Камень опенула

      — Я думал, на Канноре запрещены пытки, — с издевкой заметил Оливер, косясь на проржавевшие цепи у стены.       В иной ситуации Дейр бы не отказал себе в удовольствии приковать ими инсива. Не зря же их создали такими удобными — с шипами вовнутрь, все для дорогих «желтых» друзей! Да вот только с опенулом в этом не было никакого смысла. На нем даже замок не закроется! Не то чтобы Лио пытался… Но и идиотом он в чужих глазах выглядеть не хотел.       Они сидели здесь, в каменных подвалах крепости, за старым холодным столом — Дейр специально велел притащить, хоть и многовато чести, — с тех самых пор, как Оливер заявился на Каннор. Окон в камерах не предусматривалось, но караул за стеной уже успел смениться, а значит, прошло не меньше двух часов.       Все эти два часа шел так называемый «допрос», за который главнокомандующий так и не задал ни единого вопроса. Цель не та — в виновности Оливера он не сомневался. Нет, Дейр, во что бы то ни стало, должен был запереть опенула в темнице, чтобы он не смел и носу высунуть! Не хватало еще, чтобы этот подонок смылся. И каннор даже нашел способ, как это осуществить.       Теоретически.       — Интересная политика, господин Лио, — усмехнулся опенул, переводя на Дейра свои наглые сверкающие глаза. В которых и намека на страх не было. — Увиливать. Пускать ложные слухи. Врать. Не слишком ли, как вы говорите, по-инсивски?       — Я не вру своим людям, инсив, — пренебрежительно выплюнул иллюзионист и махнул в воздухе рукой. Синий камень раскалился и неприятно обжег кожу под кадыком. — Пытки действительно запрещены. Для канноров.       Между пальцев скользнули струи зеленоватого дыма и неспешно устремились по неровной столешнице ядовитыми змеями. Оливер и не пытался увернуться.       Как много, оказывается, могут иллюзионисты! Раньше Дейр считал, что в силах лишь подражать, притворяться. Вот только он никогда не учитывал, что подделка тоже может работать! Нет, он все еще не сумеет ничего поджечь или заморозить. Однако существуют вещи, которые работают и ненастоящими. Например, человеческие чувства. Так просто заставить врага ощущать себя разбитым, испуганным…       Жаль только на поганой крысе оно не работает!       Болотный туман подобрался к опенулу и обвил его полупрозрачными путами. Оливер издевательски дернул бровью, мол, это все, на что ты способен? Дейр готов был зарычать от отчаяния. Два часа бесконечного страха — почему эта мразь не поддается?!       — Я же знаю, что это иллюзия, — пожал плечами инсив. Дымка на мгновение застлала чужие сузившиеся зрачки, смешалась с зеленоватой радужкой и тут же отступила. — Опенулы могут противостоять многим дарам. В том числе из-за отличного самовнушения. Прости, ты это забыл? Немудрено, я удивлен, что ты вообще способен хоть что-то удержать в своем крошечном мозге!       Лио устало оперся на стол. Ничего-ничего, он его сломает. И не таких ломали. А сейчас еще и такое моральное удовольствие! Как же давно руки чесались свернуть уроду шею…       — Я всего лишь помещаю тебя в привычную для тебя среду. — Дейр дернул уголком губ. — Ты же так любишь обманываться!       — Ха, ну, в этом мы с тобой похожи!..       — Мы с тобой не похожи, крыса, — прошипел сквозь зубы иллюзионист. Искра в амулете разгорелась сильнее, и болотный туман сгустился. — Я умею отличать выдумку от реальности. И могу понять, когда можно уйти в свои мечты, а когда нужно спуститься на землю и принять правильное решение.       — Вроде обречения себя и своей избранницы на вечные прятки и ужимки? — выдохнул Оливер и болезненно зажмурился. Пальцы впились в край стола.       Дейр выпрямил спину. Попал? Неужели!       — О… А наш гордый инсив имеет слабое место, — ликующе улыбнулся каннор. — Я-то думал, опенулам чужда любовь. Что же ты глаза закрыл? Не хочешь видеть то, что подбрасывает тебе твое же сознание?       Оливер медленно выпустил воздух через нос и поднял веки. Но в глазах уже нет прежнего блеска.       Ну давай… Еще чуть-чуть!       — Это все еще не по-настоящему, — рот «желтого» искривился в усмешке. — Как страшный сон. А я давно уже не маленький мальчик, чтобы бояться кошмаров.       — Да что ты? А если кошмар вдруг станет реальностью? — рассмеялся Дейр и поднялся со своего места. — Что же ты видишь в тумане? Лагерь, который отворачивается от тебя? Сестру, которая наставляет на тебя нож? Друзей, которым ты не нужен? — Он медленно обогнул стол и приблизился к жертве, глядя почти с интересом на мутный ореол вокруг нее. — Что же еще может занимать твое прогнившее сердце? Что ты еще не потерял? Что не дает тебе сломаться? Или кто… Признавайся, крыса, видишь сейчас кого-то счастливого? Того, кто счастлив без тебя. Кто никогда, никогда не будет рядом.       В камере — слишком просторной, но и настолько же пустой — натянулась струнами тишина. Всего на пару мгновений, пока не угасли отраженные от сырых темных стен последние слова. Но в эту пару мгновений Дейр отчетливо слышал, как трещат собственные нервы в перерывах между звоном далеких капель.       Инсив резко мотнул головой и насилу рассмеялся:       — Прости, соврал! У нас с тобой ничего общего. А вот с Керал вы просто две капли воды!       — Заткнулся! — Каннор сорвался и треснул кулаком по столу, но уже через мгновение остыл. Нет, нельзя показывать врагу, что он имеет над тобой власть… — Поверь, крысеныш, я по сравнению с ней весьма гуманен. У Керал бы ты уже давно корчился от боли и молил о смерти.       — А ты не этого сейчас добиваешься, истеричка?       — Если бы я хотел, чтобы ты тут своей тушей полы протер, я бы использовал другие методы.       — Очень интересно! И какие же у тебя есть методы ставить людей на колени? Помимо культа личности или как ты там своим людям мозги промываешь?..       Инсив тяжело задышал и вновь с силой зажмурил глаза. Дейр впился взглядом в его напряженное лицо. Чужие губы что-то неслышно произносили — жаль, не понять, что! Он бы тогда надавил сильнее, ударил бы в самое больное.       — А что же, ты имеешь что-то против пропаганды? — Лио постучал пальцами по столешнице и безучастно взглянул на стену. — Разве тебе не должно быть все равно на местные порядки?       — Мне будет все равно, когда твоя тень перестанет падать на… — слова Оливера превратились в невнятное рычание. Он судорожно зажал уши, мотнул головой, и снова опустил руки, впиваясь ногтями в ладони.       Ну конечно, инсив. Ты не отгородишься так просто. Это все в твоей голове.       — Падать на кого, м? — уже откровенно веселился Дейр, пуская новые потоки болотного тумана в сторону «желтого». — Сблизился с кем-то из моего окружения, крыса? С кем-то из канноров? Или из ляров? Или, может, не отсюда вовсе. Кто же заставляет тебя так корчиться от боли сейчас?       — Замолчи! — надрывно выкрикнул опенул. Неясно, кому — иллюзионисту или тому фантому, что обличил собой его самые потаенные страхи. — Замолчи, я не хочу слышать!       Иллюзионист чуть отошел, чтобы оценить настолько прекрасное зрелище издалека. Инсив, кривящийся от страха и боли, раздирающих его душу. О, Дейр бы многое отдал, лишь бы это продолжалось вечно! Но болотный туман рассеется через несколько часов. Впрочем, до того времени у опенула вряд ли появятся силы даже на то, чтобы с места сдвинуться, что и говорить о побеге.       И, вроде, цель достигнута, но растекающееся по сердцу чувство мести такое невыносимо приятное!.. Как наркотик, которого хочется только больше и больше! Заставить страдать за все лишения, что Дейр терпел, за само существование этой «желтой» поганой крысы. За то, что он своим присутствием мешал иллюзионисту наслаждаться жизнью и любимым человеком. Лишить инсива даже малейшей возможности быть счастливым! Знать бы только, по кому он так страдает, только бы знать…       В голове всплыли строчки из книги Сондры Керш. Один интересный трюк. Безусловно, жестокий. Но для самодовольного гада — самое то. И не надо будет даже ничего узнавать. Оливер сделает все сам. Не выходя из камеры, лишится самого дорогого.       — Знаешь, возможно, ты прав, — усмехнулся Лио, перебирая в воздухе пальцами. Сил осталось не так много, но хотя бы на сутки должно хватить. Или даже чуть побольше. — Я и правда слишком жесток. Слегка похоже на Керал, не спорю. А я ведь не садист.       — Д-да ну? — прохрипел опенул, насилу приподнимая веки.       В его глазах плескалась такая бессильная ненависть, что с губ сам собой слетел довольный смешок.       — Да. Пожалуй, слегка смягчу твою кару. Тебе и так несладко придется после смерти.       Каннор сложил руки вместе и прищурился, как коршун, примеривающийся к аппетитной змейке на дороге. Оливер затаил дыхание. Боится… Конечно, всегда боишься неизвестного. Дейр быстро щелкнул пальцами. С их кончиков сорвалось несколько искр, розовато-лимонных, цвета рассвета. Они вспыхнули маленькими звездами, покрутились вокруг ладони и устремились к инсиву. Тот и вздрогнуть не успел, как мелкие снаряды проскочили в болотный туман и расползлись слишком яркими, слишком светлыми разводами.       Оливер подорвался с места, отшатнулся и растерянно заморгал. Глаза метались из стороны в сторону — его снова преследовали видимые ему одному призраки. Но уже совсем иные.       — Что… что это?!       — Небольшой подарок, — оскалился Дейр. — Знал, что тебе понравится. А ведь дальше станет еще веселее!       — Я… я… это…       — Твое прошлое. Все то светлое и прекрасное, что ты когда-то имел, но упустил. Помнится, у вас на Инсиве даже поговорка есть. «Лучше плакать из-за хороших воспоминаний, чем от их отсутствия» — так, кажется?       Опенул замотал головой и вцепился пальцами в виски. Светлые пятна сливались с темными, перемешивались, рождая отвратительные уродливые оттенки. Все хорошее, все, что приносило радость, медленно тонуло в страхе. Улыбки блекли, солнце меркло, слова наполнялись иными смыслами. Да, Дейр не мог видеть того, что видит сейчас Оливер. Но чужой реакции было вполне достаточно, чтобы догадаться.       — Прекрати! — возопил инсив, сгибаясь в три погибели. — Прекрати это! Я не хочу! Это все неправда! Это не… такого не было! Нет!!!       — А что же тогда было? Хм, сложновато отделить мнимые воспоминания от реальных, не так ли? — рассмеялся командир и неспешно зашагал к выходу. С губ не сходила довольная улыбка. — Но ты же можешь противостоять каким-то иллюзиям! Сильный и всемогущий опенул!       Он издевательски захохотал и пересек порог. Массивная железная дверь оглушительно хлопнула, заглушая выкрикнутое пленником чье-то имя…       Не успел главнокомандующий выйти в основной коридор на поверхности, освещенный затухающими факелами — до рассвета еще оставалось время, — как его окликнул звонкий бодрый голос:       — Эй, Дейр!       Лио измученно застонал. Ему бы отоспаться пару часов, а тут снова кому-то понадобился. Вот где Ил, когда он так нужен? Взял бы на себя парочку вопросов. Зря, что ли, авитаром назначен.       Откуда-то сбоку, со стороны входа в здание, к Дейру спешил Алистер. Он активно махал рукой, глаза блестели, как два изумруда, а из каштановых волос торчала мелкая веточка. Дейр мысленно прикинул: кажется, сегодня ночью Ал был на дежурстве у восточных стен, к которым вплотную примыкали заросли цеплянок. А может, и в садах…       — Чего тебе? — холодно отозвался командир, когда огневик приблизился на расстояние пары метров.       Алистер оправил плащ и попытался выровнять дыхание:       — Это, ну, поговорить.       — Так говори, — нахмурился Лио и пошел по коридору.       Ал поскакал рядом приставным шагом, широко улыбаясь:       — Что, навалял тому уроду, да?       — Не твое дело.       — Ой, ладно, «не мое»! Мы ж целый месяц только и ждем, как инсивский опенул загнется. Скоро ведь все будет по-прежнему, верно, Дейр?       — Ты об этом хотел поговорить? — раздраженно уклонился от ответа иллюзионист.       — Почти, — Алистер выпрыгнул чуть вперед и шутливо откланялся. — Народ недоволен, Ваше Величество.       Дейр глубоко вдохнул, чтобы не сорваться.       — Не выделывайся. Что опять не так?       — Как бы тебе сказать. Все немножко встревожены тем, что остров слегка так затапливает. Позволь напомнить, портал в заливе никуда не делся. Ты в курсе, что уровень моря за последний месяц поднялся на десять сантиметров. Ты представляешь, что такое десять сантиметров? — Алистер вытянул вперед руки, показывая никак не меньше полуметра. — Вот столько это!       — Не преувеличивай, — отмахнулся главнокомандующий и направился дальше по коридору. — Я сказал, что все решу. Когда с лярами устаканится. Мы уже обсуждали этот вопрос на собрании, разве нет?       — Мы-то обсуждали, — покривился Ал. — А вот каннорцы о наших планах не в зуб ногой.       Дейр брезгливо сморщился. Каннорцы!.. Убогие жители города неподалеку от лагеря. Хотя, если быть честным, от города почти ничего не осталось — все каннорцы жили в общем монастыре. И вроде проблем создавать не должны были: сидят себе в своих кельях, молятся богам круглые сутки. Ан нет, с чего-то эти бескаменные возомнили, что во всех их бедах виноваты маги из цитадели. Если бы Дейр мог, давно бы сжег их всех до последнего, чтобы глаза не мозолили. Но монастырь обеспечивал солдат одеждой и пропитанием. Да и куда иначе выкидывать тех, кто лишился своего дара с возрастом?       — Они бунтуют, — продолжил Алистер. — Вчера, вон, в Псарню забрались. Детей порезали.       — Мне-то какое дело? — оскалился Лио.       — Детей магов, Дейр. Они успели пятерых убить. У Евы там сын был, года два, даже способности еще не проявились. Она теперь ревет там, как дура, — Огневик закатил глаза. — Говорят, от нас все зло. Что мажортесте на них плевать.       Дейр поджал губы. Ему действительно плевать, но вслух такое лучше не говорить.       — Хорошо, я понял. Разобраться с каннорцами, закрыть портал. Что-то еще?       Ал пожал плечами:       — Опе…       — Так, все, если вопросов больше нет, то возвращайся на пост, — пресек его командир и поспешил прочь.       — Но я просто узнать, что там с Бел…       — Ни слова больше! По этому вопросу не ко мне!       Дейр сунул руки в карманы плаща и, не сбавляя шаг, уставился строго перед собой, умоляя все высшие силы, чтобы его волнение не оказалось слишком заметным.       Вопрос о Белухе стал самой обсуждаемой темой на последний месяц. Про Эрику говорили даже больше, чем про Оливера. Хотя, если речь заходила о последнем, то все равно возвращалась к первой. Никто толком не понимал, почему новообретенная опенул до сих пор не в лагере. А Дейр не знал, что ответить. Ил объяснил ему ситуацию, даже уболтал придержать инсива на Канноре, пока племянница Керш магией не разродится. Но лагерю такое не скажешь — не поймут. Пока что они слепо верят главнокомандующему и выполняют любой его приказ, но насколько хватит их слепой веры?       — А к кому же? — негромко спросил Алистер где-то за спиной.       Дейр замедлил шаг и остановился. Закусил щеку изнутри, чтобы держать лицо, и обернулся к солдату:       — Свяжись с Илом. Он проводит с ней львиную долю своего времени.       Ал чуть вздернул подбородок. В глазах, секунду назад светившихся детским задором, промелькнуло что-то холодное и жестокое.       — Нет, я бы мог, конечно. Но, во-первых, у него поток постоянно тобой занят. А во-вторых, — Алистер совсем переменился в лице и оскалился. — Ты помнишь, что я думаю о твоем так-уж-случайно-вышло авитаре. И, знаешь, в его сторону недовольства даже больше, чем в твою. Авитар должен помогать главнокомандующему, прикрывать его. А что делает Карви? Отсиживается на Недивинах в компании смазливой опенулки?       — Мне кажется, мы закрыли эту тему еще два года назад, — выпустил воздух сквозь зубы Дейр.       — Вот именно: два года прошло, — скрестил руки на груди огневик. — Ты обещал мне его место — и где?       — Я обещал, что если Ил умрет, ты сразу же станешь авитаром.       — Да только он все подыхать не собирается! Я понимаю, вы с ним, кхм… «друзья», и после всего, что случилось с Фией, ты за него как за соломинку цепляешься. Только не сложно ли, а? С нерабочей правой рукой. — В зрачках Ала заплясали нехорошие искорки. — Ты мне только дай волю: я тебе эту проблему решу. Собрать недовольных — не проблема. Ила ненавидит куда больше людей, чем ты думаешь. А дальше, все по закону. Петиция, голоса — и прощай, бесполезный советник!       Лио едва сдержался, чтобы не схватиться за нож. Алистер хороший солдат, сильный маг. Но Дейра он бесил до невозможности. Чем-то огневик напоминал Ила. По крайней мере, на людях они вели себя очень похоже: дурачились, шутили, как будто им до сих пор лет по пять. Но у них было одно существенное различие. Ал всегда притворялся.       