Тетрадь

Я плохо вставала по утрам и об этом даже никто не догадывался. Ни раздраженный муж, в очередной раз уснувший за документами, ни сонный сын, что еще спал сладким сном в кровати. Откровенно говоря, приучилась я быть «ранней пташкой» только по причине того, что без этого ничего не успеваю. «Дел невпроворот», — говорят остальные. «Планка высока», — хочется ляпнуть в ответ. Как и у любого взрослого человека у меня есть цели, стремления и конечно же идеалы. И порой следовать им бывает трудно, в особенности жить. Я создала образ уверенной, деловой женщины и должна соответствовать ему, причем без промашек. В совершенстве знать итальянский, английский и китайский, чтобы совершать выгодные партии для своего предприятия. Поддерживать фигуру для отвода глаз и удерживаний потенциальных конкуренток на собственного мужа. Читать различные книжки на ночь, чтобы лучше справляться с сыном. И еще очень много вещей, которых и не перечислишь за раз. Приходиться переступать через желанного блаженства в виде шести часового сна, идти на короткую пробежку и прочесть несколько финансовых отчетов для выявления последующих нюансов, которых нужно будет обсудить на собрании. Нельзя сказать, что я недовольна таким раскладом. Я имею стабильный заработок на весь год, что успешно дает мне работа, неплохого мужа, исполняющего все мои прихоти и образцового сына, которого ставят в пример другим. Просто у меня высокая планка, мне этого мало. *** Сегодняшний день ничем не отличался от остальных. Я спокойно пробежала несколько километров, под конец все же выдохшись, приняла освежающий душ и начала готовить завтрак. Я не любила, когда кто-то хозяйничает в моем собственном доме, поэтому все заботы обычно брала на себя или же откладывала на других, игнорируя недовольные причитания. Из-за этого в моем распоряжении была хоть как-то облегчающая труд техника, отчего делать что-либо в принципе даже не приходилось. — Лодыри, — хмуро отмечаю, включая микроволновку. Надо будет это исправить. — Мне не нравится каким тоном ты это сказала, — фыркнул подошедший Реборн, обволокотившись об дверной косяк. — Дел у меня и так предостаточно, советую оставить в покое. Задумчиво взглянув в его темные глаза, я односложно ответила: — Я подумаю. — Дио, ты просто невозможна, — словно не надеясь на что-то другое, вздыхает он. Кто бы говорил, если в нашем дуэте и существует ошибка, то этой ошибкой определенно будешь ты, дорогой. — Кофе, чай? — вопрос был риторическим, пальцы уже нащупали крышку хорошего сорта зерна. Не знаю, с каких пор он так пристрастился к этому напитку, но точно уверенна, что скоро это перейдет за зависимость. — Кофе. У нас не сложные отношения, прежде я бы даже с уверенностью сказала, что фиктивные, но ввиду последних событий, это будет уже неправильно. Конечно, событиями длиною в семь лет, даже звучит смешно. А ведь начиналось то все довольно-таки невинно, мне нужен был гран паспорт, а ему проходной балл в выборах. Единственным, что мешало Реборну окончательно растоптать своих конкурентов это лишь пустой столб в графе личной жизни. Возможно так просто совпало, но на тот момент у меня была такая же неувязочка, чтобы наконец укоренится в столь замечательной стране как Италия, поставки которой уже тогда трепетали моё сердце. В итоге мы быстро все расписали и стали жить вместе. Знаю, звучит довольно наивно, но все действительно так и было. Как говорил Реборн — «Деловой женщине лишь понадобился деловой мужчина». Потом же все пошло ровно не так как планировалось и родился Амадео. — Иногда я жалею, что выбрала именно тебя, — сухо кривлюсь, обжегшись горячей жидкостью. — Ты ведь такой желчный, да и фамилия «Ландино» мне явно не подходит. — Что случилось? — деловито интересуется Реборн, уже привыкший к моим придиркам. — Снижение акций, — устало прижавшись к горячему кофе в руках, сразу делюсь я. — Сотрудники в конец обнаглели, на каждых отчетах где-то по десять ошибок нашла. — Уволь, — чуть приподнимаю бровь, показывая свое отношение к такой откровенной халатности к работникам. Но, тот словно и не заметив, продолжил. — Кофе завариваешь ты отвратительно, Джилл, лучше