Камень опенула

      Ками отравилась. Причем не просто отравилась, а серьезно, до обмороков и жуткого изнеможения. Целые сутки наизнанку выворачивало. Эрика впервые в своей жизни увидела, как это — действительно позеленеть от болезни.       Лия настояла на том, чтобы «скорую» не вызывали. Оно и понятно — не хватало еще, чтобы Стефан Рой их потом по судам затаскал. Бабушка два дня почти не отходила от кровати больной, отпаивала какими-то отварами. Но, все-таки, возраст давал о себе знать, и Эрике все чаще приходилось подменять ее и следить, чтобы Ками не дай бог коньки не отбросила. Дочурка Сондры и раньше симпатии не вызывала, а так и вовсе выть хотелось. А все потому, что, несмотря на то, что к третьему дню ей стало на порядок лучше, оставлять ее надолго было ни в коем случае нельзя. Ни о каком выпускном не могло быть и речи.       И больше всего бесило то, что в этом никто не виноват! Разве что Ками, которая жрет что не попадя! Где она вообще умудрилась травануться? С одного же стола ели! Наверняка специально тайком дряни наелась, чтобы Эрике насолить…       — Брось, это не повод так убиваться, — склонила голову Лилия, пристально разглядывая сделанный накануне маникюр. — Вот черт! Кажется, все-таки потрескался…       Эри фыркнула и закатила глаза. Ну конечно, не повод! Странно слышать это от человека, который начал готовиться к этому балу раньше, чем сами выпускники.       Они сидели у Эри дома. Лилька, как настоящая подруга, решила провести последние часы подготовки рядом с Белухой, чтобы той было не так тоскливо. И Эрике, конечно, совсем не было тоскливо от вида красующейся в новом платье Сотенко.       О разговоре с Иваном Слетом и Грэгом Белуха так никому и не рассказала. Во-первых, замоталась с больной, а во-вторых, все еще сомневалась: можно ли им обоим доверять. Иван, как ни крути, — отец Керал. А Грэг, как ни крути, — инсив. Не самые достоверные источники информации. Но даже они рассказывали больше, чем самые близкие друзья.       — А, нет, показалось… — Ляр выдохнула и задорно улыбнулась. — В любом случае, надо во всем искать плюсы!       — Да? — деловито сказала Эри. — Хм, дай-ка подумать… Вместо танцев с симпатичными парнями я весь вечер буду занята приставучей девчонкой, которая даже после жуткого отравления умудряется бесить меня до невозможности. Какие же тут плюсы?!       — Ну, — задумалась Лилия, крутясь на кресле возле Эрикиного стола с разложенной на нем косметикой, — К примеру, ты сможешь больше времени провести с Илом!       — Я бы с радостью! Только он все время спит.       — Но сейчас-то он не спит.       — Потому что сейчас он ест! — Эри махнула рукой в сторону коридора. Подумала, прислушалась и вздохнула. — Вернее, я рассчитываю на это. Ты не знаешь, сколько человек может продержаться без еды? А то в него уже третий день ничего запихать нельзя.       Илу, в отличие от мелкой Рой, лучше так и не становилось. Температура не падала, кашель не утихал. Похоже, путешествие по чужим телам не прошло без следа. Они так и не сумели поговорить с того дня: парой фраз перекинутся, и подселенец снова падает в жаркие объятья пневмонии.       — Неудивительно. Обычно это он в кого-то запихивается, — усмехнулась Ли и намотала на палец красиво уложенный рыжий локон.       — Ха-ха-ха, очень смешно, — саркастично протянула Эрика и ткнулась носом в подушку, которую уже полчаса жестоко мяла.       Сотенко замерла, тяжело вздохнула и поднялась на ноги. Эри услышала, как приближается стук каблуков ее парадных туфель. На макушку опустилась тяжелая рука.       — Эрика Белуха, без пяти минут опенул военного лагеря Каннор, рассекретившая главаря инсивов, несколько раз выступавшая против опытных убийц абсолютно безоружная, потерявшая большую часть семьи, пережившая множество сальто мортале своего мира, — продекламировала она, — Ноет из-за того, что не сможет потанцевать с парнем, который ей нравится.       — Иди ты! — Белуха бросила в подругу подушку.       Лилия с легкостью поймала снаряд, отправила его куда-то себе за спину и звонко рассмеялась:       — Прости, ладно. Просто хотела напомнить, что ты превращаешься в картонную идиотку с розовой ватой вместо мозгов. А я говорила, что чтение романов до добра не доведет!       — Ну, не все же мне тайны раскрывать! — прыснула Эрика и развела руками. — Любовная линия имеет право быть.       — Ого, вы только поглядите! Первый в мире опенул, который отказывается что-либо раскрыть.       — Видимо, потому что я неправильный опенул…       Эри вновь поникла. Мало ей было испорченного вечера, так она и про испорченную магию вспомнила.       Кровать прогнулась — Лилия села рядом. Пахнуло цветочным парфюмом и, немного, лаком для волос.       — Ну чего ты опять расклеилась? — протянула Сотенко, поправляя смявшееся зеленое платье. — Ты же не виновата, что у тебя не получается. Никто тебя не учил, никто толком ничего не объяснял. И то тебе удалось открыть несколько переходов, даже когда ты только-только узнала о своем происхождении. Ил рассказывал, как ты перескочила из дома в школу. Причем совершенно осознанно! Значит, все-таки ген опенула в тебе есть.       — В этом и проблема! — взмахнула руками Эрика. — Когда я не знала, что моя мама не была опенулом, все выходило легко. Я просто не задумывалась! Мол, мальчишки сказали, что я опенул — значит, так оно и есть. А сейчас… — Она вздохнула и покосилась на шкаф. — А сейчас стоит взглянуть на дверь, как в голове набатом: «Ты ничего не можешь. Ты никто. Они ошибались».       Некоторое время девчонки сидели в молчании. Только было слышно, как тихо тикают настенные часы, шумит в ванной вода и что-то едва-едва слышно поскрипывает.       — Так, может, в этом и проблема? — предположила Лилия.       — То есть? — не поняла Эри.       — Ну смотри! — Ли поднялась на ноги, вышла на середину комнаты и с видом старого лектора проговорила, — У тебя все спорилось до тех пор, пока ты не знала, что не должна быть опенулом. Может, дело именно в этом знании? Типа, ты недостаточно веришь в себя или вроде того? Я не очень разбираюсь во всех ваших опенульских заморочках, но разве в вашем ремесле не главное быть излишне самоуверенным?       Эрика задумалась. Несмотря на резковатую формулировку, Лилия права. В книге, которую Белуха нашла у Сондры, говорилось, что опенул должен обладать двумя вещами: богатым воображением и мощным самовнушением. И если с первым у девушки все было плохо и раньше, то со вторым могли возникнуть неполадки из-за внезапно раскрывшейся правды…       — Вполне возможно, — медленно кивнула Эри и подняла на подругу глаза. — И что тогда делать? Как мне убедить свое подсознание, что я полноценный маг?       Но Лилька лишь помахала руками:       — Это уж не ко мне! Поспрашивай тех, кто к этому всему ближе. «Желтого» уродца, на крайний случай.       — Я не хочу говорить об этом с Оливером! Он ведь даже не в курсе. Ну, что я и тетя Сондра — исключения из правил.       — Разве? — удивилась Ли. — Так расскажи ему, и все с этим.       — Не расскажу. — Эрика втянула голову в плечи. — Не знаю, почему, но не могу…       Дверь в комнату хлопнула, девушки синхронно обернулись.       На пороге стоял Оливер собственной персоной. Идеально выглаженный костюм плотно облегал его подтянутую фигуру, черный пиджак подчеркивал бледность кожи. На шее, поверх ослепительно-белой рубашки, повязан рыжий галстук. На ногах — туфли, начищенные до такого блеска, что, глядя в них, можно было сделать себе макияж.       Эри от увиденного забыла даже о банальном приветствии — куда уж о вопросе, почему она не почувствовала опенульского перехода!       — Дамы, — галантно поклонился Оли и по-кошачьи ухмыльнулся. — Доброго вечера.       — Помянешь черта… Учитывая то, что этот вечер я проведу в твоей компании, не сказала бы, — огрызнулась Лилька и подошла к нему ближе.       Вместе они смотрелись гармонично. Высокий, мужественный Оливер и женственная, чуть пухленькая, но при этом безумно милая Лилия. Прямо-таки парочка с обложки!       Если бы Эрика не знала, как эти двое друг друга ненавидят, непременно бы приревновала.       — Прекрасно выглядишь, Хризантема. Зеленый тебе очень к бутону, — колко ответил парень и, прежде чем Сотенко разразилась новой порцией проклятий в его сторону, продолжил, — Однако я желал доброго вечера Эрике. Ей же не придется в течение нескольких часов терпеть бесконечные приглашения на танец и якобы незаметные томные взгляды со всех концов зала.       — Тебе тоже не придется, уж я об этом позабочусь, — фыркнула Ли. Белуха мысленно ее поблагодарила.       — Увы, Оли, у меня тоже вечер не обещает быть добрым, — ответила она, поднимаясь с кровати. — Присматривать за болеющей сестрицей — то еще удовольствие.       Оливер хмыкнул и заинтересованно прищурился:       — И не говори… Кстати, ей лучше?       — Ей — да, мне — нет. А какая тебе разница?       — Довольно-таки большая. Она опенул, а опенулы в любом случае чувствуют определенную тягу друг к другу. Словно семья. — Он потер подбородок. — Хотя…       — Хотя — что? — нахмурилась Эри.       Оли покосился на Сотенко, стоящую рядом, вздохнул и уклончиво проговорил:       — Скажем так, я не очень-то ее почувствовал при встрече.       — Не очень-то почувствовал? — хохотнула Лилька. — Черт возьми, если продолжишь задвигать такие речи, то мне и шутки придумывать не придется!       — Ох, хорошо, не буду отбирать у тебя твой хлеб, цветочек, — закатил глаза Оливер. — Перефразирую: я не признал в ней сестру по крови. Конечно, вполне возможно, меня просто сбивала Эрика — ее-то опенульская природа куда более выражена.       Лилька на этих словах тихо прыснула. Эри предпочла сделать вид, что не обратила внимание.       — А как работает этот… маго-радар? — уточнила она.       Инсив пожал плечами:       — Не знаю. Просто щелк! — Он щелкнул пальцами. — И ты понимаешь, что перед тобой собрат по дару. Ты словно видишь в человеке какую-то крохотную черту, которую не видят другие и которая заставляет тебя цепляться за него взглядом, выделять в толпе и испытывать некоторые эмоции.       — Вроде влюбленности? — хмыкнула Ли, косясь на подругу.       Эрика мигом поняла, к чему она ведет. Но думать, что она влюблена в Оливера просто потому, что тот опенул, — это абсурд! Она же не животное, чтобы подчиняться каким-то там инстинктам! Причем волшебным.       — Не сказал бы, — негромко заявил Ил. Он скользнул в комнату так бесшумно и стоял, будто бы сливаясь со стеной, что Эри не была точно уверена, как долго он слушал их разговор. — Когда я повстречал Анель, мне хотелось ее придушить.       Подселенец метнул в сторону Белухи быстрый взгляд, пересек комнату и взгромоздился на подоконник, поджимая к себе ноги.       Выглядел он еще болезненнее, чем днем. Глаза впали, кожа посерела, покрылась редкими алыми пятнами нездорового румянца, глаза блестели как-то нехорошо, подглазины словно нарисовали тушью на бледном лице. Ситуацию усугубляло еще и то, что парень из-за постоянного озноба сменил футболки на шерстяной свитер, откопанный где-то бабушкой Лией. Свитер был ему немного велик — Эри не хотела думать, что Ил похудел на несколько размеров, — поэтому ладони каннора скрывались где-то в длинных рукавах, а половину лица изредка закрывал объемный ворот.       — Там уже сыграли свою роль обстоятельства, — подхватил диалог Оли и быстро, как бы невзначай, заметил, — И да, сидение возле холодного окна не способствует выздоровлению, я прав?       — Хуже, чем сейчас, мне определенно не будет, — прохрипел Ил и, в подтверждение своих слов, закашлялся.       — Я серьезно, ящерка. Слезь.       Подселенец нехотя повиновался — скорее, чтобы не раздувать новый конфликт, — и пересел на кресло у стола.       — Кстати о плохом, — напомнила о себе Сотенко. — Когда я вчера была у Дейра…       — Ты все-таки пошла на меня жаловаться «синей» истеричке? — вскинул брови Оливер и скрестил руки на груди. — Мило. А почему сразу Сигиллу не собрала? Судили бы меня по всей строгости справедливого каннорского суда!       — Сигиллу? — уцепилась за новое слово Эрика.       — Орган судебной власти, — коротко ответил Ил. — Совет, который набирает себе главнокомандующий на случай, если кому-то из лагеря взбредет в голову пойти против Устава. Хотя, обычно, мы все просто собираемся в Штабе, галдим пару минут, изображая серьезный процесс, а потом командир выносит приговор. Остальные всегда соглашаются.       — Почему? Неужели ни у кого нет своего мнения?       Каннор пожал плечами:       — Ты как будто Дейра не знаешь! Его чтобы переубедить, надо в лепешку разбиться. Делать нам больше нечего, как с главным спорить!       — Не заставляйте меня выслушивать лекцию по политологии, — простонала Лилька и потерла переносицу. — Я ходила к Дейру от имени лагеря, поэтому мне этой дряни хватает. Собственно, он на переговорах мне и сказал, чтобы «ноги этой инсивской крысы на Канноре во время операции не было».       — Так и сказал? — криво ухмыльнулся Оли.       — Слово в слово.       Эрике на голову словно вылили ушат ледяной воды. Сегодня! Шкатулку перехватывают сегодня! А у нее все еще не нашлось внятного объяснения насчет ее необходимости. Может, спросить у Ивана Слета — вдруг Сондра что-то упоминала? Или, чем черт не шутит, у самого Стефана Роя…       — …То есть, предлагаешь мне провести ночь на улице? — тем временем сокрушался Оливер, нервно постукивая носком туфли по полу. — И где мне спать? На лавочке в парке?       — Где-то же ты спал четыре месяца. Пока был лицом без определенного места воительства! — рычала в ответ Лилька.       — Если ты не забыла, Календула, Дейр запретил мне покидать город без присмотра кого-нибудь из вашего сине-фиолетового альянса. Так что-либо я нахожу ночлег в черте города, либо ты проводишь со мной ночь в одном из многочисленных моих пристанищ. Как тебе идея, м?       — Мозги, которые такие идеи генерируют, обычно выбивают парочкой точных ударов! Я не знаю, сними номер в гостинице, придурок. Тем более, не думаю, что для тебя добыть денег будет такой уж проблемой!       — Кто меня заселит без документов?!       — В школу же ты как-то просочился! Или, если не надо наблюдать за Эрикой, так ты резко становишься беспомощным?!..       — Ребят…       Спорщики мигом замолкли и обернулись к двери. Эри с Илом тоже глянули туда.       В проеме, вжимая голову в плечи и неловко улыбаясь, стояла бледная, как смерть, Ками. Эрика испытала острое чувство дежавю.       — Я тут краешком уха совершенно случайно услышала вашу проблему, — уже громче проговорила Рой, шагая через порог в комнату.       Белуха поджала губы. Зная любовь этой особы к подслушиванию, могла бы и предупредить ребят, чтобы не особо болтали дома.       — Комната, в которой вы обычно тусите, ну, спальня моей… матери, — она немного запнулась, но мигом встрепенулась и заговорила с привычным энтузиазмом, — Почти все время пустует. Если тебе негде переночевать, Оливер, то можешь остаться в ней. Правда, далеко от города, но можно вызвать такси или словить попутку.       