Посмотри на этот город

— Алиса, в стране пиздец. Марк опаздывает, я смеюсь над устаревшим «страна», Поля сперва недоумевает, а потом фыркает. Ну да, когда-то здесь была страна, потом распалась, осталось это бесконечное количество полисов, смутно связанных дорогами — морскими и сухопутными. Потом была парочка войн — опиумных, как правило. Но это до открытия гора. В общем-то, очень давно. Экскурс в историю на базе восьмого класса. — Да я в курсе так-то, чего нового ты мне хочешь этим сказать? Не смущается, только тихо смеётся, глядит на часы — вот-вот улетает, как и всегда, Поля-полюшко-полынь-ветер, кажется, Марк не успеет узнать мою лучшую — и единственную — подругу. Одна из нас скоро сдохнет и мы этого, в общем-то, не боимся. После той школы сдыхают все. Пастор потрахивал вовсе не только меня. Хуёво, блять, и пиздец не только в стране. Мы сидим в кафе-мороженом, лимонное джелато — моё нелюбимое — я почти завидую её чистым зрачкам и нетрясущимся рукам. До самолёта часа два, как обычно приедем в самый упор, нам с Марком потом на поклон. На поклон. По-другому не скажешь.

***

Марк мрачен, а меня раздирает смех — он так контрастирует с легкой Полей-Полюшкой, что решить, что он это серьезно почти невозможен. Таксист ужасно картавит, нас подкидывает на колдобинах. Поля легко мазнула меня по щеке губами и умчалась куда-то к лучшей жизни, напоследок привычно бросив — «не пропадай, зараза». В этой «зараза» гораздо больше любви, чем в мамином «дорогая». Про папино «принцесса» — молчу. К концу поездки смех умирает, а глаза наполняются слезами. Трясусь в углу машины. Марк увлечен заметками в телефоне. Скоро. Уже скоро. Мы у ворот. Встречают. Не упрекают. Молчат. Прорываемся сквозь завесу дыма. — Гуру. Не преклоняю колени, хоть очень хочется. Он улыбается и кивает мне. Не зол. Трубка — к моим губам. Марк отчего-то тревожен — сжимает мою руку. Глупый. Вдох.