Я люблю этого мальчишку

      Приехав домой, Чонгук отправляет Юнги в ванну, сам идя готовить ужин, так уже 17:38. Юнги заходит в свою комнату, скидывая пальто старшего на кровать, стягивает и остальное кроме футболки, оставаясь практически нагим. Берет полотенце и выходит из помещения, шагая в даль по длинному коридору. Брюнета почему-то стало напрягать огромное количество дверей, которых подросток раньше не видел. Мин оглядывается назад, замечая развилку. А откуда он пришел? У младшего начинается паника. В итоге, сколько бы он не искал нужную дверь, не находит. Юнги опирается спиной об стенку, скатываясь по ней, оседая на кафельный пол. — Доигрался... Мин не замечая стоящей рядом тумбы, сильно ударяет по ней, что сверху валится фарфоровая ваза разбиваясь в дребезги, пугая брюнета, заставляя резко опустить ногу. Но тут же взвывая от впившихся в нежную кожу осколков. С глаз Мина катятся слёзы, но подросток не менее напуган из разбитой вазы, цена которой ошеломила младшего. — Я попал... На звук прибежал Гук останавливаясь в проходе, шокировано смотря на парня. Как мужчина стал подходить, Мин начал тихо поскуливать, пытаясь отползти от Чона, пока соленые кристаллики слез катятся по щекам. Юнги весь сжимается в клубочек, когда Гук подходит к подростку, покрывая голову руками. — П..пожалуйста... Не надо... Я не специально... Mин пищит и плачет, пытаясь отпрянуть от Чона, что прижимает его к себе. — ПОЖАЛУЙСТА! Я НЕ СПЕЦИАЛЬНО! НЕ НАДО! — Чщщ, солнышко, ты чего кричишь? Я не обижу. Подросток пытается успокоиться, как мужчина приносит его как раз в нужную комнату, сажая в ванну, включая теплую воду, почему футболка Юнги мокнет, начиная просвечивать и липнуть. Чонгук мигом достает аптечку и пинцет, аккуратно вынимая осколки из бедра, промывая рану. Брюнет же зажал руку между ног, иногда утирая слезки с щек. — Сильно больно? – Гук явно обеспокоен состоянием парня, начиная обрабатывать раны. Мин кивает, хлюпая носиком. Мужчина аккуратно дует на ранки, обрабатывая. — Я... Я не специально... Честно... — Ничего страшного, это всего-лишь ваза. Юнги всхлипывает, опуская голову. — Да эта ваза стоит больше моей жизни... — Не смей так говорить! – Старший поднимается на ноги, возмущаясь, но тут же сердце пропускает удар. Юн сжимается в комочек, уткнувшись в колени, пугаясь, дрожа и тихо плача. Все синяки и раны просвечиваются сквозь футболку. Мин получил слишком много незаслуженного. Испытал слишком много боли, которой не должен был. Ему просто не повезло. Гук корит себя за свою вспыльчивость. Мальчишка не заслужил этого. Чонгук выдыхает, выключая воду, берет махровое полотенце, кутает и поднимает его на руки. Юнги же снова пытается вырваться, хныча, пока Чон не прижимает голову парнишки к своей груди. Брюнет часто всхлипывает, вскоре прижимаясь, сжимая футболку Гука в ручке. Только... Чонгук держит младшего за спину, чувствуя что-то мягкое, но оно ускальзывает из-под рук старшего. Чон немного в смятении, но посмотрев на личико спящего Юна, умиляется. Мин заснул от стресса. Шатен приносит парня в комнату, укладывая в кровать, укрывая одеялом. Сам встаёт, идя умываться. Чон задумывается над сменой настроения Мина. Тот словно котёнок. Шипит и намеревается оцарапать, но стоит вспылить, как он сворачивается в клубочек и трясётся. Что же такого сделали его родители и бывшие опекуны, что Юн боится? Шатен фырчит. Он готов сам перестрелять и перебить этих ублюдков, что посмели напугать и тронуть ЕГО солнышко. Закончив с водными процедурами, Чонгук слышит как вибрирует телефон, потому включает блютуз-аппаратуру, отвечая на звонок, сам идя заварить себе чаю. — Да? — Чонгук? Привет. — И тебе, Ким. — Слушай, как там твой малец? — Нормально, почему спрашиваешь? — Да вот, познакомишь? Свободный денёк на завтра выпал. — Ну, не знаю... Юнги сейчас спит, да и новых знакомых, как я понял, он не любит. — Мне просто интересно. — Что, если не секрет? — Скажи честно. Ты влюблён в него? – Вознеслась недолгая тишина. — Да. — Ох, Что ж, поздравляю. — Не с чем поздравлять. Он боится меня. — Почему? — Прошлые опекуны и в детском доме его избивали. При чём очень жестоко. Пусть он и разбил ещё одну вазу, но тут он и сам поранился, – Чонгук уже выпил чай и пошёл убирать осколки в коридоре. — Мда... Но нужно же его отучать от этого? Он не может всю жизнь сидеть с тобой дома. — Ну это да... Ладно. Приезжай завтра. — Договорились. — Не вздумай отбирать его... — Да не собираюсь. У меня есть своя любовь. Ладно. Завтра буду. Удачи, – Ким смеётся, отключаясь.