Я люблю этого мальчишку

      Панорама светлого и богатого города расстилается перед взором солидного мужчины. На вид, ему лет двадцать пять. Такой молодой, а уже бизнесмен и владелец крупнейшего в стране холдинга. Чонгук стоит перед окнами, держа в руке стакан с виски пятидесятилетней выдержки и двумя кубиками льда, немного играясь с жидкостью. Настают сумерки и быстро начинает темнеть, зажигая миллионы звёзд на небе, а худой белёсый месяц освещает часть города. Тяжёлые двери из тёмного дерева отворяются и впускают мужчину чуть постарше. Не менее солиден, дорого одет. Он закрывает двери, наконец растягивая галстук, садясь в кожаное кресло перед дубовым столом самого Чона. — Зачем пришёл? — Хотел узнать, какого это, ходить девственником в двадцать пять, — на лице мужчины расцветает ухмылка, что показывает милые ямочки на щеках. Ким Намджун — лучший и давний друг Чона и единственный человек, к которому Гук когда-либо прислушивается. — Блять, Хён, иди нахуй, а? — младший протяжно стонет, выпивая алкоголь, звеня кубиками льда в гранёном стакане, ставя тот на стол. — Мы уже не единожды говорили с тобой на эту тему… — молодой владелец потирает виски, прикрыв глаза, пока Намджун, являющийся его секретарём, закидывает ногу на ногу, подтягивая к себе стакан с выпитым виски, беря его в руки и поворачивая на несколько градусов, смотря, как кубики льда медленно тают и перекатываются в стекле. — Чонгук, понимаешь… Если ты сейчас будешь с этим медлить, то потом ты вообще не узнаешь, что это за чувства. Сейчас уже не важно, будут ли эти отношения короткие или длинные, ты просто должен понять что это за чувства, чтобы однажды не пропустить.        Если честно, Чонгук задумывался над этим. Пусть он уже возмужал, расцвёл, но раньше он не испытывал к девушкам или парням каких-то тёплых и щекотливых сердце чувств. Гук с самого начала всегда был один. Рядом с ним иногда были родители, что были постоянно на работе и пара друзей, с которыми можно было скрасить одиночество. Мужчина недолгое время смотрит в одну точку, постукивая пальцами по дорогому дереву, выдыхая. — Я подумаю…