Остров Невезения

Ник отжал мокрые спутавшиеся волосы, свалявшиеся и в песке, и мысленно ругнулся: "Обрежу нахер! Как только выберусь, тут же обрежу! Налысо, нахер, постригусь!" Но лезть в воду, чтобы промыть зудящую кожу головы, не стал. Утром вода была еще не теплая, и он продрог и не согрелся за ночь. Ночью, когда его выбросило на сушу, он глазам своим не поверил, потому что был без сил. Конечно же, в темноте он не стал никуда идти, отполз подальше на берег, и дрожал, свернувшись клубочком. Как только стало видно достаточно, Ник решил обследовать место, куда его вынесло после кораблекрушения, в поисках питьевой воды и людей. Нахлебавшегося морской соленой воды его дико сушило и пить хотелось немилосердно. Какой чёрт дёрнул их поехать «кататься на лодочке» — совершенно непонятно. Если раньше Дориан думал, что худшая идея для корпоратива — караоке, то с сегодняшнего дня он кардинально поменял свое мнение. Сдохнуть в ледяной воде посреди ночи — вот худшая идея для корпоратива. Но он всё-таки не сдох. Возможно, подхватил какое-нибудь воспаление лёгких или ещё чего. Но не сдох. Он об этом пожалел почти сразу же, как только разглядел место своего теперешнего обитания. Песочек, пальмы, лес вдалеке, бескрайнее море и ни души вокруг. Только обломки корабля и всякий мусор бьются о берег. Так только в книжках бывает да каком-нибудь дешёвом кино. Раз он теперь мудацкий Робинзон Крузо, придется выкручиваться. Дориан все утро вытаскивал на берег доски, какие-то тряпки и промокшие насквозь сумки. Фиг знает, что он будет с этим делать потом, но ведь есть шансы найти что-то полезное. Только для начала все нужно было хорошенько просушить. И себя заодно. Он улёгся рядом со своими новоприобретенными сокровищами и отрубился почти моментально. Босиком разгуливать по раскаленному песку было все-таки лучше, чем по джунглям. Все познается в сравнении. После того, как он пару раз чуть не наступил на что-то ползучее, много раз откидывал с себя каких-то паукообразных, и два часа напропалую карабкался в гору под палящим солнцем и раздвигая ветви лиан и хуй знает чего, воду он не нашел, а нервы сорвал. — Да ну нахер! — заорал Ник и сел на валун. Поза лотоса. Ом мани падме хум. Йога последние два года была его спасением. После расставания с Дорианом все полетело в пизду и он только-только начал восстанавливаться и чувстовать радость жизни, для чего и купил билеты на этот долбанный круиз, чтобы отметить наконец-то возвращение в жизнь, как на тебе, она опять макнула его мордой в самую жижу. Успокаиваясь, Ник прислушался к тому, что было внутри него, а потом постепенно стал слушать окружающую его среду. В джунглях надо всегда держать ушки на макушке. Ночью он продрог, а сейчас, казалось, поджаривался на палящем солнце. Пришлось оторвать рукав и намотать на голову. После чего опять очистить разум и призвать спокойствие. Вот тогда-то Ник и услышал тихое журчание воды. До ручья, стекающего в небольшое озерцо, он добирался еще полчаса, исколов все ноги. Но зато напился и накупался, отмыв волосы и ощутив себя наконец-то живым. Сон под палящим солнцем — самая страшная ошибка. И даже если изначально ты укладывался в тень, все равно это ошибка. Земля не стоит на месте, она ж, блять, вертится. И тень сваливает подальше. А значит, можно проснуться от неебической головной боли и жажды. По ощущениям, Дориан проспал совсем недолго. Зато согрелся на всю оставшуюся жизнь. Кое-как он доплелся до моря. Помыться в таких условиях вряд ли получится, а вот слегка охладиться можно. Пара минут в воде, и можно снова прятаться в тени. Он подхватил большую спортивную сумку, которая казалась сухой, и оттащил с собой. Там он нашел кучу безвкусного шмотья, пару бутылок алкашки в красивых подарочных обертках, разбухшую от воды книжку, совершенно нечитаемую уже, и какую-то мелочевку вроде мыла. Что ж, уже даже с этим можно работать. Не говоря об остальном. Правда, работать на голодный желудок не стоит. Беглый осмотр остальных вещей на предмет жратвы особых результатов не дал, только палка какой-то колбасы, тоже, естественно, размокшей и совершенно невкусной. Однако