«Каждое окончание — это начало чего-то нового». Джулия Кэмерон
Раздавшийся стук заставил их прерваться, а Графа повернуться к двери. — Могу поспорить, что это Поттер. У него способность появляться в неподходящий момент. — На что спорим? — отозвалась она, подходя к двери. — На желание, — это было первое, что пришло ему в голову. — Договорились, — она открыла дверь, за которой стояли два улыбающихся парня. — Привет, мальчики, рада вас видеть. Фред и Джордж выглядели прекрасно в костюмах приглушенного винного цвета. Они оба сияли с широкими улыбками на лицах и выглядели такими довольными, словно их пригласили на самый шикарный бал во всей магической Британии, а не ужин у подруги. И один из них — Снейп не знал, кто именно — держал большой букет в руках, который протянул девушке. Лунная гвоздика мерцала глубоким фиолетовым, который разбавлялся белой гипсофилой. — Спасибо, они изумительные. Проходите, я наберу воды в вазу. Собственно, они и так чувствовали себя здесь довольно уютно, потому прошли в гостиную и начали общаться с Графом, насколько это было возможно. Гермиона же пошла на кухню, где трансфигурировала вазу из стакана, и набирала туда воды, когда вошёл Снейп и скрестил руки на груди, наблюдая за ней. — Ты знала, что это не Поттер. — Да ну. — Ты можешь чувствовать, кто проходит через защиту, особенно если это кто-то новый, а Поттер придёт с младшей Уизли. — Хмм, это не лишено смысла, — она немного поправила цветы, с улыбкой касаясь бутонов. — Я думал, нечестно играют слизеринцы. — Ну мы ведь не оговаривали это во время спора. Я не лгала, — она проходила мимо, держа вазу, но остановилась и поцеловала его в щеку. — А ты должен мне желание. — Не ложь, а маленькая хитрость, — подытожил Снейп, наблюдая за тем, как девушка уже начинает разговор с близнецами и смеётся с их шуток. — До чего хороша. Гарри и Джинни пришли вторыми. К радости Гермионы рыжеволосая волшебница не только не обижалась на неё, а даже больше — была в настоящем восторге от Графа. Конечно, Гарри заранее предупредил, чтобы она не пугалась, но даже предположить не мог такой реакции. Его жена не то что не опасалась чёрной пумы, достающей ей до пояса, а с удовольствием гладила по спине, словно маленького котёнка. Благо, Графу она очевидно тоже понравилась, поскольку он спокойно давал себя гладить и смотрел на неё со всей добротой. Поттер же предпочитал наблюдать со стороны, не испытывая желания касаться хищника и уверенный, что он бы ему в любом случае этого не позволил. Он посмотрел на другого человека, который тоже не участвовал в оживленном разговоре, а лишь наблюдал. Преимущественно за Гермионой. Аврор обошёл стол, пройдя мимо кухни, и приблизился к Снейпу, поприветствовавшего его молчаливым кивком. Какое-то время они оба молчали. — Уговорить вас было непросто, но оно того стоило, — заговорил Гарри. — Профессор… — Я больше не ваш профессор. — Да плевать, — усмехнулся он и встретил непонимающий взгляд Северуса. — Спасибо, что согласились тогда, поддавшись нашим общим уговорам. И что смогли. Что сделали её счастливой. Северус перевёл взгляд с бывшего ученика, внезапно показавшимся таким взрослым и серьёзным, на Гермиону, которая слушала рассказ подруги. О чём именно там была речь он понятия не имел, но видел, как довольно блестят глаза девушки, в которых то и дело мелькает огонь камина, и какая искренняя улыбка на её лице. — Думаете, она счастлива? — Определённо. А если не в полной мере, то уверен, что вы постараетесь. Последними, но не опоздав ни на минуту, пришли Тонкс и Ремус. Люпин очевидно также был предупреждён своей женой насчёт всего, что тут его ожидает, поэтому от него не было удивления при виде Графа или того, как Северус обнимает Гермиону, льнущую к нему. Ужин прошёл прекрасно, пусть некоторые и говорили заметно больше остальных, но главное, что все чувствовали себя при этом хорошо. А после они продолжили разговоры. Ремус поговорил с Северусом, который счёл, что с оборотнем из всех присутствующих говорить было интереснее всего, не считая Гермионы. Сама же она в какой-то момент незаметно исчезла. — Можно составить