Эффект бабочки

      Уже не липкий страх, а сковывающий кровь в жилах ужас пронизывал её тело. Казалось, даже сердце примёрзло к грудной клетке и вот-вот расколется от очередного удара. Расколется, и она испытает приступ новой, ни с чем не сравнимой боли, разрывающей сознание ярчайшей вспышкой. И прежде чем она успеет распахнуть глаза, притаившаяся во тьме коридора тварь выпрыгнет, и тогда ничто уже не спасёт её.        Она понимала это. Понимала и жалась к узкому подоконнику так сильно, что текущая внутри стальных труб батареи вода обжигала её голые ноги. У окна было почти темно, и поэтому она была не готова терпеть до рассвета, пусть и жгло уже невыносимо. Только бы не испытать снова тот ужас, только бы снова не омыло волной уничтожающего страха. Скрип старых расшатанных петель жутким скрежетом разрубил не только тишину ночи, но и, кажется, её собственную душу. Послышался всхлип. Негромкий, но всё нарастающий, полный затаённой боли и потаённого ужаса. И запах… Сладковатый запах плоти. Всё ближе. Всё концентрированней. Забивается в ноздри. Ближе…        Она не видела — кожей чувствовала, как медленно распахивается дверь. Чувствовала, словно по её рукам, а не по кирпичной стене, скребут обломанные ногти. Стон перерастает в вопль. Оно выбралось. Оно ползло к ней.  Включить бы свет, но тогда другая, затаившаяся за косяком тварь тут же схватит её за ногу и утащит во тьму прихожей. А там много их, так много… Они все, все там. Выжидают, истекая слюной. Ждут, когда она подойдёт ближе, и тогда…       Лина резко села чуть вскрикивая, когда чудовище почти коснулось её лица своими ледяными пальцами. Судорожно дыша, девочка огляделась по сторонам, понимая, что она по-прежнему на заднем сидении внедорожника. За окном плыла ночь, белёсый свет одинокой луны попадал в салон, освещая расслабленное лицо спящего рядышком Гавриила и торчащие из багажника ноги Бальта. Было слышно, как француз сопит и что-то бормочет во сне, вызывая у Лины тонкую улыбку. На передних сидениях разложился Кас, который всегда плохо спит. Ангел и сейчас подёргивал руками и отчего-то отмахивался, будто от надоедавшей ему мухи или пчелы.       Лина знала, что чуть дальше стоит чёрная Импала, где спят охотники и ей было любопытно увидеть их спящие лица, но почему-то девочке казалось, что охотники плохо спят. Она не раз видела, как Дин по ночам долго бывает в ванной, а потом просто сидит на кухне и с отрешённым видом смотрит в окно, словно о чём-то думая или мечтая. Иногда она наблюдала, как Дин разговаривает с Касом, которому тоже иногда не спится из-за болезни. Интересно, а что им снится сейчас?       Взглянув на нахмурившегося во сне Бальтазара, Лина предположила, что он разговаривает с кем-то о чём-то очень важном. Лицо Каса казалось Лине удивлённым, может быть Кас сейчас в роли сыщика и он расследует дело о пропавшем мёде? — Ты чего не спишь? — Лина тихо ойкнула и обратила внимание на шёпот. Гейб приоткрыл один глаз, смотря на девочку. — Кошмар, — та пожала плечами, ёжась от лёгкого холода. Одеяла у них не было и поэтому Лине приходилось кутаться в свою тонкую кофточку, которую она успела схватить будучи ещё в квартире. На ней так же не было никакой обуви и поэтому Гавриилу пришлось нести её на шее до внедорожника, пока Винчестеры искали свою Импалу. Молодая пара, поблагодарив их за спасение от всей души, решила идти своим путём и найти своих родных. Удерживать их никто не стал. В этом мире каждый сам за себя. — А тебе когда-нибудь снились кошмары? — Нет, — Гейб потёр слипающиеся глаза. — Никогда. — Везёт, — с грустью сказала девочка, поджимая под себя холодные ноги. — А мне они часто снятся. — Но ты ведь можешь их победить, — Гавриил сел на жёстком сидении, смотря на внимательно слушающую его девочку. — Просто представь, что у тебя в руках есть меч, которым т… — Я никогда