Там, где переплетаются наши следы

Неизвестность – кладезь приключений. Стоит приблизиться к ней, как сердце замирает от страха перед её загадками. Что ждёт тебя в незнакомых просторах, вдалеке от дома, привычного домашнего тепла и уюта? Пожалуй, только беда и опасности. – Оставляем лошадей! – до Клинта доносится голос командира; Колсон осматривался по сторонам, проверяя, все ли на месте. Он как всегда преисполнен серьёзности, за которой на самом деле скрывается волнение: его выдают дрожащие руки и нервный взгляд, перебегающий с лица одного разведчика на другое. Лучи только-только показавшегося из-за горизонта солнца разрывают плотную пелену тумана, укрывающего холодную землю и украшенную росой траву. Из леса изредка доносится беззаботное пение не спящих пташек, мелькающих в серо-голубом небе. Очередной день. Очередное смертельное испытание. Клинт выдыхает, лениво наблюдая, как молодые парни и девушки, вооружённые луками и стрелами, послушно слезают с лошадей, разминая ноги. Сегодня в отряде меньше людей. До Клинта доходили слухи, что из прошлого похода не вернулось пятеро. Наверняка пропали без вести или, того хуже, погибли мучительной смертью. Потому что другого варианта не дано. Фил всё ещё выглядел убитым. Клинт не решался поговорить с ним. Даже когда ему хотелось его поддержать, приободрить, он поспешно обрывал себя и запрещал даже думать об этом. Ему казалось, что стоит завести об этом разговор, как сердце Фила снова начнёт обливаться кровью. Клинт не хотел напоминать ему об этой трагедии. Да и что он скажет? «Ничего страшного»? «Прекрасная» поддержка, Бартон, «прекрасная». Боже, этот парень слишком чувствительный: переживает за каждого разведчика как за собственного ребёнка. И любая потеря для него – «отцовское» горе. Бартон понимал его только отчасти. Отчасти, потому что уже давно смирился с тем, что на войне - не без потерь. И как бы ни старался Фил, ему не обмануть Бартона своей дежурной улыбкой и словами «всё в порядке». Ему тоже стоит смириться. – Задумался? – Клинт не сразу понимает, что к нему обращается Кейт. Девушка слезла с коня и потрепала его короткую гриву, ободряя обеспокоенное животное, – Волнуешься? Клинт бы посмеялся, будь у него силы. Только идиот или самоубийца не будет волноваться, отправляясь в поход в лес, кишащий тварями, способными сожрать тебя, не моргнув и глазом. А Клинт, вроде как, не самоубийца. Глядя на беспокойную лошадь, нервно переминающуюся с копыта на копыто, готовую удрать прочь, он думает, что, пожалуй, лошади в чём-то умнее их, до глупости отважных людей. Стоит им почувствовать запах дикого леса, как они сходят с ума: перестают слушаться всадников, в неистовом страхе сбрасывают их с себя и убегают прочь, спасаясь от верной смерти. Да, их инстинкты не обманывают. Лес опасен. Чертовски опасен. Порой Клинту хочется последовать их примеру. – Куда на этот раз отправляемся? – доносятся до него слова Сэма. В отличии от самого Бартона, он держится бодрячком. Словно это не он вот-вот отправится в смертельное приключение. Широко расправив плечи и улыбаясь, он бодро прошагал к ним с Кейт, похлопав Клинта по плечу, – Где же наш старый-добрый Бартон? – Остался в постели, – пробормотал в ответ блондин, лениво разминая руки и игнорируя смешок Сэма, – Боже, какого чёрта ты так радуешься походу? – Надоело сидеть в четырёх стенах. Хочется свежего воздуха. Кейт недоверчиво фыркнула, пихая Уилсона локтем в бок: – Завидую. Тебе не придётся передвигаться на своих двоих. – Чёртова курица, – буркнул Бартон и чуть не словил пинок под зад. Пихнув Сэма в живот в ответ, он проигнорировал требования Кейт прекратить эту детскую возню. – Эй! – приближающиеся шаги Фила также были проигнорированы, – Прекратили немедленно! – получив воспитательные крепкие подзатыльники, парни ухнули и наконец отстали друг от друга, - Ведите себя как взрослые люди! – о нет, Фил хмурится. А если Фил хмурится, то вот-вот начнётся череда нотаций, – Вы готовы отправиться? – А у нас есть выбор? – лениво бросает Клинт, потирая ушибленный затылок. И ему тут же хочется забрать свои слова обратно. Фил дрогнул, хмурясь больше прежнего. Клинт