оставь свои гиблые попытки, все равно из этого не выйдет ничего путного. — Раздражаешь, — хмуро бросаю, уклоняясь от его поцелуя. — Конечно, — недоверчиво хмыкает Реборн, все-таки успев поцеловать лоб. *** Я руководила довольно приличной партией поставок одежды и новомодного журнала, что представлял собой смесь путеводителя и критика одновременно. И честно говоря, работа мне не особо нравилась, но прибыль давала похвальную, поэтому можно было закрыть глаза на всякие предрассудки вроде незначительного интереса к другим областям. — Это хорошее предприятие, синьора, — обворожительно улыбнувшись, подмигнул мне занятный итальянец, что уже час разгольготствовал о какой-то мало знакомой компании. — Уверен, вы не пожалеете, заключив сделку именно с ними… Как же это муторно, выслушивать немыслимый бред подчиненных и тщательно прожевывать им очевидные причины отказа, что казалось бы понимают даже они. Их предложения ведь абсолютно не выгодны в своем роде. — Я очень рада знать, что вы постарались преподнести мне столь занимательную информацию, но вынужденна вас огорчить. Весомых фактов, чтобы заключить такой желанный вам контракт, я не вижу. Поэтому попрошу вас покинуть нашу студию на некоторое время для дальнейшего решения. — Я все понимаю, синьора! — искренне засмеялся. — Буду с нетерпением ждать вашего согласия! Так, ну, где мне расписаться? Деловито приподняв бровь, я озадаченно оглядела его радостное лицо, что так и кричало о непринужденности чужого хозяина. Необычно, редко встречала таких настырных сотрудников, впрочем, это только к лучшему. — Отказы… Мой последующий чем-то сладостный отказ прервал беспардонный стук в дверь, заставляя меня недовольно поджать губы и недовольным тоном разрешить войти. — Синьора Джилл, простите за ненадобность, к вам поступил важный звонок. — Что? Мы же обсуждали это, если это Реборн, то передайте ему, что у меня много дел, если же Амадео то я скоро освобожусь и самолично поинтересуюсь его проблемой. А на данный момент попрошу оставить нас в покое, проходит весьма важная встреча. — Но, это ваша мама! Удивленно округлив глаза, я растерянно осела на кресло, из которого за это время успела подняться. Все никак не могу привыкнуть к тому, что итальянцы уделяют более значимое внимание к близким, особенно матери. Впрочем, звонит она не часто, может быть и вправду что-нибудь важное? Хотя я в этом очень сомневаюсь. — Дай мне трубку, — требовательно протягиваю руку. — Алло? — Кейт, это ты? — и только услышав ее звонкий голос, я обреченно вздыхаю. Начинается. — Да, мам, — переходя на английский говорю я, монотонно добавляя. — И сколько тебе уже говорить не называть меня так? — Ох, Кейти, деточка, пожалуйста приезжай, это очень важно, похоже твоя мамочка полная недотепа, ха-ха. — Я не могу приехать, ты же знаешь, — как бы мне не хотелось обратного. — У меня много работы и ребенок, — хоть этому ребенку уже и шесть лет. — Если нужны деньги, я обязательно передам нужную сумму, только пришли… — Джилл, я больна. *** Я не любила Англию всеми фибрами души. Страна вечной пасмурной погоды и холода кривила взгляд еще в детстве, поэтому и приезжать сюда было более чем неприятно. Обводя взглядом довольную и совершенно здоровую женщину, встречающую меня на аэропорту, усталым взглядом, я уже тосковала по солнцу родной Италии. — Неужели, ты даже не удивленна? — поправляя свои темные волосы, доставшие и мне, спрашивала маман. Если быть честной, я этого и ожидала. Кармен женщина весьма упрямая и своенравная, поэтому удивляться тому как ты попадаешь на ее уловки просто бессмысленно. — Нет. — Почему же ты оставила Део одного? — притворно надула губки. — Он ведь совсем маленький да и наверняка истосковался по своей бабушке. — Ему уже семь лет, он должен приучаться к самостоятельности. — Ты слишком строга к нему, — хитро улыбнувшись, вдруг вспомнила она. — Помниться, в его возрасте ты без меня и дня прожить не могла. — Времена меняются, маман, и методы воспитания тоже. — Ну, ну, котенок, для меня ты навсегда останешься тем приставучим ребенком. — Я приехала сюда разговоры водить или же лечить твою так называемую «болезнь»? — подколола