Эффект бабочки

      Очнулся Дин от ощущения холода, сковавшего его тело. Приоткрыв глаза, он увидел небо, затянутое тучами. Где-то вдалеке мерцали вспышки молний, а с неба лил тихий, противный дождик. Голова соображала туго, и кроме той сцены на парковке он почти ничего не помнил, однако подозрительные мысли уже начали вызывать липкий, холодный страх.       Охотник уселся на задницу, и осмотрелся: автобусов не было, как не было и института. Дин сидел на полу какого-то полуразрушенного здания: крыши не было, а точнее, была, но не на своём месте. Часть её просмоленных перекрытий задержалась на проломанных этажах, а часть сползла по перекошенным конструкциям в самый низ, вместе с другими рухнувшими плитами. Всё вокруг было искорёженное, облезлое и выглядело заброшенным. Но самое ужасное было не в этом: в соседней комнате он услышал человеческие стоны и из полуразрушенного кабинета в коридор, на полу которого Дин и расселся, вышло нечто, когда-то бывшее человеком: серое, покрытое гниющими ранами лицо, с провалом на месте левого глаза и кровавым шариком на месте правого, челюсть же отсутствовала начисто, вырванная с мясом.       Одет оживший мертвец был в рваную армейскую форму, покрытую пятнами крови, а в руках он сжимал АК-74М. Подняв свой зад с холодного пола, Винчестер присел на корточки, положив руки на пол и напряг мышцы ног. Резкий рывок в сторону мертвеца с одновременным поднятием рук ладонями вперёд, толкает мертвеца от себя, и пока он неуклюже заваливается назад, Дин резким движением вырывает автомат из его холодных, мёртвых рук. Перевести режим огня на одиночный и оттянуть затвор заняло две секунды, навести автомат на голову зомби, нелепо шарящего руками по полу, заняло ещё одну и сухой выстрел огласил эти стены, а пол щедро окропило крошевом черепной кости вперемешку с мозгами и кровью. В нос тут же ударил привычный запах пороха. — Дин! — Винчестер-старший обернулся на встревоженный голос брата. — Что!.. Оу, ты цел? — Вполне, — кивнул охотник. Он заметил как из-за угла здания выходят Кас и Бальт. Ангелы о чём-то переговариваются и несут на своих спинах сумки, видимо им удалось найти немного полезного. — Как обстоят дела? — Если честно — никак, — Бальт скинул портфель. — Мы нашли только пару бутылок воды и чипсы, — хмуро отозвался Кас, смотря на мимо проходящих заражённых в конце улицы. — Нет никаких лекарств и в магазинах практически ничего не осталось. — Всё, мы все умрём! — всплеснул руками француз. — Давайте героически все всплакнём и высмаркаемся в куртку Лося! — Никто рыдать и сморкаться не будет! — шикнул Винчестер-старший, поднимая портфель с земли и закидывая его себе на плечо. — Надо найти безопасное место и переждать дождь. — Тогда предлагаю отправиться в частные дома, — отозвался Кас с как всегда ничего не выражающим лицом. Ангел следовал за другом иногда оглядываясь по сторонам, слыша приглушённые утробные стоны и гортанное рычание. — Как мы планируем спасать Гавриила и Лину? — Гавриил же архангел — сам что-нибудь придумает, — отмахнулся Дин, быстро шагая в сторону небольшого двухэтажного дома с высокой железной оградой. — Да, отлично! Давайте бросим всех к чёртовой матери!       Винчестер-старший остановился и недовольно стянув губы в тонкую линию — обернулся. Он смотрел на Бальтазара, как на надоедливого комара, который не даёт ночью спать своим противным жужжанием. — Хорошо, что ты предлагаешь? Давай, не стесняйся, высказывай свои предположения! Ты же знаешь, что это был за портал! — Ты предлагаешь сложить ручки и ровно сидеть на заднице! — Я имею ввиду, что мы и о себе не должны забывать! Вы-то ангелы, но мы с Сэмом — нет! Сейчас любая ничтожная простуда может убить быстрее, чем любой заражённый! — Бальтазар, — Кас положил руку на плечо ангела. — Дин прав.       Француз сузил глаза, брезгливо скидывая руку Кастиила. — Ты всегда был и остаёшься лишь на их стороне, брат.