такие мелочи не остановят выживальщика в дикой природе. Находка была сточена за секунду. И только тут Дориан осознал, как же сильно хочется пить. До дерущей боли в глотке. Соленая вода из моря отпадает сразу — он же ещё не совсем идиот. Быстро замаскировав все свои находки и оставшиеся сумки досками и ветками, он решил найти воду и хоть чуть осмотреться. Если на острове найдется кто-то ещё, было бы чудесно. Он был бы даже рад этим идиотам с корпоратива. Наверное. Как целенаправленно искать воду в таких условиях Дориан не знал совершенно, не гугл-картами же пользоваться. Тем более, что телефон, последняя надежда на связь с цивилизацией, намок окончательно и бесповоротно. Посему он просто шел вглубь острова, не забывая помечать и запоминать свой путь. Уходить далеко от воды не хотелось, тем более Ник не знал, в какую сторону идти. Топографического кретинизма за ним в городе отродясь не наблюдалось, но сравнивать город и джунгли, что хуй с пальцем — одинаково. Тут ни тропок тебе, ни ориентиров — одна зелень вокруг. Хотя ориентир все-таки был — вершина горы, куда он собирался идти, чтобы оттуда обозреть все окрестности. "И найти своего Пятницу. Всем Робинзонам положен Пятница." — бормотал про себя Ник, всеми силами отвлекая себя от голода, жрущего изнутри. Пробовать жрать листву или какие-то неизвестные плоды он пока боялся — голод был не в той стадии, чтобы наплевать на здравомыслие и пробовать на зуб все подряд. Кокосы он видел, но высоко на деревьях, и как их разбить — он подумает потом, когда совсем проголодается. Ник вспомнил фильм «Синьор Робинзон» и «6 дней, 7 ночей», но чего-то ему было совсем не смешно. Губы потрескались на жаре и снова хотелось пить, хотя он всего час назад как покинул родник, заламывая ветви деревьев по пути к горе, чтобы потом найти дорогу обратно. Остров был необитаем, по крайней мере в этой части, и вначале это пугало, но потом обрадовало — значит, и животных, больших и опасных, тут тоже не должно было быть. Но все равно Ник шагал очень осторожно, глядя под ноги не только потому, что был босиком, но и опасаясь змей и скорпионов. Кажется, он переоценил свои возможности и до горы сегодня добраться не успеет. Пришлось лезть на дерево, чтобы осмотреться. Но у него нихуя не вышло. Это не городские парковые деревья. Чем глубже в лес, тем толще партизаны. Партизанами в данном случае были бесчисленные насекомые. Из них были отличные партизаны, что ни спроси — не ответили бы. Но Дориан пока ещё не настолько поехал крышей, чтобы пытаться вести светские беседы с мошкарой. Судьба, к слову, была к нему достаточно благосклонна и послала вроде как собеседника. Если это был не мираж и вдалеке какой-то патлатый товарищ и правда пытался покорить дерево. Интересно, это выживший? Или он здесь живёт? Может, остров всё-таки обитаем? И кто вообще сказал, что это остров? — Эй! — прохрипел Дориан, а затем прокашлялся и попробовал погромче: — ЭЙ! Пока было непонятно, на каком языке общаться. В крайнем случае — звуки и жесты не подведут. Вначале Ник подумал, что словил глюки. Но когда «Эй» повторилось, он покрепче вцепился в ствол дерева, там, куда успел забраться только на одну треть, и оглянулся на звук. Такой же ободранец, как он, если это не мираж, стоял метрах в ста. Сердце забилось в горле. Ник дернулся было, чтобы спуститься, но жаль было затраченных усилий на подъем. Да и мало ли — вдруг этот оборванец задумал плохое? Он перелез так, чтобы поудобнее устроиться на ветке. — Хеллоу! — Ник помахал рукой. — Пятница? — с надеждой спросил он. Какие мысли крутились в голове, те и озвучил. — Хуятница, — раздражённо хмыкнул Дориан. Выживший выжившим, а коротать время с идиотом, поехавшим после катастрофы и возомнившим себя белкой, не очень хотелось. — Ты чё, один здесь? Других видел? Дориан подошёл чуть ближе, просто чтобы не напрягать голос и не орать. От жажды горло драло ужасно и он даже не удивится, если скоро потеряет голос. «Ну пиздец. С ебанавтом на одном острове будет реально страшно» — очко Ника сделало «жим-жим». «Или это имя местное, аборигенское?» — засомневался он. — Привет, Хуятница, — с