точно знает: он задел за живое. О, чёрт. Фил нервно сглотнул, будто не знал, что ответить, и продолжил: – На этот раз вы отправляетесь на восток, – о боже. Клинт чувствует, как что-то колет его в грудь. Колсон с шелестом развернул потёртую карту и изучающе уставился в неё, будто видит впервые в жизни. Но он знает её наизусть. Взгляд Клинта замер на его дрожащих руках, неуверенно держащих карту, и его сердце сжалось от сожаления и давящей вины. Отличное начало дня. – Давненько нас там не было, – Сэм одобрительно кивнул, и Клинту снова захотелось врезать ему за чертовски весёлый настрой. – Согласно тому, что нам известно, – дежурным тоном продолжил Фил, показывая остальным карту, – На этот раз оборотни мигрировали на восток. Именно. Оборотни. К сожалению, с некоторых пор даже родной дом не кажется очагом спокойствия и уюта, когда по ночам ты слышишь, как с ветром из дикого леса до тебя доносится вой оборотней. Незнающие глупцы, осмелившиеся ступить на дикие земли, либо пропадали навсегда, либо возвращались, запуганные до смерти и с кучей новых страшилок о чудищах для любопытных ушей. Нельзя сказать, что Клинт любит лес. Возможно, для кого-то отдушина – гулять на природе, отвлекаясь от городской суматохи, но он, пожалуй, предпочёл бы остаться дома. Тишина леса настораживает, а любой шорох — пугает до смерти. Единственное, что радовало его в такого рода времяпровождении — редкая возможность пострелять. И это, наверное, то, чего ему не хватает в городской жизни, ибо скучная стрельба по чучелам-манекенам и мишеням надоела бы и мёртвому. «И оборотни – прекрасные мишени», – сказал бы любой, плохо знавший Хоукая. Нет, они с Кейт (как и другие разведчики) нарушают покой дикого леса не ради того, чтобы убить парочку чудищ и порадоваться победе, далеко нет. Отряд разведчиков создан именно для разведки, а поимкой и истреблением занимаются охотники. Их же цель - незаметно пройти как можно дальше и изучить лес, в надежде найти логово тварей. – Ваша задача на этот раз, – голос Фила вырвал Клинта из хаотичных мыслей, вернув в действительность, – Добраться до горных склонов. Возможно, логово оборотней скрыто где-то там. Клинт глубоко вздохнул, морально готовясь к очередному испытанию. Его дыхание обратилось в туман, развеявшись в воздухе. Он соврал бы, сказав, что не боится. Он прекрасно знает, что его ждёт, но ему каждый чёртов раз приходится собирать все силы в кулак, мысленно готовясь к наихудшему. Всё происходит по чётко заданному плану. Изучение обновлённой карты, на которой после прошлого похода появились новые территории и детали. Обсуждение маршрута. Подготовка припасов. Натягивание новой прочной тетивы на лук. Подсчёт стрел. Проверка припасов. Вдох. Выдох. И наконец, путешествие навстречу своей смерти. Иногда Клинту думается, что в этот план стоит добавить пункт «составление завещания». Потому что он привык продумывать всё до мелочей. Фил как всегда читает им наставления. Сэм и Кейт внимательно слушают его, одобрительно кивая и улыбаясь. И не важно, что они слышали это десятки раз. Бартон слушает его лишь краем уха. Колсон говорит всегда одно и то же: будьте аккуратны, не идите на риск и при малейшей опасности возвращайтесь домой. Наставляет как отец своих детей. Эти дежурные инструкции не помогают Бартону собраться духом. Но он все равно рад им. Может, сейчас он слышит их в последний раз… – Бартон, – блондин подпрыгнул на месте и перепугано уставился на хмурящегося Фила, – Соберись, Бартон! Клинт отдалённо улавливает смешки со стороны Кейт и Сэма. – Да, я слушал! Быть аккуратнее, не рисковать и возвращаться домой. Я знаю. Колсон выдохнул, качая головой. День не задался, однозначно. Горло Клинта сжимает от стыда. Он надеялся, что Фил, как обычно, отчитает его за рассеянность. Но сейчас Фил выглядел подавленным. И если он не отведёт от Бартона этот мрачно-осуждающий взгляд, то Клинту точно станет плохо. Уж лучше бы отчитал. Только Колсон открыл рот, но отвлёкся: в воздухе послышался унылый вой рожка - сигнал о том, что пора отправляться. Фил сглотнул, снова обращая взгляд на троицу. – Клинт. Сэм. Кейт, – Колсон по-дежурному, улыбнулся, словно