Эри уже хотела возмутиться. Ками не имеет права распоряжаться домом, как будто она здесь главная! Но поймала на себе тяжелый взгляд Ила и прикусила язык. В конце концов, против ночи под одной крышей с Оливером она ничего не имеет.       — Серьезно? Ох, спасибо огромное! А о расстоянии вообще не волнуйся! — замахал руками заметно повеселевший Оли. Но, заметив смятение на лице Эрики, осекся, — Если, конечно, хозяйка согласна.       Закипающая ярость мигом остыла до комнатной температуры.       — Согласна! — кивнула Белуха парню.       — А не боишься спать в комнате, где произошло убийство? — вдруг заявил Ил, буравя инсива недовольным взглядом.       Он выглядел совсем как цепной пес, охраняющий дом от чужаков.       «Разве он не готов уничтожить все живое в радиусе пары километров от тебя?», — спрашивал высокий голос Анель в голове.       И глядя на напряженную спину подселенца, на его сверкающие глаза, Эрика понимала, что знает ответ.       — Я уже спал там. Забыл? — игриво промурчал Оливер.       — Забудешь такое, — медленно выпустил воздух каннор. — Но ты был пьян и спал не один. Снова затащишь кого-то к себе в постель, чтобы не так страшно было?       — Ох, ну что ты, ящерка! Ночь с тобой была незабываема — никто не переплюнет! — Оли подпер щеку кулаком и наклонил голову набок. — Впрочем, я не прочь и повторить…       — Помогите, меня сейчас вырвет! — перебила его Лилия, наигранно зажимая рот и раздувая щеки.       Ил же просто закатил глаза и тихо проговорил:       — Господи, если мне суждено подохнуть от этой пневмонии, можно я сделаю это прямо сейчас?..       Оливер, довольный реакцией, широко заулыбался. Эрика всеми силами пыталась сохранять невозмутимое выражение лица.       — Убийство?.., — разрушила веселье Ками. Ее зеленые глазенки от ужаса занимали едва ли не пол-лица. — Но моя мама ведь просто пропала без вести, разве нет?       — Ну… — неловко протянул Оливер и приветливо улыбнулся. — Да. Технически.       — А реально никто просто не нашел тело, — жестоко заметила Эрика.       Ками еще сильнее побледнела и отвела взгляд. Руки она в растерянности заламывала так, что, казалось, сейчас вывихнет. Белуха мотнула головой. Что она такое говорит! Да, эта девчонка не подарок, но это не повод говорить, что ее матери больше нет на свете.       — И кстати, — поспешила сменить тему Эри. — Разве ты не должна лежать? Между прочим, я не для того дома осталась, чтобы тебя насильно в кровать заталкивать. Ты приняла лекарства, которые дала бабушка?       — Не указывай мне, — рассерженно топнула ногой Рой. Издала какой-то странный звук — что-то среднее между рычанием и визгом — и, резко развернувшись, зашагала прочь.       Эрика еще пару минут пялилась в проем двери и не решалась повернуть голову в сторону ребят. Потому что физически ощущала, как ее прожигает взгляд Ила.       — Так вот, что значит «волосы, как светофор», — задумчиво протянула Лилька.       Эри вскинула брови:       — В смысле? Разве ты не видела ее раньше?       — Не-а. Сейчас — в первый раз.       — Ты же забирала ее от школы, когда я ходила на встречу со Слетом.       Ли виновато отвела глаза и втянула голову в плечи.       — Ну, не совсем так, — нервно улыбнулась она. — Мне надо было закончить свои дела, поэтому я попросила Яноша довести ее до остановки. Он просто под рукой оказался.       Эрика уставилась на подругу во все глаза. Яноша она в школе не видела как раз с тех самых пор. Чем Ли вообще думала, когда отпускала Ками с бескаменным? Что, если их тогда перехватили инсивы?!..       — Кхм, — нарушил молчание Оливер. — Только посмотрите на время! Мы уже чертовски опаздываем. — Он глянул на тыльную сторону запястья. На котором и намека на часы не было. — Пойдем скорее, Ноготок, если не хотим привлечь к себе лишнего внимания.       — То есть, появление из ниоткуда лишнего внимания не привлечет? — хмыкнула Лилька и, как и подобает даме, взялась за предложенную партнером руку. Определенно, с намерением оставить ему десяток-другой синяков.       Опенул закрыл комнатную дверь, постоял немного, держась за ручку, и открыл ее снова. Но за порогом разворачивался уже пустой школьный коридор.       — Удачно повеселиться, — безразлично отозвался Ил, когда пара шагнула в переход.       Дверь захлопнулась с тихим щелчком. Пол чуть дрогнул. И снова воцарилась тишина.       