не держала в руках меч! — шёпотом воскликнула девочка. — Он же наверняка очень тяжёлый… — Тогда пусть это будет небольшой кулон, — предложил архангел и, дождавшись кивка Лины, продолжил. — Представь, как от этого кулона исходит тёплое свечение и окружающая тебя тьма рассеивается. — А как выглядит этот кулон? — девочка склонила на бок голову. — А как бы ты хотела, чтобы он выглядел? — архангел тихо усмехнулся. — Не знаю, — девочка пожала плечами и взглянула на тёмное небо, усыпанное множеством сверкающих точек. — Может… на звёздочку? А… А если кулон не сработает? — Он не может не сработать, — мягко улыбнувшись, заверил Гавриил. — Ну ладно, — Лина подползла ближе к Гейбу, который был тёплый, прямо как печка.       Гавриил уже погружался в сладкий расслабленный сон, как вдруг сквозь охватившую его пелену приятного утомления услышал тихий голос: — Ты ведь не уйдёшь?       Что удивило его больше — сам вопрос или прозвучавшее в нём звенящее напряжение, он не смог определить сразу. Только сон мгновенно пропал. Первой мыслью было: «Куда?! Куда я, Господи, могу сейчас уйти!» Но, открыв глаза, он натолкнулся на взгляд Лины, который в упор смотрела на него потемневшими глазами, странно заломив брови. И там, в самой глубине зрачков, Гавриил вдруг увидел невысказанную боль.  — Ты ведь не уйдёшь? — настойчивость, прозвучавшая в повторном вопросе, уже граничила с растерянной обидой.       Теперь пришла очередь архангела спрятать лёгкую улыбку, освещенную опытом прожитых веков. Что ещё он мог сказать? Гавриил протянул руку и погладил Лину по голове. — Не уйду, — произнёс он, ласково зарываясь пальцами в длинные волосы. Девочка прерывисто вздохнула, совсем по-детски, и уткнулась носом ему в плечо. Дождавшись, когда дыхание ребёнка стало ровным и глубоким, Гавриил осторожно укрыл её одним из шести прекрасных крыльев, отгоняя все тревожившие малышку кошмары и, прижимая к себе, тихо повторил:  — Не уйду.       Архангел закрыл глаза, утыкаясь носом в макушку девочки. Он не видел, как за их спинами, в багажнике их разговор слушал проснувшийся Бальтазар. Ангел равнодушным взглядом смотрел через небольшое окошко на бесконечное небо, думая, что теперь их жизнь никогда не станет прежней, даже если это всё закончится. Точка невозврата пройдена с того момента, когда дверь их квартиры открыли Винчестеры.

∞ † ∞

       Стоило рассвету озарить практически пустынные мрачные улицы, как все в машине Лины напряжённо подтягивались, странно переглядываясь, и вдруг Гейб сонно улыбнулся ей. Неожиданный марш бросок до Импалы заставил малышку окончательно опешить, несмотря на некоторую сонливость, ведь Гавриил шёпотом, передавая её Дину, встревоженно щебетал: — Пока мы не приедем в другой город, тебе нужно будет ехать с Сэмом и Дином, а я буду следовать на внедорожнике позади, — он потрепал взлохмаченные волосы Лины и подбадривающе улыбнулся.        И малышка старалась не мешать. Сказали едь здесь, и она не станет плакать, не станет капризничать и делать по-своему. С некоторыми вещами нужно просто смириться.        Машина спешно катилась по улице, и внедорожник действительно неотрывно следовал за Шевроле. И… в дороге они почти не разговаривали. Лина слушала шипящую через слово песню и косилась на Бальтазара за рулём через окошко заднего вида, понимая, что внедорожник откровенно отставал, словно Винчестеры стремительно пытались оторваться, а расстояние меж машинами-то всё увеличивалось…        Они доехали до амбулаторного Центра. Шевроле припарковали у обочины, напротив полуразрушенного главпочтамта, и Дин строго предупредил, чтобы Лина и носа на улицу не показывала. И девочка просто грустно глядела сквозь заднее стекло, пытаясь вдалеке разглядеть внедорожник Гавриила, однако там всё равно было пусто, лишь кое-где мелькали корявые изогнутые тени-фантомы.        