опаской проговорил Ник, пристально разглядывая странного дикаря. «Сказать, что один, так, может, убьет и сожрет не дай бог». — Не, не один. С группой товарищей. Они здесь рядышком. На разведку пошли. Спускаться с дерева было ссыкотно. — А у тебя есть еда, Хуятница? — в голове всплыла вычитанная когда-то фраза, что чем чаще называешь человека по имени, тем быстрее он будет расположен к тебе и начнет доверять. — Нет у меня ничего. — Новый знакомый начинал изрядно подбешивать. — Ещё раз так меня назовешь — я тебе всеку, Робинзон блять пиздодельный. Воду тут не видел? Товарищи его ждут, ага. Сидит, трясется как осиновый лист на плющихе. Если товарищи у него и были, то он скорее всего заебал их окончательно, и они его кинули. Дориан бы их полностью оправдал, к слову. За пару минут их незамысловатого диалога он уже успел пожалеть, что вообще пошёл на контакт. Катастрофическая ситуация и нервы сделали его куда менее терпимым. Хотелось сначала напиться воды, потом напиться чего покрепче, орать, ругаться матом и дубасить все вокруг. Ну и пожрать было бы хорошо, без сомнений. — Вода вон там, — Ник махнул рукой в сторону озерца. — Я ветки заламывал, иди, не ошибешься. Слезать он точно не собирался. — Эй, Ху... это… а как тебя звать-то? Ты давно здесь? — Никки собирался немного передохнуть и залезть-таки на это блядское дерево, чтобы осмотреться. А этот хуй и сам дорогу найдет. Не маленький. — Спасибо. — Дориан вздохнул с облегчением, всё-таки хоть какая-то польза от этого недоразумения была, и потопал в нужном направлении. Только пройдя чуть дальше, он понял, что так и не представился. Чёрт знает, встретятся ли они ещё вообще, Дориан очень надеялся, что надолго он здесь не задержится. — Меня зовут Дориан, — слегка повысив голос, сообщил он, не оборачиваясь, и продолжил свой путь к долгожданной чистой воде. Сердце кольнуло, на спине зачесалось. «Наверное, крылья растут…» На это имя у Никки была аллергия вот уже два года. — За штооо??? — возопил он, задрав руки к небу и чуть не наебнулся с дерева. — За что, боже? Почему именно Дориан??? Неужели на этот ебучий остров или что оно такое есть нельзя было отправить какого-нибудь Джона, да пусть даже Яхве или Титикаку! Почему ему опять нужно напоминать о том, о чем он пытался столько лет забыть, забить, запить? Ник стукнулся лбом о дерево, но это не помогло. Он плюнул, но от жары даже слюны во рту не набралось достаточно, и она стала вязкой, поэтому ниточка слюны повисла изо рта, и он ее даже не заметил. Никки переставил руку повыше, цепляясь за ветку, а ногой оперся, чтобы оттолкнуться, и полез медленно, но уверенно наверх. Джунгли зеленым покрывалом охватывали не такой уж и большой остров, гора находилась на краю, скалой уходя дальше в море, озерцо с пресной водой было почти посредине. Никки расстроился до слез. Нервы были ни к черту. Слезать не хотелось. Нахера? Там, внизу, был этот Хуятница с дурацким характером и ебнутой кукушкой и ничего хорошего — ни жилья, ни еды, ни нормальных людей. Но спать на дереве было плохой идеей и он высмотрел путь, по которому лучше всего было добраться до небольшой горушки, и спустился вниз. Где-то вдалеке раздался нечленораздельный крик. «Кажется, патлатый ебанулся с дерева», — фыркнул себе под нос Дориан, продолжая путь и не сбиваясь с маршрута. Озеро он нашел быстро. Это было настоящим благословением. Он долго пил, ещё дольше купался, сдирая с себя засохшую грязь и песок, чтобы хоть как-то походить на человека. Одежду он тоже выстирал всю. На палящем солнце она высохнет быстро, а ходить в грязных вонючих тряпках было бы слишком неприятно. Пока все сохло на солнце, Дориан отдыхал в тени, изредка снова забираясь в воду. Планировал дальнейшее свое существование. Нужно было разобрать тот хлам, обеспечить себе лагерь, решить вопрос с доступом к воде. Разобраться с едой. Та колбаса хоть и зарядила энергией, но надолго этого эффекта не хватит. Натянув подсохшие шмотки, он ещё раз напился впрок и побрел обратно. До наступления темноты нужно было соорудить шалаш, разжечь огонь и тогда продолжать свою первопроходческую деятельность. А там, глядишь, найдется