Гостевая спальня была куда меньше, чем Эрика ее представляла. Даже странно, как в нее поместилось столько хлама — Ил его несколько часов на чердак таскал. Но, стоит отдать Ками должное — меньше, чем за неделю, она умудрилась обустроить комнатушку по своему вкусу. Пестрые постеры, изображающие странного вида девиц и смазливых парней, на голых стенах. Куча — именно куча, а не стопка или хотя бы ряд — одежды кислотных и не очень цветов в шкафу, ведь вешалки созданы для слабаков. Армия фигурок на прикроватной тумбочке, будто без этих фигурок девчонка не заснет, не проснется и вообще не выживет. Выпотрошенный чемодан под скрипучей раскладушкой. Все это указывало на то, что девчонка уже прописала себя в этом доме, присвоила добрую половину и в целом вообразила себя полноправной владелицей. У Эрики же от этого многообразия жутко болела голова. Прямо комната пыток какая-то…       Сама же Ками, как и было велено, лежала на кровати и пыталась что-то разглядеть в разводах на сером полотке. Эри тоже подняла глаза, но ничего достойного не заметила — разве что ветер гудел в старой вентиляции, ее только здесь с самой постройки дома и не заменили. Хотя, черт разберет эту Рой. Белухе не хотелось ее трогать.       Но, к несчастью, Ками отвлеклась от своего увлекательного занятия. А значит, разговор должен состояться. Иначе Ил в Эрике просто-напросто дырку прожжет своим полным негодования взглядом!       — Привет, — глухо сказала Рой, замечая, что собеседница первый шаг делать не настроена.       — Виделись, — язвительно огрызнулась Эри и скрестила руки на груди.       — Что хотела? Некому больше приказывать? Или решила выпустить пар новой порцией упреков?       Девчонка перевернулась на бок и уставилась в стену. Эрика потопталась у порога еще немного и подошла ближе.       — Ну хорошо, прости! — выпалила она и вновь потупила взгляд. — Я имею в виду, за ту сцену на кухне. Мне следовало извиниться еще тогда, просто…       — Проехали, — перебила ее Ками, но лицом не повернулась.       Тишина затягивалась. Эри понимала, что ничего они не проехали, но унижаться больше не планировала. Да и, в конце концов, ей нужно узнать важные вещи, а эта девчонка тут дуется, как маленькая!       — Послушай, — резковато начала Белуха. — У меня сейчас в жизни полный кавардак, еще и ты на голову свалилась! Так что да, я могу иногда срываться. Это… — Она выдохнула и села рядом с Ками на раскладушку. — Это все так сложно, что, кажется, еще чуть-чуть — и полетит к черту. Поэтому было бы неплохо, если бы ты шла на контакт, а не создавала проблемы там, где их нет.       — Где их нет? — Рой поежилась. — Я месяц назад узнала, что у меня есть двоюродная сестра. Радовалась, как никогда, по дому скакала, как горная коза. Думала, ну наконец-то близкий человек, с которым я смогу поговорить, что-то обсудить, подружиться в конце-то концов! Приезжаю, — Она чуть приподняла голову, покосилась на Эрику и снова легла. — А тут ты. С первого взгляда будто невзлюбила. Даже твои друзья ко мне по-человечески отнеслись! А ты… И сейчас говоришь, что тебе было бы легче, если бы я никогда не объявлялась!       — Не перевирай! Я не говорила, что не рада твоему приезду. Да, он оказался немного не к месту, но… Черт! — Эри потерла переносицу. — Я всю жизнь одна. Семье практически не до меня, друзей особо не было. И тут вот такой поворот! Двоюродная сестра! Я немного ошарашена, в шоке, растеряна. Но не зла точно.       Ками ничего не ответила. Пробурчала что-то под нос, перевернулась на спину и глянула на Эри так серьезно, что по спине пробежали мурашки.       — Моя мать тебя воспитывала, да? — холодно произнесла девчонка.       Эрика неспешно кивнула:       — Да. Вместе с бабушкой, но да.       — Почему?       — Почему — что? Воспитывала меня? — Белуха прыснула. — Ну, если ты не в курсе, но я уже двенадцать лет как сирота. А Сондра и Лия были ближайшими родственниками.       — Почему тебя? — подскочила на кровати Ками. Зеленые глаза нездорово заблестели. — Почему не меня? Почему она предпочла племянницу родной дочери? Почему не могла растить нас обеих или, черт возьми, сдать тебя в детский дом?! Что вообще может заставить мать отказаться от своего ребенка? Что со мной не так, раз я не достойна нормальной семьи?! Я какая-то больная? Поломанная?! Почему ты, а не я?!       Эри замерла с широко распахнутыми глазами. Ками тяжело дышала, с трудом сидела, но упрямо ждала ответов. А ответить Эрика не могла. Почему Сондра так поступила? Так несправедливо, так неправильно к собственной дочери, родной крови… На ум шли только сотню раз выслушанные извинения в годовщины смерти родителей. Бесспорно, тетя винила себя в произошедшем, она словно помешалась на этой идее. И постоянно говорила о шкатулке…       Сердце в груди замерло. Белуха вспомнила, как распахнула шкатулку в парке. Как быстрая и неоформленная мысль выплеснулась такой же неоформленной магией. Эрика хотела спастись — и дар, в обход разума, выдал то, что она и хотела. Не оружие, не защиту. Просто нечто, чему и объяснения нет! Вспомнила, как, желая забыть о гибели Йенца, перескочила к Анель и Грэгу. Как Оливер, думая лишь о том, чтобы спрятаться, открыл проход на Инсив. Не думая. Неосознанно.       Могла ли Сондра, открыв в нужный момент шкатулку, предотвратить автокатастрофу? Знала ли она об этой своей способности?..       — Я не имею понятия, — запоздало ответила Эрика.       — Ты мне что-то недоговариваешь, — обидчиво протянула Ками. — Если ты что-то знаешь…       — Да я правда не знаю! Ей-богу, Ками, мне было четыре года. Если кто-то и знает причину поступков твоей матери, то точно не я!       