Посмотри на этот город

Я просыпаюсь как-то очень резко, без долгой сумрачной мороки, солнечные лучи на потолке, в глазах нет привычной рези (очень странно), чужая постель подо мной пахнет красным перцем и ментолом (папаша юзает такой же шампунь) — и это возвращает в реальность. Мне не впервой просыпаться в чужих кроватях, и я занимаюсь этим даже не последние полгода, а года четыре уж точно, так что отсутствие белья — аксиома, а не досадное исключение. Отсутствие в постели хозяина (?) хаты — уже более странно. Обычно я просыпаюсь раньше. Пол тёплый. Прогрело солнце. В душе шумит вода. И я вспоминаю. Вспоминаю, как мы ввалились через порог, безумно хохоча, вспоминаю, как я с ним трахалась прямо в прихожей, расшибая его голову о стенку раз за разом, пока, кажется, не поранила кожу о железный крючок, как я шла в душ и кружилась голова, как он ловил меня после. о господи. что-то новое, ага. Он появляется (с кухни?), почему-то прячет глаза и это вдвойне смешно. Ну голая тёлка. И что? Как будто таких не видел. На бедре татуировка с драконом. Такая обычная, что это тоже смешно. Я очень хотела быть тогда сильной. Так сильно, что стала классической потаскухой из бульварного романа. Таких, как не пишет он. Я его знаю. Марк. Точно, он ведь представился. Его ебало светит на обложки томиков в кабинете отца. Ха-ха. сколько можно смеяться, а? — Там завтрак. Ты вчера сказала, что любишь яблоки. Я сделал оладья. Оладья? Нет, ну серьезно? — А причем тут яблоки? Он теряется, всё ещё не поднимает глаз, о господи, что с ним вообще такое? Хоть так бывает — мальчики, которые кажутся себе в ночи хищниками, на утро оказываются сладкими оленятами. Сейчас бы оленину в клюквенном соусе. Неплохо так. Но от оладьев пахнет странным ощущением полноты. Он теряется и путается. — Ну. Там джем вообще-то. Я поощрительно улыбаюсь. Милостиво подбираю одеяло — свалилось на пол, я была укрыта вторым — и обматываю его вокруг талии. Грудь все равно видно — плевать. Надеюсь, это он перенесет. И правда — смотреть начинает в лицо. Уже лучше. — Сто лет не ела оладьи. Кстати, как я вчера здесь оказалась? Он сперва улыбается, но затем краснеет, идёт пятнами, почти готовится заикаться, но, в общем-то, в самый последний момент, вспоминает о чем-то, вскидывает голову и отвечает уже на равных: — Ты отключилась. Думал, отоспишься и домой пойдешь. Но. — Но… — я смеюсь, — знаешь, у тебя потрясающий член.