выход. Надежда не сдохнуть на этом острове была сильна. Должна же быть какая-то спасательная экспедиция или ещё что. Ник брел сквозь джунгли в сторону горушки, где он видел что-то подозрительно похожее на строение, из последних сил надеясь, что найдет жилье, и внезапно наткнулся на пальму с бананами. Он набросился на бананы, отогнав веткой какую-то змеюку, внезапно в борьбе за еду не испугавшись того, что он боялся смотреть даже на картинках в инете. Когда он набил пузо так, что еще чуть-чуть и из ушей полезут бананы, он взял еще штук шесть и напихал их за пазуху разодранной рубахи, решив до темноты поискать то жилище, что видел сверху. До деревянной будки он добрел как раз, когда полил тропический ливень, и он влетел внутрь лишь чуть намокшим. Очевидно, это было заброшенное жилище тех, кто проводил тут какие-то исследования. Два разбитых прибора валялись в углу помещения рядом с рассохшейся кроватью. В углу крыша протекала и дождь заливал пол, скользя мощным ручейком прямо к ногам Ника. Он подошел к кровати, потряс ее на предмет устойчивости и, предположив, что она выдержит его вес и не рассыплется от старости и разложения, улегся на нее, с хриплым постаныванием. После ночной борьбы с морем, когда он уже не раз прощался с жизнью, потом ночевки на песке в мокрой одежде и целого дня под палящим солнцем в джунглях он был вымотан так, что заснул сразу же, провалившись в сон без сновидений. Не зря Дориан работал адвокатом, а не архитектором. Шалаш получится, мягко говоря, говеный. Да ещё и дождь начался так некстати. От воды всё-таки спасало, но не от холода. О костре не могло быть и речи. В сумках и чемоданах он нашел более-менее подходящую по размеру одежду и сухпаек. Зато число сувенирной алкогольной продукции било все мыслимые и немыслимые рекорды, будто каждый считал своим долгом в этом круизе начисто убить свою печень. Что ж, много — не мало, а если нет костра, то согреться поможет огненная вода. И как антисептик она хороша, и как снотворное, и как успокоительное, и антидепрессант просто охуенный — всё на месте. Жизнь налаживается? Без каких-либо зазрений совести он выдул полбутылки ликера, завернулся в несколько кофт и, привалившись к одной мягкой сумке спиной, задремал. Поначалу в голову лезли мысли о смерти, одиночестве и подобной хуете. Потом планы укрепления шалаша и превращения его в шедевр зодчества: в реальности, естественно, все пошло бы по пизде, но пока можно и помечтать. И только поворочавшись и выбившись из сил, игнорируя урчание в желудке, Дориан крепко уснул. Дориан мягко терся о зад Ника и рисовал пальцами на животе какие-то цифры. — До, ну щекотно же! — скукожился он и рассмеялся, просыпаясь. В первый момент, увидев над собой дощатую крышу и лианы, лезущие в окно, он не сообразил, где находится и куда опять съебался Дориан, даже из сна съебался. А потом перевел взгляд на живот и увидел большого, огромного паука с мохнатыми лапками, там, где Дориан выводил символы на нем во сне. Ник никогда не подозревал в себе таких творческих способностей, и что он может брать такую высокую октаву. Но вот, в нем, оказывается, дремала Монсеррат Кабалье. А теперь проснулась и не затыкалась. Ник визжал на тонкой ноте, забившись в угол кровати, а паучара давно сбежал — ну точно Дориан, и гладил так же, и съебался так же. И теперь Нику было еще страшнее: не знать, где прячется паук, было намного хуже, чем знать. Сорванный голос заставил заткнуться и посмотреть на мокрое пятно на покрытых солью штанах. Сцыкнул все-таки. Дори часто обзывал его ссыклом, но он тогда не мочил штаны, а просто «просчитывал все вероятности и выбирал наиболее реальные и беспроигрышные». — Опять Дори! Опять этот Дори, бля! — просипел Ник, вставая с кровати и намеренно не глядя под ноги, показывая пауку, что ему похрен. — Иди нахуй, Дори! — крикнул он, выходя из будки, чтобы отлить, и схватился за царапающее горло. Два года назад, после гадкого расставания, Ник назло Дориану пошел заниматься в зал и раскачался за это время очень даже прилично. Теперь у него были и мышцы и прессуха, правда, до кубиков было еще пахать и пахать… Но