компанию? — Конечно, — она улыбнулась Люпину и указала на свободное место на диване. — Устала? — Не то чтобы, просто, — она задумалась, стараясь правильно подобрать слова. — Полагаю, я немного отвыкла. Столько людей и разговоров. Я рада, что все пришли, что никто не злится, но провела больше года, разговаривая только с Графом. Нужно время. — А Северус не очень разговорчив? — Отчего же, нет. С ним всегда есть о чём поговорить. Сегодня он в основном молчал, но это потому, что тоже не привык к компаниям, — она посмотрела в добрые карие глаза мужчины. — Осуждаешь? — Никогда. — Я не уточнила за что. — Не имеет значения. Я никогда ни за что тебя не осуждал, Гермиона, и не буду, можешь не сомневаться. Северус старше, но разве это так важно? Тем более мы с Нимфадорой тоже не одного возраста, так что это было бы лицемерием с моей стороны. А насчёт характера… Полагаю, ты знаешь его с той стороны, которая никому из нас неизвестна. — Я и сама не подозревала, — она вспомнила, как закрыла дверь перед его лицом в первый вечер, и была уверена, что он уйдёт. — Ты не был обижен на меня? — Обижен? — он нахмурился, будто одна эта мысль казалась ему абсурдной. — Я не хотел, чтобы ты была одна, хотел находиться рядом и помогать, насколько это в моих силах. Ты выбрала другой путь, это было твоё право и я надеюсь, что этот выбор был правильным. Обижаться тут не на что. Когда он обнял её, Гермиона почувствовала, как груз, столько месяцев давивший на неё, наконец исчез. — Твоя библиотека ещё лучше, чем на Гриммо, — заметил он, оглядывая многочисленные полки. — И я уверен, что это не всё. — Есть ещё в лаборатории и спальне, — подтвердила она. — Помнишь, как мы разговаривали там после собраний? — Конечно. Ты уже тогда была совершенно взрослой. Какие у тебя планы? — Я стану Мастером Зелья, — она не скрывала удовольствия в голосе. — Северус уже подписал договор, но сначала мы немного попутешествуем. — Хм, а то, что вы в отношениях, не является проблемой в данном случае? — Совершенно точно нет, — раздался третий голос. Снейп стоял у входа в комнату и не выглядел сильно довольным, смотря на двоих всё ещё обнимающихся людей. — Можешь не волноваться по этому поводу. — Ни в коем случае, уверен, ты обо всём позаботился, — с улыбкой сказал Римус, легко распознавая ревность на лице мужчины и в его голосе. — Пойду посмотрю, как там Нимфадора. Учитывая количество выпитого вина, она скоро захочет танцевать. — Уже, — ухмыльнулся Снейп, пропуская его в гостиную, из которой доносилась музыка. — Вы обнимаете только оборотней или скромный зельевар тоже удостоится такой чести? — Неужели скромный зельевар ревнует? — Гермиона встала с дивана, подходя к нему ближе. — А есть повод? Гермиона вдруг рассмеялась, спрятав лицо в его рубашке, и хотя Снейп не понимал причины веселья, но не отстранялся. — Северус, ты буквально единственный человек, с которым у меня когда-либо были настоящие отношения. Единственный, кого я впустила в свою лабораторию и постель. Можешь ревновать меня разве что к книгам, а я тебя — к пробиркам и котлам. Как тебе? — Довольно приемлемо, — он правда старался не улыбаться.***
Имея собственные шрамы, ты не будешь вздрагивать при виде чужих. Об этом не все знают, но такова правда. Вот и Северус всегда спокойно на них реагировал. Возможно, так объяснялось и то, что Гермиону никогда не отталкивали его шрамы, — она имела достаточно своих. Он знал каждый из них, касался каждого снова и снова, заставляя её задыхаться от ощущений, но один заметно выделялся среди прочих из-за формы, размеров и смысла. Все шрамы, кроме одного, были оставлены случайно. Нет, разумеется, атаковали её специально, но стремились ранить, а не оставить напоминание. Грязнокровка Это слово было уродливым и ужасным само по себе. Именно слово, а не смысл. Чистота крови никогда не имела никакого значения для Снейпа. За всю жизнь он знал много паршивых людей самого разного происхождения и потому давно понял, что не имеет значения, кто родители, происходит ли человек из древнего рода. Настоящее значение имело лишь, какой сам человек и что он из себя представляет. И это отвратительное