Тетрадь

Заваривала кофе я, как и говорил Реборн, отвратительно. Было ли это связано с тем, что вкусы и мысли насчет это напитка были более чем пропитаны легкой желчью, узнать не дано. Но, в чем разница? Главное долговременный эффект, а не короткое наслаждение. Да и не слишком ли много почестей для него? Почувствовав как бровь ощутимо дернулась в раздражении при невольном воспоминании вчерашнего, я с трудом поборола желание, просто выплеснуть стакан ему в лицо. Пришел поздней ночью, разимый нестерпимым запахом табачного дыма и дорогого виски, нахально улегся в кровать, даже не удосужившись предупредить о своем приходе, и оставил болезненный синяк в области шеи. Озадаченно коснувшись казалось бы, даже сейчас, обжигающе горючего места, я вяло покачала головой, и кого я обманываю? Очевидно ведь, что это засос, которым так гордятся выставлять на показ своевольные женщины. Услышав сдавленное ругательство позади, губы не удержались от презрительной улыбки, если же карма данного индивида пусть всегда и поощряет, то хотя бы последствия никогда не отпустят, по крайне мере этот факт уже приносит радость. — Проснулся, пьянь? — скопированной насмешливой интонацией интересуюсь его самочувствием. — И как тебе прелестная головная боль с утра пораньше? Надеюсь, она приносит тебе такое же удовольствие, что и мне. — Можешь, даже не сомневаться дорогая, — хриплым голосом произнес Реборн. — Так же обманчив, как и твой крикливый голос на слух. — Выпей, возможно полегчает, — не обращая внимания на последние слова, небрежным движением протягиваю стакан воды с таблетками от головных болей. — С чего такая добродетель с твоей стороны? — Скажем так, я отрабатываю долг за твое терпение. Бросить его после того, как он заботливо придерживал мои волосы, когда меня тошнило во время беременности и выворачивало на изнанку после забытого корпоратива, было бы настоящим свинством. — В таком случае долг слишком мал, мне хочется большего, — хмыкнул, прежде чем осушить полностью весь стакан. Подавив вспыхнувшее возмущение при его словах, предельно спокойным тоном интересуюсь: — И чего же? — раздраженно щурюсь на его повеселивший взгляд. — «Валь-Гранде», одиннадцатого числа, ровно в семь. — Но!.. — Если у тебя есть хотя бы капля такта и должного воспитания, ты спокойно ответишь согласием на мое благодушное предложение и как примерная жена завяжешь мне галстук, — непререкаемым тоном сказал Ландино. — Обойдешься, — фыркнула на его выразительный взгляд, но все же покорно приступила к действиям его ожидания. — Отказать тебе попросту невозможно, к твоему счастью, что я тебя так хорошо знаю. — Можешь не сомневаться, дорогая, — приподнял уголки губ он. — Ценю я тебя не меньше. ***

«Мой дорогой дневник…»

Невольно фыркаю, мимолётом отмечая, что это стандартная фраза глупых мелодрам. Разнообразные записи в потрепанной тетради в последнее время стали довольно интересны, что, конечно же, не может не удивлять, учитывая как сильно была ценна свободная минута прежде. — Синьора Джилл, редакция наконец отправила свое решение насчет сдачи рекомендаций, — звонким голосом резко распахнул дверь Лио, на ходу поправляя свои кудрявые темные волосы на концах. Невозмутимо прикрыв разваливающийся сборник наивных мыслей ближайшей документацией, я вопросительно вздернула бровь, немного раздражаясь. Если мне не изменяет память, а она мне определенно не изменяет, то я настоятельно советовала не отвлекать меня по промежуточным версиям вроде творческого подхода журнала. Через час нам наверняка вновь сообщат, что они поменяли свое мнение и собираются приступить к более лучшим изменениям. Что ж, по крайне мере работу сдают они хотя бы вовремя и то облегчение. — Я осмелился просмотреть некоторые записи и остался очень доволен, — поделился он, спокойно размещая тонкую папку на стол. — Уверен, в этот раз это будет их окончательным решением! — Довольно оптимистично с твоей стороны, — резонно отметила я, сбавляя обороты. — Но, все же советую не витать в облаках и вспомнить сколько планов нам пришлось исправлять из-за их задержек. — Синьора, вам бы перестать смотреть на мир через серые оттенки, — включил свою врожденную развязность итальянец. — Знаете ли, на свете есть еще желтый и красный цвет… — Поэтому отнеси эту папку обратно и подожди хотя бы пару часов, прежде чем выносить очередную точку в деле, — холодно прерываю его, даже не дослушав. Оскорбленный до глубины души секретарь лишь обиженно поджал губы, предварительно громко хлопнув дверью, тем самым заставляя меня поморщиться. Все же нравоучений мне достаточно и от близких, а Лио, пока у нас не столь хорошие отношения. — Надеюсь, в этот раз меня оставят в покое, — высказываюсь вслух, продолжая прерванное занятие в виде безобидного чтения одной наивной девочки.