вот теперь он уже не та сосиска в перевязочках, как подкалывал его бывший. Стряхивая и натягивая штаны, Ник подумал, что если бы не злость на Дориана, он бы не пошел в качалку тогда и не спасся бы вчера. Сил банально не хватило бы выплыть. — Спасибо тебе, До! — карикатурно ухмыляясь, сделал низкий поклон Ник, мазнув рукой по земле. Занимаясь в спортзале он мечтал, как его увидит бывший и не узнает — таким красивым и подтянутым он станет. А выходит, он его спас. Сам того не зная. Никки взял два банана и выдвинулся в сторону горы. — Сегодня я покорю Эверест! — хотел пафосно продекламировать он, но сиплое шипение не позволило выебнуться даже перед собой. Он махнул рукой и, жуя на ходу, поплелся покорять вершину острова. Утром все болело просто дико. Дориан выполз из своего шалаша, разминая затёкшие конечности. Просушенный и разобранный вчера на детальки телефон требовал внимания. Может, он ещё сможет заработать, и получится послать сигнал бедствия. Во всех фильмах, сериалах и книгах явно показывают, что нужно ловить сигнал с самой верхней точки. Борясь с подкатывающей тошнотой и ознобом, Дориан собирал телефон, в душе радуясь тому, что не взял всеми хваленое яблоко, а разборную штуку от неизвестного бренда, просто чтобы менять самостоятельно батареи, а не отваливать бешеные бабки в сервисе каждый раз. — Вроде должен включиться, — удовлетворённо вздохнул Дориан. Нужно было, не смотря на голод, усталость и болезнь, отправляться на тот холм, возвышающийся на острове. Сначала попытка связаться и найти помощь, потом — все остальное. Он соорудил из какого-то тряпья совершенно уродливый рюкзак, закинул туда бутылку виски, большую часть сухпайка и пустую бутылку, оставшуюся со вчерашнего дня — нужно было пройти через озеро и набрать воды. Купаться там он в этот раз не стал. Просто снова напился до отвала, пополнил запасы и пошел дальше, по пути подобрав длинную внушительную палку, чтобы отбиваться от недоброжелателей или опираться на нее при ходьбе. Никки плюхнулся на песок и злые слезы покатились из глаз. Этот круглый, как под лекало, остров, больше подходил для съемок фильмов про Робинзона, чем для выживания отдельно взятого Ника. Отвесная скала обрывалась на краю острова и далеко внизу бились волны, вымывая острые пики скальной породы. Вокруг, куда ни глянь — море и закругляющийся горизонт, отличный контраргумент для идиотов, которые верят, что Земля плоская. Остров был небольшой, весь покрытый зеленью, абсолютно весь. Одно махонькое озерцо с пресной водой, три песчаных пляжа с трех сторон и одна невысокая гора в наличии. Ноги Ника, исколотые и поцарапанные джунглями и каменистой почвой, болели и требовали лечения. Не хватало еще порезам загноиться — тут антибиотиков отродясь не было. Он, конечно, еще не обследовал ту лачугу, непонятно за каким хером выстроенную у подножия горы, но даже навскидку там кроме кровати и стен, которые развалятся сами под действием солнца и ветра с дождями очень скоро, ничего не было. Отчаяние накрыло его почти так же, когда он оказался в воде и его стало относить от других утопающих. — Ты чё ревешь? — спросил Дориан у вчерашней патлатой белки. — Товарищи таки кинули? Он совершенно не умел успокаивать людей, а только начинал стебать их ещё больше. Дориан стоял довольно далеко от плачущей белки, но и оттуда было понятно, что тот ноет. Прогнозы были неутешительны: кажется, кроме них на этом острове больше никого не было. Дориан сейчас очень завидовал тем, кто остался в море. Их либо уже доставили домой спасатели, либо уже ничего больше не волновало. Казалось, что даже смерть лучше, чем застрять здесь. «О, Хуятница подвалил и стал свидетелем моей истерики. Еще лучше!» — Ник вытер запястьем слезы, чем сделал только хуже — размазал потную грязь по всему лицу и стал похож на солдата удачи в маскировочном гриме. — А ты тут что забыл? — тонким сорванным голосом пропищал Ник, с опаской разглядывая прибабахнутого агрессивного детину. Он подобрался весь, готовый вскочить и дать отпор. Шизофреники — они такие. Сейчас мимими, ляляля, а потом как вцепятся в рожу ни за что. Видели, знаем, — подумал