Остров Невезения

— Знак подавать лучше всего огромным костром с кучей черного дыма, можно и не с горы. А рыбу съесть, пока она свежая. Альтернатив я не вижу. — Дориан развернулся к Нику и с улыбкой оглядел его спину. Слишком знакомый вид вызывал двоякие ассоциации. Но всё равно подходить ближе он не стал. — Ты когда успел такие патлы отрастить? Когда они встречались, Ник был всегда подстрижен до неприличия коротко, что даже не ухватиться. Сейчас же он при большом желании мог завязать волосы в небольшой хвост, и Дориан непроизвольно представил, как в нужный момент можно было за него потянуть, чтобы Никки откинул голову назад и подставил шею для поцелуя. Дориан тряхнул головой, прогоняя эти мысли. Даже обгоревшим и со спутанной шевелюрой Никки был горяч, как раньше. В те времена, когда хотелось, чтобы они вообще почти не разговаривали, а только трахались побольше. — С костром согласен. Надо жечь. А вот с рыбой, — Никки обернулся, потому что говорить спиной не привык, и наткнулся на такой взгляд, от которого сердце упало в штаны. А поелику штанов на нем не было, упало оно куда-то на дно, булькнув камешком. Ник покачнулся, еле устояв на ногах. У него всегда кружилась голова, когда До просто прикасался к губам, проводил косточкой согнутого указательного пальца по скуле, и медленно касался его губ. Никки всегда начинал задыхаться еще до поцелуя, судорожно вдыхая, как астматик в приступе перед применением препарата. Он сморгнул, отворачиваясь, и набрал полные пригоршни воды, смывая гримасу с лица, приводя себя в сознание. «Да что со мной такое?» — Никки задрал подбородок повыше заводя руки за голову и начиная выплетать косичку от лба, чтобы плотно вплести все волосы и они не цеплялись за лианы. «Всего один день рядом, и я снова как баран на веревочке», — психанул он на свою реакцию. -… а вот с рыбой надо что-то делать, — продолжил он после запинки. — А если ее порезать на куски, вымочить их в море — типа просолить, и подвесить на деревья для просушки или вяления? Как думаешь? — как ни в чем не бывало продолжил он, не глядя на бывшего. — Стухнет? Или стоит попробовать? Про волосы он решил ничего не говорить. Это же очевидно, что он изменил себя и внутри и снаружи. Больше никаких сопливых мальчиков-зайчиков. Только победитель акул. Только хардкор. У бельчонка все было написано на лице. Даже когда он отворачивался, его взгляд выдавал такую гамму чувств и эмоций, что Дориан только диву давался. — Я никогда не был скаутом. — пожал плечами Дориан, сделав шаг по направлению к Нику. — Но если ты думаешь, что получится, то давай попробуем. В любом случае, оно либо пропадет и мы ничего не сможем с этим сделать, либо твоя задумка сработает и мы сможем поесть. Ещё один шаг. Сейчас Дориан чувствует себя крокодилом из какой-нибудь передачи Дискавери про жизнь в дикой природе, заприметившим оленёнка на водопое. Он медленно и осторожно подходит к Нику. Не то, чтобы это была хорошая идея, но все на уровне каких-то дурных инстинктов. — Давай помогу. С косичкой. — С хуичкой себе помоги. Костер надо жечь на горе. Если ветра не будет, или будет сильный, дым будет стелиться над водой и никто не поймет, что это дым. — Передернул плечами Никки, не оглядываясь, голос стал злым и низким. Он бы сейчас передернул другое, но не рядом же с этим… крокодилом, подползающим из-за спины. Чертовы непослушные мурашки обсыпали плечи, выдавая желание за километр. Но Ник научился думать верхней головой, а не сердцем или членом. Все остальное приводило к таким последствиям, разгребать которые еще два года он был просто не в состоянии. — Подумают, что туман и улетят. Он доплел косичку, вышел на берег и выдернул зеленую длинную травинку, завязывая ею косу. Посчитав, что справился с собой, обернулся к Дориану лицом. — С чего начнем? Рыба может быстро протухнуть на жаре, а вертолет пролететь мимо в любой момент. — Не беспокойся, себе я помогу. Но не у тебя на глазах же. — Дориан не смог сдержать смех. Никки теперь ему нравился куда больше. — Давай так, я сейчас стираю одежду, она сохнет и я иду разбираться с рыбой. А ты идёшь разбираться с костром, ты же умеешь у нас его разводить. Годится? — А бревна для костра кто на гору натаскает? — Никки попытался не думать, как Дори будет дрочить — на него, причем, дрочить — но у него плохо получалось. До как-то по особому поглаживал себя, глаза его туманились, приоткрытый рот выдавал легкие вздохи и