Камень опенула

      Вокруг не было ничего. Ни света, ни звуков — одна молчаливая темнота. Даже не оказалось пола. Эри не знала, сидит она сейчас, стоит или даже лежит. Кажется, ее самой тоже не стало. Белуха попыталась поднести руки к глазам, но не смогла и пошевелиться. Она просто парила в той черноте, как в космосе. А может, и не парила. А может, она была просто частью этой тьмы.       А еще здесь не было чувств. Страха, отчаяния и одиночества. Первой мыслью Эрики стало, что она заснула. Второй — что умерла. Третьей — что в обоих случаях она бы не смогла так трезво об этом рассуждать.       — Эй? — крикнула девушка, но не услышала собственного голоса.       Однако крик подействовал. Прямо перед носом — или перед тем местом, где, как Эри предполагала, должен был быть ее нос — вспыхнула яркая искорка. Следом, неподалеку — еще одна. И еще, еще, множество вспышек, как от толпы папарацци. Эрика хотела прищуриться, но не могла.       Черноты не осталось — все превратилось в огненное марево. А следом ушла и тишина. Голову наполнили миллионы голосов. Кажется, каждая искорка говорила, вопила, пыталась докричаться. От гомона начала болеть голова, но голоса становились только громче и словно специально продирались до самой души. Эри старалась отодвинуться от них, отвернуться, но ничего не выходило. Свет и звуки рвались к ней, тянулись, цеплялись, как сотни ледяных игл.       Они пульсировали, с каждой секундой пробираясь все глубже — и Эрика уже почти могла различить слова. Громкие, короткие, четкие, как удары дроби по дереву. Еще немного и…       Эри распахнула глаза. Она все еще сидела в коридоре. Нет никаких вспышек или голосов. Только стук остался — глухой, прямо в голове. Тук-тук-тук.       До Эрики дошло, что стучатся в дверь. И, судя по тому, что звук не прекращался, открывать, кроме нее, некому. Белуха осторожно поднялась — голова кружилась, а ноги подкашивались, как хлипкие тростинки — и, держась за стенку, побрела к выходу.       По пути она заметила, насколько же в доме темно. Может, так казалось после слепящего сна (или что это было? Эри не хотела задумываться), но в коридорах определенно не хватало освещения. Так что она лениво треснула кулаком по переключателю, и над головой вспыхнула яркая лампочка. Стены залил теплый желтоватый свет, и сразу стало спокойнее.        — Да иду я, — простонала Эрика в ответ на очередной стук.       Она дотянулась до защелки входной двери, которую неизвестный гость уже наверняка подумывал вынести, и нехотя надавила на ручку. В образовавшийся проем тут же протиснулась не кто иная как Ками — перед лицом замаячили яркие пряди.       — Что такое? — беспокойно затараторила та. — Что-то случилось? Я минут двадцать колочу — уже думала в окно лезть.       — Лишний повод потренироваться в магии, — из последних сил съязвила Эри и потерла глаза — их щипало так, будто кто-то высыпал на лицо пару килограмм соли.       Ками в ответ на колкость промолчала, стянула с плеч плащ и положила узкую ладонь Белухе на лоб. Лица ее в этот момент Эрика разглядеть не смогла — все расплывалось. Наверняка сосредоточенно-серьезное. Эри живо представила Рой со сдвинутыми к переносице бровями и поджатыми губами, и вышло так забавно, что девушка не сдержала улыбки.       — Температуры вроде нет. — Ками убрала руку и фыркнула. — Чего смеешься? Между прочим, я реально волнуюсь!       — Верю, — ответила Эри и перевела взгляд на стену, где белым пятном виднелись часы. — Сколько сейчас времени?       Рой стушевалась, схватила ее за руку и потащила куда-то по коридору.       — Это не так уж и важно, — пробубнила она и толкнула одну из дверей. В глаза ударил режущий свет, который мог быть только в ванной. — Вот, ты сейчас умойся, а потом расскажешь, какая козлина тебя до слез довела.       — До слез? — не поняла Белуха.       — Ага. А что, я что-то пропустила, и тушь научилась сама с ресниц убегать?       Зрение постепенно улучшалось, и Эри сфокусировалась на своем отражении в зеркале. Лицо бледное, а все щеки в темных потеках. Да, наверное, следовало не только платье снять, но и макияж смыть.       Платье, Зайка, Оливер… Оливер.       Разум окончательно прояснялся. Эрика наспех умылась ледяной водой и оперлась о раковину руками, глядя, как падают вниз тяжелые капли. Итак, разложим по полочкам…       Она убедила Дейра в том, что Ил виновен. Дейр устроил Илу проверку, которую тот не мог не провалить. На подселенца началась охота, а в лагерь вступил Оливер, который и был на самом деле убийцей. В результате: настоящий преступник на свободе, невиновный понес наказание, палач сохранил руки чистыми от крови, а единственной причиной всего случившегося стала Эрика.       — Ну, по крайней мере, хуже уже не станет, — негромко убедила себя Эри и потянулась за полотенцем. — Ты испортила все, что могла…       Когда она вышла из ванной, с кухни уже доносилось копошение и звон чашек. Не сказать, что девушке сильно хотелось чая или общения — но и против она ничего не нашла. Сидеть за столом в компании Ками или на кровати в полном одиночестве — без разницы.       На кухне, в отличие от остального дома, горел свет, а пар от закипающего чайника делал воздух на несколько градусов теплее. Ками бодро крутилась у полки с приправами, что-то мурлыкая под нос — не то песенку, не то названия трав. Эри последила за ней пару секунд и стукнула костяшками по косяку двери, обозначая свое присутствие. Рой мгновенно обернулась и замахала рукой:       — О, давай-давай садись. Я тебе сейчас такой чай забабахаю, вообще забудешь, что такое «грустить».       Глядя на ее задорную жизнерадостную улыбку, Эри охотно поверила.       Она бесшумно опустилась на стул. Ками побросала в чашку всевозможных специй, плеснула кипятка и добавила две полные столовые ложки сахара, при этом что-то зловеще бубня, как самая настоящая ведьма.       — Я лимон не положу, у тебя и так мордашка кислая, — беззлобно хихикнула она, мешая получившийся напиток.       Звяк-звяк — уже знакомо и привычно. Эрике от этого звука стало легче на душе. Уже через секунду чашка опустилась на стол, едва не расплескав свое содержимое по всей скатерти, а Ками плюхнулась на стул напротив.       — Пробуй! — заявила она с гордостью в голосе. — Это вкусно, зуб даю!       Эри притянула кружку ближе и глянула на плавающие, как маленькие лодочки, листики внутри. В лицо пахнуло корицей, мятой и еще чем-то — Эрика не разбиралась, но это походило на лаврушку.       — Теперь ты должна мне зуб, — хмыкнула Эри и пригубила напиток.       Чай был просто ужасен на вкус — как куриный бульон, в который уронили имбирное печенье. Но Ками глядела с такой надеждой в сверкающих зеленых глазах, что о том, чтобы его вылить, не могло идти и речи. Да Эрике и самой не хотелось его выливать. Дело ведь не в чае вовсе.       — Я тебе все тридцать два завещаю, если хочешь, — подхватила шутку Рой и заулыбалась, в те самые тридцать два. — Сделаешь себе ожерелье.       — Надеюсь, когда твое завещание вступит в силу, мне больше понадобится новая челюсть, чем ожерелье, — рассмеялась Эри и сделала еще несколько глотков.       Ками просияла:       — Ну вот, другое дело! Говорила же, чай поможет.       — Ага, — согласилась Эрика, растирая по небу кусочек засушенного листика. Это пойло — ну не чай это, хоть убейте — заполняло зияющую дыру внутри чем-то теплым и душистым. — Спасибо.       — Да забей. Мы же, вроде как, — Ками запнулась и неловко протянула, — Опенулы? Брат за брата, должны помогать друг другу, пятое-десятое. Так… Расскажешь, что тебя так вывело?       Эри опустила глаза и постаралась разглядеть дно чашки.       — Просто устала, — уклончиво ответила она.       — Когда устают, не шатаются с таким видом, будто у тебя любимую собачку машиной сбили, — возмутилась Рой. — Давай не утаивай. Обидел кто?       «Если бы только обидел…», — тоскливо подумала Эрика.       Она бы все отдала, чтобы переживать лишь потому, что Оливер ее оскорбил. А не потому, что она за один вечер уничтожила свою дружбу сразу с двумя людьми. Ил теперь в смертельной опасности, а Оли ушел — и не собирается возвращаться. И если раньше еще была надежда все вернуть, то сегодня Эрика окончательно все угробила.       — Не забивай голову, — вздохнула она. — День тяжелый был.       Ками недоверчиво прищурилась, но докучать не стала.       — Ладненько, — протянула она, поднялась из-за стола и принялась неспешно собирать разворошенные пакетики с приправами. Молча, как будто давала Эри возможность все-таки рассказать. Но, когда Белуха по истечению минуты так и не произнесла ни слова, Рой вновь заговорила, — А остальные где? Вы же вроде вместе уходили.       — Остальные? — глухо переспросила Эрика.       — Ну, Лилия и Ил. Или только Ил, Лилия вроде не очень хотела с вами отправляться. Он разве не должен был вернуться с тобой?       Эри покачала головой и опустила плечи. Ками обернулась — брови сведены, губы вытянуты в линию, а глаза сверкают ярче каменной подвески.       — Так, — она наспех забросила упаковки и баночки на полку и скрестила руки на груди, — Что этот додик тебе сделал?       — Ничего. Зато я ему, кажется, жизнь сломала…       — Это как это?       Она не знала, что ответить. Эрика и сама не понимала, как. Все, что она делала, казалось правильным и логичным. А когда руководствуешься логикой, должен прийти к хорошему финалу, разве не так?       — Эри? — напомнила о себе Ками, уже тише и ласковей. Эрика пересеклась с ней взглядом. — Ты же мне доверяешь, верно? Я понимаю, что мы знакомы всего неделю, но ты можешь доверять. Честно. Я никому ничего не расскажу, зуб даю! Еще один, тридцать третий.       Эри дернула уголками губ. Глубоко вдохнула, собралась с силами. И заговорила.       Она рассказала все, не в силах врать и утаивать. Рассказала, как Анель посеяла в ней сомнения; как Ил вел себя все странней с каждым днем; как боялась его расспросить, чтобы не разрушить хрупкую иллюзию того, что все по-прежнему; как выдала Дейру — боже, как же стыдно! — секрет, о котором Ил просил молчать, и убедила его в виновности лучшего друга; как Ил, в результате, попал под удар просто потому, что оказался добрее, чем от него ждали; и, наконец, как Оливер открыл ей глаза и исчез. И чем дольше она говорила, тем больше понимала, насколько же глупыми были ее доказательства. Эри словно подгоняла решение под ответ — искала скрытый смысл в случайностях и раздувала из мух слонов. Просто для того, чтобы поскорее обвинить Ила и спасти Оливера.       Но, в то же время, с каждым словом становилось легче на душе. Ледяная глыба, сдавливающая сердце, таяла.       Ками слушала молча, не перебивая, и Эрика была ей за это несказанно благодарна. Казалось, стоит ей один раз сбиться, и вся решимость рассыплется, как карточный домик. И только когда Эри замолчала. Рой позволила себе тихонько присвистнуть:       — Обалдеть… Ну, по крайней мере, многое встало на свои места.       — Что именно? — приподняла брови Белуха.       — Не суть. — Девчонка забрала уже пустую чашку (когда только Эрика успела все выпить!) и отошла к мойке. — Знаешь, я не очень в утешениях, но ты… не виновата, по сути.       — Нет, Ками, я именно что виновата. Если бы я так не гналась оправдать Оливера и хоть немного бы подумала, к чему могут привести мои решения, все было бы иначе!       Рой фыркнула и открыла кран:       — Иначе? Ну, давай посмотрим, как иначе. — Она залила кружку водой, поставила на дно раковины и обернулась к Эри. — Если бы ты не рассказала все Дейру, он бы устроил проверку?       — Нет. И Ил остался бы в лагере!       — И тогда Оливера бы казнили по закону, верно я поняла?       Белуха растерянно хлопнула глазами.       — Ве… верно.       — Ну вот видишь! — хлопнула в ладоши Ками и заразительно улыбнулась. — Благодаря тебе они оба живы. А значит, все произошло лучшим образом, и нигде ты не ошиблась. Да, ситуация — дерьмо. Но это наилучшее дерьмо из возможных.       Эрика не сдержалась и хихикнула. В груди потеплело, хотя кошки на душе продолжали скрести. Пусть все и сложилось не так уж и плохо, но Эри поступила низко, как ни крути. Она подставила друга и лишила его семьи — такое самой себе простить сложно.       — И все равно из-за меня преступник на свободе, — подняла взгляд Белуха. — Не подумай, я рада, что Оливер жив. Но он убил Марго, предал целый лагерь, и в результате просто избежит наказания!       Ками закатила глаза:       — Отца я терпеть не могу, но он говорит, что наказание виноватого всегда само найдет. И он прав, знаешь. Да и вообще, далеко не факт, что Оливер действительно ее убил. — Она поежилась и уставилась на окно. — Ну, то есть, он не похож на человека, который может лишить кого-то жизни.       В сознании вспыхнули равнодушные зеленые глаза и полный злобы хохот.       — Я тоже так думала, — вздохнула Эри.       Они просидели на кухне до позднего вечера. Ками рассказывала истории из жизни в Карде, а Эрика, в свою очередь, старалась вспомнить какие-нибудь примечательные моменты из своего детства. Рой всячески ее занимала, расспрашивала. И пусть она, скорее всего, просто хотела побольше разузнать о матери, Белуха была ей несказанно благодарна за то, что тема земли Лайтов и всего, что с ней связано, почти не поднималась.       Ближе к полуночи к ним заглянула бабушка Лия. Молча оглядела внучек, поставила на стол баночку, полную ароматно пахнущих сушеных листьев, и вновь исчезла, даже не подумав загонять девчонок в постель. Впрочем, их просить не пришлось — после пары кружек принесенного чая девчонок самих потянуло в сон.       Поэтому Эри насильно отправила упрямившуюся, но зевающую Ками в комнату, сама кое-как добрела до спальни, плюхнулась на кровать и мгновенно провалилась в глубокий сон без сновидений.       А вот пробуждение оказалось не таким спокойным.       Эрика подскочила в кровати от громкого резкого звука, раздавшегося у самого уха. Попутно она умудрилась запутаться в одеяле, а потому — хлопнуться на пол, треснувшись головой о ножку тумбочки. И, как вишенка на торте, сверху грохнулся источник всех бед, которым оказался оглушительно трезвонивший телефон.       — Классно день начинается, — прошипела под нос Эри, потирая ушибленный затылок и зажимая динамик смартфона, чтобы хотя бы остальной дом не перебудить.       Она выпуталась из одеяла, забралась обратно на кровать и лишь тогда глянула на дисплей. Лилия. Почему-то ни капли не удивительно. Кто еще позвонит раньше первых петухов!       — Белуха, твою ж кочерыжку! — раздалось с того конца провода, стоило только коснуться зеленой иконки. Эри болезненно поморщилась и отставила телефон как можно дальше от уха. Различать слова это никак не помешало. — Какого черта ты не отвечаешь?! Хочешь, чтобы я тут со страху за тебя померла?       — И тебе доброе утро, — вымученно простонала Белуха.       — Доброе, елки-палки! Нет, может, для тебя оно и доброе, а вот мне тут не до доброты! Ты какого… — послышалось невнятное рычание, в котором Эрика с трудом различила несколько бранных слов. — Я до тебя полвечера дозвониться пыталась! А сегодня уже хотела к этому уроду «синему» переться, думала, он тебе что-то сделал.       