Девчонка застыла, как ледяная статуя. Пару раз непонимающе моргнула, вздохнула и мотнула головой.       — Ладно, — сказала она. — Прости. Я и правда не подумала.       Эрика приподняла уголки губ и автоматически накрыла ладонь Ками своей. На пару секунд, в знак поддержки. По крайней мере, ей самой хотелось подобного — просто знать, что, несмотря на все потери, на все проблемы, человек рядом тебя выслушает и посочувствует. И, судя по широкой улыбке на лице Рой, Эри не прогадала. Ками ведь не плохая. Да, избалованная, приставучая, наглая. Но не плохая - просто потерянная. Наверное, Стефан не сильно-то уделял внимание дочери.       — А твой отец, — через некоторое время вновь заговорила Белуха, вспомнив слова Ивана, — Ничего не рассказывал о Сондре?       Ками покривилась, как будто ей стало плохо — Эри даже побоялась, что отравление вновь решило о себе напомнить. Но, похоже, Рой просто неприятно было говорить об отце.       — Не хочу о нем, — буркнула она. — Будь его воля, я бы вообще не знала, что у меня должна быть мать.       — Но он же все-таки отпустил тебя сюда. Или была какая-то причина?       — Причина? — ухмыльнулась Рой. — Была. И ее звали Амелия. Она дочка какого-то очередного папиного партнера, а я посмела нанести ей и ее семье тяжелейшее оскорбление куском розового картона с признанием в похабных позорных чувствах. Так что я тут как преступник на каторге, отбываю наказание.       — Наказание, — нахмурилась Эрика и неуверенно протянула, — Здесь.       — Ага, типа.       — В доме твоей матери.       — Так точно.       — К которой ты всю жизнь мечтала попасть.       — Д… Погоди-ка! — Ками подскочила на кровати, но тут же тихо ойкнула, схватилась за живот и опустилась обратно. Но ее глаза озорно блестеть не перестали, — Да ты, со скалы мне свалиться, права! Это чертовски странно. Не страннее, чем все, что у вас тут происходит, но все же…       Белуха встрепенулась:       — Страннее? А что странного ты уже успела у нас заметить?       Если Рой увидела слишком много, то от объяснений не отвертеться. А Эрике меньше всего сейчас хотелось бы посвящать дочку Сондры во все тонкости. Еще не хватало, чтобы Ками за магию взялась. Ей-то точно пары дней хватит, чтобы научиться открывать переходы так же умело, как Оли или другие опенулы…       — О, ну, много чего, — девчонка мечтательно прищурилась и принялась загибать пальцы, — Подземные толчки, заговоры, призраки, ваши ночные вылазки неизвестно куда. А, еще что у тебя парень нарниец. Тоже очень странно.       — Что? — едва сдержала смешок Эри.       — Ну, в мой самый первый день я увидела. — Ками наклонила голову. — Оливер, кажется, ушел в шкаф и больше не вернулся. Но я забиралась туда — ничего, кроме одежды, никаких тайных дверей. Хотя я, вроде, всегда в Нарнию верила…       Сил, чтобы удержать ладонь как можно дальше ото лба, потребовалось куда больше, чем Белуха думала. Но она обошлась только нервным смешком.       — У нас в шкафах нет Нарнии, гарантирую. Оливер просто испугался тебя и спрятался, а потом, когда мы сидели на кухне, вышел. — Эрика стоически справилась с чужим взглядом, кричащим: «Серьезно? Ты меня совсем за дуру держишь?», и продолжила, — Может, еще что? Что-то действительно из ряда вон выходящее. Необычных людей на улице? Например, девушку с желтым камнем на груди?       — Девушку?       — Да. Светло-русые волосы, карие глаза. Не видела?       — То есть, кареглазая русая девушка — это куда более странно, чем семнадцатилетний столб, залезающий в шкаф? — язвительно прыснула Ками.       Эри поджала губы:       — Не поверишь, но да. Если учесть, что камень торчит у нее прямо из тела, эти удивительные явления природы вполне можно сравнивать.       Ками вдруг защелкала в воздухе пальцами, губы у нее приняли форму буквы «о».       — Знаю, знаю, — с придыханием сообщила она. — С брошкой на коже. Я ее видела! Симпатичная такая, на высоченных каблуках!       — Ты говорила с ней? — испуганно воскликнула Эри.       — Я хотела! Но Янош, тот парень, который провожал меня до остановки, сказал, что сам все проведает, а мне потом расскажет. Он мне и фотки прислал, сейчас покажу!       Она взялась за телефон (подозрительно дешевый для дочери влиятельного бизнесмена) и принялась что-то увлеченно там искать. Эрика не отступала:       — Зачем ты хотела с ней поговорить? Она приставала к тебе? Спрашивала что-нибудь?       — Нет. Но она, когда мимо нас промчалась, бубнила что-то про Оливера. Я подумала, что она может знать что-то об Иване Слете, к которому вы тогда шли. Я же не думала, что они с Илом друзья или типа того.       — С Илом? — удивилась Белуха. — Ил уже говорил с тобой о ней?       — А? Не-а, он просто на фотках есть. Вот!       