Ник, внимательно следя за Дорианом. Дориан смотрел на вчерашнюю белку с подозрением, всё ещё пытаясь понять, не галлюцинация ли это. Слишком странное смешение знакомых черт и истерии — вполне возможно, просто подсознание пытается сыграть с ним злую шутку. — Не твое дело, бельчонок. — Кто бельчонок? — сипло, по-алкашески вызверился Ник, приглядываясь к Дориану. — Сам ты Хуятница, — сорвался он. Нервы ни в пизду, а тут еще этот… со своим неуместным сарказмом. И тоскливо добавил, оглядываясь вокруг, выискивая хоть какое-то движение на мертвом острове: — Нет тут никого со мной. А ты откуда взялся? — о придурке надо было узнать побольше, мало ли, проговорится о чем нужном. — Приплыл на надувном круге. Дориан не собирался прекращать подтрунивать над бельчонком. Хоть какое-то развлечение. Он достал из самодельного рюкзака бутылку с водой и сделал пару глотков. Очень болело горло, а холодная вода усугубляла ситуацию. Где ж эти волшебные таблеточки, которые рекламировали на каждом шагу, когда они так нужны. Нужно было начинать не с воды, а с виски. Сомнительная медицина. Но другой пока не дано. Дориан, чтобы не пугать патлатого, бросил палку на землю и прошел подальше за его спину, чтобы подняться максимально высоко, включить телефон и молиться, чтобы была хоть какая-то связь. И чтобы эта шайтан-труба вообще заработала. «Издевается, падла!» — стиснул зубы Ник, чтобы не ляпнуть опять что-нибудь неуместное. Отполз в сторону, чтобы понаблюдать за этим самоуверенным хомо сапиенсом. «Гляди-ка! Телефон при нем. Может, при нем еще обувь есть или чего нужное?» — Ник удивился запасам Дориана — и бутылка тебе, и телефон, он посмотрел на свои грязные штаны и рубаху, которые вчера не удосужился постирать в озере. «Ничего! Буду идти обратно, постираюсь и помоюсь. Главное, чтобы у придурка телефон сработал и связь тут была». — А ты правда думаешь, Хуятница, что тут без вышки связь будет? — с тайной надеждой, что все-таки будет, затаив дыхание, хрипло спросил Ник, подозрительно оглядывая почему-то очччень знакомый силуэт. И оооочень знакомый зад. И даже руки вспомнили, как лежит в кисти этот затылок… Но нет, нет. Так не бывает. Это жаркое горячее солнце напекло макушку. Ник даже помотал головой, как конь, отгоняющий мух. — А ты правда думаешь, бельчонок, что я не помню, как обещал тебе навалять, если будешь называть меня так и дальше? — малец начинал изрядно подбешивать. Сил на драку у Дориана не было, но запустить в патлатого чем-нибудь тяжёлым он вполне был в состоянии. Нашелся, блять, знаток сотовых сетей. Ему же лучше, чтобы все работало хоть как-то. Дориан усердно жал на кнопку включения, надеясь на положительный исход. С пятой попытки телефон начал включаться. «Ну вот… Теперь и голос очень похож на голос бывшего», — приуныл Никки, думая, что потихоньку сходит с ума. И тут же огрызнулся: — Хуятницей ты сам назвался. А я не просил тут белок разводить. Где логика? Или у тебя справка из дурдома размокла и ты не можешь ее предъявить? И он на всякий пожарный отошел подальше от края скалы и поближе к выброшенной Дорианом палке. Дориан не стал ничего отвечать, он просто повернулся и внимательно посмотрел на патлатого. А затем просто хмыкнул и снова отвернулся. Слишком много дурацких ассоциаций. В ожидании того, пока система подгрузится, он прокручивал в голове события сериала «остаться в живых». Может, и у него жизнь на острове — последние минуты активности умирающего мозга? Тогда понятно, почему бельчонок так смахивает на Ника. Вполне возможно, что до цивилизации было не так уж и далеко, потому что в чувство его привел искаженный трещащий писк, сигнализирующий о том, что получено новое сообщение. Роуминг? Пидоры. Везде достанут. Чтобы не терять времени на тупящем телефоне, который мог передумать в любой момент, он сразу скинул геолокацию сестре в чат на фейсбуке. Благословен будет 21 век и гугл-карты. Дальше он попытался набрать хоть какое-то сообщение, но сенсор отказывался работать, но он все же умудрился набрать сигнал сос. Связь, хоть и была, но очень слабая. Сообщение с геолокацией всё ещё было на стадии отправки. Дориан