до этого ничего не было. Он дружелюбно похлопал каждого по плечу холодной рукой, внимательно всматриваясь в их лица, будто желая запомнить их очертания. Этот усталый взгляд Фила Клинту незнаком, – Будьте осторожны. Возвращайтесь живыми и здоровыми. Сэм усмехнулся, преисполненный уверенности и торжества: – У нас всё пройдёт отлично!.. – Всё равно, – прервал его не начавшуюся торжественную речь Колсон, качая головой. Клинту становится не по себе, когда Кейт за его спиной вздыхает, - Всё равно будьте осторожны. В последнее время мы теряем слишком много людей. Не говоря больше ни слова, он ещё раз похлопал их по плечу, слабо улыбнулся и ушёл, отдавая кому-то приказы. Клинт ещё долго наблюдал за тем, как Фил удаляется, кому-то улыбаясь и подавая знаки рукой. – Клинт… Клинт. Клинт! Он лениво перевёл взгляд на недовольную Кейт: она хмурилась, сжав губы. – Что-то ты сегодня какой-то задумчивый. – Ага. Витаешь в облаках, – усмехнулся Сэм, ободряюще потрепав Бартона по голове, за что почти получил подножку. И вправду. Сегодня Клинт сам не свой. С самого утра его не покидало беспокойство, чёртово ощущение того, что мир неправильно устроен. Словно что-то шебуршит в голове и груди, мешая трезво мыслить. Чувство, будто идеально спланированный план вот-вот полетит к чертям из-за какой-то мелочи. – Вам показалось, – отмахнулся он, игнорируя параноидальные шепотки в голове, подсказывающие ему, что грядёт беда, – Итак, куда отправляемся? – поинтересовался он, разминая ноги, готовясь к долгому походу. – Восток, – бросила Кейт, – Прослушал? Бартон присвистнул, гримасничая. Ему не хочется об этом говорить. – Фил хочет, чтобы мы скакали по горам? – он проигнорировал смешок Сэма, – Помню, там были кусты со сладкими ягодами, – он точно знает, что кто-то из его напарников закатит глаза и фыркнет. Ждать долго не пришлось. – Тебе лишь бы поесть, – фыркает Кейт, закатывая глаза. Клинт усмехается, довольный своей проницательностью и предсказуемостью подруги, – Надеюсь, ты проверил сумки? Если ты опять забыл взять провизию, и нам придётся целых три недели питаться этими самыми ягодами, знай, ты труп. – Чем тебя не устраивают ягоды?! – В прошлый раз ты ел их как одержимый! – не унималась Бишоп, плотнее затягивая ремень с мешочками с запасами и натягивая на голову кожаный капюшон, – А потом неделю жаловался на боли в животе! – Это того стоило, – замечает Бартон, – Они были сладкие, согласись? – Этот идиот неисправим, – кидает Сэм, разминая плечи и крепче затягивая ремни наплечников. Девушка вновь закатила глаза, понимая, что её здравые домыслы бесполезны. Клинт, засчитав это за свою победу в споре, довольно улыбнулся. Может, не все так плохо, и ему стоит позабыть о своих переживаниях. – Что ж, идём за ягодами, – важно объявляет Клинт, хватая в руки верный лук и делая первый шаг навстречу неизвестности. Девушка, не решаясь больше конфликтовать, молча последовала за ним. Сэм продолжал болтать, но Бартон уже не слушал. Бросив короткий взгляд на другие отряды разведчиков, уже направившихся в лес, он в мыслях выдохнул. Он не знал, успокаивает ли его факт того, что, по сути, в лесу они не одни: десятки других людей отправляются вместе с ними на разведку, зная, что, возможно, это последний их поход. Кому-то может показаться полным безумием отправляться крохотными отрядами в глубины дикого леса навстречу верной смерти. В принципе, Клинт и не отрицал этого. Это безумие. Нет, скорее, массовое жертвоприношение. Куда внушительнее и подготовленными к такому испытанию выглядят охотники, вооружённые до зубов ножами и дробовиками. Пожалуй, в этом их преимущество… И самый большой недостаток. Клинту куда спокойнее гулять по лесу, вооружившись бесшумным луком и стрелами вместо огнестрельных орудий. Он тихо продвигается дальше, в то время как охотники с шумом несутся через весь лес, освещая себе путь огнём. Это именно то, что Клинт не любил в них – безрассудность. Они не думают наперёд и прут навстречу собственной смерти, не понимая, что весь лес уже знает об их визите. Клинт не любил грубую силу. Только расставленные ловушки, маскировка, обманные манёвры и