«Самопрощение необходимо для самоисцеления». Рут Картер Стэплтон
Проснувшись этим утром, Северус не мог предположить, что произойдёт. Дело в том, что он как бы жил на два дома, потому что у него был дом в Паучьем Тупике, нагонявший тоску одним своим видом, но при этом он проводил очень много времени в доме Гермионы. Они готовили и ели вместе, читали, спали в одной постели. Но никто об этом не задумывался и никаких вопросов не возникало. До этого утра. Снейп с детства привык подниматься рано и годы преподавания только укрепили эту привычку, но нужно было признать, что недели с Гермионой позволили немного расслабиться. Они могли не спать всю ночь, обсуждая прочитанную вместе книгу или занимаясь чем-то более подвижным, так что незаметно для себя Северус отошёл от подъёма в семь утра. Раньше девяти они точно не вставали, а то и позже. Он обнаружил, что Гермиона любила поваляться в кровати после пробуждения и не то чтобы не мог, а совершенно не хотел отказывать ей в этом. В самом деле, им некуда было бежать. А ему доставляло особое удовольствие, когда она была в его объятиях утром — сонная и тёплая, льнувшая к нему всем телом. О да, ради такого он готов был наплевать на привычку рано вставать. Когда они всё же покидали постель и приводили себя в порядок, то, как правило, готовили завтрак вместе. Гермиона с удовольствием узнала, что Северус не только умеет хорошо готовить, но и делает это с желанием. Каждое утро они делали что-то новое. Может, и не блюда пятизвездочного ресторана, но однозначно вкусно. И ещё лучше от того, что готовили они вместе. В это утро Грейнджер уже была на кухне, доставая по очереди все ингредиенты, когда увидела, что Северус надел мантию, которую вообще-то не носил в течении дня. — Ты уходишь? — Да, нужно взять кое-что из вещей, — отозвался он, застегивая маленькие пуговицы. — Переезжай ко мне. Оглушительная тишина. Гермиона подумала, как было бы хорошо, если бы сейчас Граф сделал что-то, отвлекая на себя внимание, но он с интересом наблюдал за происходящим, так что на это надеяться не приходилось. «Вот это я ляпнула», — подумала девушка, чувствуя взгляд Снейпа на себе. Сама она смотрела на стол, не замечая, что сжала пачку с маслом. — Или нет, как хочешь, — тут же проговорила она скороговоркой, очень надеясь, что это как-то сгладит ситуацию. И понимая, насколько это напрасная попытка. — Просто ты ходишь туда только из-за одежды, а всё время проводишь здесь. То есть, я рада, что ты здесь, и поэтому предлагаю. Но не настаиваю, конечно. Я пока приготовлю блинчики, ты же не против? — Гермиона. Она тут же замолчала, тяжело выдохнув, и даже не понимая, что сейчас наговорила. Снейп смотрел на неё, стараясь не улыбаться, чтобы она ни в коем случае не подумала, что он смеётся над ней. Такие моменты, когда обычно собранная девушка могла занервничать из-за мелочи, давали ему осознание, насколько уже она доверяла, раз позволяла себе показывать эмоции. Он подошёл, вынимая поврежденную пачку масла из её пальцев и откладывая в сторону. — Если ты правда этого хочешь и это не стеснит вас, — он мельком посмотрел на Графа, — то я с удовольствием приму твоё предложение. Она целует его, чувствуя лёгкое головокружение, и стараясь осмыслить правду: «Мы с Северусом будем жить вместе!». И пусть они и так почти это делают, но теперь всё будет уже на каком-то новом уровне. — Тогда ты можешь забрать всё необходимое потом, а сейчас помочь мне с блинчиками. — Конечно, — он начал снова снимать мантию. Помощь Гермионе не нужна была. В самом деле, она столько раз готовила блинчики. Но дело ведь было и не в помощи. Они готовят блинчики, в процессе чего оба оказываются в муке, но никого это не волнует. Пока Гермиона поджаривает блинчик за блинчиком, Северус топит шоколад с корицей, чтобы сделать сироп, и пачкает пальцы. Но не успевает смыть под водой, когда девушка оказывается рядом. Её язык мелькает так быстро, что он и почувствовать почти не успевает. Куда-то девается всё его