Стало жутко стыдно. Зная, как сильно Лильке не все равно на сложившуюся ситуацию, Эри могла и позвонить, чтобы подруга так не переживала. Не хватало еще и с ней рассориться…       — Прости, — виновато сказала она, и сопение в трубке поутихло. — Я вчера, как домой пришла, почти сразу отрубилась. Вымоталась.       Ли негромко фыркнула:       — Ладно… И все-таки, каннорский дегенерат тебя не порезал? Все хорошо прошло?       — Ну, да. — Эрика покривилась. — Относительно.       — И что он сказал?       Прокручивать в голове события вчерашнего дня не очень хотелось. Да и где гарантия, что Эри не сделает все еще хуже? Она и так чувствует себя виновной в конфликте между лярами и каннорами. А если из-за ее неосторожных слов у союзников начнется полноценная война, тут уж Белуху ничто не оправдает.       Но с иной стороны, Ками верно сказала: если бы Эрика промолчала раньше, неизвестно какой трагедией все бы обернулось сейчас.       — Если честно, я мало что поняла, — ответила девушка и поднялась с кровати.       Зайка, свалившийся вместе с одеялом, отлетел на пару метров и теперь поблескивал своей пуговицей неподалеку от пустого матраса. Эри спешно отвернулась от него и попыталась полностью включиться в разговор.       — Он не исключил Ила из лагеря, но при этом сказал что-то о… законе о предателях, кажется.       — Закон о предателях? Он что, так и сказал?       Эрика прогнала в голове разговор с Дейром. Нет, именно он так не говорил. Про закон она услышала от Оливера.       — Я не помню наверняка, — солгала Эри. — Это так важно?       — Нехило важно! На Канноре никто не говорит «закон о предателях». Это инсивские придумки. У «синих» в Уставе он прописан как закон Морбиена или закон искупления, но не о предателях точно!       — Так что это за закон вообще?       Ли заворчала:       — Да дерьмовый закон. Тот, кто убьет предателя, избавляется от всех повешенных на него преступлений. Короче, ты можешь быть полнейшей мразью, но стоит только прирезать крысу, тебе сразу все прощается. Ты возвращаешь себе ограниченные ранее права, утраченное звание и чистое имя. Как белый лист!       Сердце пропустило удар.       — Но разве у Дейра есть серьезные преступления?       — Черт его знает — может, и есть. Но ему будет не лишним подтянуть свой авторитет. Лагерь начинает его ненавидеть, ты же видела. А убьет Ила — хоба, и все в порядке! Променял друга на власть…       Лилия издала странный звук, похожий на хлюпанье носом.       — Но среди канноров же полно предателей! — недоумевала Эри.       — Ага, только среди них ни одного, кто еще носит синий камень. Все давно уже нацепили желтые и стали официально инсивами. Аж тошно… В общем, закон на них не распространяется, потому что они под защитой другого лагеря. Их убийство ничего не даст, кроме того, что «желтых» крыс станет меньше. Поэтому ведь твой обожаемый Оливер так держался за Каннор. Надеялся спрятаться от своих друзей, охочих до очищения грехов. Хотя, вряд ли ему простят тот финт, что он на балу выкинул. Кстати, он к тебе не заявлялся? А то его так и не видно.       — Нет, — для верности мотнула головой Эрика и задумчиво закусила губу. — То есть, если Оли выйдет из лагеря, то на него снова начнется охота?       — А она заканчивалась? — Ли цокнула языком. — Опять ты про него! А то, что Ила могут пришибить в любую секунду, тебя не волнует?       — Волнует! Еще как волнует. Просто… если я сейчас вновь начну об этом думать, то разнервничаюсь, как вчера, и…       Эри вспомнила тот странный сон, который ей виделся перед приходом Ками. Он казался знакомым, в какой-то степени даже родным — как нечто забытое, но очень-очень важное. Но, даже несмотря на эту важность, Эрика почему-то не хотела снова его видеть.       — Пойми, столько всего навалилось, — вздохнула она. — Наверное, вы к такому и привыкли, но мне начинает казаться, что еще немного — и я свихнусь! Меня сейчас любая мелочь может вывести из себя. Легче уж совсем не давать чувствам волю.       — Оу, — заметно притихла Сотенко, — Ясно-понятно. Стресс — это последнее дело, особенно в сложившейся, кхм, ситуации. Но только не унывать! Завтра съездим, развеемся. За день вряд ли что фатальное случится, Дейру пока не до Ила будет. А мы передохнем — и снова в бой с этим самовлюбленным убл…       — Постой, — перебила ее Эрика прежде, чем подруга занялась своим любимым делом — поливать грязью недругов. — Куда съездим?       Ли хохотнула:       — В Драконову пасть. Эй, ты что, забыла? Экскурсия, класс, все дела.       Эри кинула взгляд на календарь. Совсем из головы вылетело…       — Забыла, — призналась она и потерла переносицу. — Но, знаешь, уже и не хочется особо.       — Нетушки, так не пойдет. Я не дам тебе киснуть дома в одиночестве и вываливаться в своих загонах, как в чертовой панировке. Эрика, я знаю, на что ты способна. А еще я знаю, как тебя подламывают вот такие вот события. Так что сейчас ты поднимаешь свою задницу, быстренько собираешь рюкзачок, а остаток дня проводишь за книгой или еще каким-нибудь забивающим голову человеческим изобретением! И завтра мы классно отдыхаем среди полоумных одноклассников на отшибе мира, куда никакой адекватный человек не полезет, и радуемся жизни, как обычные подростки, доходчиво я объяснила?       Белуха прикрыла глаза. Обычные подростки… Так хотелось отвлечься от всех проблем хоть на денек, вернуться в прошлое, где не было магии, войн, предательств. Где единственными проблемами считались отметки и плохая погода. Где она была обычной, но правильной, не поломанной…       — Убедила, — улыбнулась своим мыслям Эри, и Ли в трубке радостно визгнула:       — Супер! И да, не смей больше расклеиваться. Завтра проверю, чтобы все детальки крепко держались.       Эрика рассмеялась и, попрощавшись, окончила вызов.       Наверное, Лилька права. Она ничего не добьется, если просто будет сидеть и корить себя за то, что совершила. Нужно отвлечься — а потом, с новыми силами, искать решение. У Дейра наверняка куча дел на Канноре, да и Ил, хотелось верить, под защитой, хотя бы временной. За пару дней ничего страшного не произойдет. Не должно.       Эри окинула комнату беглым взглядом, стараясь не смотреть на пустой матрас, но рюкзака не обнаружила. Тогда она вышла в коридор. Часы показывали полдесятого утра, а значит, Ками с бабушкой, как свойственно жаворонкам, проснулись. Шума Эрика не слышала, но с кухни доносился уже подвыветрившийся запах кофе. Судя по всему, Рой либо встала ни свет ни заря, либо утащила кружку с собой в комнату.       На душе стало совсем спокойно. Эри вспомнилось детство, когда она в каникулы продирала глаза ближе к десяти, выходила из комнаты, а ее встречало такое же живое молчание. Бабушка заваривала чай, который у нее всегда получался слабоватым, но очень душистым, а Сондра готовила что-нибудь вкусное, блинчики или гренки, и оставляла племяннице на столе. Эрика съедала, обязательно вымазавшись маслом или джемом, а потом бежала к книжным полкам, искать книжку, которую еще не успела прочитать. Бабушка ее ловила и отправляла умываться, причитая, что Эри сейчас все страницы заляпает. Около полудня выходила Сондра, качала головой и ворчала о том, как редко племянница на улицу выходит, все сидит, глаза портит, голову ерундой забивает. А вечером они все пили чай, или смотрели фильм, или разговаривали о чем-то. Иногда взрослые так увлекались, что забывали отправить Эрику в кровать, и она, заслушавшись, засыпала прямо на диване. Но просыпалась уже у себя, укрытая одеялом и с Зайкой под боком.       Эрика с тоской взглянула на закрытую дверь в комнату тети и, едва ли не впервые за последние пять месяцев, ощутила, как сильно скучает. Не из-за того, что Сондра могла помочь ей с магией или рассказать больше о земле Лайтов. А просто… потому что.       — Отлично ты решила отвлечься, Белуха, — фыркнула под нос Эри и принялась рыскать глазами вдоль стен. — Да где же он?..       Поиски по всей квартире не увенчались успехом. Рюкзак как сквозь землю провалился. Эрика могла бы, конечно, взять и другую сумку, но пропажа вещей еще ни к чему хорошему не приводила. Да и куда он вообще делся! Не потеряла же Белуха его. Тем более, в последний раз она возвращалась с рюкзаком — как раз после поездки к Стефану Рою.       Стоило ей об этом подумать, как из комнаты Ками, рядом с которой Эри проходила, раздался звон и негромкие ругательства. Эрика остановилась и прислушалась. А после настороженно постучалась.       — А? Ага, можно, — послышалось с той стороны, и девушка приоткрыла дверь.       Ками обнаружилась ползающей по полу и собирающей бежевые керамические осколки с пола. Девчонка тихо ворчала что-то под нос. Почти каждый раз, когда ей удавалось подцепить черепок, она отдергивала руку, шипела, но продолжала свое дело.       — Помочь? — предложила Эри после очередной неудачи Рой.       Та бегло подняла глаза и вжала голову в плечи:       — А ты орать не будешь?       — За что? — не поняла Белуха. Она подошла ближе и опустилась на корточки рядом с разбитой — как Эрика догадалась по форме осколков — чашке.       — За то, что я раскокала.       — Господи, Ками, это всего лишь чашка! Не раритет никакой, просто посуда. Мы себе таких хоть сотню штук позволить можем, ты чего?       Рой нервно усмехнулась, но промолчала. Вспомнился идеальный во всем город Кард. Дома Ками, с ее-то характером, наверняка приходилось нелегко.       Эрика осторожно собрала крупные осколки, пока хозяйка комнаты доставала откуда-то веник. Краем глаза Эри заприметила несколько довольно глубоких царапин у девчонки на руках. Порезалась-таки, дуреха…       — Пластыри в аптечке, если что, — добавила она.       Ками удивленно уставилась на свои пальцы, исчерченные алыми черточками, и отмахнулась:       — А, они уже старые для пластырей, забей! Лучше скажи, чего ты пол-утра по всей квартире топала?       Эри виновато цыкнула:       — Что, громко?       — Не то чтобы. Просто у меня слух хороший. И, ты помнишь, стены у вас, как мой юмор. — Она свела пальцы почти вплотную. — Нереально тонкие.       — Понятно все с тобой. Я всего лишь искала свой рюкзак. Ты не видела?       Рой странно оживилась и отвела взгляд, якобы очень сильно заинтересовавшись керамической крошкой на полу.       — Нет, не видела, — оттарабанила она и лениво поскребла мусор веником. — А зачем он тебе?       — Завтра поездка с классом. — Эрика нахмурилась. — Точно не видела?       — Ух ты! Поездка! А куда едете?       — На север. К Драконовой пасти. И мне нужен рюкзак.       — А зачем тебе именно этот рюкзак? У тебя же есть еще сумки!       — Ками, в чем дело?       Девчонка замела мелкие осколки куда-то под тумбочку и отставила веник к стене. Не поднимая глаз. Эри сложила осколки рядом с нескончаемыми фигурками и скрестила руки на груди. Ками быстро на нее зыркнула и вновь сжалась, как нашкодившая школьница.       — Ну ла-адно, — сдалась она через минуту. — Видела.       — И где он?       Рой вздохнула, снова опустилась на корточки и принялась усердно шарить под раскладушкой. Эрика не сводила с нее взгляда. Ками искала долго, словно надеялась, что Белуха забудет, зачем пришла, и переведет тему. Но, через некоторое время, все-таки вынырнула, держа в руке пыльный, но вполне себе целый рюкзак.       Эри забрала сумку и оглядела. Действительно, никаких дыр или новых пятен. А она-то уж грешным делом подумала, что Ками случайно испортила сумку и испугалась, что Эрика на нее разозлится, а потому и увиливала.       — Ну и зачем было обманывать? — покачала головой Белуха и потянула за собачку молнии.       