Рамиро сам же на нём и сидел.       — Очень смешно, — скривился Бенисио, откинув книгу на кровать. — Наконец-то ты пришёл. Я уж думал, мне придётся читать всю эту книжонку.       Рамиро присаживается на кровать, берёт книгу и смотрит на обложку. Хмурится и переводит взгляд на Бенисио.       — Агата Кристи? — удивлённо поднимает брови Рамиро. — Ты серьёзно? Мы ведь читали эту книгу в шестом классе.       — Правда? Тогда ясно, откуда она у меня дома. В жизни не читал детективы, — фыркает Бенисио, снова посмотрев в окно. Сейчас Эмилию видно не было.       — И видимо поэтому решил устроить детектив из своей жизни, — кивнул Рамиро, подойдя к окну. — Почему бы тебе просто не закрывать шторы, и всё? Тогда она не сможет увидеть, чем ты занимаешься. По-моему, это будет более продуктивным занятием, чем пялиться в окно, вместо кучи дел, которыми можно было бы заняться.       — Во-первых, у меня пока не было дел, которыми можно было заняться, — Бенисио смотрит на Рамиро, как на последнего идиота. — Во-вторых, она каким-то образом видит и через шторы тоже, а это уже проблема посерьёзней. В-третьих, никакой это не детектив, я же не расследую убийство.       — В детективах расследуют не только убийства, — покачал головой Рамиро, повнимательней вглядевшись в окно. — Тем более в этом детективе ты, скорее, подозреваемый в убийстве, чем тот, кто его расследует. Ведёшь себя, как маньяк.       Бенисио закатывает глаза, но всё также продолжает смотреть в окно. Рамиро только вздыхает и пододвигает другой стул, садясь на него. Следить за соседкой Бенисио не представляется ему наиболее привлекательным делом, которым он мог бы заняться, но, может, если он будет делать то же самое, что и Бенисио, он быстрее поймёт, что ничего противозаконного Эмилия делать не собирается?       Они сидят так молча ещё минут двадцать, пока Эмилия не подходит к окну и не собирается его открыть, видимо, чтобы проветрить комнату. Бенисио ныряет вниз, Рамиро, секунду помедлив, делает то же самое. Они выжидают около минуты, потом вылезают обратно, но слишком рано, по всей видимости, потому что Эмилия стоит около своего окна, только что закончив его открывать, и, увидев Бенисио и Рамиро, ошарашенно смотрит на них.       Бенисио сидит с абсолютно невозмутимым видом, Рамиро еле держится, чтобы не засмеяться, Эмилия пару секунд прожигает их взглядом тёмных глаз, потом, всё с тем же шоком в глазах, медленно закрывает шторы на окне. Тогда уже Рамиро не стал сдерживаться и засмеялся в голос, хлопая по спине Бенисио, который продолжал сидеть с безучастным видом.       — Ну, что? Доволен? — отдышавшись, спросил Рамиро, всё ещё полностью не отойдя от того, что только что произошло. — Всё, накрылась твоя маньяческая деятельность. Ищи себе новую жертву.       — Тебе-то смешно. А мне что делать? Она же теперь точно меня возненавидит и будет следить за мной. И никакие закрытые шторы тут не помогут.       — Я тебя предупреждал, — Рамиро встаёт со стула и начинает расхаживать по комнате, иногда улыбаясь, видимо, вспоминая то, что произошло. Бенисио укоризненно на него смотрит. — Да ладно тебе, можно же придумать какой-нибудь способ избежать того, чтобы она видела, что ты делаешь. Можно… ну, не знаю… купить шторы поплотнее?       Бенисио снова посмотрел на Рамиро укоризненно и тоже встал со стула, задумчиво потирая двумя пальцами подбородок.       — Если бы ты не начал за ней следить, всё было бы в норме. Может, она и не станет тебе мстить?       — А если станет? — Бенисио сел на кровать, Рамиро тоже. — А я этого не узнаю. А если она расскажет моим родителям, что я за ней слежу? Они отправят меня к психиатру.       — И будут правы, — кивает Рамиро, не обращая внимания на то, как Бенисио отреагировал на его слова. — Ты следил за ней весь день?       — Да, — теперь Бенисио понимал, как странно это звучит, но в любом случае не считал себя сумасшедшим. — А ты чем занимался? Обществознанием?       — Угу, — разочарованно произнёс Рамиро. — Ты представляешь, она составила учебный план. Помнишь, я вчера сказал, что моим беззаботным каникулам пришёл конец? Теперь точно. Настоящий конец.       — Учебный план? — переспросил Бенисио. — Видимо, девчонка ответственно отнеслась к своему делу, да?       — Ответственней некуда, — фыркнул Рамиро. — Ещё и контрольные зачёты. Я что, должен повторять всю школьную программу ради того, чтобы написать какой-то тест, который составил даже не учитель? И мой отец полностью на её стороне.       — Видимо, у нас у обоих в жизни начинается новый период, — Бенисио закрыл жалюзи на окне, пробормотав «на всякий случай». — Что, с ней всё так плохо?       — Говорю же: учебный план, — повторяет Рамиро. — Сегодня повторение тех тем, которые я знаю. В пятницу тоже.       — Скажи отцу, может, он что-то сделает? — предлагает Бенисио, садясь на стул. Он всё ещё волнуется о своей собственной проблеме, но Рамиро его друг, и он, конечно, хочет ему помочь.       — Она показала мне этот план, и внизу стояла подпись моего отца, — поникшим голосом объявляет Рамиро. — Так что он уже знает и явно не против. Я предан собственной семьёй!       — Нам надо что-нибудь придумать, — задумчиво кивает Бенисио. — Сколько длятся эти твои занятия?       — Не больше двух часов, — вздыхает Рамиро. — Но мне и этого будет достаточно.       — И что, ей самой не тошно заниматься с тобой? У меня закрадываются некоторые подозрения, — подмигивает Бенисио.       — Бенисио, ей платят за это, — останавливает пыл Бенисио Рамиро. — Хотя, может, ей просто нравится издеваться над людьми, этого я не знаю.       — Ладно, я шучу, — усмехается Бенисио. Он снова смотрит на окно, уже чисто рефлекторно, как будто успев привыкнуть за эти сутки. — Всё равно что-нибудь придумаем.       — Надеюсь. Потому что долго я так не выдержу, — Рамиро снова тяжело вздыхает, Бенисио понимающе кивает. Они молчат некоторое время, задумавшись каждый о своём. Ни один из них никогда бы не подумал, что у них могут быть вообще какие-либо проблемы с девчонками, а уж тем более те, которые настигли их сейчас.       Тишину прерывает звук телефонного звонка, Рамиро не сразу понимает, что он раздаётся из его кармана. Потом всё-таки рассеяно вытаскивает телефон из кармана, смотрит на экран, морщится, но всё-таки отвечает на звонок.       — Алло, — усталым голосом произносит он. — Нет… Да, я помню… Нет… Да, я уже иду.       — В чём дело?       — Пора идти, — расстроенно сказал Рамиро. — У меня теперь типа режим. Дома нужно быть в восемь.       — По всей видимости, они решили тебя замучить, — серьёзно произносит Бенисио. — Не против, если я схожу с тобой до твоего дома?       — Нет, не против. Так хотя бы повеселее будет.       Они выходят из дома Бенисио вместе и, не торопясь, идут вдоль по улице. В итоге около дома Рамиро они оказываются в пять минут восьмого, но Рамиро ещё около трёх минут шатается на улице, чтобы показать свою независимость. Бенисио эти три минуты ходит где-то поблизости за компанию, потому что ему всё равно больше нечем заняться. Когда уже практически полностью стемнело, он вновь доходит до своего дома.       В его комнате жалюзи всё ещё закрыты, и свет не проникает внутрь, поэтому Бенисио открывает их, чтобы не включать свет. Шторы у Эмилии плотно задёрнуты, в комнате у неё включён свет, поэтому шторы горят мягким свечением. Иногда можно заметить тень, мелькающую в окне, это Эмилия передвигается по комнате. К своему счастью, Бенисио не хочется снова за ней следить, иначе ему надо бы задуматься над словами Рамиро о том, что он ведёт себя, как маньяк. Однако опасения по поводу того, что Эмилия может рассказать своим родителям о том, что Бенисио подглядывал за ней, не покидали его голову.       Нельзя сказать, что он уж слишком сильно переживает из-за этого, ему было скорее просто интересно узнать, расскажет ли Эмилия о чём-то. На её месте Бенисио бы рассказал. От размышлений его отрывает звук сообщения. Это родители пишут о том, что сильно задерживаются и, скорее всего, останутся с ночёвкой у маминой сестры, так что ему придётся самому разогреть себе еду. Бенисио в любом случае не хотел есть, он собирался посмотреть какой-нибудь фильм или, может, всё-таки почитать, но замечает какое-то движение в окне.       