слово было вырезано на нежной коже совершенно чудесной девушки, которая не заслужила такого. У неё было напоминание до конца жизни о том, как некоторые волшебники относятся к таким, как она. — Ты касаешься каждой буквы снова и снова, — прошептала она. — Почему? — Я касаюсь тебя, — поправил он. — Эти буквы часть тебя, но они не определяют, кто ты. — Также как это, — она провела пальцами по уже давно побледневшей метке, — не определяет, кто ты. Лёжа с ним в кровати, обнажённая и с улыбкой, не сходящей с лица, Гермиона грелась в лучах утреннего зимнего солнца. Скоро, должно быть, выпадет снег, но они будут далеко отсюда к тому моменту. Не открывая глаз, она почувствовала как его пальцы на её предплечье сменились губами. Шрам, который прежде она прятала под длинными рукавами, Северусу было дозволено целовать столько, сколько он пожелает. Ему вообще было дозволено то, что никому и никогда прежде. Вся оборона была снята. Гермиона думала, что впустить счастье было непросто, а вот привыкнуть к нему оказалось удивительно легко. Спустя один совместный утренний душ, завтрак и два часа Грейнджер привела его в библиотеку. Граф следовал за ними. — Нам нужно решить, куда именно отправиться. — У тебя и на этот случай есть книга? — и хотя он шутил, но не удивился бы положительному ответу. — Нет, но зато есть другое. Она сделала движение рукой и один из свитков с верхнего стеллажа легко слетел и лёг на столе. Это была карта морей и океанов всей планеты. Голубые просторы. — Осталось лишь выбрать конкретную точку, — сказала она, подвинув стул, на который Граф тут же забрался передними лапами. — И какой план? Есть критерии выбора? — Нет, — она улыбнулась в ответ на удивление, отразившееся в чёрных глазах. — Никакого плана и критериев, полагаемся на случай. Гермиона протянула ему ладонь в ожидании. И пусть Северус сначала не понял, чего она хочет, но подал свою руку без колебаний. — Закрой глаза. И он снова послушался. А потом постарался не вздрогнуть, когда на их сплетенные руки опустилась лапа пумы. Что произошло дальше объяснить было сложно, но Северус почувствовал направление, не задаваемые кем-то из них, а просто ведущее куда-то. И доверился этому ощущению также, как доверял девушке. Едва почувствовав карту, они все открыли глаза. Это был Тихий океан, а если точнее — точка почти в самой середине. — Тиамоту, — прочла девушка и не глядя махнула рукой, призывая книгу. Открыв оглавление, она перелистнула на нужную страницу и показала ему найденное. — Вот, смотри. Это оказалась целая группа островов: где-то они прилегали плотно друг к другу, в других местах оставались на приличном расстоянии, но вместе образовывали овал, в центре которого была водная гладь. Сказано про них было не так уж много, но большего и не требовалось. Скорее всего, там было несколько отелей, но это не было проблемой для них, так как островов было достаточно, а несколько заклинаний легко бы отбило желание у любых туристов внимательнее посмотреть на странную пару с ручным хищником. А ещё пару заклинаний легко позволит им построить там место для жилья на пару недель. Снейп обнял Гермиону сзади, читая, что было написано в книге об этом архипелаге, пока Граф продолжал разглядывать карту на столе. — Нужно будет подготовиться, взять необходимое, но думаю, послезавтра сможем аппарировать. Что скажешь? — Скажу, что я очень хочу увидеть тебя на золотом песке под солнцем, — ответил он с улыбкой, но тут же почувствовал, как она напряглась. — Гермиона, что… — Что-то не так. Она высвободилась из объятий и прошла вперёд. Снейп видел замешательство на её нахмуренном лице и как Граф слез со стула, подходя к ней. Что-то изменилось в этих светящихся золотом глазах, они приобрели опасную остроту. Гермиона подняла правую руку, сделав дугу в воздухе, и сжала кулак. — Защита, — только и сказала она, направляясь в гостиную. Северус хотел спросить много чего, но любые вопросы отпали, когда он услышал. — Хватит прятаться, чёртова грязнокровка! Этот голос когда-то был истошным воплем или безумным хохотом, он источал силу, принадлежавшую его хозяйке, но сейчас было иначе. И пусть