Внутри тоже ничего примечательного, все вещи на месте. Кроме разве что…       Она вскинула на Рой глаза. Та зажмурилась, испуганно пискнула, поняв все без слов.       — Будешь кричать, то, хотя бы, не очень громко… — проговорила девчонка.       — Я не буду кричать, — отчеканила Эри, — Если ты мне честно, без утаек, скажешь, что ты сделала с ключом.       Ками переступила с ноги на ногу и заломила руки:       — Если честно скажу, то точно кричать будешь.       — Просто скажи.       — Я его сломала.       Эрика поперхнулась воздухом. Глаза полезли из орбит.       — Ты… что?       — Я же говорила: кричать будешь, — сглотнула Рой и вдруг затараторила. — Я не хотела его ломать, правда, и брать не хотела, просто вдруг на меня что-то нашло, я не знаю, день такой был, наверное, и он меня как будто позвал, и я взяла, а он выскочил! Я его склеить хотела, честно, но клея не нашла, решила в городе купить, а в город меня одну бы не пустили, и я тебя тогда разбудила, думала, что смогу незаметно все исправить. Прости меня, пожалуйста!       Она закрыла лицо руками. Эри испугалась, что снова довела ее до слез, но Ками только глубоко вдохнула и замерла.       То, что она сделала, безусловно, можно считать катастрофой. Уничтожить единственную ниточку, ведущую к загадочной карте, оборвать всяческую надежду — разве можно такое простить! Эрика бы не простила. Если бы сама не поступила так же с Илом. Не со зла, не из гнусных побуждений — по случайности, из-за глупой ошибки, которая от нее даже не зависела. Ками тоже должна была почувствовать неприятный холод, исходящий от ключа. Взяла, испугалась — и выронила. А ножка хрупкая, легко переломилась.       Никто не виноват.       — Ничего, — опустила веки Эри. — Бывает. Я не злюсь.       Ками встрепенулась. Эрика почувствовала, как ее прошил взгляд блестящих зеленых глаз.       — А где ключ сейчас? Скорее всего, его еще можно склеить.       — Я-а-а, — неловко протянула Рой и опустилась на раскладушку, — Не знаю.       — Ками, я действительно не злюсь. Можешь говорить правду.       — Но я правда не знаю. — Она развела руками. — Я его обменяла.       Белуха вздрогнула и уставилась на девчонку:       — В каком смысле? У кого?!       Если ключ попал к инсивам, пиши пропало! Керал не просто так его искала, «желтые» точно знают, насколько важна эта вещь. И если они доберутся до карты первыми, Каннор и Ляр будут обречены!       — У того мальчика, помнишь? — Ками махнула за спину. — В приюте. Когда я прошла через этот… переход, да? Ключ был у меня с собой, я боялась оставлять его дома, потому что его мог найти Ил, а я краем уха слышала, что ему ключ тоже не безразличен. И вот, тот мальчик, с пустым ожерельем, отдал мне Зайку в обмен на осколки. Я жутко испугалась тогда и не могла нормально думать, поэтому сделала то, что он хотел!       Эрика крепче вцепилась в лямку рюкзака.       Если все действительно так, и если тот мальчик действительно был Йенцем, это значит, что ключ сейчас… где? В загробном мире? Вне пространства и времени? Черт, ну почему, когда Эри только-только начала понимать происходящее, все стало еще запутанней?       — Не переживай, — вспомнила о Рой Эрика и ободряюще улыбнулась. Ками приподняла уголки губ в ответ. — Что случилось, то случилось. Прорвемся.       Факт остается фактом: ключа больше нет. Но, с иной стороны, у инсивов его тоже нет. И даже в этих условиях канноры на шаг впереди — ведь у Белухи все еще остается тайник. Девушка подняла глаза на небольшое вентиляционное отверстие в стене спальни Ками — примерно в том же месте, только в соседней комнате, располагался злосчастный замок, не поддающийся опенулам.       Все не так уж плохо. Как Ками верно подметила: наилучшее дерьмо из возможных. А значит, не время отчаиваться. Пока что Эрике везло. Оставалось надеяться, что везение ее не покинет и дальше.