стоны, от которых Никки всегда вело как от спиртного. Все до мельчайших подробностей, оказывается, помнил Ник. А ведь прошло дохуя времени… И смех его дурацкий тоже нравился. — Маленькому бравому бельчонку все-таки нужна помощь? — Дориан приподнял одну бровь, глядя на Ника, который будто назло не спешил одеваться. Последний секс у Дориана обломался как раз за несколько минут до кораблекрушения, а потом как-то было не до дрочки. Зато сейчас Ник и словами и своим видом вызывал вполне однозначные мысли и желания. Спать с ним Дориан все ещё не собирался — всегда была возможность упасть в то же болото. Да и дрочить на его несправедливо обиженный светлый образ было как-то неправильно. — Не беси меня, Дориан. — Ник нахмурился. — Как будто это нужно только мне одному. Эти подколки и тут же быстрый переход к мурчащему коту взводили в нем пружину, а давнее неудовлетворение заставляло либидо приподнять голову. Он и в круиз поперся не только накупаться и позагорать, но и найти себе кого-нибудь на отпуск, чтобы оторваться и хорошенько потрахаться. В рутине ему не попадались ни на работе, ни в местах отдыха те, на ком хотелось бы остановить взгляд. А теперь, блядь, попался. Дориан все ещё не мог перестать улыбаться — Ник его приятно удивлял своим характером. Он всегда любил таких мальчиков, которые показывали зубы и будто напрашивались на то, чтобы Дориан прижал их к любой горизонтальной или вертикальной поверхности и хорошенько оттрахал: — Я уже морально готов здесь подохнуть через день-два. А ты как раз сможешь приманить на мой свеженький труп ещё пару акул. Удивительно, но Дориану было и правда легко об этом говорить, — Но если тебе очень нужна помощь, то можешь пойти и заняться рыбой, пока я собираю наверху бревна. Если повезёт, то и подрочить успеешь. Но потом обязательно захвати из шалаша всё, что хорошо горит и поднимайся жечь костер. Барахтаться в холодной воде Дориану уже надоело и он медленно вышел из озера. Первым делом он не одеваться пошёл, а взялся за виски, чтобы восполнить запасы алкоголя в крови. — Единственный минус в том, что за костром на вершине горы следить будет непросто, и больше шансов, что он не выстоит против ветра. Я всё ещё придерживаюсь мнения, что его нужно разжигать на берегу когда стемнеет. Но окончательное решение всё ещё за тобой, Никки. Ник быстро одевался, не глядя на это соблазнительное тело. Теперь, когда он снова увидел его во плоти, близко, он отчетливо вспомнил, почему так вел себя с Дорианом. Потому что от него исходил дикий магнетизм и блядское притяжение, вот почему. И никуда оно не делось за это время. Ник сцепил зубы и резко дернул, натягивая, трусы, так, что задел самое дорогое и поморщился. Зато боль отвлекла от погружения в пучину. — А чего это ты всю ответственность на меня переложил? Если облажаемся, типа, меня винить потом будешь? А не себя за слабохарактерность? — хмыкнул ядовито он, напяливая заскорузлую рубашку на плечи и обматывая оторванным вчера рукавом голову. — Тогда давай поднимемся на гору и рассмотрим, где костер разводить. Тут три пляжа — один твой, другой акулий, а третий я особо не рассматривал. Может и правда лучше на пляже поджечь старое дерево, чтобы горело долго, всю ночь. Штаны царапали кожу и Ник очень неохотно натянул этот аксессуар, потому что без штанов по джунглям с его нежной кожей ходить было смерти подобно. — Торопись давай, Адама он тут из себя строит. Меня этим, — Ник кивнул головой на всего Дориана, кривя рот, — больше не соблазнишь. Наелся большой ложкой, спасибо… И глотнуть дай. — он протянул руку за выпивкой. Дориан вручил бельчонку бутылку, предварительно глотнув ещё. Идти одеваться он все ещё пока не спешил. — Я и не пытаюсь тебя соблазнить. — рассмеялся Дориан, глядя на Ника, по которому совсем было не заметно, что его теперь не соблазнишь. Его вид говорил совершенно о противоположном. — Тем более, что ты уже, как ты там говоришь… Наелся. Сейчас Дориану очень хотелось завернуться в какой-нибудь теплый махровый халат и спать до вечера, но где тут найдешь халат. — Не беспокойся, свет моих очей, тебя я винить ни за что не собираюсь. Просто подумал, что тебе очень неприятно находиться рядом со своим злобным бывшим. Вот и предлагаю планы, где можно спокойно разделиться. — Дориан нехотя потянулся за одеждой. — Однако если ты уж так хочешь провести много времени в моем обществе до того, как нас спасут, то кто я такой, чтобы тебе