Бенисио аккуратно выглядывает на улицу, благо, свет в его комнате всё ещё не включён, потому что Бенисио смотрел телевизор. Он вгляделся в темноту за окном и вновь разглядел движение. Около дома Эмилии росла раскидистая вишня, ветви которой доросли выше второго этажа. Они немного закрывали просмотр, так что левую часть окна Эмилии было не разглядеть. Именно эта вишня сейчас и двигалась.       Бенисио посмотрел на другие деревья, собираясь свалить всё на ветер, который в это время года мог вполне логично подняться под ночь, но обе ели, которые стояли под окном его комнаты, выглядели мирно и тихо, ни одна ветка не колыхалась. Он снова посмотрел на вишню Эмилии, уже более заинтересованный в происходящем. Колыхания веток медленно переходили сверху вниз, и в конце концов, на землю упало чёрное пятно, в котором Бенисио не без труда распознал свою соседку, Эмилию Мэнсфилд.       Эмилия подсвечивала себе путь фонариком. На ней была юбка, футболка и незастёгнутая короткая кожаная куртка, в которой в такой холод можно было запросто замёрзнуть насмерть. Бенисио с открытым ртом наблюдал, как Эмилия, воровато оглядываясь по сторонам, подсвечивая себе дорогу фонариком на телефоне, покинула свой двор и ушла куда-то вниз по улице. Он ещё с минуту простоял около окна, ошарашенно смотря куда-то влево, туда, где скрылась Эмилия.       Бенисио мог понять, что она сменила стиль. Бенисио мог понять, что теперь она уже не будет жаловаться на него своим родителям. Бенисио также мог понять, если бы она с чистой совестью продолжала это делать. Но то, что Эмилия Мэнсфилд, послушная девочка, обожающая романы на французском, может уйти из дома ночью через окно в тайне от родителей, спускаясь на землю по вишнёвому дереву, его разум принять так просто не мог.       Неизвестно, сколько ещё он так простоял, облокотившись на подоконник, пока в его голове не созрел план. Бенисио быстро выключил телевизор, посмотрел на часы и вновь встал на свой пост шпиона у окна. Теперь ему оставалось только дождаться, когда Эмилия вновь вернётся домой, чтобы застать её с поличным.       Бенисио очень часто не спал допоздна, но Эмилия стала забираться обратно на вишнёвое дерево в половину пятого утра, когда он уже начал порядком клевать носом. Однако появление Эмилии на горизонте взбодрило его, и он открыл окно.       Бенисио дождался, пока она заберётся на достаточную высоту, впуская в комнату прохладный ночной воздух. Слегка поёжившись от холода, Бенисио наконец объявил о своём присутствии.       — Доброй ночи, Эмилия, — издевательским тоном произнёс он, подперев голову рукой. — Или лучше сказать — доброе утро?       Кажется, Эмилия не ожидала такой внезапной атаки, потому что послышался хруст веток, и на секунду Бенисио даже подумал, что она сейчас упадёт и сломает себе что-нибудь. Но Эмилия, видимо, смогла удержаться и обернулась на окно Бенисио. Он был выше, чем она, потому что их окна находились на одном уровне, а Эмилия пока не добралась до своего, и это придавало Бенисио некой уверенности, хоть он и без этого был уверен в своих действиях.       — Бенисио? Мне казалось, детское время уже давно закончилось, и ты сейчас должен храпеть в своей кровати, — она не потеряла самообладания, однако, её голос звучал удивлённо.       — Как раз поэтому я и не спал. Детское время закончилось, а ты всё ещё не спишь, я уже даже начал волноваться.       Если говорить честно, они редко разговаривали, если говорить уж совсем честно, они не разговаривали никогда, и это сейчас не преувеличение. Бенисио знал, что ненавидит Эмилию, и знал, что Эмилия ненавидит его, но эта ненависть появилась сама по себе, не было никакой почвы. Бенисио переехал сюда, в этот город и в этот дом, спустя год после того, как в соседний дом заселилась Эмилия. И после этого началась их взаимная ненависть, но Бенисио не мог сказать, почему она началась. Он просто помнил, что всё время, что знал эту девчонку в бордовых свитерах, ненавидел её, а если и не ненавидел, то хотя бы презирал, но суть в любом случае одна.       