остроумие, когда Гермиона облизывается с улыбкой на лице. — Вкусно. И возвращается к блинчикам как раз вовремя, словно только что ничего и не было. Северус думает о том, как невероятно будет жить с Гермионой Грейнджер. После завтрака они проводят уже привычную процедуру, когда она лежит с компрессом, а он и Граф сидят по обе стороны от неё. Он делает расчёты, анализируя предыдущие результаты от зелья, и приходит к выводу, что осталось меньше недели до конечного результата, если не возникнет никаких осложнений. Но какая-то его часть не позволяет поделиться этими выводами с девушкой, чтобы не давать преждевременных надежд. А после он целует её и уходит, направляясь в Паучий Тупик. Это не занимает много времени. В этом доме всё, что ему нужно забрать с собой, это одежда, книги и всё, что касается зельеварения: два котла и три десятка ингредиентов. Уменьшив всё это и сложив, он в последний раз посмотрел на гостиную и вышел, закрыв за собой дверь. Нужно будет подать объявление и продать его, как можно скорее. Но когда он вернулся, то тут же почувствовал какие-то изменения. Что-то было не так. На кухне и в гостиной было пусто, как и в библиотеке. — Гермиона? Никакого ответа. Графа тоже не было видно. Оставив сумку, Снейп направился дальше на задний двор. Слава Мерлину, она была здесь. Сидела на земле, но ничего не делала. На руках её не было перчаток, как обычно, когда она работала с растениями, рядом не стояло ведро, не было ножа и ножниц. Ничего, чем она пользовалась в саду. — Гермиона, всё в порядке? Она не ответила, но встала и подошла к нему вплотную, положив ладони на его лицо. — Я тебя вижу, — произнесла она, как тайну, которой делилась с ним. И он понял. То, как внимательно она смотрела на него. Впервые за все месяцы, проведённые вместе. — У тебя красивые глаза, — продолжала Гермиона. — Я и не знала насколько. Но теперь вижу. Всё вижу. Слеза скатилась по её щеке, пока Гермиона смотрела в его глаза. Северус стёр её большим пальцем, а в следующий момент обнял девушку, плечи которой подрагивали. Никогда прежде никакая девушка не плакала вот так, ища поддержку и опору в нём, но Гермиона цеплялась за него, и Снейп понимал, что мало кто — или вообще никто — видел её в такие моменты. Это не было слабостью — девушка очень долго была невероятно сильной, так что сейчас ей нужно было выразить накопившееся, а слёзы были самым естественным способом. Она спряталась в вороте его рубашки, чувствуя, как грудь сдавливают эмоции. Ожидание нисколько не уменьшило чувств, захлестнувших её, когда проклятье наконец исчезло окончательно. Никаких слов не хватало, чтобы описать этот момент. Она плакала, благодарная Северусу, что он прижимал её к себе и просто молча ждал. У него были темно-карие глаза цвета сильно обжаренного кофе, он пах травами и в его руках она чувствовала безопасность и спокойствие. И благодаря ему она видела всё это. Гермиона чувствовала столько любви.***
Она засела в библиотеке, о чем Северус уже раз пять успел пошутить, но отвлекать точно не собирался. Больше года у неё не было возможности заниматься тем, что она так любит, имея целую библиотеку с сотнями собственных книг. И теперь она снова могла это. Зрение вернулось окончательно, так что Гермиона видела мельчайшие детали и жадно вглядывалась в них. В лаборатории она изучала все его записи, сделанные за время исследования, с таким вниманием, будто от этого зависела её итоговая отметка за экзамен. Потом позвала его, чтобы задать несколько уточняющих вопросов, и этот разговор длился несколько часов, во время которых Гермиона была именно той девушкой, которую он ожидал видеть, — собранная, умная, невероятно легко рассуждающая о сложном. Снейп слушал, как она говорит о соединении ингредиентов разного происхождения, предполагая теории, о которых он сам не думал прежде. В её голове было столько знаний, но при этом взгляд был новым и свежим, а идеи оригинальными. Он мог только представлять, каким интересным будет её обучение