этот голос по-прежнему невозможно было спутать с чьим-то другим, но он утратил той прежней силы. Однако безумие было в нём отчетливее, чем когда-либо. И ещё кое-что: отчаяние. — Выходи сюда! Я сделаю то, что надо было сделать ещё в нашу первую встречу, — вскрою твою глотку и покончу с этим! Северус чувствовал возростающую в нём ярость также отчётливо, как видел её в глазах Графа. Не было никаких сомнений, что он хочет навсегда покончить с той, кто причинил столько боли Гермионе. Сама же девушка в этот момент стояла с удивительным спокойствием на лице, слушая эти угрозы. — Позволь мне. — Совершенно точно нет, — впервые он слышал столько стали в её голосе. Даже в тот день, когда она велела ему уходить, такого не было. — Беллатриса пришла сюда за мной. И я выйду к ней, чтобы наконец закончить с этим. — Гермиона! — у неё был шрам из-за этой сумасшедшей ведьмы, она была проклята из-за неё и собиралась пойти туда одна! — Северус, — сказала она чуть мягче, но с той же уверенностью, — это действительно наше с ней дело. И я должна разобраться с этим. Одно движение руки и все шторы открыли вид из окон, показывающий улицу перед домом. Лестрейндж была не одна. Трое волшебников были с ней, держа палочки в руках, но они выглядели не старше Гермионы. Единственные, кого она смогла уговорить явиться сюда. Граф рыкнул, встречая взгляд той, с которой был связан, и здесь Северусу не нужно было читать мысли, чтобы понимать, что он имел в виду. — Ты пойдёшь со мной, но не тронешь её. — Я не собираюсь просто стоять и смотреть, — снова заговорил Снейп, не обращая внимания на новые угрозы Беллатрисы. — Знаю, я бы тоже не смогла. Я лишь прошу не вмешиваться, если это не будет необходимо. И позови Гарри, он будет в восторге, — ещё движение руки, и входная дверь открылась. — Графу не составит труда за раз уложить десяток магов, не говоря уже об этих троих, а с Беллатрисой у нас личные счёты. Я справлюсь. В её руке появилась палочка, должно быть, боевая магия невербально пока не была ей подвластна. Гермиона вышла за дверь, и Граф последовал за ней. — Чёрт возьми. Правда была в том, что вмешиваться сейчас не стоило хотя бы потому, что это сбило бы Гермиону и поставило её под удар. Снейп послал Патронуса Поттеру, отправив досаточно короткое, но емкое сообщение, и вышел на улицу. Он не собирался просто стоять в гостиной, наблюдая за представлением. Он будет рядом и при необходимости поможет. Однако не похоже, чтобы такая необходимость правда была. Гермиона вышла, зная и чувствуя одновременно, что Граф рядом с ней. — Приходить без приглашения невежливо. Беллатриса выглядела в разы хуже, чем она могла себе представить. Та Пожирательница, которую поймал и допросил Гарри, говорила, что она ослабла из-за прокляться, но на самом деле женщина выглядела так, будто смертельно больна. И тут Гермиона поняла. Ведьма перед ней действительно была смертельно больна и оставалось ей не так много. Она была в отчаянии, осознавая это, и потому пришла сюда к ней, решив, что терять нечего. Привела этих парней, которые вовсе не выглядели профессионалами в магической дуэли. — Ты видишь, — прошипела Лестрейндж, приходя в ярость. — Это невозможно! От проклятья нет контрзаклинания. — Зато, как выяснилось, есть зелье. — Теперь есть, — раздалось за её спиной. Если и могло быть что-то, что привело бы Беллатрису в ещё большую ярость, так это появление Северуса. И понимание, что именно благодаря ему её проклятье было снято. Она пришла сюда, считая, что Грейнджер всё ещё слепа, но теперь узнала правду. Понимала, чем всё закончится. Может, кто-то другой на её месте сдался бы или попытался бежать. Но Беллатриса Лестрейндж была сумасшедшей и была в отчаянии. Трудно найти более опасное сочетание. — Предатель! Паршивый мерзкий ублюдок, ты пожалеешь, что помог грязнокровке! Едва она договорила, как в неё попало заклинание от Грейнджер. — Мне надоело тебя слушать, — сказала она, чувствуя себя сильнее, чем когда-либо. Захлебнувшись яростью, Беллатриса начала атаковать. Трое пришедших с ней последовали примеру, но Граф метнулся на первого, повалив его на землю и лишив