в этом отказать? «Бля, Дори, вот и нахуя ты меня злишь? Ты можешь хоть чуточку, хоть перед смертью побыть нормальным человеком и не выебываться? Я просто хотел взглянуть на проблему с разных сторон.» — подумал про себя Никки, но вслух ничего не сказал. Молча развернулся и пошел по тропе к пальме, а оттуда свернул к горушке. Он прикинул, что лучше потратить немного времени, но выбрать оптимально удобное место сверху, чтобы не совершать ошибок, как Робинзон Крузо. Еда пока есть, холода не грозят, спасут ли их вообще — неизвестно, поэтому нужно составить план и двигаться по намеченному маршруту. Он уже понял, что от бывшего никакой помощи ждать не приходится и нет, не смирился с этим, но решил просто не брать его во внимание, принимая важные решения. Возможно третий пляж окажется более подходящим для костра и проживания вообще. Может быть там тоже есть жилье — раз возле горы будка стоит, может на острове и другие нужные вещи имеются. Надо прочесывать остров поэтапно, вот только вначале озаботиться едой и большим костром. Когда Ник обиженно поджал губы, как это он обычно делал, и съебался в далёкие дали, Дориан вздохнул, натягивая трусы и штаны разом. Он выстирал рубашку в озере и повесил её на ветку сушиться. Конечно, все плечи теперь сгорят, но вариант такой, что вариантов больше нет. Разобравшись с рубашкой, Дориан допил так и не тронутый Ником виски, промыл бутылку и набрал туда еще воды. Этого добра много точно не бывает. Он взял рюкзак, в котором позвякивали стекляшки, и захватил с собой ещё ту винную бутылку, которая без крышки. На обратном пути он поднабрал ещё бананов, забив ими под завязку свободное место в рюкзаке, и понес свою добычу в шалаш. Нужно было теперь разобраться с рыбой. Из больших камней Дориан соорудил в тени устойчивую конструкцию, дабы потом разместить на ней шампуры с мясом. На горе Никки еще раз огляделся и понял, что третий пляж ничем не отличается от имевшихся двух. Менять шило на мыло может и можно, но пока это будет потерей времени. Поэтому он пошел на пляж Дориана, по пути собирая толстые сухие ветви и волоча их за собой по земле. На пляже он в стороне от шалаша и лежбища выложил камни, натасканные от моря, оборудовал кострище. С перерывом на обед натаскал дров побольше и устав, как собака, зажег костер. К тому времени начало темнеть и он опять не успел в свой домишко. «Надо бы здесь свой шалаш соорудить», — с досадой подумал Ник. Все было хорошо ровно до тех пор, пока Дориан не посмотрел на горизонт. — Пиздец… — только и смог выдохнуть он после чего повернулся в сторону Никки. Тот, естественно, занимался какой-то поеботой. — ДОРОГАЯ, НАМ КРЫШКА! — крикнул Дориан, показывая на нечто, похожее на шторм и двигавшееся в сторону острова с огромной скоростью. Он подошёл поближе и уже тише, но взволнованней сказал. — Кажется, мой шалаш не выдержит напор этой хуевины. По видимому, все запасы должны были накрыться медным тазом. Никки дернулся от того, что бывший, все время мельтешивший где-то на периферии, вдруг подошел близко. Но когда он понял, что именно тот сказал и обернулся к морю, чуть в штаны не наделал. Огромная серая масса мчалась на них с моря, грозя смести все живое. Никки на секунду оцепенел, как и джунгли за спиной — немое молчание ударило по нервам, а затем пришел ветер, сильный ветер, закручивающий песок и поднимающий пыльную бурю. Никки нащупал батарейку и фольгу в кармане, огляделся по пляжу в поисках нужного. — Надо уносить ноги, — закричал он. — Где нож? Бери бутылки и беги на гору. Шмотки теплые возьми! Не видя ножа, который Дориан скорее всего оставил на том пляже, Ник собрался бежать туда, спасая необходимую для выживания вещь. — На какую, нахуй, гору, ты чего? Там ещё опасней. Нам бы лучше что-то типа пещеры или укрытия внизу найти. Что-нибудь, не такое хлипкое, как шалаш. — Дориан поймал за руку уже собравшегося куда-то опять съебнуть Ника. — Ты куда лыжи навострил уже? Кажется, бельчонок опять слишком перепугался и был готов хаотично бегать из стороны в сторону, только усугубляя ситуацию. — Бля, До, охуел? Пещеру зальёт к ебеням! Потонем как котята в ведре! — Ник руку не вырывал, все-таки чувствовать, что ты не один на один со стихией, было приятнее, чем трястись в одиночку. Мощь природы ошеломляла и придавливала к земле, и Никки правда не знал куда ему метнуться, но точно знал, что-то, что надвигалось, будет пострашнее кораблекрушения. — До, смотри, если