очень нервничал. Ник замер, слыша потрескивания, и весь обратился в слух, боясь шевелиться или подходить, чтобы телефон не вылетел из руки этого придурка. А то во всех фильмах так было. Ник для этого был очень аккуратным, осторожным и перестраховщиком. Вообще все, что он делал, он делал тщательно и аккуратно, чем всегда бесил бывшего. Когда под сообщением появилась галочка о том, что оно доставлено, Дориан вздохнул с облегчением, но выпускать телефон из рук не спешил, он пытался перестраховаться и переслать диалог кому-нибудь ещё, на случай, если сестрица подумает, что он над ней прикалывается. Но секунд через тридцать тщетной борьбы с тач-скрином гаджет решил, что с него довольно этого дерьма, и просто-напросто вырубился. — Сука, — рявкнул Дориан и убрал бесполезную пластмасску в карман. Очень хотелось красиво сбросить его со скалы, но мало ли что, вдруг ещё заработает. — Мистер Дориан, получилось? — взволнованно спросил Ник, все еще опасаясь подходить к взбешенному мужчине. А еще ему надо было узнать, нет ли у того в запасе обуви и чего-нибудь нужного. Только вот взамен он ничего не мог предложить, кроме дырявого сарайчика и кровати. И то это было не его. — Божже, ты можешь просто звать меня по имени? — глубоко вздохнул Дориан. — Не знаю, получилось или нет. В ближайшие пару дней мы всё равно этого не узнаем. Это бесило больше всего. Даже если их и вытащат из этого ада, замаскированного под тропический курорт, то на это уйдет не день и не два. А жрать че-то надо. — Ох, бля! Я бы ща выпил! Вообще-то Нику хотелось воды и другой еды, кроме бананов, но бухнУть хотелось сильнее всего. Вот только на пустынном острове об алкоголе думать было смешно и бесполезно. Дориан снова вздохнул. Сейчас ему очень хотелось завалиться и уснуть на все эти несколько дней, чтобы проснуться под звуки спасательной экспедиции, но не оставлять же белька в одиночестве. — У меня есть чё выпить. Только с едой хуёво. Идёшь? Не дожидаясь ответа, он медленно побрел к спуску вниз. — Эй, Дори! У меня бананы есть, будешь? Я тут банановое дерево нашел, — Ник так обрадовался выпивке, что потерял осторожность, что с ним случалось крайне редко, и подбежал вплотную к спутнику по несчастью. — ДОРИ!!! ЭТО ТЫ??? — заорал он, узнавая в замученном, обгоревшем, уставшем человеке своего бывшего. Нога подвернулась и он покатился с горы кубарем. — Блять, — коротко подытожил Дориан, тупо глядя, как бельчонок летит вниз. Лишь бы ничего не сломал, а то ещё мучиться с ним потом. Его определенно послали свыше помучить Дориана перед смертью. Как объяснить это иначе? — Ты живой? — вглядывается Дориан в уже переставшего лететь и распластавшегося на земле Ника. Спускается ближе и протягивает руку, чтобы помочь подняться. Лишь бы и правда ничего не сломал, а то ещё тащить его. Приятного мало. — Нет. Я умер и попал в ад. Пристрели меня, — не открывая глаз и не желая возвращаться туда, на остров, к бывшему, прошептал Ник. Он раскинулся звездой и мысленно прощупывал, где у него болит больше. Сильнее всего болела душа. Он так мечтал, так мечтал, что встретит бывшего красавчиком, идущим под руку с новым бойфрендом, как конфетка — только облизать. А не так, валяясь грязным под горой с обожженной кожей и воспалившимся лицом и ногами. — Ладно, тогда я пошел бухать, а ты, Никки, поступай как знаешь. — Дориан специально сделал ударение на его имени, чтобы бельчонок понял, что не остался неузнанным. Его всё больше и больше напрягала эта ситуация. Не то чтобы он очень горько переживал расставание, но честно признавал, что поступил с Ником, как мудак. Правда, на этом вся его справедливость заканчивалась. Если Ник на него дуется — его проблемы, сам же Дориан был благодушно готов поделиться с ним найденным алкоголем. Если бы он пожадничал и выпил все сам — сдох бы сразу от алкогольного отравления. Скучал ли он по тем отношениям? Отчасти да. Но под конец они начали настолько бесить друг друга, что Дориан решил спасаться бегством. В чужую теплую постель. И ни капли себя за это не винил, в отличие от чувствительного Никки. Ник не открывал глаза еще долго, еще целых три