»…очень хочу поделиться с тобой своей заветной мечтой. Если честно я ее стесняюсь и не могу даже озвучить вслух, но на бумаге высказать это намного легче. Говоря ближе, я хочу выйти замуж за итальянца!»

Поперхнувшись воздухом от возникшего возмущения, я постаралась припомнить тот момент, когда меня стали интересовать такие глупости. И к собственному стыду, воспоминание неприятно ударило по гордости. Аккуратно отложив в сторону предмет разбушевавшихся эмоций, я сдавленно вздохнула, массируя виски. Дио, и чем я занимаюсь? — По крайне мере мечту можно считать выполненной, — неловко вылетает с губ, отчего пальцы сами собой ставят незаметную строгую галочку возле текста. По сердцу разлилось уже забытое чувство ностальгии. *** — Синьора Джилл? — тактично постучали дверь, прежде чем войти. — Вам звонок от классного руководителя вашего сына. — Что-то случилось? — Не могу сказать точно, но кажется это не так уж и срочно. Он просто попросил короткий разговор лично с вами. — Ясно, — задумчиво прикусив губу. — В таком случае подключи его, думаю мне стоит рассмотреть данную проблему как можно скорее. — Хорошо, синьора! — одобрительно кивнула головой итальянка, спешно покинув кабинет. Дождавшись выцветшего на экране компьютера видео звонка, я спокойно выдохнула, вряд ли это что-либо важное. Возможно просто директор вновь просит спонсирования для своего учебного учреждения. — Добрый день, синьора Джилл, — дружелюбно поприветствовал меня он. Цепко осмотрев обыкновенного мужчину средних лет в потертых коричневых очках, я снисходительно кивнула. — Добрый, синьор Энзо. — Простите, что беспокою, — обеспокоенно свел брови Энзо. — Я понимаю, что вы очень заняты и у вас весьма тяжелая должность на плечах. Но, все-таки настоятельно хотел бы обсудить с вами недавнее происшествие. — Полагаю, это связано с Амадео. — Да, — спокойно кивнул. — Ваш ребенок одарен и умен, синьора, я признаю это без каких-либо похвал. Сам факт того, что он смог перескочить на три класса выше и вполне свободно держится на плаву учебы, уже потрясает. Но, в последнее время его успеваемость заметно снизилась и… — замялся мужчина. — Что же еще? — скупо усмехнулась. — Он изменился, синьора, — озабоченно нахмурился учитель. — Я не знаю каким образом, но видно, что у мальчика надломился тот самый стержень, что так отличал его от остальных. Мальчик замкнулся и меня очень волнует его состояние, в виду возросшей эмоциональности у детей. — Я поговорю с ним. Не волнуйтесь. — Джилл, пожалуйста будьте с ним помягче, — тепло улыбнулся Энзо. — Мне не хочется терять кандидата на «cento dieci e lode»*. — Вы его слишком переоцениваете, синьор. *** — Маман? — удивленно округлил глаза Амадео при встрече. — Что-то не так? — Нет, просто в этот раз я решила забрать тебя лично, — непринужденно сказала я, чуть приподняв уголки губ на то, как он недовольно поджал губу. — Но, как вижу, делать мне этого не стоило. — Я лишь удивился, обычно ты не забираешь меня со школы, — оглянувшись на друзей, Део коротко проговорил. — Мне нужно предупредить ребят, что сегодня я не смогу присутствовать в парке, могу ли я отойти? — Да. Посмотрев как двое более рослых мальчишек слабо кивают на что-то равнодушно произнесшего Амадео, я позволила себе малое недовольство на лице. Происходящее все больше предстает в невыгодном свете, что не может не раздражать. — Поехали? — спросил, подошедший ребенок, флегматично пожав плечом. — Нам нужно многое обсудить, Део, надеюсь ты меня не подведешь и найдешь достойное оправдание. *** Недовольно сведя брови дугой, я напряжёно вцепилась за руль машины, изредка оглядывая примостившего сзади Део. Довольно стандартная ситуация в семьях — забирать ребенка со школы домой, но это определенно не наш случай. В последний раз в школе Амадео я была лишь, когда он пошел в первый класс, еще совсем маленький в «scuola elementare»*. Сердце не сжалось, просто дрогнуло под натиском небольшой вины. — О чем мы должны говорить? — тихим шепотом поинтересовался Део, глядя в окно. — О