Leverage

Гэвин споткнулся о порог, в лицо дыхнуло тяжелым и густым запахом запекшейся крови. Даже несмотря на то, что он ничего не видел, у него было острое ощущение, что он знает, где он. Плотный металлический воздух сквозь ткань мешка, надетого на его голову, казался практически вязким, липким. Под ногами было скользко. Пол здесь был мокрым…  — Посадите его на стул. Гэвин замер, тело прошибла дрожь. Он узнал этот голос. Тщательно выверенное дыхание тут же сбилось с ритма и теперь вырывалось из легких короткими рывками. Когда чьи-то руки с силой сжали его плечи и шею, Гэвин сделал все, что мог, чтобы его не смогли сдвинуть с места и привести туда, куда хотели. Те, кто побывал на этом стуле, не возвращались. Во всяком случае, живыми.  — Руки прочь от меня, — прорычал Гэвин, вырываясь. Ноги скользили по мокрому камню пола, отчего ему никак не удавалось найти подходящую опору, чтобы попытаться освободиться. Откуда-то сбоку раздался усталый вздох. Гэвин повернулся на звук, одновременно почувствовав, как чьи-то пальцы обернулись твердым, неуступчивым кольцом вокруг его бицепса, будто взяли в металлические тиски.  — Просто сядь на стул, Рид, — повторил прохладный голос, легко вырывая его из рук других парней. У Гэвина до тошноты закружилась голова, тело двигалось против его воли. Он потерял равновесие и сильно ударился о спинку стула, удар вышиб из груди весь воздух. Минутная заминка стоила Гэвину остатков шанса на спасение — этот пластиковый ублюдок успел пристегнуть его запястья и лодыжки, полностью приковывая его к стулу и лишая любой возможности вырваться. Гэвин с силой сжал подлокотники, чувствуя на дереве каждую оставленную чьими-то ногтями в агонии боли и страха отметину.  — А теперь пошли все вон, — рявкнул эксперт по пыткам. — Дальше я сам.  — Но босс сказал… Гэвин болезненно застонал, когда сильная рука схватила его за шею. Хватка была крепкой. Слишком крепкой, чтобы можно было хотя бы вдохнуть.  — Я сказал, — повторил Найнс, его тон был одновременно и мягким, и острым, как лезвие бритвы, такую не заметишь, а она уже вспарывает тебе глотку, — дальше я сам. Мужчины громко сглотнули. Гэвин просто пытался оставаться в сознании. Он едва улавливал звуки их отдаляющихся шагов сквозь пелену толчков крови в ушах. Видимо, они ушли, так как спустя пару секунд Найнс отпустил его горло. Гэвин откинулся на спинку стула и жадно втянул ртом воздух, давясь и кашляя. Боже, от этих пальцев у него точно останутся синяки на шее, если, правда, он проживет достаточно долго, чтобы те успели появиться. Он рефлекторно прикрыл глаза, когда спустя мгновение с его головы содрали мешок. В слезящиеся глаза ударил яркий, нефильтрованный свет, пронизывая голову вспышкой боли. Гэвин моргнул пару раз, стряхивая с себя первый шок и давая своим глазам привыкнуть к новому освещению, а затем поднял голову и заглянул в лицо андроида.  — Никогда не думал, что сам окажусь на этом месте, — признался он, чувствуя себя так, будто эти голубые глаза проткнули его насквозь и пришпилили, как какое-то насекомое, к спинке стула. Он нервно облизнул окровавленную губу. Было трудно поверить, что его раскусили всего лишь спустя шесть месяцев после начала операции. Найнс уставился на него. Он не удосужился ответить, не стал рассказывать ему, почему Гэвин здесь, или что он намеревается с ним сделать. Андроид просто неподвижно стоял и смотрел на него, как на загадку, которую не мог понять. Гэвин бывал в этой комнате раньше. В сущности, пару раз, но всегда он находился или у стены, или у двери и просто наблюдал, своим суровым видом нагоняя на жертву большего страха, когда Найнс приступал к своей работе. То, что происходило сейчас — было не методом андроида, любившего публику. Гэвин сдержал кривую улыбку. Быть может, он был достаточно особенным, чтобы Найнс изменил своим привычкам.  — Итак, — продолжил он, обнаружив саму тишину более тревожной, чем ремни на его запястьях. — Ты меня убьешь? Найнс медленно, как нависающий над добычей ястреб, склонил голову в сторону. Ему не нужно было моргать, он был тем, кем был, — андроидом, не обязанным выставлять себя человечнее, чем того было необходимо, но он моргнул. Просто… моргнул медленно. Чрезвычайно медленно. Как кошка, готовая наброситься на мышь.  — Ты думаешь, я привел тебя сюда, чтобы убить? — наконец, спросил андроид, его голос был низким и столь же безучастным, каким был и всегда. — Или ты думаешь, что заслуживаешь быть убитым? Глаза Гэвина слегка расширились. Они играли в игру. Знает ли Найнс, что он шпион, или же нет? Банда могла что-то заподозрить. Так что, в каком-то смысле, происходящее могло быть испытанием преданности, основная цель которого — узнать, сдаст ли Гэвин своих, если его припугнуть. Он прикусил внутреннюю часть щеки, стараясь дышать ровно. Обмануть Найнса было непросто. Проклятый андроид словно нутром чувствовал ложь; Гэвин не раз видел это в действии. Ему нужно было вести игру осторожно.  — Думаю, тебе что-то нужно от меня, — сказал Гэвин, садясь чуть выше на стуле, чтобы скрыть то, как бешено толкается в груди его сердце. Он не ожидал, что будет иметь дело с кем-то вроде Найнса — главного палача мафии, и сейчас пришло время пройти урок быстрого мышления. — Парни, которые схватили меня. Они не принадлежали Камски. Потому что именно тебе было нужно, чтобы я оказался здесь, и для этой цели ты использовал своих людей, — Гэвин чуть закатил глаза и фыркнул. — Ты знаешь, где я живу, Найнс. Если бы ты правда хотел убить меня, я бы просто одним утром не проснулся: ты бы прикончил меня во сне. На бесстрастном лице Найнса мелькнула тень улыбки. Он шагнул в сторону, обходя стул с Гэвином. У того волосы на загривке стали дыбом, а по позвоночнику пополз холод. Черт, было такое ощущение, будто за его спиной притаился волк, готовящийся наброситься в тот момент, когда ты этого меньше всего ожидаешь. Судя по звуку, Найнс сделал пару шагов. Гэвин немного расслабился и, повернув голову, увидел, что Найнс подошел к стене, где держал свои устройства. Это была большая кожаная сумка с инструментами, ножами и самыми разными «игрушками», хранить которые и при этом не прослыть психопатом и садистом мог лишь гангстер. Хотя, оглядываясь на прошлое… Гэвин слизал кровь со своих губ. Доказательств того, что Найнс не сумасшедший, ведь тоже не было. Он собственными глазами видел много всякого дерьма, которое в этой комнате вытворял андроид. Возможно, Найнс точно так же намеревался избавиться и от Гэвина.  — Сколько мы знакомы? В мертвецкой тишине комнаты вопрос прозвучал слишком громко. Гэвин со свистом втянул через зубы воздух и выдохнул. Найнс на него не смотрел. Он рылся в своей сумке, перебирая лежащие в ней инструменты.  — Шесть месяцев, — ответил Гэвин. — Плюс-минус.  — Неправильно, — андроид с нечитаемым выражением лица оглянулся и посмотрел на него через плечо. — Прошло шесть месяцев и тринадцать дней. Гэвину хотелось возразить, сказать, что он не ошибся, просто это Найнс педантичный ублюдок, но он придержал язык за зубами, напряженно смотря на силуэт рук андроида. Их едва было видно за краями сумки, но ему удалось разглядеть сделанную из слоновой кости ручку лезвия, которое Гэвин слишком хорошо знал из сеансов, на которых успел побывать. Поставь он на кон свою жизнь, все равно бы не смог точно сказать, привел ли Найнс его сюда, чтобы допросить или убить. Оба варианта казались равносильными. Найнс обернулся. Гэвин чуть расслабился, когда не увидел в его руках ножа.  — Ты был прислан под мое руководство шесть месяцев и тринадцать дней назад, — повторил Найнс, скрестив руки на груди. Только теперь Гэвин действительно мог хорошенько разглядеть его. Андроид был одет так, как обычно появлялся перед своими подчиненными. Твою ж мать, да он даже предпочел надеть лоферы вместо старых грязных ботинок, которые были на нем, когда тот точно знал, что скорее всего выпачкается в чей-то крови. Найнс сделал абсолютно ненужный ему вдох и пригладил на себе черную шелковую рубашку. — С тех пор мы провели много времени вместе.  — Да… — ничего из сказанного так и не сделало ситуацию более понятной. — Это все… все, что ты хотел мне сказать? — попробовал Гэвин, немного дергая руками подлокотники. Он немедленно перестал это делать, когда Найнс, оттолкнувшись от стены, стал приближаться к нему. Андроид был безумно непредсказуемым. Конечно, у него были свои пунктики, тщательно продуманные параметры и приоритеты, но как он переходил с «А» к «Б»? Полностью случайным образом, отдавая все на волю случая. Гэвин попытался сохранять спокойствие. Пока не было понятно, знает ли Найнс о настоящей личине Гэвина.  — А ты, когда хочешь, можешь быть поистине проницательным, Гэвин, — сказал андроид. Гэвина бросило в холодный пот, неизвестно еще, что было более тревожно — Найнс, зовущий его по имени или по фамилии. — Проницательный и наблюдательный.  — Звучит как комплимент, — пробормотал он, мгновенно жалея об этом, когда стоящий сзади Найнс положил свою большую руку ему на шею. Только на этот раз не для того, чтобы задушить его. Нет, Гэвин все еще мог дышать. Пальцы коснулись горла, чуть надавили на адамово яблоко, как предупреждение… Нет, как стимул. Гэвин рвано выдохнул, слепо смотря прямо перед собой. — Не думал, что ты способен на это. Когда Найнс заговорил снова, его губы оказались так близко к уху Гэвина, что задевали его волосы.  — Верно, Гэвин, — прошептал андроид. — Но ты другой. Гэвин вздрогнул. Кожа, где касался его Найнс, покалывала, будто через нее проходил слабый ток. Сердце в груди забилось чаще. Блядь. Выглядело все это скверно.  — Другой? — попытался он, надеясь, что в процессе ему удастся в случае чего выкрутиться. Боже, он молился, чтобы после этого он не оказался в какой-то сточной канаве с расквашенным черепом. — Как ты это понял?  — По тому, как… — слова наждачкой прошлись по натянутым до звона нервам. Они заставили Гэвина внутренне содрогнуться, — ты смотришь на меня. Чувство унижения быстро затмило страх. Глаза Гэвина широко распахнулись. Он застыл, даже дышать перестал. На языке крутилось тысяча оправданий, одни правдоподобнее других. Черт побери, он понятия не имел, как из всех возможных поворотов событий совладать с таким.  — О, — сказал он, его голос чуть надломился. — Сожалею. Чужой нос уткнулся в его волосы. Сердце заколотилось немного громче, заполняя молчание, затянувшееся немного дольше, чем следовало бы. Неужели… Неужели Найнсу было плевать на это? Может, он… Вот дерьмо. Он нравился Найнсу? Да даже думать об этом было полным сумасшествием, верно? Он с самого начала операции работал с Найнсом, и хотя ему нравилось думать, что они знакомы друг с другом, он вряд ли стал бы серьезно рассматривать их… чем бы это ни было. Но Найнс буквально дышал им сейчас, громко втягивая носом запах волос Гэвина… а это чертово полуночное похищение, вероятно, было какой-то извращенной версией свидания мафиозного убийцы. Ясное дело, Найнс, с его-то способностями, просто не мог не заметить, что Гэвин пялился на него. Ну, а как, простите, не пялиться? Даже измазанный с ног до головы чужой кровью Найнс был чертовски горяч. И, быть может, у Гэвина был какой-то пунктик на опасности, потому что он был бы не прочь сунуть свой член в это средоточие безумства, но… Влажный скат языка лизнул его щеку, цепляясь за щетину. В Гэвине будто что-то щелкнуло, коротко замкнуло какой-то механизм. Из его губ сорвался мягкий, надтреснутый, почти стыдный звук. Найнс чуть отстранился и снова уткнулся носом в волосы Гэвина.  — Мне нравится то, как ты смотришь на меня, — пробормотал он. Рука, все еще обернутая вокруг горла Гэвина, слегка сжалась, быть может, просто для того, чтобы почувствовать, как тот сглатывает. Посчитать кольца трахеи, при этом давая возможность дышать. Почувствовать, как легко их можно раздавить, и устоять перед желанием именно это и сделать. — Никто не смотрит на меня так, как ты. Гэвин… был идиотом. Полнейшим и абсолютным придурком, потому что вместо страха, отвращения или паники, он ощутил душную волну возбуждения. Тело обожгло желанием, кровь будто раскалилась добела и как обезумевшая ухнула вниз. Он вздрогнул и подался навстречу твердым пальцам Найнса, желая сделать что-то больше этого.  — Что ты хочешь? — спросил Гэвин, его голос был тихим и низким. Он попытался повернуть голову, чтобы посмотреть на Найнса, но андроид усилил хватку на горле, принуждая смотреть прямо. Гэвин судорожно глотнул воздух, хрипло смеясь. — Если… ты хотел перепихнуться… мог бы… просто сказать. Рука внезапно исчезла, оставляя за собой призрачное ощущение касания пальцев. Найнс отстранился от Гэвина. Гэвин наклонился вперед, изо всех сил пытаясь отдышаться, а затем поднял голову, стараясь словить взглядом все еще стоящего позади него Найнса. Он вытер рот о плечо и повернул голову.  — Не скажу, что мне когда-либо предлагали заняться этим в комнате пыток, — глухо сказал Гэвин и немного напрягся, когда заметил, как Найнс положил руки на его плечи и двинул его назад, заставляя прижаться к спинке стула. — Ты же это пытаешься сделать, правильно? — честно говоря, произнести это вслух оказалось неоправданно трудно. Ответа так и не последовало. Найнс сверлил взглядом стену, игнорируя попытки Гэвина привлечь к себе внимание. Диод андроида отливал желтизной дольше, чем Гэвин когда-нибудь видел. Видимо, для Найнса сложившаяся ситуация тоже была необычной. Он был сбит с толку и отчаянно старался повернуть все в привычное ему русло, но оно подводило его. Нужно было сдвинуть все это с мертвой точки. Блядский боже, это была неимоверно странная ситуация.  — Я… знаешь ли, шарю в этом, — пробормотал Гэвин, и теперь настала его очередь прятать глаза, избегая зрительного контакта, когда Найнс мгновенно опустил на него взгляд. Гэвин беспокойно поерзал на месте, чувствуя, как начинает потеть от такого пристального внимания. — Ты же говорил, что я смотрю на тебя. Так что если ты хотел потрахаться, все, что тебе нужно было — просто сказать об этом.  — …Правда? Гэвин взглянул вверх. Ошибка. Теперь, когда он смотрел, он не мог отвести взгляд. Дыхание так и застряло в груди, а сам он замер, пойманный в ловушку холодных, бездонных голубых глаз. Найнс казался… робким. Неуверенным. Но таким чертовски обнадеженным. Блядь. Он действительно хотел этого. Неимоверно хотел, но не знал, как попросить. Смочив губы, Гэвин с трудом кивнул.  — Подойди ко мне, — прохрипел он. — Хочу посмотреть на тебя. Скулы Найнса тронул голубоватый оттенок. Это что… румянец? Диод, наконец, тоже стал голубым. Он медленно кивнул и осторожно обошел стул, пока не оказался прямо перед Гэвином, расположившись между его ног. Достаточно близко, чтобы чувствовать присутствие, но не достаточно близко, чтобы коснуться. Гэвин инстинктивно двинулся вперед, до скрипа натягивая ремни на запястьях. Он хотел быть ближе. Гораздо ближе.  — Что теперь? — прошептал Найнс. Его пальцы сжались в кулаки по бокам.  — Стань на колени, — велел Гэвин, звуча гораздо увереннее и тверже, чем он на самом деле чувствовал себя. Найнс, казалось, только и жаждал уверенности в приказе. — Ты же хочешь меня, не так ли? Так покажи мне, как сильно ты хочешь. Ни один из них так и не разорвал зрительного контакта, не осмелился отвести взгляд, пока они делали все то, чем это и должно было быть. Сексом, как предположил Гэвин, но если это была прелюдия, тогда это была самая необычная прелюдия в его жизни, а он во времена своей учебы в колледже жил в студенческом общежитии, между прочим. Найнс медленно опустился на колени, чуть ли не по-блядски подползая к расставленным бедрам Гэвина. Благодаря привязанным к ножкам стула лодыжкам, его поза идеально подходила для чего-то подобного. Найнс мог приблизиться так близко, как хотел, а Гэвин просто должен был сидеть и брать, что дают.  — Ты, боже ж мой… отлично здесь смотришься, — выпалил Гэвин, его голос невольно понизился и огрубел. Черт, он готов был стонать от одного лишь вида стоящего на коленях между его ног Найнса. Тот был слишком пленителен, и Гэвин с первого же дня знал, что готов убить любого, чтобы лишь получить это себе, если, конечно, в погоне за желаемым, оно не убьет его первым.  — Неужели? — подал голос Найнс, наконец, разорвав зрительный контакт, опустив взгляд на промежность Гэвина. Его диод стал желтым, обрабатывая. Гэвин дернулся всем телом, когда Найнс положил руки на ширинку. Он вздохнул, чувствуя, как нагреваются его щеки, и кивнул.  — Безумно, — выдохнул Гэвин, не в силах заставить себя сидеть спокойно от адского желания поскорее избавиться от джинсов. Найнсу каким-то невероятным образом удалось высунуть его член, практически не прикасаясь к нему. Гэвин отчаянно хотел иначе. У него уже крепко, изнывающе стояло, и что послужило такой реакции, то ли чувство опасности, то ли мысль о том, что у него между ног сидит кто-то вроде Найнса — модель RK900 «Мясник» — и, черт возьми, вот-вот отсосет ему, было не понятно. Блядь, от всего этого у Гэвина голова шла кругом. Он не был готов к такому повороту событий, когда ему вручили файлы с деталями готовящейся операции, никто, мать вашу, не предупредил его об этом. Член сладостно дернулся, коснувшись влажной головкой живота. Найнс склонил голову и, черт возьми, просто уставился на него, все еще слегка придерживая плоть у основания. То, как он касался его… Его хватка не была уверенной. Да она и даже близко не была крепкой и твердой. Найнс просто держал кончиками пальцев ствол, чуть поглаживая вспухшую вену на его внутренней стороне, будто просто из любопытства, как все это работает. Гэвин опустил на андроида затуманенный взгляд. Черт, в том, как тот держал его… было что-то нерешительное. Осознание выбило из головы все лишние мысли. Пустило корни глубоко в живот, наливаясь жаром, тяжестью и безмерным, алчным желанием, чтобы это оказалось правдой.  — Ты когда-нибудь делал это раньше? — спросил Гэвин, не в силах оторвать взгляд от кромки острых зубов Найнса. Он знал, что лучше не рисковать и не позволить этим зубам коснуться его члена, верно? Найнс медленно моргнул и открыл рот, густые нити тириума влажно блеснули. Он провел языком по острой ровной линии верхних зубов, лизнул клыки, прошелся по двойным резцам и коренным зубам. Его рука плотно сжала член Гэвина, посылая по телу колкую волну истомы. Найнс посмотрел на Гэвина, встречаясь с ним взглядом. Ответа так и не последовало.  — Ладно, — надломлено прошептал Гэвин, нетерпеливо вертясь на стуле. — Ладно, ладно, ладно. Боже мой… — с каких это пор его так заводила клыкастая пасть у его члена? — Просто будь осторожен, хорошо? Никому не понравится, если ты откусишь мой чертов член. Вместо ответа Найнс просто наклонился вперед и прижал губы к головке члена. Будто пробуя. Любопытно и робко. Но Гэвина выгнуло даже от этого легкого касания, он с шумом втянул носом воздух, на одно сладостное мгновение прикрывая глаза. Блестящие, влажные зубы чуть царапнули головку, но дразнящая нежность губ смягчила ощущения, перекатив их в тугую волну возбуждения, заставившую Гэвина затрястись.  — Хорошо, молодец, — прохрипел он, надеясь, что Найнс не будет против его комментариев. Гэвин был практически уверен, что не сможет сдержаться, разве что ему завяжут рот. — Боже мой, да… вот так. Не стесняйся, продолжай. Хочу почувствовать твой милый ротик на себе.  — Ты… думаешь, я милый? — прошептал Найнс, впервые за долгое время ответив Гэвину. В этом грязном, насквозь пропитавшемся кровью и страхом месте его прозрачные голубые глаза были похожи на две чистые льдинки. От них позвоночник Гэвина будто обожгло огнем.  — Да, малыш, ты чертово совершенство, — поклялся Гэвин, подмахивая бедрами вверх. — Перестань дразнить меня… Я буду хвалить тебя, сколько хочешь, когда возьмёшь меня в рот. Честно говоря, после такой речи Гэвин ожидал, что, как минимум, получит пощечину, или ему, быть может, даже хорошенько стукнут кулаком. Он справедливо решил, что такой гордый андроид, как Найнс, воспротивится такому наглому поведению по отношению к себе и вернет ему по полной программе, но… Нет. Найнс отреагировал не так. Его диод замерцал желтым, а на бледных щеках вспыхнул бледно-голубой румянец. Он снова открыл рот и поцеловал головку члена Гэвина. Это была всего лишь секундная прелюдия, потому что мгновение спустя он разомкнул губы и, наконец, вобрал член, давая Гэвину то, чего он так хотел. Рот Найнса… Господи, он был хорош. Его язык был мягким, губы — еще мягче, а внутри весь — теплый, шелковистый. И почему? Почему это было так? Кто, черт подери, создал предназначенного для