минуты. Дождавшись, пока бывший отойдет, он, кряхтя, поднялся, отряхнулся и пошел, хромая и сдерживая охи и ахи, помня, как бывший к этому относится, вслед на ним. Ибо выпить хотелось все сильнее и сильнее. Даже набухаться в сиську, в жопоньку, вдрабадан. Потому что тот факт, что единственным человеком на этом острове оказался его бывший, был последней каплей, переполнившей его чашу терпения. После их расставания Никки кучу денег потратил на психолога, на спортзал с личным тренером, на то, чтобы вынырнуть из депрессии, на лекарства и поиск позитива, на… на… на. на многое. Поэтому Дори должен был ему целую кучищу всего! И алкоголь — только капля в море. Постепенно начало темнеть, Дориан прошел пару сотен метров и остановился, облокотившись на дерево. Прислушался. Да, Ник шел следом. — Сильно ушибся? — спросил Дориан, когда бельчонок поравнялся с ним. И вежливое беспокойство и предложение помощи. «Не твое собачье дело!» — хотел сказать Ник, но они были на острове вдвоем, поэтому ссориться с единственным собеседником было бы глупо. — Сильно, — сквозь зубы процедил он. — Кстати, ты опираешься о пальму с бананами. Другой еды не будет. Ешь. Никки планировал на следующий день наловить рыбу и завялить ее на солнце, ну или добыть костер и пожарить, потому что банановая диета уже стала его тошнить. Дориан с усмешкой смотрел на свою вновь приобретенную утрату. Пока тот ещё не успел прохромать далеко, Дориан достал бутылку виски, которую прихватывал с собой на крайний случай, свинтил крышку и протянул бельку. — Анастетик. Никки не сразу понял, как связано это «Анастетик» и бульканье позади него, но на острове все ощущения обострились и он обернулся, видя знакомую хитрую усмешку Дориана и бутылку в его руке. Бутылку? Бутылочку!!! До мозгов не сразу дошло, что это правда. Потому что в джунглях ему все время что-то казалось: то он видит грибы, то мелькнет за деревьями домик, то еще какая-то херня. Джунгли обманчивы. Вот и сейчас… Ник сглотнул и перевел взгляд на Дориана: — И что я должен сделать за это? Зная, что бывший ни за что свое не упустит, Никки не верил, что это жжж просто так. — Я не уверен, что ты справишься. — Дориан сделал вид, что задумался. Бутылку он все ещё протягивал Нику. Тот опасался совершенно очаровательно. На лице бельчонка отражалась такая богатая палитра эмоций, что можно только позавидовать. — Но ты же постараешься? Дориан не стал упускать возможность немного подтрунить над Ником и, так и не высказав свою просьбу, наблюдал внутреннюю борьбу желания, обиды и собственного достоинства в мой беличьей головушке. Дориан ещё давно подметил, что Ник стал другим. Не лучше и не хуже того, кого он знал ранее. А просто другим. Это было даже интересно. Никки в секунду взбеленился от постоянных подколок Дори, который не мог просто дать, угостить, обязательно надо было выебнуться. Он сделал испуганное выражение лица, протянул руку вперед и шагнул в сторону бывшего как бы под гипнозом: — Ш… Ш… Што это… — указывая пальцем ему за спину, дрожащим голосом просипел. Дориан фыркнул. Если бы там действительно было что-то опасное, то малыш Никки бы уже бежал так быстро, что аж пятки сверкали, даже несмотря на ушибленную ногу. — Ну не хочешь — как хочешь, — пожал плечами Дориан, демонстративно отпил из бутылки и прошел мимо бельчонка, не выказывая ни малейшего интереса к тому, что было за его спиной помимо больной фантазии Ника. — Если передумаешь, то ты знаешь, где меня найти, — крикнул он, вновь продолжив свой путь в шалаш. Никки зажмурился и махнул рукой: — Ну и ходи с пауком на плече. Пусть он тебя укусит. Этот Дориан был непереносим. Он и раньше без своих шуточек ни шагу не мог ступить. Так ему и надо! Ник обошел дерево, и начал собирать бананы, чтобы утащить их в свое логово. А потом в планах было сходить на другой песчаный пляж, где нет этого идиота, и поискать там подарки от моря — вдруг что нужное подбросило. Должна же судьба уравновешивать — на одну большую гадость в виде Дориана она должна была подкинуть, как минимум нож, соль, что-нибудь для розжига и огромную акулу — и то не смогла бы компенсировать этого придурка.