терпение. Увернувшись от очередной ветки, Бартон слышит, как Кейт шепчет охранное заклинание. Он следует её примеру, и по его коже змеёй скользит холодок, унося с собой его запах и маскируя его человеческие очертания в оттенках леса. Основа маскировки – не позволить зверю учуять и увидеть тебя. К счастью, для этого есть магия. Но к великому разочарованию, она не скроет шорох травы под ногами, твоё взволнованное дыхание и сбившееся сердцебиение. Поэтому Клинт не любит магию. Потому что, если зверь тебя услышит, никакая чёртова магия не спасёт от его клыков. Он едва замечает шорох перьев птицы позади себя, когда воздух разрезает крик огромного сокола, взмывшего в небо. – Эй, Кейт, – Бартон наблюдал, как крылья сокола закрывают собой лучи солнца, бросая тень на листья деревьев. – М? – Можно ли назвать Сэма оборотнем? Он ведь тоже превращается в зверя. – Птица – не зверь, – рассмеялась позади Бишоп, увернувшись от ветки дерева. Клинт пожал плечами. – А жаль. Девушка усмехнулась, и над их головами послышался недовольный крик сокола.

***

На этот раз фортуна им благоволила: в лесу было непривычно спокойно. Подозрительно тихо. Казалось, жители леса, запуганные появлением неприятеля, укрылись от их глаз, затаились в молчаливом ожидании и наблюдали. Клинт и Кейт, не жалея сил, проходили все дальше, теряясь в тени высоких деревьев и направляясь к неизвестным землям, куда ещё не ступала нога обычного человека. Сэм сопровождал их в небе, летя впереди и осматривая территории с высоты птичьего полёта, готовый в любой момент сообщить об опасности. Иногда они останавливались, устраивали короткие передышки, разминая ноющие ноги и слушая смешки Сэма о том, что он даже не устал. Сверяясь с картой, собственными отметинами на деревьях и с наблюдениями Сэма, они решали, куда двигаться дальше и, перекусывая и пополняя запасы воды у холодной реки, снова отправлялись в путь. Помнится, раньше они плохо ориентировались в лесу и не могли существовать без карты. И чтобы хоть как-то определить своё месторасположение по местным скучным «достопримечательностям» они вместе придумывали названия местам. Ну как, вместе. Кейт всегда отвергала варианты Клинта и Сэма, считая их чрезмерно глупыми. Поэтому на карте появились скучно-лирические «Лунное озеро», «Холм умиротворения» и «Дуб мудрости» вместо «Тут можно постирать бельё», «Холм, откуда здорово стрелять» и «Дерево, на котором я построю своё соколиное гнездо, о да». Словом, Кейт не оценила их находчивости… Сейчас же им знакомы каждое дерево, каждый куст, холм иль камень под ногами. В лесу действительно тихо. Природе не знакома городская суета, ропот тысячи голосов и извечная суматоха. – Люблю этот лес, – говорила иногда Кейт то ли Клинту, то ли самой себе. Бартон не отвечал, продолжая уверенно двигаться вперёд. Нет, не потому, что он был излишне самоуверен в себе или чувствовал себя хозяином леса. Хозяева леса – оборотни. И они уже знают о присутствии чужаков - Клинт не сомневался в этом. И они не глупцы, чтобы в открытую приближаться к территориям людей. Не желая раскрыть себя, оборотни уходят всё глубже в лес, скрываясь от чужих недобрых глаз и унося за собой свои тайны. «Оборотни куда больше обычных волков», – вспоминаются Клинту первые рассказы Фила об этих тварях. Это было давно, ещё на первых учениях, когда его только-только посвятили в разведчики, – «Они крупнее. Сильнее. И несмотря на звериные инстинкты, обладают разумом человека», – тогда он строго посмотрел на новичков, словно надеялся навести на них ужас силой своего взгляда, – «Помните, что они разумны, как и вы. И думайте на три шага вперёд». Тогда Клинту это всё казалось байками для детишек, собравшихся у костра в ожидании страшилок. Но трупы союзников быстро переубедили его в обратном. «Будьте аккуратны, не идите на риск и при малейшей опасности возвращайтесь домой». – Давай на этот раз будем действовать по плану, – неожиданно просит Кейт. Её тихий голос в безмолвном лесу казался громче грозы, – И не будем влипать в неприятности? – А мы когда-то влипали в неприятности? – усмехается Клинт, и девушка, как он и думал, вздыхает. Видимо, влипали.