на Мастера Зелий и каковы будут последствия, учитывая, что ученик должен придумать проект и потом представлять его. Не было решительно никаких сомнений, что проект девушки будет интересным и непростым. В тот же вечер она под его руководством написала официальный документ, что хочет стать его ученицей, и Северус подписал его. А потом купил прекрасное вино, хотя в таких случаях полагалось пить шампанское, но они оба его не любили. В момент, когда Гермиона уже порывалась написать список того, что необходимо для начала ученичества, Северус со смехом обнял её и притянул к себе, не давая вырваться. — Что смешного? — возмутилась она, но успокоилась и стояла спокойно. — Гермиона, ты опять куда-то бежишь. Мы подписали договор, но это не значит, что должны тут же засесть в лаборатории между котлов. - Но как же… — Как твой Мастер, я решаю, когда начнётся обучение — завтра или через неделю. А я, в отличие, видимо, от тебя, помню, что вообще-то мы собирались в горы. И к океану. Она подняла голову, смотря на него прищуренными глазами, словно пыталась что-то узнать. — Тебе доставляет удовольствие говорить «Твой Мастер», не так ли? Снейп усмехнулся, вычерчивая круги на её спине через футболку. «Слишком умна». — Не меняй тему разговора, — он обвел взглядом полки с книгами. — Ты тут же начала читать книги, но они — далеко не единственное, чем можно наслаждаться. Там целый мир, который теперь ты можешь увидеть. — Мы можем, — поправила она, даже не задумываясь. — Но зельями я тоже наслаждаюсь. Давай так. Одно путешествие, потом возвращаемся, ты учишь меня, я получаю степень, и мы празднуем это вторым путешествием. Он задумался, не было ли это со стороны Гермионы очередной попыткой избежать заслуженного отдыха? Мыслительный анализ был прерван поцелуем в шею именно в место шрама, где кожа была ещё чувствительнее. Раньше он думал, почему она спокойно прикасается к его шрамам, а сейчас, когда Гермиона видела их и всё равно касалась, целовала, вопросы отпали. Ему оставалось лишь смириться с тем, что это не вызывает у неё никакой неприязни, хотя пока что удавалось не очень. Но если кто-то и мог в чем-то переубедить его, то это точно Гермиона. — Что скажете, мой Мастер? — Скажу, что вы очень хорошо умеете уговаривать, мисс Грейнджер.***
Она могла бы послать Патронуса, что было бы гораздо быстрее, но совсем не так приятно. Стол в библиотеке наконец снова использовался по назначению. Мановением руки Гермиона подвинула стул к нему и села, положив перед собой пергамент, перо и чернильницу. Три письма для шестерых людей. «Дорогая Нимфадора, приглашаю тебя и Ремуса на ужин. Завтра в восемь вечера у меня. Я пишу это письмо лично, так что, как ты понимаешь, нам есть, что отпраздновать.Твоя подруга
». Отложив первое письмо, она улыбнулась. Подруга не любила, когда её называли полным именем, но она решила, что сейчас имеет такую привилегию. Было ли решение позвать и Ремуса правильным? Захочет ли он вообще прийти? Но позвать только её без мужа казалось совсем неправильным, даже грубым. Кроме того, она хотела увидеть того, с кем было столько разговоров. Именно с Ремусом она говорила когда-то после собраний Ордена Феникса: он находил её в комнате одну, садился напротив, иногда заговаривал первый, а порой ждал, пока не начнёт она. А после битвы он так старался достучаться до неё, чтобы Гермиона перестала замыкаться в себе и поговорила с ним. Ей хотелось извиниться перед ним. И не только перед ним, если уж на то пошло, но всё по порядку. Второе письмо для двоих. «Джордж и Фред, вы долгие месяцы помогали мне, так что теперь я очень хочу вас отблагодарить. Завтра в восемь вечера будет ужин, на котором вы двое сможете продемонстрировать свои таланты шутников, сколько будет угодно. Но предупреждаю, если сделаете какую-то гадость, то я не только буду непротив мести Северуса, но и помогу ему в этом.Благодарная Гермиона Грейнджер