многом, — отвечаю односложно, бросая короткий взгляд упрека. — Но, о своем поведении ты можешь поведать и сейчас. — Необычно, — усмехнулись детские уста. — Обычно, вы с падре не интересуетесь моей жизнью. — С чего ты взял? — вздернув бровь, спрашиваю, уже зная дальнейший ответ. — У вас ведь работа, вы слишком заняты. Но, я не догадываюсь чем себе изменил. Вроде бы все как всегда. — Значит ты ошибаешься, раз мне на тебя доложил собственный учитель. — Учитель Энзо? — неприязненно скривился. — К твоему сведению, именно этот итальяшка все это время пытается занизить мои оценки. — Ты ведь тоже итальянец, Део. — Нет, я англичанин, — упрямо вскинул подбородок мальчик. — И уже давно хочу вернуться в свою страну, где мне самое место. — Под юбкой милейшей нонны, — качаю головой я. — Все же ты слишком избалован. — Мадре, вы! — возмущенно приоткрыл рот, но тут же затих, потушив горячий нрав. — Простите за мое невежество, маман, давайте продолжим говорить в более приватной обстановке. — И кто научил тебя таким заумным словам? — Падре, — дал короткий ответ… маленький англичанин. *** — Мне бы хотелось обсудить твою заниженность в плане учебы, Амадео, — отпив глоток чашечки теплого чая, продолжаю. — И некоторых проблем насчет социализации с другими детьми. — Я ничего не сделал, — поежившись, но не отведя своего взгляда, упорно настаивал он. — Если это дошло до меня, то сделал, — усмехнувшись, говорю. — Не думаю, что синьор Энзо соврал насчет твоей успеваемости, скорее применил ложь здесь ты, дорогой. — Это не моя вина. — А чья же? Твоего окружения, которое ты выбрал сам без какой-либо помощи или же никчемного учителя, с которым не сумел найти общий язык или же хотя бы банальный подход, Амадео? Все, что сейчас происходит полностью на твоих плечах, поэтому возьми себя в руки и приведи хотя бы достойное оправдание своим поступкам. — С каких это пор тебе не все равно, мадре? — дрожащими пальцами сжал кофту сын, скрывая предательски увлажнившие глаза. — Вы с отцом всегда отворачивались, вам не было дела до моих проблем. Так почему сейчас… когда я уже устал… Удивленно моргнув и с трудом поборов желание отвести взгляд в сторону, лишь бы не видеть сгорбленную такую хрупкую фигуру Део, я судорожно глотнула воздух, чувствуя как ногти пальцев неприятно царапают нежную кожу. — Я устал, — вытирая кулачком выступившие слезы, произнес младший Ландино. — Быть лучшим, занимать призовые места и притягивать чужие взгляды. Я не гений, маман, даже не одаренный, просто обыкновенный мальчик, завидующий остальным. И мне становится боязно, что такой сын тебе совсем не нужен. — У нас сложная жизнь, Део, — мягким тоном успокаивала его я, притягивая поближе. — В будущем у тебя будет много испытаний и к ним нужно готовиться. Ведь именно ты унаследуешь все мое дело, все наше дело… — Тогда я хотел бы жить простой жизнью! — в отчаянии выкрикнул желанную мечту, надеясь на понимание, которого не было. — Это не навязанное мнение общественности? — Н-нет, — дрогнув на мгновение, пробормотал он. — Ты уверен? — Я не знаю… *** — Разве такое возможно, Лио? — задумчиво делюсь своими мыслями. — Что же, синьора? — безучастно поинтересовался сотрудник, все еще обиженный за прошлый отказ. — Чтобы ребенок сломался под давлением взрослых? После недавней истерики Амадео, который вскоре уснул, я только укрыла оного пледом, предварительно отведя в комнату, после чего приехала на работу, надеясь, что все же смогу отвлечься столь мнимым образом. — Для чего этот вопрос? — ужаснулся он. — Неужели с Амадео что-то случилось? — Нет, — спокойно соврала. — Я всего лишь стала невольным свидетелем этой действительности. — Если накладывать на него слишком много вещей, то да, это вполне возможно. Но, они ведь на то и дети? — беспечно улыбнулся. — Им следует веселиться, играть в игры, а не грузиться проблемами взрослых. Этого им еще хватит потом. — Ясно, — четко ощущая комок в горле, произнесла я. Зарывшись в свои волосы, я устало подумала о том, что из меня и правду никудышная мать.