***

«Вы видели оборотней?». Крохотные ловкие птицы метались по лесу, передавая сообщения от одного отряда разведчиков другому. Их называют «Вестники». «Нет. Их нигде нет». «Они будто все испарились». Тёмные, смешивающиеся с пейзажем леса крылышки птиц трепетали, рассекая воздух. «Оборотни выжидают в засаде?». «Заткнитесь и радуйтесь, что вас всё ещё не сожрали!». Паранойя Клинта даёт о себе знать: её шёпот звучит куда громче обычных мыслей.

***

Первые тревожные звуки послышались только через неделю. «Если встретите оборотня - убейте его», – говорил Фьюри. «Если столкнётесь с оборотнем – спасайтесь», – такими были наставления Фила. Вот только каждый сам волен выбирать, как ему поступить. А лес – это огромный «город», в котором слухи разносятся со скоростью скользящего средь деревьев и листвы ветра. Если в небе раздаётся взволнованный возглас соколов, и меж деревьев проносится эхо волчьего рёва, все в округе понимают - кому-то повезло чуть меньше. И благодарят судьбу за то, что они не оказались на месте «неудачников». Простое правило инстинкта самосохранения: «бей или беги». Действует безотказно. Если по лесу эхом разносится вой оборотней, заглушающий взволнованные человеческие крики, значит, они выбрали «бей». Когда воздух трещит от накала магии, и ввысь устремляется столб магического света, значит, это было «беги». Разведчики способны отбиться от оборотней. В теории. Если оборотней один или два. Максимум три. Потому что оборотни не играют честно и обычно бросаются на недругов целой стаей. А разведчики – не охотники. В их руках – бесшумные луки, а не громыхающие огнестрельные ружья. И они привыкли к маскировке и скрытности, а не идти в лобовую. Поэтому только «в теории». На практике же это – дохлый номер. «Не рискуйте», – наставлял Фил, – «Берегите свою жизнь». Если уж так, то никто попросту не должен соваться в этот лес. Эта идея звучит куда разумнее, не так ли? «Если на вас напали – отбивайтесь. Никто не придёт к вам на помощь», – Фьюри, видимо, любит разбивать все надежды новичков хоть на какое-то светлое будущее в рядах разведчиков. Поговаривают, что так он отсеивает «слабых духом», – «Запомните одно правило: вы одни, к вам не успеют прийти на помощь», – а может, это грубый синоним «не рискуйте». Клинт бы не удивился. – Ещё один отряд сбежал, – объявляла время от времени Кейт, глядя на карту. Всё становится куда легче, если использовать магию: на карте то и дело мелькали яркие огоньки, словно над ней летали крохотные ночные светлячки. Синие «светлячки» – другие разведчики. Зелёные – птицы. Редкие красные точки – оборотни. Огоньки замысловато передвигались над картой, и время от времени на бумаге сама по себе вырисовывалась карта. Новые, ранее неизвестные лесные просторы. Новые загадки. И новые опасности. – И один из них ранен, – монотонно объявил Сэм, приземлившись на землю и стряхивая с плеч перья. Он наблюдал за происходящим издалека, не вмешиваясь. – А оборотень? – поинтересовался нехотя Клинт. Правда, ему это не важно. – Пойман. Кейт облегчённо выдыхает. Бартон не говорит ничего. Потому что времени нет. Оборотни уже здесь. Рядом. Следуют за ними по оставленным дорожкам следов, выжидая подходящий момент для атаки. А Клинт хочет вернуться домой. Желательно живым.