∞ † ∞

      С каждым мгновением небо темнело, пока не осталось ни одного светлого оттенка, какими иногда бывает облака. На его место вступил тёмный цвет мокрого свинца сочетаясь с темнотой самой глубокой ночи. Это было прекрасно, опасно и неизбежно. На землю ступили Боги и чёрными были их намерения, но страшнее были их деяния, бледная кожа, что покрыта кровью. Так не бывает на этой планете, это противоестественно. Каждый ударом молнии, каждой каплей ледяного дождя сама Мать-природа изгоняла чужаков, которые вот-вот совершат нечто ужасное. — Странно, правда?       Гавриил обернулся, услышав женский голос за спиной. Он всё никак не мог поверить своим глазам, что эта взрослая женщина — маленькая Лина, которая прямо сейчас спит в небольшой каморке в Метро. — Для тебя — странно видеть меня и весь этот мир таким, какой он только будет. А для меня — видеть… меня? Даже звучит стрёмно.       Лина прошаркала к широкому окну разрушенного здания Метро, смотря на мелкие капельки дождя. Она всегда сравнивала их с драгоценными камнями. Возможно, потому что на солнце капельки начинали красиво переливаться всеми цветами радуги и это действительно казалось ей чем-то волшебным. — А я ведь совсем плохо помнила твоё лицо, — она грустно улыбнулась, выставляя металлическую руку под дождь, словно она вновь ощутит влажное прикосновение капель. — Столько лет прошло… но я до сих пор помню всё, что ты говорил, твои сказки на ночь и…       Гавриил смотрел на неё, не решаясь вставить хоть одно слово, боясь, но вот только чего? — Уроки игры на гитаре, — Лина усмехнулась, смотря на грустную улыбку архангела. — Знаешь, такое ощущение, будто нам с Бальтом дали второй шанс… Поговорить с тобой, вспомнить тебя самого… Это лучшее, что только могло произойти в этом покинутом всеми миром.       Она осторожно утыкается носом ему в грудь, шумно вздыхая такой родной и близкий запах сладостей. Металлические пальцы отчаянно сжимают кожаную куртку, словно прямо сейчас Гавриил просто возьмёт и исчезнет, как тогда в туннеле, много лет назад. Когда его рука касается её грязных волос — Лина не выдерживает. Слёзы начинают срываться с глаз, подобно водопаду, который казалось, пересох уже очень и очень давно. — Я так по тебе скучала… — голос внезапно стал совсем тихим. Все силы, будто выкачали оставив одну пустую бесполезную оболочку, которая сама не знает зачем влачить своё жалкое существование.       Архангел не знал, что ответить. Он просто стоял, крепко прижимая к себе Лину, теряясь в своих ощущениях, чувствах, мыслях… — Я приходила каждый день в тот туннель, — хрипло говорила девушка, шмыгая носом. — Надеялась, что найду тебя… Что ты просто где-то там один сидишь и ждёшь, когда кто-нибудь придёт и поможет тебе… Но потом Бальт запретил мне ходить туда.       Гавриил тонко усмехнулся, слыша, что Лина сказала это с нотками оставшейся детской обиды. — А потом там выросло дерево. — Дерево? — переспросил архангел, хмурясь. — Да, — Лина чуть отошла, вытирая рукавом кофты влажные щёки. — За месяц выросло. Такое огромное, больше любого дуба. Оно перекрывает весь туннель и иногда с веток падают большие плоды. По вкусу напоминают банан с малиной. — Можно взглянуть?

∞ † ∞

      Постепенно усиливающееся чувство голода вытеснило дремоту и, в конце концов, заняло собой всё пространство в голове и уже почти поработило желудок. К счастью, после недолгих поисков на слух и чутьё, журчащий и довольно широкий ручей был благополучно найден. Прохладная кристальная жидкость, весело журча, стекала по камням, резво обдавая своей прохладой кустики земляники, растущие прямо по краям ручья. Зачерпнув ладошкой немного воды и напившись всласть, Дин принялся умываться, прислоняя холодеющие руки к лицу, тем самым смывая все остатки дурного сна в небытие.              После окончания водных процедур пришла очередь фляги погружаться в пучину ручья и наполняться его влагой. Течение было быстрым, но поверхность ручья была довольно ровной и отражала не хуже зеркала. — Пойдём вдоль реки — может быть выйдем к чему-нибудь, — предположил Сэм, поднимаясь на ноги. — Да, неплохо бы было найти магаз или кафе, — буркнул Дин, убирая флягу во внутренний карман куртки, в которой становилось прохладно. — Бордель, — вставил своё слово Бальтазар, засовывая руки в карманы брюк. — Послушай, — обратился к ангелу Сэм. — А Всевидящее Око Бишамон… Оно может как-то воздействовать на внешний мир? — То есть у вас есть столь чудесная штучка, а вы даже не знаете для чего она? — рассмеялся Бальтазар, поражаясь настоящей тупости охотников. — Сама прекрасная Бишамон была Богом Войны и считалась одной из семи Богов удачи. Если это Око — то скорее всего это просто офигительный талисман, как кроличья лапка. — И ты ради простой безделушки готов рвать свой пернатый зад? — язвительно усмехнулся Дин, сбавляя шаг, чтобы послушать. — Знаешь, когда твоя шкура на волоске от смерти — все средства хороши и выгодны!       Свинцовое небо не пропускало ни единого лучика солнца. Определить какое сейчас время было невозможно. Утро ли это? Может день? В этом месте, будто всегда царили сплошные непроглядные серые сумерки. Всё здесь словно зависло в тянучем промежутке меж миров, под названием «нигде и никогда».              Под ногами была лишь высушенная до желтушности трава, но даже от малейшего движения она не издавала ни шороха. Вокруг до самых облаков тянулись болезненно истощённые стволы без намёка на листву. В каре-зелёных глазах отразились извилистые нити ветвей. В воздухе не было ни намёка на ветер, однако сучья медленно двигались, словно хотели разорвать путы мёртвого мирка. Или разорвать нечто иное.