И притворялся, зараза, так умело, что все верили. Так что ему убедить канноров в своей правоте будет раз плюнуть. Захочет настроить лагерь против одного человека — настроит. Захочет «за» — настроит «за».       Когда Дейр только-только к власти пришел, сразу определил в помощники Ила — далеко не самого сильного кандидата. Злосчастная петиция была первой его серьезной проблемой на посту главнокомандующего. По закону, если больше половины лагеря против присвоения кому-то звания, звания лишают. Тогда-то и пришлось обращаться к Алистеру, чтобы тот «изнутри» убедил лагерь в том, что все идет хорошо. Волнения с трудом, но замяли.       И вот-те — Ал грозится начать войну по ту сторону баррикад.       Да, у Дейра сейчас влияние и авторитет. Но у Алистера аргументы. Аргументы, против которых не пойдешь: Ил в последнее время ведет себя крайне подозрительно, не появляется на собраниях и в лагере в целом. И, как вишенка на торте, его выступление против казни Оливера.       — Еще одно такое заявление, — медленно проговорил главнокомандующий, прожигая Ала взглядом, — И высокое звание будет тебе только сниться.       — У тебя нет оснований, — парировал огневик. — Я делаю для Каннора все. А вот если Карви снова проштрафится и ты снова его прикроешь, сам можешь пострадать. Думай, что тебе важнее: какой-то там друг, который очень скоро вонзит тебе нож в спину, или уважение собственного лагеря.       — Это угроза?       — Совет. Как от личного помощника. Если уж твой настоящий этого не делает.       Дейр стиснул зубы. Не будь он так вымотан после встречи с Оливером, давно бы заставил этого нахала гореть — пусть и в иллюзорном — огне. А сейчас остается только глубоко вдохнуть, убрать ладонь с рукоятки клинка и сдержанно кивнуть:       — Я тебя услышал. Но ты еще не авитар. И не имеешь права меня критиковать. Так что лучше бы тебе придержать свои советы при себе, пока я не заметил, что ты слишком часто стал переступать черту.       Алистер рассмеялся. Вроде бы открыто, беззаботно, но Лио четко слышал в его смехе металлические нотки. В душу прокрался страх, но Дейр тут же его прогнал и поспешил дальше по коридору.       Но чужой смех все звенел в ушах, даже когда он завернул за угол, взбежал по лестнице и пересек еще сотню длинных проходов. Канноры, встречавшиеся по пути, учтиво кивали головами, но командиру казалось, что, стоит им оказаться за его спиной, все уважение и подобострастие превращается в ехидные шепотки и насмешки.       Дейр влетел в свою комнату и захлопнул дверь. Сердце колотилось, как птица в клетке. Чего он так боится? Неужели слов Алистера? Да бред! С каких пор мнение одного солдата стало его волновать? С каких пор мнение вообще солдат стало его волновать? Нет-нет, это наверняка побочный эффект. Не стоило увлекаться с болотным туманом.       Или же дело в том, что Лио понимает: Ал прав. Ил стал вести себя чересчур странно. Все началось с появлением в лагере Белухи. А может, и Оливера — тут уже не разобрать. Впрочем, неважно, Дейр обоих одинаково не переваривал. И если с Эрикой еще не все понятно, то уж инсива подселенец обязан был ненавидеть. И точно не должен был оправдывать его перед Сигиллой! Да где это вообще видано, чтобы главнокомандующий и его помощник становились по разные стороны! Дейр не хочет терять лучшего друга. Тем более, из-за «желтого», из-за этого…       Эх, еще и Марго померла, так не к месту…       Тишину разорвал тихий кашель, и Дейр испуганно вскинул голову. Он и не заметил, что далеко не один в комнате. Что его, оказывается, ждали.       — Вирджи, — облегченно выдохнул он.       Сирин легко соскочила со стола, на котором сидела, и приветливо улыбнулась. Дейр по привычке оглянулся — хотя, казалось бы, кто будет подглядывать в его спальне! Где-то под ребрами неприятно царапнуло. Инсив даже в заточении не дает ему спокойно жить.       