И ей стало страшно. Ветер протяжно выл, посвистывая свою скорбящую песню. Малышка взглянула на безучастного Сэма, который увлечённо что-то записывал, и не успел он хоть что-нибудь сообразить, как она молниеносно распахнула заднюю дверцу и выскочила из машины. «Не останавливайся!» — вопила сама себе Лина и бежала в бледный молочный туман.        Её пугала неизвестность, пугали смутные размытые тени, но гораздо больше пугали Дин и Сэм — такие спокойные, такие холодные. Но самое жуткое то, что Гейб, ни смотря на своё обещание оставил её, бросил.        Она слышала, как за спиной с резким щелчком открылась дверца со стороны Сэма и вдогонку ей донесся рассерженный оклик: «Лина!» — но её это не остановило.        Она неслась во весь опор. Поворот. Расколотый асфальт под ногами. Покосившаяся вывеска магазина текстиля. Валяющийся посреди пешеходной дорожки и покрытый слоем чего-то липкого на выдвижной щит с ценами на фаст фуд. Упавший фонарный столб, перегораживающий дорогу, словно шлагбаум — перескочила на бегу. Второй поворот, а вот за спиной скрываются ещё две улицы.        Лина знала, что рано или поздно Дин и Сэм всё равно её словят, отругаю или даже влепят пощёчину. Ну и пусть. Она просто хотела отыскать Гавриила и не важно как она это сделает, просто малышке почему-то позарез нужно было подтверждение того, что он её не бросил, что он ждёт её, хочет увидеть, ещё хоть разочек. Хоть разочек!        Лина пронеслась мимо кинотеатра, в котором сейчас не отыщешь ни единого зрителя, мимо книжного магазина, куда уже точно не зайдёт ни единого покупателя, мимо аптеки с пустыми стеклянными витринами, на полках которых всё ещё лежали упаковки с лекарствами. Снова поворот. Ещё одна улица.        Малышка задыхалась от быстрого бега, но не хотела останавливаться. Пробегала разбитые витрины ювелирного магазина, ещё одну аптеку, упавшее дерево. Она завернула за угол… и вот он! Тот самый внедорожник Гейба. Вот только совершенно пустой.        Там, где стояла машина — раньше была крытая остановка. Сейчас остался только изломанный железный каркас. Повсюду валялись осколки — прятались под слоем земли и пыли, и жуткие одинокие твари — все как одна обернулись на девочку, скаля мерзкие зубы на подрагивающих челюстях. — Гавриил! — взмолилась малышка, медленно отступая назад. — Гавриил…        Он ведь точно ехал в этой машине. Но сейчас его не было. Она осторожно, всё также медленно отступая, протянула вперёд руку и потом повела ею из стороны в сторону. Схватила замёрзшими пальчиками воздух, а затем вновь из разжала. — Почему? — растерянно прошептала она. — Ты ведь не мог меня бросить?        Пока жуткие твари приближались, хаотично и сумбурно, малышка не спешила убегать, несмотря на то, что у неё было время… Она лишь с надеждой вглядывалась в каждый миллиметр пространства машины, хватала руками воздух, словно слепая, но тщетно… Тот, кого она так отчаянно пыталась найти, исчез, словно его никогда там и не было. — Да как же так? — руки Лины обречённо опустились. — Ну куда же ты делся?        Неужели она больше никогда его не увидит — такого доброго и милого Гавриила, от которого всегда пахло сладостями, которому она доверяла, который так заботился о ней? Никогда больше не посмотрит в эти карамельные солнечные глаза-огоньки. Не встревожит мягкие пшеничные волосы. Никогда. Осознание этого внезапно принесло ещё большую боль.        Малышка перебирала ногами, в ужасе отступая, как вдруг наткнулась спиной на пахнущую порохом фигуру. Крепкие руки схватили её за талию и зажали рот, на бегу больно сдавливая диафрагму. Сэм добежал до машины, где его уже ждал Дин, запихивая Лину на заднее сидение, пока та невольно всхлипнула, едва сдерживая слёзы. На неё навалилось чувство потери. Глупо, наверное, — он ведь даже ей не родственник. Но что малышка может сделать, если ей грустно?