палочки, раньше, чем кто-то успел отреагировать. Второй пытался попасть в него заклинанием, а третий от страха перед пумой замер на месте. Очевидно, что к такой встрече он совсем не был готов. Его взгляд метнулся к ведьме, из-за которой он был здесь, должно быть, в поисках приказа, но она была занята. Гермиона атаковала её стремительно, приближаясь без каких-либо колебаний, и хотя Лестрейндж была в ярости, отчаянии и имела огромный опыт в подобном, но она очевидно проигрывала. Она была не просто худой, а по-настоящему истощенной, а кожа казалась бумажной — только полыхающие чёрной злобой глаза выделялись. И рот, из которого вылетали проклятья снова и снова, но все они легко отбивались. Граф расправился со вторым парнем, оставив его лежать без сознания, и повернулся к третьему, плотоядно облизываясь. Это имело свой эффект, так как он, крикнув какое-то заклинание, повернулся и побежал, но не успел сделать и пяти шагов, когда Граф напрыгнул на него со спины. Его задача была выполнена, так что он повернулся обратно, смотря на дуэль, которую с трудом можно было так назвать. — Я убью тебя! — Нет. И столько спокойствия, столько твердой уверенности было в этом «Нет», что на мгновение Беллатриса не смогла утаить страха в глазах. Она поняла, что либо сейчас, либо никогда. — Авада… — Силенцио! Гермиона протянула левую руку, используя невербальные чары, и словила палочку противника, которая легко выскользнула из судорожно сжатых пальцев Лестрейндж, которая ничего не успела сделать. — Инкарцеро, — лёгкое движение палочкой и верёвки обвили Беллатрису. Гермиона повторила то же самое с тремя парнями, один из которых всё ещё был без сознания, а двое других медленно приходили в себя после знакомства с Графом. Сам он довольный стоял рядом, тем не менее не сводя взгляда с Беллатрисы. То, что она была побеждена и никакой опасности уже не представляла, не отменяло того факта, что он всё ещё хотел бы отомстить ей за всё, что она сделала Гермионе. Но знал, что она не позволит. В этот момент послышалось сразу несколько хлопков и на улице с палочкой наготове оказался Гарри Поттер с несколькими аврорами. Они выглядели очень воинственно и явно готовы были сражаться до последнего, но сейчас это скорее выглядело забавно, потому что совершенно никакой необходимости не было. — Гермиона! — Спокойно, Гарри, всё хорошо. — С такой реакцией, Поттер, удивительно, как вы вообще работаете в Аврорате, — прокомментировал Снейп, подходя к ним. Но на его слова ответа не было, так как всё внимание авроров сфокусировалось на Пожирателях. А сам зельевар прикоснулся к лицу Гермионы, которая посмотрела на него с улыбкой. — Я же говорила, что справлюсь. — Я в тебе не сомневался, дорогая. Моя помощь тебе не нужна. Ты была потрясающей. — Спасибо, — она прикрыла глаза от тепла его прикосновения. — А насчёт помощи… Она понадобится мне позже, когда они все уйдут. — Гермиона, нам нужно, чтобы ты пошла с нами и дала показания, — посмотрел на неё Гарри. — С вами? Я не могу, — вдруг в её голосе и на лице отразилось замешательство. — У меня дела дома и вообще. Она быстрым шагом направилась к дому, но Северус успел остановить её у самой двери. — Подожди, что такое? — Я, — её взгляд метался от входной двери к аврорам, которые по очереди аппарировали с Пожирателями, — я не покидала дом больше года. Скрылась от всех, от всего волшебного мира здесь. Не знаю, готова ли пойти туда, где будет столько людей. — Гермиона, — в голове с трудом укладывалось, что эта перспектива казалась ей пугающей, — ты только что расправилась с той, которую годами боялись самые разные люди. Даже другие опасные Пожиратели избегали её как могли. И ты сделала это легко, совершенно не напрягаясь. Ты готова ко всему. Не недооценивай себя. — Хорошо, — сказала она, стараясь звучать уверенно, и опустила глаза на Графа, который привлёк её внимание прикосновением к ноге. — Да, думаю, что можно. — В чём дело? — Он тоже хочет пойти с нами. — Разумеется. Нет лучшего способа избавиться от надоедливых журналистов, чем большая чёрная пума. Замечательная идея. — Гермиона, ты идёшь? — крикнул Гарри. — Мы идём, — ответила она, спускаясь со ступенек, и улыбнулась, увидев, как вытянулось лицо парня, когда он понял, что пойдут они все вместе. — Может, будет даже забавно. «Определённо».***