». О, она была почти уверенной, что они не удержатся от какой-нибудь особенной пакости, аргументируя это тем, что праздник как-никак. Но также знала, что Северус тоже проявит достаточную изобретательность после. Что ж, это будет весело. И наконец третье письмо. «Гарри, я надеюсь, что ты и Джинни захотите прийти на ужин завтра в восемь вечера. Мне нужно за многое поблагодарить тебя.Твоя подруга Гермиона
».***
На следующий день они готовили еду в несколько раз больше, чем обычно, чтобы хватило на всех. Меню составила Гермиона, а Снейп выслушал поручения и начал выполнять без вопросов — ему нравилась и эта часть девушки, когда она была главной и уверенно руководила процессом. — Уже выбрала, куда хочешь отправиться? — Нет. У тебя есть какие-то варианты? — Кое-что действительно имеется. Оторвавшись от приготовления соуса из сливок и грибов, Гермиона дала Графу кусочек сырого мяса и заинтересованно повернулась к мужчине, который держал по две маленькие коробочки перед собой. Она хорошо знала, где используются такие — Сладкое королевство. — Шоколад? Как это поможет определиться? — Просто выбери. Коробки были совершенно одинаковые. Маленькие, квадратной формы и нежного фиалкового цвета с маленькими буквами СК в углу. Никаких подсказок, какая и что означает. Граф, быстро покончив с угощением, подошёл ближе и принюхался к каждой. — Что думаешь? Её правая рука почему-то тянулась к правой руке Северуса. Граф тоже указал туда. Сама Гермиона не знала, сделал ли он это, чувствуя её намерения из-за их связи, или потому что сам хотел открыть именно эту коробку, но это не играло такой важной роли. Чувствуя неожиданное предвкушение, она протянула руки и сняла крышку. Внутри оказалась конфета круглой формы. Уже подняв взгляд, чтобы спросить, что же это значит, Гермиона лишь увидела, что Снейп молча кивает, предлагая ей попробовать. Первое, что она почувствовала на языке, был прекрасный вкус молочного шоколада, который, стоило его раскусить, тут же роскошно распустился нежным кокосово-лимонным кремом. Вкус был таким свежим и лёгким, словно… Что же тут подходило? Словно… — Морской бриз, — она увидела в чёрных глазах подтверждение своей догадки. — Море или океан выбирать тебе, но с направлением мы определились, — он поцеловал её, чувствуя сладость на языке Гермионы, которая крепко обняла его за шею. Граф удалился, потеряв интерес к происходящему. — А вторая конфета тогда что? Он молча протянул ей коробку. Вторая оказалась в форме пирамиды. — Горы, — сделала она вывод. — Попробуй. На этот раз шоколад оказался чёрным, а начинка жидкой — это была вишня в ликёре с подробленным миндалём. Контраст горечи, сладости и лёгкой крепленности растекся по языку чистым наслаждением, которым Гермиона тут же решила поделиться. — Это так вкусно, попробуй. Она протянула ему вторую половину конфеты, но вместо того, чтобы взять предложенное, Северус притянул её лицо за подбородок. Это было совершенно опьяняюще — вкус сладости в сочетании с жарким поцелуем. Лишнее было уже в стороне. Гермиона почувствовала стол за спиной, к которому её прижал Северус, его руку на своём бедре и обхватила ногой, застонав в поцелуй. У неё никогда не было секса на кухне. Подумать только, какое упущение. Не успев подумать, что они вообще-то готовили ужин, ведь сегодня придут гости, она уже обнаружила себя сидящей на том самом столе с разведенными бёдрами, между которыми удобно расположился мужчина. — Может, к черту этот ужин, — пробормотал он, сняв с неё футболку, и тут же приник к груди. — Неееет, — ответ вышел не слишком убедительным, потому что она его простонала. — Я уже их позвала. — А мы не откроем, — продолжил он. — Выключим свет, не будет отзываться, а лучше проведём это время в кровати. Гермиона была уверена, что он знал, как на неё влияет его голос, и намеренно делал это. И то, что он при этом делал с ней, только добавляло очков в его пользу. Ладони скользили по её телу так чувственно, но так быстро, что она просто терялась в ощущениях: вот он не сильно сжал её шею одной рукой, пока вторая уже касалась