убийств андроида с таким ртом? Гэвин резко одернул себя, пытаясь не дать своему воображению разыграться в полную меру. Но картинка того, как Найнс медленно отсасывает своим заключенным, вытаскивая из них правду в обмен на обещание большего, прочно застряла в его голове. Боже, да если тот прямо сейчас спросит его, Гэвин скажет ему все, что андроид лишь захочет. Может быть, в разработках действительно принимал участие какой-то полный извращенец-инженер? Найнс почувствовал его рассеянность и в отместку двинулся дальше, беря глубже, пока не коснулся носом кости таза Гэвина, заключая его член в горячее нутро своего горла. Гэвин откинул голову назад и задрожал, издав жалкий, полный голода стон, который эхом отскочил от мокрых стен комнаты. Такими темпами его надолго не хватит. Найнс, черт бы его побрал, был слишком горяч, а этот гребаный рот — слишком великолепен.  — Да, боже мой… тебе нравится? Нравится чертов член… твою ж мать… — Гэвин заставил себя взглянуть на андроида, чтобы посмотреть, как глубоко тот может взять его. Так, блядь, глубоко. Его верткий, влажный язык с каждым движением его идеальной головы оглаживал набухшую вену по всей длине плоти, отчего перед глазами вспыхивали искры, а тело жгло накатывающим удовольствием. — Ты невероятен, чертовски сексуален. Слышишь? — позвал его Гэвин, поерзав бедрами, чтобы тот наверняка обратил на него внимание. Найнс поднял взгляд, на его щеках все еще проступал голубой румянец. — Ты гребаный идеал. Сексуальный идеал. Блядь, ты… о черт. Как же я хочу тебя, хочу трахнуть твой рот, чтобы ты опьянел от моего вкуса. Диод Найнса мигнул красным. Он с мокрым, почти грязным звуком выпустил член изо рта и позволил тому прижаться к своей щеке. С закрытыми глазами и смущенным лицом, тронутым румянцем, он выглядел чертовски использованным.  — Гэвин, — прошептал он, на мгновение пряча лицо в его бедре. Его искусственное дыхание пощекотало кожу, вызвав невольную дрожь. — Это непристойно. Непристойно? Непристойно, черт побери? О, он покажет ему, каким непристойным он может быть.  — Иди сюда, — позвал Гэвин, желая, чтобы он мог запустить пальцы в волосы андроида и дернуть его туда, куда он хотел. Эти проклятые ремни на запястьях сводили его с ума. — Хочу видеть тебя. Найнс моргнул. Он облизнул губы и опустил взгляд. Диод на его виске пожелтел, откидывая на ресницы золотые брызги.  — Что ты имеешь в виду? — спросил он. Даже после того, что произошло, его голос ни на йоту не изменился, даже ничуть не охрип. — Разве ты не видишь меня прямо сейчас? Гэвин покачал головой и, посмотрев в потолок, засмеялся. Слабо, хрипло засмеялся, но все же это был смех.  — Боже, ты, черт возьми, такой невинный, — выдохнул он, пытаясь отождествить происходящее с тем Найнсом, которого знал. Это же тот хладнокровный убийца, который мог оторвать ухо человеку лишь за то, что он хоть намеком оскорбил его. Блядь. Что он делает, так откровенно нарываясь на неприятности? Но Найнс смотрел на него широко распахнутыми глазами, ожидая, когда ему скажут, что делать дальше. Гэвин сглотнул, забивая свои сомнения и беспокойство куда подальше, и приказал себе жить насущным моментом. Именно об этом ему говорили во время обсуждения операции: ты можешь попасть в ситуацию, в которой ты, может, никогда даже и помыслить не мог оказаться, но умение подстраиваться и приспосабливаться может спасти тебе жизнь. Не думай. Просто действуй, играй свою роль. Возможно, это не совсем то, что имела в виду оперативная группа, но принцип был один и тот же. Прямо сейчас у расставленных бедер Гэвина сидел известный садист, убийца и главарь мафиозной банды. И не важно, собирается ли тот отсосать ему или оторвать член, Гэвин не должен допустить того, чтобы его раскрыли.  — Встань, — приказал он, в горле пересохло, нервы ныли от напряжения. — Оседлай меня. И сними свою одежду. Он почти ожидал, что Найнс откажется или, что вероятней, вмажет ему, но когда тот выполнил каждую его команду, у Гэвина буквально сперло дыхание. Найнс с невиданной грацией поднялся, возвышаясь над ним. С высунутым наружу членом, Гэвин почувствовал себя… беспомощным. И затем Найнс начал раздеваться, и весь мир вокруг потускнел и осыпался подобно песку. Найнс втиснул свои колени в промежуток между бедрами Гэвина и подлокотниками стула и принялся за рубашку. Длинные, проворные пальцы мгновенно расстегнули все пуговицы, еле слышный шорох дорогого шелка заглушил голос разума, вопящий о том, что следует остановиться до того, как это станет невозможным. Найнс положил руки на плечи Гэвина, опускаясь на его колени. Он был слишком большим для такого рода вещей, но выглядел он при этом невыносимо красиво.  — Охренеть можно, — прошептал Гэвин, оглаживая взглядом бледную идеальную кожу перед собой. Даже дерьмовый свет флуоресцентных ламп не смог испортить ее. В отличие от некоторых других андроидов, которых Гэвин видел без рубашки или голых, Найнс не прятал сердцевину тириумного насоса. Тот аккуратно и гармонично сидел в грудине, запертый блестящими металлическими скобами по краям — возможно, это была всего лишь дополнительная гарантия сохранности насоса. Гэвин не стал притворяться, что должен знать о таких деталях. Вместо этого он инстинктивно дернул зацепленными в кожаные оковы руками.  — Черт, малыш, — захныкал Гэвин, наклоняясь вперед, чтобы прикоснуться к нему хотя бы так, как мог. — Ты, блядь, прекрасен. Найнс никак не ответил. Его диод горел желтым светом, он смотрел на Гэвина, но избегал его прямого взгляда. Одной рукой он слегка сжал его плечо, а затем двинул ею вверх. Большой палец лег на висок, остальные пальцы прижались к местечку под подбородком. Найнс касался его странно, пытливо, почти невесомо, будто проверяя что-то, и только когда пальцы коснулись уха, Гэвин понял, что Найнс сосредоточился на самых уязвимых местах. На частях тела, наиболее восприимчивых к боли и повреждениям. Местам, которым, если бы сейчас шла пытка, он бы уделил особое внимание, вырывая из глотки Гэвина крики. Гэвин вздрогнул и с нетерпением потерся о бедра Найнса. Чертов андроид не знал, где его еще можно трогать. Он знал только то, как причинять боль, и сейчас он продолжал использовать свои знания, только на этот раз действовал осторожно, в надежде, что что-то может сработать в его пользу.  — Я не могу позволить тебе… эм… трахнуть меня, — сказал Найнс, после долгого молчания его голос почти удивил Гэвина. Он убрал руки с лица Гэвина и положил их на его воротник, расстегивая куртку, которая была на нем, когда те придурки схватили его. Гэвин потянулся вперед и мазнул губами по прохладному краю корпуса насоса Найнса, а потом взглянул вверх и приподнял брови.  — Ты разве не хочешь этого? — удивился Гэвин, следя за тем, чтобы голос не выдал его беспокойства. Он не собирался давить на Найнса, особенно если тот явно был не в своей тарелке. Кожа на поверхности насоса потеплела. Найнс замер, его тело вспыхнуло голубоватым румянцем.  — Это не… совсем так, — медленно ответил он, прижимая лицо Гэвина к своей груди. Чтобы он не смог посмотреть на него, сперва подумал Гэвин, но когда он приоткрыл рот и провел языком по металлическому стыку насоса с поверхностью остального тела, то понял, что дело тут в чем-то другом. Потому что Найнс неожиданно застонал, слабо, на грани слышимости, но этот звук раскатился в его груди ощутимой вибрацией. Губы Гэвина повлажнели от какой-то выступившей из стыка жидкости.  — О, так ты все же хочешь мой член, — усмехнулся Гэвин, когда понял, что это местечко андроида очень чувствительно. Он снова лизнул его и втянул в рот одну из скоб, отчего Найнс задрожал всем телом. — Тогда в чем проблема? Найнс ответил не сразу. Он запустил руку в волосы Гэвина и медленно, неохотно потянул его от своего сочившегося тириумом насоса. Несмотря на то, что он явно хотел внимания Гэвина, Найнс не сводил глаз с пола.  — Я не предназначен для подобного акта, — с неестественным спокойствием сказал он. На одно короткое мгновение он мрачно взглянул в сторону Гэвина, будто желая оценить его реакцию. — Моя основная цель не предполагала интеграции с людьми.  — Все в порядке, — ответил Гэвин после минутного молчания. Такого он, конечно, не ожидал… но опять же должен был. Да, он видел много андроидов с половыми признаками. Да черт возьми, отношения между человеком и андроидами сейчас не были такими уж из ряда вон выходящими, как это было всего лет пять назад, но все же в том, чтобы при разработке кого-то, вроде Найнса, у которого была определенная задача и в выполнении которой ему нет равных, не «оборудовать» его гениталиями было вполне себе логично и имело смысл. Гэвин облизал губы, пробуя тириум на вкус.  — Ты все еще хочешь получить удовольствие? Найнс на мгновение уставился на него, диод полыхнул желтым. А затем вдруг раза два мигнул краснотой и вновь вернулся в голубой. Андроид посмотрел в пол. И кивнул. Боже, он был так чертовски застенчив. Это было последнее, что Гэвин когда-либо ожидал от него, но, блядь, с ним этот номер не прокатит. Несоответствие между тем впечатляюще надменным видом равнодушного убийцы, с каким тот всегда показывался на людях, и этим… Черт.  — Тогда снимай штаны, — прохрипел Гэвин, изнемогая от нетерпения. — Позволь мне, блядь, потрогать тебя, — он, черт подери, просто тронется умом, если ему придется ждать хоть на минуту дольше. Перед глазами все плыло, возбуждение затопило тело до краев, а он явно начинал сходить с ума, даже несмотря на то, что Найнс отстранился от него, чтобы выполнить просьбу. Потому что андроид был невероятно робок. Он даже стыдился взглянуть на Гэвина, когда поднялся с колен, поставив одну ногу на пол, и принялся сперва расстегивать пояс брюк, а затем взялся за молнию. Во рту пересохло, Гэвин нервно облизал губы, даже не пытаясь скрыть то, как откровенно он пялится на андроида. Оказалось, под брюками Найнс не носил белья. Поэтому, как только те упали на пол, а Найнс переступил через них… Не осталось ничего, что могло бы скрыть полностью обнаженного андроида. А он был… чертовски совершенен. Фактурное тело, красиво суженая талия. Гэвин чуть ли не заскулил, когда его взгляд скользнул вниз, задерживаясь на бедрах, а от вида сильных, мускулистых ног, оказавшихся вдруг так близко к его телу, когда андроид снова оседлал его, Гэвину захотелось голодно завыть. Пах андроида был гладким. Совершенно гладким, без каких-либо половых признаков, которых можно было бы ожидать под штанами, его кожа там была цвета бледного персика, как и все его тело. Найнс чуть поерзал на коленях, ища более удобную позицию, член Гэвина оказался прямо между его ног, сочась обильно выступившей смазкой. Гэвин дышал загнанно, хрипло, возбуждение из терпимого стало невыносимым. Он внимательно глянул на Найнса, размышляя, насколько чувствительным тот мог быть там, внизу.  — Чувствуешь его? — спросил он низким, надтреснутым голосом, подмахивая бедрами вверх, чтобы дать им обоим хоть какое-то трение. — В твоей кодировке должны же быть датчики удовольствия, да? Включи их. На максимум.  — А ты все еще заинтересован в продолжении? — слегка удивленно пробормотал Найнс. Единственное, что выдавало в нем готовность повиноваться Гэвину, диод — он загорелся желтым. Шла обработка данных… Ага, вот и оно. Гэвин с уверенностью теперь мог сказать, что датчики включились. Потому что взгляд андроида вдруг изменился, жесткие линии его лица смягчились. Сенсорная информация накатила со всех сторон короткими импульсами. Найнс, как подкошенный, повалился вперед, низко застонав. Его руки сжались на плечах Гэвина, глаза широко распахнулись от того, чего он, вероятно, никогда раньше не испытывал. От вида такого Найнса Гэвину перехватило дух. Он выпустил нервный смешок и с остервенением двинулся вперед, жадно прижимаясь к гладкой коже, лишь бы снова услышать этот стон, а затем опустил голову и беспорядочно провел языком по нижнему краю насоса.  — Черт бы тебя побрал, — задыхаясь, прошипел Гэвин. — Я так возбужден, что могу сдохнуть. Трудно было сказать, что заставило Найнса задрожать. То ли хрипловатый голос Гэвина, то ли его нетерпеливые, грубые толчки. То ли прижимающийся к его насосу горячий рот, и, казалось, Найнс тоже изо всех сил пытался понять это. Он издал слабый, беспомощный скулёж и просяще вжался в тело Гэвина, будто изголодался по касаниям и теперь, дорвавшись, старался взять все и сразу. Стул в знак протеста угрожающе громко заскрипел, но им обоим было абсолютно все равно, сломается тот или нет. Гэвин запустил зубы в плоть и металл, посасывая и сосредотачиваясь на том, чтобы не кончить прямо сейчас. Как же много чертовой кожи. Найнс был большим, красивым, сидел на его коленях, ну, а Гэвин… Гэвин был привязан к гребаному стулу, не способный прикоснуться, смять в руках все это горячее великолепие. Утробно зарычав, он резко оторвался от андроида, вырвав из того жалобный, недовольный стон.  — Развяжи меня, — простонал Гэвин, натягивая ремни. Он поднял взгляд на Найнса и так сильно закусил губу, когда увидел перед собой голубые глаза андроида, затуманенные пеленой похоти, что из нее снова начала сочиться кровь. — Позволь мне потрогать тебя. Найнс отпустил его плечи и в одно мгновение сжал руками запястья. Больше удовольствия, больше касаний — казалось, теперь не имело значения, как Найнс продержался так долго без всего этого, раз теперь у него оно было. Одним резким рывком тот выдрал кожаные ремни из деревянных подлокотников. После такого у Гэвина за запястьях точно останутся немалые синяки, но сейчас ему было абсолютно все равно на это. Он, вырвав руки из хватки Найнса, обернул их вокруг твердых бедер андроида, смял, наполняя ладони гладкой теплотой искусственной плоти, а затем бесстыдно схватил того за задницу. Каждый дюйм его тела был прекрасен. Шелковистый, мягкий, с твердостью мышц, но все же такой… будто плюшевый. С подбородка Гэвина закапал тириум, когда он просунул язык в тонкий стык насоса. Найнс был таким чертовски влажным, а Гэвин не мог даже трахнуть его.  — Боже, малыш… да, — застонал Гэвин, то сминая задницу Найнса, то разводя ягодицы в стороны, просто чтобы почувствовать её в руках. — Хочу тебя. Так сильно хочу… хочу до самой глотки накачать тебя спермой, чтобы ты аж попробовал ее на вкус. Эта гребаная упругая задница. Иисусе, она бы чувствовалась просто прекрасно. Как и скачущий на нем Найнс. Андроиды ведь не устают. Он мог бы ездить на Гэвине так долго, пока стул под ними не треснул бы от толчков, и они бы не оказались на полу. Блядь, если бы только у этого андроида было то, куда он мог бы просунуть. Найнс, похоже, разделял его мнение. От его тела исходил жар, оно было практически обжигающим, панели искусственной кожи сочились тириумом на ребрах, а сам андроид потерял всякий контроль над собой. Он приник пахом к члену Гэвина, притираясь к его плоти, покачивая бедрами, пока его движения не сорвались на рваные рывки, а тело не начало судорожно подрагивать. Его голова склонилась и упала на плечо Гэвина. Каждый срывающийся с его губ стон обдавал трепетом ухо Гэвина и мурашками соскользал по позвонкам. Он был близок, и Гэвин тоже. Он надрывно втянул воздух и, отпустив задницу Найнса, просунул одну руку между его ног, положив её на гладкий пах, а пальцами другой поглаживал округлый стык насоса, потирая и лаская оба места, пока андроид не перестал двигаться вообще. На виске Найнса вспыхнул пронзительно-яркий красный свет, ложась полумесяцами на прикрытые веки Гэвина. Андроид издал слабый крик и замер на коленях, из щелей на его груди потек бледно-синий тириум, выдавая Гэвину то, что он только что сделал с Найнсом.  — О, черт возьми, малыш, — простонал он, обхватив рукой свой член, чтобы довести себя до разрядки. Вымазанные в тириуме пальцы скользили гладко, облегчающе, они ощущались так же прекрасно, как и ощущался бы в его представлении сам Найнс. — Черт, черт, черт. Он кончил на бедра и пах Найнса, окрашивая белыми пятнами блестящий экзоскелет, проступивший из-под исчезнувшей кожи. Гэвин откинул голову назад и сыто сполз со стула. Воздух казался густым, застойным, а Найнс, тяжелый, как слон Найнс, ситуацию не облегчал, в прямом смысле слова. Но Гэвин все равно чуть повернул голову и прижался влажным, слегка неуклюжим поцелуем к его щеке. После такого траха, он решил, что Найнс заслуживает небольшого перерыва. В таком месте, как это, где границы времени размываются и сбивают с толку, трудно было понять, сколько прошло. Гэвин прикрыл глаза и обнял Найнса за талию, прижимая к себе, решив подождать, пока тот придет в себя. Андроид практически не двигался после полученного оргазма, но, несмотря на это, его кожа постепенно начала приходить в норму, тело остывало от предельного накала, до которого тот довел себя. Диод с красного перешел в желтый, а затем вновь окрасился в голубой. Найнс чуть сдвинулся и приник губами к подбородку Гэвина, словно подражая тому, что тот сделал чуть раньше.  — Я перегрелся, — хрипло прошептал андроид. Гэвин приоткрыл глаза, но тут же расслабился, поняв, что эта хриплость в голосе — побочный эффект того состояния, которое Найнс испытал впервые. Потому что когда он заговорил в следующий раз, его голос уже выровнялся. — Мои терморегуляторы пришлось компенсировать. Гэвин лениво провел рукой по позвоночнику Найнса, постукивая пальцами по последним оставшимся пятнам белой оболочки, выглядывающей из-под нежной кожи.  — Так вот для чего это? — спросил он. Найнс кивнул, мягко поцеловав его в щеку.  — Вентиляционный доступ, — объяснил он. — Теперь мое состояние нормализовалось. Невероятно. Гэвин со знанием дела хмыкнул и повернулся навстречу следующему безобидному поцелую Найнса, ловко ловя его губы своими, прежде чем андроид смог обработать его намерение. Найнс был нецелованным. Это стало очевидно сразу, и Гэвин пытался заглушить омывший его нутро теплый трепет от этой мысли, путая пальцы в волосах андроида и одновременно углубляя поцелуй. Острый край зубов Найнса то и дело задевал его язык, посылая по телу острые толчки удовольствия. Поцелуй был тягучим, жарким, пьянящим. От него вело, как от вина. Гэвин отстранился лишь, когда не дышать уже больше не мог. На мгновение комнату заполнил лишь звук капающей воды из дырявой трубы и отрывистые, неровные вдохи-выдохи Гэвина, пытающегося отдышаться. Найнс уткнулся лицом в изгиб его шеи, обхватив руками спинку стула, словно стараясь спрятаться. Гэвин наслаждался ощущением тяжести тела, его тепла, смиряясь со своим не очень удобным положением. Все-таки благодаря нему, Найнс не мог видеть ту, во всех отношениях, глупую, полусонную, довольную улыбку, расплывшуюся по его лицу. Боже, это был хороший оргазм.  — Знаешь, — сказал Гэвин, нарушая тишину, — если тебе правда так сильно нужен был мой член, ты мог бы просто сказать. Похищение и мешок на голове были чуток лишними, — не говоря уже о том, что те мудаки успели по дороге сюда почесать об него свои кулаки. Хотя… возможно, это произошло из-за того, что он сопротивлялся. Найнс поднял голову и прижался поцелуем к щеке, а потом волосам Гэвина.  — Я поступил так, как знал, — пробормотал он, и, возможно, его лицо стало немного теплее, когда оно коснулось лица Гэвина. Андроиды, оказывается, умеют смущаться? Они должны уметь с тех пор, как Найнс научился ловко скрывать это, мешая рассмотреть себя поближе. — Все ведь сработало. Давай оставим это. Гэвин рассмеялся и наклонил голову в сторону, подставляясь под нежные губы. Найнс исследовал его кожу, целуя, притираясь, пощипывая и посасывая её, помогая себе мягким языком. Сколько мужчин испустили на этом стуле дух благодаря вот этому самому андроиду? Их кровь въелась в цемент под ногами Гэвина, но все, о чем он мог думать, — добавленная к всему этому его сперма. Блядь, как же было бы хреново, если бы все повернулось не туда, и с ним поступили бы так, к чему это место и было предназначено.  — Гэвин? Гэвин моргнул. Теперь Найнс смотрел на него, голубизна его глаз была как никогда яркой, губы — припухли и выглядели дивно на суровом лице. Желудок Гэвина перевернулся. Черт.  — Да? Найнс облизал губы и улыбнулся. Впервые при Гэвине.  — Спасибо, что доверился мне, — сказал он, снова прижимаясь щекой к Гэвину. — Я хочу сделать это снова. А ты? Ох, блядь. Гэвин хрипло рассмеялся и обнял Найнса, вжимаясь лицом в его шею, чтобы тот не смог увидеть выражение его лица. Оно бы выдало его с потрохами.  — Хочу, — сказал он наперекор голосу своего разума. Гэвин был на вражеской территории, сидел на вымазанном кровью мертвецов стуле, но он лишь крепче сжал Найнса и закрыл глаза. — Думаю, я готов.