Гермиона и Северус дали показания, и на следующий день Пожиратели уже были в Азкабане, начав отбывать свой очень длинный срок. А они вместе с Графом отправились на острова к Тихому океану, задержавшись там дольше предполагаемого. Для обоих оказалось открытием, насколько на самом деле хорошо по-настоящему отдохнуть. Не просто выпить чаю вечером после того, как весь день что-то делал, а именно день за днём полностью посвящать своё время отдыху и наслаждению. Северус обнаружил, что у Гермионы было несколько купальников: от раздельного чёрного до — и это стало настоящим приятным сюрпризом — изумрудного совместного с интересными вырезами по бокам. Её загорелая кожа была тёплой и солёной на вкус, как он и представлял раньше, только теперь у него была возможность убедиться в этом. И он пользовался каждой такой возможностью с неизменным удовольствием. Сама же девушка обнаружила, что хотя Снейп и не любит загорать, зато отлично плавает. И в океане после того, как закончилась спровоцированная ею игра, и они оба были полностью мокрыми, он притянул её к себе и показал нечто новое и прекрасное. Нечто такое, после чего Гермиона подумала, что секс в душе уже не будет восприниматься ею как что-то невероятно необычное. Он явно проигрывал сексу в Тихом океане, пусть и не по степени удовольствия. Граф же понял, как ему не хватало возможности такой жизни. Нет, Гермиона никогда не ограничивала его, не просила сидеть дома сутками, но он сам чувствовал необходимость в таком, ведь она нуждалась в нём. И долгое время он был единственным, находившимся рядом. Однако теперь был ещё и Северус. Так что Граф решил, что по возвращению домой он будет иногда уходить для какой-нибудь охоты, как и положено хищнику. И когда они вернулись — отдохнувшие и полные сил и решительности — сразу принялись за обучение Гермионы на Мастера Зелий. Однако Северус напомнил ей про ещё одно важное дело. Они ведь создали новое зелье, излечившее её от проклятья, и его нужно было запатентовать. Вначале девушка и слышать не хотела о том, чтобы быть к этому причастной, настаивая, что здесь исключительно заслуга Северуса. Он приводил аргумент, что без неё бы вообще не начал исследование. Она ответила, что тогда уж стоит благодарить Лестрейндж. Тогда Снейп понял сразу две вещи. Первое: приводить разумные доводы бесполезно. Второе: его правило о том, что секс в лаборатории запрещён, которое мысленно было утверждено ещё перед подписанием договора, не имело никакой силы. Гермиона согласилась с его аргументами спустя час, хотя за это время столько раз произнесла протяжное «Да», что, можно сказать, согласилась уже спустя десять минут. Рецепт зелья At Spei официально принадлежал им двоим. — Северус, я знаю, какой хочу взять проект! — с этими словами Гермиона ворвалась вечером в спальню. В её руках были четыре книги, два свистка и стопка исписанных пергаментов. — Ой, ты собирался спать. Тогда я лучше утром, а то здесь объяснений надолго. — Я и не сомневался, — усмехнулся Снейп, сел на кровать и похлопал напротив. — Рассказывай, я весь во внимании. Они не спали всю ночь, обдумывая концепцию проекта, потому что оба были действительно увлечены этим. И лишь когда уже солнце поднималось в небе, а Гермиона заснула, Северус убрал всё лишнее с постели и обнял её, накрыв их одеялом. Да, легко не будет. Её обучение только началось, а она уже придумала нечто грандиозное и чертовски трудно выполнимое даже в теории. Плюс ко всему она перфекционистка, когда дело касается работы, да и он тоже, так что они будут биться над решением проблем до победного. Иногда будут не соглашаться друг с другом, порой и вовсе открыто идти на конфликт, но так или иначе никто не покинет комнаты, пока не будет найдено решение. Никто не пойдёт со своими обидами куда-то, чтобы те множились и увеличивались. Они будут учиться говорить, слушать и слышать друг друга. И неважно, сколько времени на это понадобится. У них впереди вся жизнь.