я ее, заставляя на мгновение пристыженно опустить глаза, но и это продлилось недолго. — Другим способом тебя не выманишь, — вздохнула. — Да и я виновата что ли, что моя родная дочь, не хочет видеть собственную маман? — У меня много дел. — А у меня мало терпения и если ты не прекратишь, то оно лопнет прямо сейчас, и я расцелую тебя в обе щечки. — Ты невыносима. — От невозможной слышу! — показала язык Кармен. Дио, ну что за ребенок? *** Чем я ненавидела унылый Лондон больше всего так это этими неловкими разговорами, которые упрямо заводила моя маман. И если бы у меня был выбор, то я предпочла бы просидеть все эти часы за кипой бумаг, а не этим столом полным моей любимой едой. Что ж, моя мама приготовилась основательно. — Как у вас продвигаются отношения с моим зятьком? — заговорщицким шепотом начала она, заставляя меня закатить глаза. — Ну что? Я его уже три месяца не видала, почему он так редко приезжает? Я ему не понравилась? — Все нормально, просто это не его дело, ты так не считаешь? — Знаю, что ваш брак был ошибкой самого амура, но не стоит рушить его еще хуже, — покачала она головой. — Даже не ясно, как у вас возник Део такой холодностью в постели. — По пьяни, — не дрогнув и мускулом призналась очевидной вещью. — И с того дня у вас ни разу не был… — Ради всего святого, мама! Пожалуйста, замолчи и не распространяйся столь нецелесообразной вещью за ужином. Если я буду удовлетворять еще и свои сексуальные непотребства, то окончательно свихнусь, график у меня и так загружен, поэтому лучше все останется как есть. Но, Кармен это похоже не останавливало. — Не вериться, неужели я воспитывала тебя именно таким образом? Бедный Реборн, как он тебя еще не бросил такую или же хотя бы не сорвался? Вот, что называется «мужская добродетельность»! — Не все крутится вокруг мимолетного удовольствия, мама. Когда уже ты поймешь это? — Видно никогда, — улыбнулась Кармен. — И я очень рада этому, так как определенно не умру старой девой, как некоторые, так и не познав злопоутки счастья. *** — Спать сегодня ты будешь в своей комнате, дорогая. И это не обсуждается! Без зятя в большую комнату ни ногой, — мгновенно заткнула она все протесты, — Как раз разберешь ту кучку хлама, до которой у меня все руки не доходили! — Ты сделала мою собственность какой-то кладовкой? — возмущенно посмотрела я на нее. Я конечно редко приезжаю к ней, но данный факт, все равно несколько бьет по моему чувству достоинству. — Ты же все равно в ней не спала, котеночек, — мигом присмирела Кармен, ласково погладив меня по плечу. — А Део сразу же отказался в ней спать, так как она слишком нежная для него. Что за критерии? Дома кое-кому обязательно предстоит сеанс психоанализа. Слишком уж много чести для одного мальчика. — И оставь бедного внучка в покое, дети всегда себя так ведут, вспомни себя в конце концов! — Хорошо, мама, я все уберу, только попрошу оставить свои нравоучения кому-нибудь другому. — Боже, Кейти, порой ты ведешь себя хуже любого ребенка, — напоследок сказала Кармен, легонько хлопнув меня по носу. — Уж кто бы говорил, мама… — помассировав виски, прошептала я. — …уж кто бы говорил. *** Уборка в принципе была недолгой и даже плодотворной. Ностальгия и малое вдохновение никому не помешает, особенно в период небольшого кризиса в компании. Отредактировав несколько обложек и отправив их в редактуру на пред осмотр, я довольно зажмурилась, отпивая небольшой глоток чая, который принесла Кармен, оценившая масштабы работы. Должна признать, порой и от нее есть прок, чай она все же заваривает замечательный. Задумчиво погладив корешки старой, потрепанной тетради давно минувшего детства, я едва видимо улыбнулась уголками губ. Какой же я была прежде? Наивной, глупой девочкой, мечтающей о собственной семье, небольшом доме на берегу моря и прекрасном муже, с которым бы у нас случился головокружительный роман. Я не знала китайский, не разбиралась в руководстве немалого предприятия и абсолютно точно не была деловой женщиной «стервозного захвата». Я была простым ребенком в теле взрослого. И порой я тихо жалею, что отступилась и не осталась такой же светлой дурочкой как раньше.