влажного белья, а потом зарылся пальцами в волосы, посылая мурашки по всему телу, но в следующий момент уже сжимал её бёдра. — Нет, Северус, это не обсуждается, — это самое разумное и длинное предложение, которое она сейчас могла сформулировать. — Хорошо, Гермиона, — он толкнулся в неё и посмотрел в глаза. Она заметила, каким голодным был его взгляд, и стало интересно, был ли её собственный таким же. — Тогда я хочу десерт сейчас. И после ужина тоже. Уверен, ты не будешь против. Как, ради всего Святого, он мог сейчас так много говорить? Гермиона может и хотела что-то ответить, в другой момент какая-нибудь колкость непременно легко сорвалась бы с языка, но не сейчас. В этот раз он решил не мучить её и сразу двигался глубоко и достаточно быстро, за что девушка была благодарна. Черт возьми, она горела и казалось, что ещё немного и сможет воспламениться. Он был нужен ей так сильно, что никаких слов не хватало описать. Гермиона готова была на всё, но она не потеряет это. Не потеряет Северуса. Сам Северус вообще-то просто хотел, чтобы они выбрали направление. Купил конфеты, спрятав их вечером, а ещё пять минут назад пытался понять по реакции Гермионы, довольна ли она своим случайным выбором, и вот, чем это обернулось. Она лежала под ним на кухонном столе и просила, просила, просила. А он был готов дать ей всё. Чтобы она ни захотела. Северус был зависим от этих поцелуев, от того, как она водила ногтями по его спине, прижимаясь так близко, как только могла. Океан, море, горы, пустыня. Дом, особняк, замок. Ей стоит лишь сказать — он знал, что сделает это для неё, пока Гермиона смотрит на него вот так, как сейчас. Взглядом, означающим, что всё, чего она хочет, — быть с ним.***
Волновалась ли она? Да нет, с чего бы. Ведь это её друзья, которых она знает уже много лет, которые всегда поддерживали её, с которыми она пережила так много. Правда, она отстранилась от них после битвы, а потом и вовсе оборвала общение с ними, не впуская в свой дом. Некоторых впустить всё же пришлось, кто-то ворвался сам, а кого-то она позвала позже, когда почувствовала себя готовой к этому. Были и те, с кем она увидится впервые за очень долгое время. Они могут быть несколько обижены или злы, причём совершенно обоснованно. Волновалась ли Гермиона? Да, черт возьми, однозначно, но она ни за что не покажет этого. Призовет свою гриффиндорскую храбрость, будет спокойной и вежливой, как хозяйка дома. Как их — она надеется всё ещё — подруга. По её просьбе Северус расчистил гостиную, убрав два кресла от камина, расширил маленький столик до размеров обеденного стола и поставил стулья вокруг. Обычно свет тут был приглушенный и в основном шёл от камина, но сегодня комната была светлой и просторной, хотя и огонь в камине по-прежнему потрескивал. Без пятнадцати минут восьмого Гермиона стояла в спальне перед шкафом, выбирая между двумя вариантами нарядов, один из которых был явно эффектнее другого. Какая-то часть её говорила, что это простой домашний ужин и нет нужды надевать что-то особенное. Но другая — очевидно побеждающая — громко заявляла, что у этого ужина был важный повод: вернувшееся зрение. Это совсем не мало. А в качестве дополнительных поводов было, например, её ученичество у Северуса, которое начнётся после их совместного отдыха. Разве этого недостаточно? Убедив саму себя, Грейнджер наконец убрала обратно в шкаф более скромный вариант и достала из тумбочки белье, подходящее по цвету к выбранному платью. Северус внизу заботился о еде для Графа, который теперь разрешал это и ему, что было окончательным признанием их налаженого общения. Он подозревал, что когда-то пума питалась сырым мясом словленных животных, ведь это хищник, но жизнь с Гермионой, которая так хорошо готовила, разбаловала его. Он ел то же, что и она, если это было мясо или рыба, а так как сегодня основным блюдом был стейк из утиной грудки, то и у него была своя порция. Что немного удивило его, так это, что Граф не начал есть сразу. Он тоже ждал