Но, так или иначе, они в кои-то веки оказались наедине. Дейр в пару шагов пересек расстояние, отделявшее его от любимой и замер рядом, практически вплотную, не осмеливаясь даже обнять. Он мог чувствовать чужое тепло, знакомые тепло-карие глаза были тут, удивительно близко. Лио никак не мог поверить своему счастью. Казалось, Вирджиния сейчас рассыплется, растворится, как и сотни предыдущих видений и снов, которыми он мучился долгие месяцы.       Но Вирджи здесь, она не видение и не сон. Дейр бережно провел по ее щеке самыми кончиками пальцев, лишь бы не разрушить нечто настолько прекрасное и нереальное. Светлая кожа приобрела цвет рассвета, а во взгляде напротив заискрились полуночные звезды, самые яркие, что Дейру приходилось видеть.       Боже, Лио, когда ты превратился из бездушного камня в отчаянного романтика?       — Я скучал, — произнес он одними губам, ни секунды не сомневаясь, что его услышат.       Вирджи шутливо прищурилась.       — Да-да, мы виделись. Но ты поняла, что я имел в виду, — Дейр коснулся носом ее виска и шепнул на ухо, как самый свой заветный секрет, — Я скучал по нам.       И заулыбался, глупо-глупо, но, впервые за долгое время, по-настоящему.       Тонкие ладони девушки невесомо скользнули по предплечьям, вниз, пока пальцы не коснулись чужих. Иллюзионист опустил взгляд на их едва касающиеся руки. Он боялся даже вдохнуть — все слишком удивительно и волшебно. Чем он только заслужил счастье быть с ней, прикасаться, купаться в любви, которая уже пропитала его насквозь и которой он, черт возьми, не достоин! Никто не достоин на этой земле.       Однако Вирджиния выбрала его. Не оттолкнула. Приняла, со всеми неверными решениями и черствым сердцем. И Дейр изо всех сил старался стать лучше. Вот только шутка в том, что и не нужно было — сирин полюбила его неверные решения и черствое сердце.       Их взгляды пересеклись.       «Устал?» — читалось в ее глазах.       «Смертельно устал», — опустил веки он и прильнул ближе.       — Мне это все так надоело, — уже вслух сказал Дейр. Ласковые руки Вирджи скользнули на его плечи. — Вся эта ответственность, решение вопросов. Всем я должен помочь, всем ответить. А я не хочу… Вирджи, я хочу как обычный человек: жить долго и счастливо. — И добавил, совсем-совсем тихо. — С тобой.       Девушка прижалась щекой к основанию его шеи и вздохнула. Она тоже хочет.       — Скоро я все поменяю, — уже тверже продолжил Лио. — Разберусь с инсивом, с порталом. Белуху и дочку Керш заберу сюда, будет в лагере целых два опенула. Разгромлю «желтых»… Ты только чуточку подожди. Обещаю: война кончится еще на нашем веку. Я чувствую это! Веришь? Я справлюсь!       Вирджи отстранилась и взяла лицо Дейра в свои узкие ладони. Глаза лучились теплом и любовью, которую девушка копила, верно, с самой первой встречи. Она не могла ничего сказать, поэтому лишь улыбнулась, и иллюзионист не смог сдержать ответной улыбки. Так легко на душе в последний раз ему было только с сестрой. Как же давно…       Вдруг Вирджиния потянулась к болтающемуся на поясе блокноту и, попросив жестом подождать секундочку, принялась что-то быстро-быстро писать. Дейр терпеливо выждал, пока не окажутся исписанными несколько страниц, и бережно забрал книжечку из рук сирин.       С каждой прочитанной строчкой его глаза становились все больше похожими на блюдца.       — Какие еще планы Керал расстроить? — подавился воздухом Лио и еще пару раз пробежался взглядом по тексту. — Я не знаю о каких-то ее планах?       Сирин задумчиво нахмурилась. Забрала блокнот, вписала еще несколько фраз и вернула.       — В смысле «Ил рассказал»? А почему он мне ничего не рассказал? Да с такими вещами первым делом надо идти к командиру!       Дейр ничего не понимал. Получается, уже несколько дней есть информация о том, что Керал что-то замышляет, в лагерь попали ее документы — а он узнает только сейчас?! Он мог ожидать, что Белуха ничего не сообщит, но Илу-то с чего это скрывать? Забыл? Да как о таком забыть можно!       — И где эти документы сейчас? Кто-нибудь занимается их переводом? Перевод… Точно, Назар пока на Канноре?       Вирджи кивнула.       — Срочно ко мне! И пусть заодно свяжется с Ульяной, ее тоже ко мне. Только пусть помнит, что о Марго ни слова. Конфликт с лярами я не переживу.       Сирин понятливо кивнула и поспешила к выходу.