***

Клинт всегда считал себя неудачником. Но сейчас он готов забрать свои слова обратно. Отчасти. Потому что первые две недели всё проходит без сучка и задоринки. Не считая холодного дождя. Чувствуя, как капли барабанят по спине, Клинт мысленно возвращался домой, в кровать, под тёплое одеяло. Радовали только возмущения Сэма. Ночью, после дождливого дня он долго не мог успокоиться, жалуясь на непогоду. – Мерзость, – бубнил он, выжимая промокшую одежду, перед тем как отправиться на заслуженный сон, - Все перья слипаются. – Можем тебя общипать, – поддакивал Клинт, посмеиваясь, – Я сделаю себе прекрасные подушки. А то надоело спать на жестких ветках. Уилсон на это только больше бубнил.

***

Часы утомляющей ходьбы разбавлялись редкой приятной болтовнёй, шутками и иногда «песнями». Правда, только Кейт напевала себе под нос что-то полушёпотом, а Клинт терпеливо затыкал уши. Фил убил бы их, узнай он, что они «шумят». Разорвал бы на куски похлеще оборотней. «У оборотней прекрасный слух», – вечно повторял он, – «Не полагайтесь лишь на магию маскировки. Да, оборотни не увидят вас, не учуют. Но услышат». Вот поэтому магия бесполезна. Всё идёт своим чередом, в спокойном темпе. Бартону это не нравится. Остальные только рады такой удаче. Сэм не замечал чего-то особенного или опасного со своей высоты. – Всё чисто, – пожимал плечами он, – Никого нет. Клинт хотел тогда пошутить, что Уилсон бесполезен. Но ему было лень драться, а потом слушать нотации Кейт. Да и врать нехорошо. – Странно, – услышав слова Бишоп, Бартон мысленно согласился с ней. За столько времени они ещё ни разу лично не столкнулись с оборотнями. Может, кому-то это показалось бы хорошей новостью. У Клинта другие стандарты. Если всё идёт плохо – это отлично. Если всё идёт слишком хорошо - это ужасно. Наверное, поэтому его иногда шутливо называют параноиком. А в любой шутке есть доля правды.

***

Ночь – это время, когда в воздухе замирает холодное предчувствие опасности. Время, когда все живое прячется во тьме, хищно наблюдая за незваными гостями, краски когда-то дружелюбного леса тухнут, и очертания природы искажаются в нечто пугающее и незнакомое. Лес становится диким зверем, готовым показать врагу клыки. Ночь – это не время для беззаботной прогулки. Это время, когда нужно защищаться от того, что поджидает тебя в темноте… И чтобы выжить во мгле, нужен свет. – Всё готово? – поинтересовался Клинт, кидая хворост у корней дерева. На этот раз они решили ночевать у подножия крепкого ясеня, усевшись на его толстые, выглядывающие из-под земли корни. Кейт коротко кивнула, закончив бродить вокруг дерева, осыпая землю серо-синим песком. Раньше разведчикам приходилось по очереди караулить и полагаться на собак, что всегда почувствуют неладное быстрее человека. И раньше разведчиков было куда больше, но многие погибли из-за своей неосторожности, не успев вовремя среагировать на ночное нападение оборотней. Да, оборотни хитры. Они преследуют разведчиков, следя за ними издалека, дожидаясь, когда путники уснут… И нападают, разрывая сначала собак, а потом их хозяев. Пожалуй, именно в этом причина, почему Клинт не берёт Лаки на разведку. Он готов лишиться своего лука, но не любимого пса. Переступив через синюю дорожку, Клинт устало рухнул на холодные корни, удобно облокотившись о шероховатый ствол дерева. Сэм что-то бормотал, устало разминая ноющие руки и возясь с сумками. Кейт закончила: «дорисовала» круг и прошептала заклинание. Кольцо вокруг дерева тускло засветилось, и трава под ним начала тлеть. Это защита. Магический круг, оберегающий их от опасностей снаружи. Именно поэтому ночной патруль и сторожевые псы устарели: теперь разведчики пользовались магией. Через этот «купол» не пройдет ни один лесной зверь: ни заяц, ни огромный оборотень. Это круг пропускает лишь своих создателей. Чужак же обожжется, коснувшись магического щита. А попытавшись проскочить сквозь него – сгорит заживо. Но Клинт, несмотря на достижения магии, не верит ей до конца. Куда больше он верил самому себе, своему зрению, слуху и чувству самосохранения. Поэтому, частично жертвуя своим сном, он предпочитал забираться на дерево, наблюдать за обстановкой и слушать звуки леса, чем верить в надёжность какого-то там магического круга. – Ты как? – вернул его в реальность усталый голос Кейт. Клинт моргнул, смутно понимая, что к нему обращаются. Очнувшись, он облокотился о дерево, вытянув ноги. – Хочу домой, – кинул утомлено он, достав из поясного мешочка кремний, – Сколько мы уже тут торчим? – Две с лишним недели. Клинт вымучено выдохнул, гримасничая. Сэм сонно усмехнулся. Ему надоело шататься по лесу. Зачастую поход длится от трёх недель. Клинт едва ли выдерживает две. В какой-то момент он начинает ныть о том, как ему хочется домой, как он соскучился по городскому шуму, мягкой постели и Лаки. Когда терпение Бартона подходит к концу, его руки отчаянно тянутся к камню возвращения, способному в мгновение ока вернуть их в город. Но Кейт часто удаётся остановить его, уговаривая потерпеть ещё пару дней. Правда, до поры до времени. – Нам осталось пробыть тут ещё неделю, - в ответ на это она слышит усталый стон, – Иначе Фьюри нам головы оторвет. Клинт нехотя кивнул. Хотя, по правде говоря, он выстоит перед возмущениями Фьюри, глядя прямо в его злые… Злой глаз. Но ещё неделя здесь – это для него слишком. Когда их скромное убежище осветилось огнём костра, и его пламя обжаривало сочную оленину, путники наконец спокойно выдохнули. Очередная ночь посреди леса, вдалеке от родного дома, привычного слуху городского шума. Стоит солнцу скрыться за горизонт, стоит его лучам последний раз скользнуть по остывающей земле, как оживает ночной народ. Здесь, среди лесных зарослей и лабиринтов, бережно созданных природой, тишина пугает. Здесь непривычно… Спокойно. Воздух насыщается прохладой и едва уловимым ароматом ночи, атмосферой загадочности и нотками трепета. Ночь поёт свою колыбельную, и лес наполняется стрекотом затаившихся в траве кузнечиков. Им вторят редкие, неспящие пташки. Громче всех завывает важно нахохлившаяся сова, скрывшаяся где-то меж веток деревьев. Неподалёку, у берега озера случайного зрителя могут очаровать беспокойные танцы светлячков, мечущихся над водой. Изредка слышится шелест травы: то мелкие звери да гадюки, невзлюбившие яркий свет, сбегают, заметив тянущееся к небу пламя трещащего костра. Костёр волнуется, дрожит, когда ночной ветерок касается его, убегая и унося ввысь его запах, играя с листвой потемневших деревьев. Он устремляется к звёздам, искрящимся как драгоценные камни, время от времени рассекающие бесконечную синеву. Честно говоря, Клинт никогда не был любителем природы и успокаивающей ночной атмосферы, но он никогда не был против свободно выдохнуть полной грудью… – Меня кое-что беспокоит. …и разочарованно выдохнуть. Он обратил недовольный взгляд на Кейт, что аккуратно вытянула свою порцию оленины из костра и принялась с ней разделываться. – Например то, что мы, черт подери, посреди чертового леса, кишащего оборотнями? – то ли в шутку, то ли серьёзно ответил Бартон, грубо выхватив свой кусок мяса и чуть не обжегшись. Поймав на себе серьёзно-недовольный взгляд девушки, он снова вздохнул, отрывая зубами кусок ужина и отвечая набитым ртом, – Но правда же. – Меня беспокоит, что не видно оборотней. Сэм, ты