начала ужина. Снейп отошёл обратно к столу, проверяя готовность овощного рагу, когда зверь подошёл к нему. В золотых сияющих глазах была серьёзность, но не предупреждение. — Что-то не так? Он не знал на что рассчитывал, ведь у них-то связи не было, и ответ он услышать не мог. Но за эти месяцы видел достаточно, чтобы научиться время от времени понимать, чего хочет Граф. И сейчас он вдруг склонил голову. Прежде Северус видел, как он делал так, но только рядом с Гермионой, которая тут же опускала сверху ладонь и гладила его. Неужели он имеет в виду… Неуверенный до конца и с мыслью, что девушка сумеет залечить ему укус пумы, Северус медленно и предельно осторожно касается чёрной шерсти, которая отвечает слабыми золотистыми искрами под цвет его глаз. Он никогда не видел такого прежде. Когда его гладила Гермиона, то этого не было. Возможно, сейчас это объяснялось тем, что их прикосновение происходило впервые. Ощущалось как таинство, в которое Граф впускает его, потому что теперь точно счёл достойным. Как только голова поднимается, он убирает пальцы и снова встречается с блестящими глазами. Наконец-то приходит понимание этого жеста. Благодарность. Таким образом, наедине Граф благодарит его за то, что Северус сделал для Гермионы. Для него никого дороже априори нет, он сам сделал бы всё, что потребовалось бы, для девушки, но в данном случае помогал так, как мог. И он благодарит Северуса, что пришёл однажды вечером, а потом на следующий день и согласился на все условия. Что не ушёл когда-то во время сильной ссоры, когда ему прямо указали на дверь, и не сдавался после неудачных попыток. Благодарит, что он вернул зрение и желание наслаждаться окружающим миром Гермионе, которая так в этом нуждаласть, хотя и не признавала. И это было важно сделать именно так, когда они были вдвоём. Это будет их маленькой тайной, о которой она сможет лишь догадываться. На лестнице послышались шаги. Граф тут же направился в гостиную, и Северус пошёл за ним, всё ещё чувствуя странное покалывание на кончиках пальцев. — Ну как? — Я готов признать, что цвета Гриффиндора не так уж плохи, — отозвался он. Её платье было из красного бархата: целомудренная длина имела вырез, показывающий стройные ноги, длинные рукава были соединены с лифом, полностью открывая плечи и ключицы. От чашек лифа лишь шли две очень тонкие бретельки, которые перемещались за спину и там переплетались крест на крест, так что спина одновременно была видна, но не полностью. Платье было потрясающим. И Гермиона выглядела в нём как олицетворение своего факультета — сильная, могущественная, храбрая. Это была именно та красота, которая притягивает внимание всех вокруг. Без излишеств и со вкусом. Если бы она пришла в нём, например, на какое-нибудь мероприятие в Министерство, то люди там метались бы от зависти к восхищению. — Мне подарила его Тонкс, но я не надевала прежде. Повода не было. Она заговорила от лёгкой неловкости, потому что Северус продолжал просто смотреть даже после того, как она покружилась на месте, демонстрируя ему образ полностью. Волосы были собраны в хвост и она специально достала несколько передних прядей, закрутив их от лица для лёгкой небрежности. — Очевидно, что она разбирается в этом, — сделал вывод он и шагнул ближе, касаясь такой приятной ткани. — Ты выглядишь совершенно потрясающе. Я ошеломлен и сдаюсь. Она просияла от его слов, будто не знала, как выглядела или хотя бы на секунду могла предположить, что ему не понравится. Но это ведь было невозможно. То, что он сказал, не описывало даже половины эмоций от её вида, но Северус, несмотря на всё своё обычное красноречие, был совсем несилен в комплиментах. Он предпочитал действовать. Поэтому поцеловал Гермиону, стараясь вложить в это прикосновение свои чувства. Это был не призывающий к чему-то поцелуй, ведь скоро должны прийти все гости, а именно поцелуй, означающий «Я правда плох в этом, но стараюсь ради тебя». И по тому, как она ответила, Снейп знал, что его поняли.