Ками протянула телефон с открытой перепиской. Отправитель и вправду слал фотографии — размытые и темные, да еще и снятые из-за каких-то досок. Так что разглядеть что-либо было сложновато. Но кое-что точно угадывалось — две человеческие фигуры, парня и девушки, подсвеченные синим и желтым. У парня были светлые волосы и мокрая одежда, как если бы он только что свалился в озеро. Когда на следующих фото Эрика разглядела его лицо, сомнения отпадали — это был Ил, и никто другой. Анель в своей кошачьей грации, заметной даже на статичной картинке, тоже узнавалась без особого труда.       Эрика судорожно листала изображения. Вот Ил сидит возле стены, а Анель стоит рядом, без ножа или другого оружия, и мирно с ним болтает. Вот она держит в одной руке небольшую набедренную сумку — Эри видела такую же у Ила, — а в другой поблескивает небольшой пузырек. Вот инсив кладет пузырек в сумку, вот она помогает Илу подняться, обнимает за плечи и шепчет что-то на ухо. Каннор ни капли не противится, не огрызается и не хватается за нож. И, наконец, на последней фотографии они вместе уходят из кадра. А в самом углу, вряд ли замеченная Ками, переливается желтым неподвижная черная… тень.       Судьба Яноша становилась ясна. По телу пробежал холодок.       Было еще кое-что, что привлекло ее внимание. Номер отправителя. Он был до ужаса знаком. Белуха взмолилась, чтобы ее догадки оказались неверными, и вытянула собственный телефон из кармана. Открыла переписку с Оливером, а вернее, с Анель, представившейся Оливером…       Так и есть, один номер. Анель писала с телефона Яноша. А значит, парень все-таки попал к ней в лапы.       — Спасибо, — коротко кивнула Эри, возвращая гаджет владелице.       — Да не за что, ты же сама спросила, — пожала плечами Ками. Она снова побледнела. Это странное отравление накатывало волнами. — Кстати, не знаешь, как в их игру записаться?       — Какую игру?       — В которую они тут все играют. С камнями и прочим. Типа, разбиваются на лагеря и гоняют друг друга по городу, — медленно проговорила Рой. — Я, конечно, не местная, но мне хотелось бы повеселиться! Как выздоровею, конечно. Ты, вроде не играешь, камня у тебя нет. Но вдруг знаешь!       Эрика нервно хихикнула. Уж кто-кто, а она в эту игру играет больше всех!       — Нет, Ками, — качнула головой она и зашагала к выходу. — Ты уж прости, но… маленькая ты слишком. Многого не знаешь. Это достаточно взрослая игра. И играют в нее по-взрослому.       — Маленькая?! — запротестовала Рой, не поднимаясь с кровати. — Марго одиннадцать, а она уже вовсю играет!       — А я не о возрасте говорю, — пожала плечами Эрика и вышла, хлопнув дверью, довольная до чертиков.       Теперь ясно, почему Анель так любит оставлять после себя парочку неразрешимых загадок…       — Как все прошло? — оживленно спросил из темноты Ил, стоило Эрике переступить порог.       В комнате пахло спиртом и еще чем-то сладковатым. Окна, как и большую часть времени, были зашторены, чтобы не мешать обычно спящему каннору. Свет Эри тоже решила не включать, рассудившая, что друг, вероятно, и сейчас планирует отдохнуть. Днем у него температура скакнула до тридцати восьми, шутка ли!       — Лучше, чем могло бы, — ответила девушка, наощупь находя свою кровать и присаживаясь. Свет из коридора позволил различить силуэт матраса и парня, лежащего на нем. — Половину разговора она даже почти меня не бесила. Почти…       — Ну вот видишь! Я же говорил, что она тебе понравится. — Ил надрывисто закашлялся.       Эри заволновалась:       — Все хорошо?       — Да-да, в норме! — сипло отозвался он. — Лия дала мне какие-то новые настойки. Сказала, точно должны помочь. Только кашлять буду всю ночь. Она тебе, кстати, снотворное оставила, там, на тумбочке. Чтобы ты не просыпалась каждый раз.       В блеклых лучах коридорной лампы на прикроватной тумбе блестела маленькая бутылочка. Она чем-то напоминала ту, что Эри видела на фотографиях в руках Анель. Но если пузырек подселенки был наполнен чем-то темным, то этот содержал что-то наподобие воды, прозрачное и приятно пахнущее валерианой и пустырником.       — А как же Ками? Что, если ей станет хуже ночью.       — Мне все равно поспать сегодня не удастся, — хмыкнул Ил. — А если что-то совсем из ряда вон выходящее выйдет, растолкаю. Пей, не бойся. Тебе нужно отдохнуть.       — Я могла бы просто позаимствовать какую-нибудь из твоих настоек, — хмыкнула Эри. — Они же на спирту?       — Вроде…       — Ну смотри, не переусердствуй с ними, — рассмеялась девушка, но настроение все никак не поднималось.       Мысли занимали фотографии. Да, возможно, Ил просто решил не нарываться, подыгрывал Анель, а потом просто вышвырнул все ее подачки из сумки, а слова — из головы. Эрика бы так и сделала…       В этом и проблема. Так сделала бы Эрика, а не Ил. Парень упрямый и гордый, как и положено каннору, и в жизни бы не стал мило беседовать с инсив, если бы ему не было что-то от нее нужно. Но что? Тот пузырек? Информация? Место в лагере?..       Так, так, Эри, не гони коней. Пара фотографий и слова чокнутой подселенки — еще не доказательство, что Ил хочет предать своих друзей. Он же сам терпеть не может предателей!       — Я уже на грани, — тихо сказал Ил, вырывая подругу из размышлений.       — Что?       — Я уже на грани, чтобы переусердствовать с ними. Задрало уже это все.       — Что — все? — пораженно проговорила Белуха.       — Болезнь, что же еще! Чего это с тобой? Ты какая-то сама не своя.       Эрика замотала головой. Подозрения сводят с ума! Не хватало еще рассудок потерять на пустом месте. Всего-то и надо — спросить напрямую. Что может быть проще!       Но девушка боялась. Боялась, что услышит подтверждение своих мыслей. Тут как с монстром из детских кошмаров. Если закрыть глаза и притвориться, что ничего не происходит, — так и будет. И плевать, что кто-то огромный и опасный уже тянет к тебе свои цепкие грязные когти…       «Да брось, Эри, — нахмурилась Белуха, — Это же Ил! Нашла кого бояться. Ну что такого страшного он может от тебя утаить!»       — Слушай, я хотела спросить… — резво начала она и замялась на середине предложения.       — Что? — с интересом уточнил подселенец и, судя по звукам, приподнялся на матрасе.       — Просто… мы так и не сумели поговорить.       Каннор пару секунд молчал, а после нервно заерзал на месте:       — О чем поговорить?       — Обо всем. — Эрика выдохнула и нервно подергала прядку волос. — О тебе.       — Обо… мне? — растерянно переспросил Ил. — А что со мной не так?       — Все так, но… Ты случайно не встречал инсивов в последнее время?       Парень испуганно замер на месте и выпалил:       — Нет. Ни одного.       Белуха попыталась разглядеть в темноте его лицо, но ничего не сумела различить. Впрочем, этого и не требовалось. Она и так прекрасно понимала, что друг соврал…       — Что, и Анель тоже? — попыталась подтолкнуть его Эри.       — Я же сказал: нет! Со Дня города не видел!       — А как же то нападение у озера? Когда ты спас нас с Оливером.       На пару мгновений воцарилась неловкая тишина. Эрика терпеливо ожидала оправданий. Она бы приняла любое, даже самое дурацкое! Лишь бы было чему верить.       Ил оглушительно закашлялся, будто специально, и махнул рукой, мол, пора им уже заканчивать разговор.       — Давай, — сипло проговорил он сквозь кашель, — Давай ложиться.       — Но…       — Эрика, пожалуйста! — Ил глубоко вдохнул и плюхнулся на матрас. — День был долгий, мы все устали. Пора спать! Продолжим утром, хорошо?       Эри пару раз хлопнула глазами, пялясь на чужой силуэт, и потянулась к бутылочке со снотворным. Да, Ил прав, время действительно позднее... А она полезла с расспросами к болеющему человеку! В конце концов, какое ей дело, что он брал у Анель! Может, канноры придумали очередной хитрый и секретный план, как подставить инсивов. Ну точно! Ил просто выполняет тайное задание — потому и не рассказывает. Конечно же! Все же так просто! Просто и логично!       — Хорошо, — улыбнулась самой себе она и сделала несколько маленьких глотков.       Вкус у отвара оказался мягким, чуточку сладким, с травяной горчинкой. Эри зевнула. И действовал почти сразу, что на руку. Уже через пару минут голова заметно потяжелела, и Белуха смогла только опустить голову на подушку и закрыть глаза.       — Спи крепко… — послышался жесткий от болезни голос Ила, и девушка провалилась в сон, не сказав ничего в ответ.       Ведь все в порядке. Все как всегда. И нет ничего такого, что не могло бы подождать до завтра…

***

      Дом уже погрузился в тишину, когда воздух в нем содрогнулся от расправившейся опенульской складки. Из комнаты Сондры Керш донеслось несколько едва различимых шорохов, свет под дверью пару раз мигнул и погас, возвращая особняк в приятную дремоту.       Но не надолго.       В самый темный ночной час заскрипели половицы в коридоре, заскользили по стенам размытые сизые тени, засверкал отчаянный цветной огонек. Нарушитель покоя, подобно призраку, крался осторожно и неспешно, но в рваных движениях читалось нетерпение и волнение. Его ноги подрагивали, грозясь переломиться, как две тросточки, бледные пальцы скользили по обоям и цеплялись за каждый, даже самый малейший, выступ, будто стремились удержать человека от глупости. Но полуночник шел, шел вперед с той самой решимостью, что подпитывается не разумом, а упрямством, к своей цели.       Он замер возле двери в спальню. Покачнулся, словно на ветру, дрогнул, испугавшись собственных мыслей, и несмело постучал. Свет внутри загорелся почти сразу же, как если бы гостя ждали. Но открывать не спешили. Казалось, давали пришедшему шанс передумать.       Но тот все так же упрямо стоял, глядя на деревянную поверхность, разделяющую его с молчаливым собеседником. И вот, наконец, щелкнула ручка, скрипнули петли, и свет из комнаты озарил бледное, сосредоточенное лицо.       — Мне нужна твоя помощь, — выпалил полуночник давно подготовленную фразу.       На несколько мгновений в доме опять воцарилась звенящая тишина. И вот раздался тихий, полный удивления и ликования одновременно, ответ:       — Проходи, ящерка.       Послышались последние шаги, дверь закрылась, и коридор вновь погрузился во мрак.