действительно ничего не видел?.. – Нет, – утомлённо зевнул Уилсон, доев яблоко, – Как и остальные соколы. – В каком смысле?.. Парень перевалился на другой бок, хмурясь. – Все, кто все столкнулся с оборотнями, утверждают, что те появились буквально из ниоткуда. Клинт продолжает молчать, пытаясь сосредоточиться на запахе костра. Паранойя тихо дёргает за струны его нервов, наигрывая заедающую мелодию. Противно. – Засада? - хмыкнул девушка. – Откуда мне знать. – Клинт, а что ты думаешь? Бартон моргнул, думая над ответом. – Хочешь услышать моё мнение?.. – парень отряхнул руки, вытирая жир от мяса о кожаные штаны. Накинув капюшон на голову и закрыв тканью лицо, желая спрятаться от всего мира, он добавил, – Может, эти псы струсили? Ушли дальше в лес? Или просто покинули эти земли. В смысле, мы все ещё не наткнулись на свежие следы. – Но... – И знаешь, я всеми руками «за» такую версию, – Бартон поднял руки, словно сдаётся, – Сэм, ты со мной? Уилсон промычал что-то, сонно дёрнув рукой. У него совсем не осталось сил двигаться. – Вот, видишь. Сэм со мной согласен. – Тебя что, не беспокоит ситуация?.. – не унималась Кейт. – Беспокоит, – это была правда, – Но сейчас я чертовски устал. У меня все болит как у побитой собаки. И если я сейчас не посплю, то точно сдохну, – и это тоже правда. Кейт хотела было вставить слово, но Клинт опередил её, – Если нам так везёт, – начал он, подпрыгнув и ухватившись за толстую ветку дерева, – То давайте просто воспользуемся шансом и пройдём дальше остальных. Авось Фьюри нас похвалит. Бишоп не ответила. Наверное, она лишний раз убедилась, что донести до Клинта хотя бы каплю здравого смысла просто невозможно. А тот не готов её сейчас слушать. Забравшись повыше на дерево и выбрав ветку покрепче, он устроился на ней, вытянув ноги и облокотившись о шершавый грубый ствол. Ладно, всё же в опасной жизни разведчика есть и свои плюсы. Например, прекрасный ночной пейзаж. Лениво взглянув на рассыпанные звёзды и узнав среди них несколько созвездий, Клинт опустил сонный взгляд на верхушки деревьев. Да, отсюда не самый хороший обзор, но он привык довольствоваться малым: если хищник осмелится приблизиться к ним, он заметит его. Через пару часов Кейт потушила костёр, и его свет последний раз скользнул по очертаниям листвы. Сэм давно спал: он устал больше остальных. Он все дни напролёт проводит высоко в небе, безустанно наблюдая за местностью и почти не приземляясь. Поэтому, ближе к ночи он уже не в состоянии двигаться. Сэм просто падает на холодную землю и тут же засыпает. Ну, он заслужил отдых. «Для птиц полёт всё равно, что для человека – бег», – как-то сказал он, – «Я бы посмотрел, как ты бегаешь весь день без передышки». Кейт, долго не раздумывая, тоже устроилась спать: достав из мешка с припасами шерстяное одеяло, она устроилась рядом с Сэмом, укрыв его и себя. Клинт же просто скрестил ноги и приобнял себя, сложив руки на груди. Ему не привыкать спать при ночном холоде. Будь здесь Фил, он бы точно отругал его как нашкодившего ребёнка и побежал искать одеяло. А будь здесь Лаки, он бы лёг рядом и согрел бок Бартона. Правда, Клинт его воспитывал как следует, и пёс прекрасно знал, что его место – на полу. Но Бартон сейчас совсем не против, чтобы его личная любимая грелка оказалась рядом и погрела его (его усталый разум лениво отвергал трезвую мысль о том, что вряд ли бы пёс забрался на дерево). Бартон простил бы ему такое ослушание. Последний раз взглянув на качающиеся от ветра макушки деревьев, Клинт закрыл глаза, отправляясь на заслуженный отдых. Завтра будет новый тяжёлый день. А пока что стоит набраться сил и как следует подготовиться к нему.