Поэтому этот их разговор можно с полной уверенностью назвать их первым разговором.       — В таком случае, я вернулась, можешь не волноваться и идти бай-бай, а то твоя мамочка наверняка беспокоится, — Эмилия продолжила свой путь наверх, ясно дав понять, что на этом разговор закончен. «Как бы не так», — усмехнулся про себя Бенисио.       — Мне больше интересно, не беспокоится ли твоя мамочка из-за того, что её дочь не ночует дома, — пошёл в атаку Бенисио. — Я видел её сегодня, она разговаривала по телефону и как раз говорила, как она счастлива, что «её Эмилия» ведёт себя не как безголовые подростки.       Чистая ложь, но врать Бенисио умел лучше, чем кто-либо другой, и активно этим пользовался. Эмилия замерла на месте. Кажется, она не ожидала того, что Бенисио будет действовать её же оружием.       — Что тебе нужно, Бандербилд? — она обернулась к нему, и, хоть в темноте не было видно, Бенисио уверен, что на её лице нет ни тени улыбки.       — То же, что и тебе, Мэнсфилд, — в отличие от Эмилии, Бенисио получал от этой ситуации только удовольствие. — Я прекрасно помню, как ты много лет портила мне жизнь.       — Я не портила тебе жизнь, я всего лишь добавляла в неё немного риска, — поправляет Эмилия серьёзным голосом. — Теперь ты собираешься добавить немного риска в мою жизнь?       — Нет, что ты, меня это не интересует, — Бенисио даже начинает нравится то, что здесь происходит. — Я просто хочу заключить с тобой небольшой контракт.       — Контракт? — переспрашивает Эмилия.       — Именно так. Контракт. Если теперь ты будешь часто сбегать из дома по ночам, я, как ответственный сосед и просто очень хороший человек, не смогу об этом молчать и буду вынужден сообщить моим родителям. Или, может, сразу твоим, чтобы они услышали всё, так сказать, из первых уст.       — И чем же ты докажешь мою причастность? — теперь Эмилия снова ухмыляется, но Бенисио знает, что эта ухмылка недолго продержится на её лице. — Как думаешь, кому поверят мои родители? Тебе, человеку, про которого они знают лишь плохое, или их дочери, маленькой девочке, которой в голову ударил юношеский максимализм, но не способной на побеги из дома?       — Уж не знаю, кому они поверят, но на их месте я бы поверил фактам, — издевательски произносит Бенисио. — А факты я им предоставить могу. И видео, где их маленькая дочь возвращается домой в полпятого утра и диктофонную запись, на которой очень хорошо слышно, как она высказывается по поводу всей этой ситуации.       Всё, теперь она загнана в угол, и отступать ей некуда. Бенисио практически чувствовал разочарование, исходившее от Эмилии.       — Ладно. И что ты хочешь? — сухо спрашивает она, всё ещё находясь на полпути к своему окну. Бенисио поражается, как она ещё не заледенела в такой-то холод в её куртке.       — Я же сказал, что мне просто нужно заключить с тобой небольшой контракт. Если теперь и тебя это тоже интересует, я начну, — Бенисио выждал несколько секунд и продолжил. — От тебя практически ничего не потребуется. Просто пообещай, что ты не будешь ничего никому говорить о том, что видела или слышала обо мне. Меня для тебя вообще не существует. Взамен я, так уж и быть, пообещаю, что эти записи, — он поднял в воздух диктофон. — Останутся у меня, и больше их никто не увидит. И также я никому не расскажу, что ты уходишь гулять по ночам. Идёт?       Эмилия молчит около минуты, в это время Бенисио терпеливо ждёт её ответа, хотя вообще-то уже на все сто процентов уверен в том, что она скажет. В принципе, ей ничего делать не нужно, в этом как раз и заключается её роль.       — Идёт, — отрезает она. — Я так понимаю, наш договор вступает в силу с сегодняшнего дня?       — Правильно понимаешь, — кивнул Бенисио и потянулся к ручке, чтобы закрыть окно. — С тобой приятно иметь дело.       Он мог поклясться, что услышал, как она фыркнула на его слова, хотя окно уже было закрыто.