Случайность

— Стой. Инна не успела коснуться дверной ручки: брат перехватил её руку буквально в миллиметре. Инна замерла и обернулась. Взгляд устремился брату в лицо. На секунду она увидела себя его глазами: широко открытые удивлённые глаза, озадаченное выражение лица… Им сорвало крышу одновременно. Одним быстрым движением притянув сестру к себе, Олег накрыл её губы новым страстным поцелуем. Инна громко ахнула и обвила руками его шею, ерошила волосы, а брат уже прижимал её к кухонной двери, его руки блуждали по её телу. Инна чувствовала спиной жёсткую деревянную поверхность, чувствовала несдержанные прикосновения брата к своему телу, порождающие мурашки на тонкой коже. Чувствовала его поцелуи на свои губах — и медленно утопала в истоме и страсти, накрывающей её с головой. Стало невыносимо жарко, кожа словно плавилась от этих стыдных, запретных, неродственных прикосновений. От возбуждения Инна дышала часто и прерывисто. А Олег не собирался останавливаться. Каждый последующий поцелуй был всё требовательней, всё жёстче. Всё глубже. — Ещё. Пожалуйста, — хрипло повторял он, задыхаясь, с мольбой утопающего, в коротких промежутках между ними. И снова припадал к её губам. И Инна покорно открывала рот, снова и снова позволяя брату проникнуть туда своим языком. Задыхалась, судорожно вздыхала в перерывах и цеплялась пальцами за сильные плечи брата. В тот момент, когда Инна уже готова была потерять сознание от нехватки кислорода, Олег прервался. Брат с сестрой смотрели друг на друга затуманенным от долгих поцелуев и страсти глазами. Судорожное дыхание обоих можно было услышать, наверное, даже из коридора. — Прости, — вдруг сорвалось с губ брата, и Олег отстранился, хотя не до конца. Инна непонимающе моргнула. — За что? — прошептала она, не двигаясь с места. Брат не отвечал. С минуту они молчали, брат смотрел в сторону, Инна — на него. Инна видела и чувствовала, что брат взбудоражен, чувствовала, что взбудоражена сама. Губы горели от недавних страстных поцелуев, разум был затуманен, тело горело. Остановиться сейчас и просто разойтись по комнатам? Невозможно. Инна открыла было рот, чтобы что-то сказать, но раньше неё заговорил Олег. — Давай закончим на этом, — сказал он и попытался отстраниться, но Инна схватила его за руку. — Почему? — выдохнула она, заглядывая ему в глаза. Брат смотрел на неё долгим взглядом, от горевшего в его глазах желания, имей оно физическую силу, можно было расплавиться на месте. Но затем усилием воли он отвернулся. — Ты не понимаешь, — тяжело проронил он. — Мы не должны… Я не смогу остановиться… — Нет, это ты не понимаешь, — настойчиво перебила его сестра, порывисто шагнув к нему. — Я хочу… Брат замер, не ответив ничего. А Инна переместила руки Олегу на грудь и осторожно повела по ней, чувствуя кончиками пальцев напряжённое от возбуждения тело. Брат в ответ на сестринские прикосновения шумно втянул воздух. Инна плавно повела руками вниз, дошла до края свитера и осторожно приподняла его, коснулась пальцами торса… С тихим рыком Олег подхватил Инну под бёдра, заставляя обвить ногами его торс, сам ещё сильнее впечатывая сестру в дверь. Тихий вскрик неожиданности, сорвавшийся с инниных губ, быстро сменился стоном, когда брат вновь смял её губы в поцелуе. В голове Инны осталось ни единой мысли, единственное, что занимало её, — губы брата на её губах, или скользящие по коже на шее, оставляющие засосы, и его шершавые грубые руки, крепко обхватывающие её бёдра. В какой-то момент Олег быстрым движением усадил Инну на стол — на тот самый стол, за которым буквально пять минут назад они с ним пили чай и разговаривали о школьных пустяках. Его руки освободились, и теперь брат касался тела сестры, гладил ноги, бёдра, задирал футболку и оглаживал рёбра. Всякий раз от его прикосновений Инна тихо вскрикивала, либо издавала приглушённый поцелуем стон — ей казалось, что его пальцы обжигают её, оставляя на теле следы. Следы того, что она принадлежит ему… … А он ей?.. Принадлежит ли он ей? — С-стой… — тяжело выдохнула она, когда очередной поцелуй прервался, уперевшись руками в его грудь, останавливая разгорячённого брата. — Погоди… Олег непонимающе посмотрел на неё. — Не шевелись… — прошептала она и протянула руки к краю его свитера. Вскоре он полетел на пол, а девушка подалась вперёд, целуя брата в шею, касаясь губами его выступающих ключиц… Послышался треск ткани — это порвалась иннина домашняя футболка. Инна почувствовала, как оголённой теперь спины коснулись горячие руки брата и как он привлёк её ближе, но не останавливалась: уткнулась губами в сгиб шеи, оставляя засосы. Приподнялась и прикусила мочку уха… Брат издал тихий рык, раздался оглушительный треск — на пол упали лохмотья, когда-то бывшие инниной футболкой. Инна не успела опомниться, как уже лежала на столе с разведёнными в стороны руками, а Олег то нежно, то грубо целовал её оголённую кожу, а сама она не могла сдержать стонов. — Олег… — шептала она, едва дыша, задыхаясь от переизбытка страсти. — Олег… Я люблю тебя… — И я… — шептал в ответ брат у самого её уха, заставляя мурашки бежать по коже. — Я люблю тебя, Инна, — сказал он, подлезая рукой к ней под спину и нащупывая застёжку лифчика. Инна закрыла глаза, готовая заплакать от таких желанных слов… — Что здесь происходит? — крик, прозвучавший с оглушительностью громового раската, заставил Инну вздрогнуть и открыть глаза, а затем резко сесть. Возбуждение, до того безраздельно владевшее разумом и чувствами, сошло на нет, остались лишь адреналин и колотящееся от испуга сердце. Одновременно Олег отпрянул от неё и попытался заслонить собой полураздетую сестру от взглядов внезапных гостей. Хотя Инна уже узнала этот голос, и скрыться от него было невозможно. Не в этой квартире. Не в этом мире. Инна осторожно выглянула из-за плеча брата. На пороге кухни стоял отец. Из-за его спины, почти так же, как она из-за спины брата, выглядывала мать.