будка выстояла, значит там можно переждать, — прокричал Ник, вцепившись в руку Дориана намертво. — Бежим туда! — Пещера тебе не яма, но давай, веди в свою будку. — Дориан хотел было взять с собой все, что только можно было унести, но Ники так крепко вцепился в его руку, что чуть было её не сломал. — Так, кому-то надо расслабиться и выдохнуть. — он остановился и развернул Ника к себе, аккуратно высвобождая руку и медленно поглаживая его по плечу, чтобы успокоить. — Давай возьмём вещи и спокойненько направимся в будку. Время есть, не паникуй. Пока бельчонок приходил в чувство, Дориан сунул ему в руки рюкзак с водой и бананами и ту несчастную рыбу, которую пытался засолить. Сам же вернулся в свой шалаш за остатками вещей, джином и другими полезными вещами. В любом случае, добраться до укрытия они успеют, а вот сидеть в нем без еды и в холоде будет совершенно не весело. — А нож, нож-то где? Если его унесет в море, нам кабздец! — Никки кричал в спину Дориану, не смея уйти без него, во все глаза глядя на надвигающуюся темную марь, в которой море сливалось с небом. Ветер швырял песком в лицо, мешая дышать, и от страха не только коленки подгибались, но и в душе все звенело натянутой струной. «Вода и бананы это, конечно, хорошо, но кажется надо спасать кинжал, надо только узнать, где его оставил Дориан», — мельтешили мысли у Ника. — Он там же, в рюкзаке, проверь. — сказал Дориан, возвращаясь с горой вещей в руках. Его рубашка так и осталась висеть там, у озера, за ней он вернуться не успел, а сейчас уже не было времени. Оставалось надеяться, что ее не унесет ветром и завтра он сможет её найти. — Давай, Ник, веди в укрытие. Ник дернулся, и внезапно прижался губами к мокрому, потному и взъерошенному Дориану, ткнув куда-то рядом с губами, неожиданно даже для себя. А потом развернулся и, шустро работая ногами, еле удерживая рюкзак на плече и рыбу в руках, преодолевая сопротивление ветра с жалящим песком, заторопился по тропинке. В лесу было немного спокойнее — ветер так не бушуянил, гасился деревьями и растительностью. Но там было шумнее — деревья гнулись и скрежетали, того и гляди прилетит в голову веткой или стволом. Он шел и оглядывался часто — успевает ли за ним, нагруженный вещами Дориан, пока не добрались в поту и без сил до сарая. Защита в нем была, конечно, сомнительная, но другого попросту ничего не было. Ни пещеры, ни крепких каменных стен. Ник захлопнул за Дори дверь и без сил сполз по стене строения, усаживаясь задом на пол. — А прикинь, если бы это нас застало ночью на пляже? — он испуганно вскинул глаза на бывшего и тут только вспомнил, что полез с поцелуем на берегу. Ветер завывал за стенами постройки и становилось еще ужаснее от этих звуков. «Мы все умрем» — отражалось в его глазах, стиснутые губы подрагивали, но он не ревел только потому, что перед ним был бывший, который терпеть не мог «эти розовые сопли». Когда Ник его поцеловал на пляже, Дориан списал все на нервное потрясение, поэтому решил делать вид, что ничего не было, чтобы не злить и не смущать его потом. Хижина была в плачевном состоянии, но она по крайней мере была, а это уже что-то. Правда в крыше зияли огромные дыры, а это значит, что во время ливня их зальёт. Снаружи уже бушевала непогода, и то и дело раздавались не очень приятные звуки. Ник выглядел не лучше окружения. Бледный, дрожащий и напуганный. Дориану внезапно захотелось его обнять, чтобы он слегка успокоился, но вряд ли бы тот оценил. Скорее началась бы истерика. — На, выпей. — он протягивает Нику бутылку джина. — А я пойду посмотрю, что можно сделать с крышей. Он вышел на улицу и, жмурясь от ветра и летящих в лицо листьев, оглядел масштаб катастрофы. На крышу можно залезть, но вот чем закрыть пробоины — не ясно. Ник, захлебываясь, сделал несколько глотков и аккуратно закрутил пробку. Руки не слушались, но он прикрикнул на себя и ему почему-то вспомнился случай, как они познакомились с До. Он тогда возвращался с вечеринки, поддатый. Погода была хорошая, ночь яркая, светили звезды, и он решил срезать путь, пройдя через старое заброшенное кладбище. Оно не было заброшенным, просто в нем давно никого не хоронили, и оно торчало посреди города, огороженным, зеленым, с красивыми деревьями и памятниками, поэтому Никки никогда его не боялся. Если бы не градус в организме, сделавший его храбрым, он ни за что бы туда не сунулся ночью. Впереди него шел красивый мальчик — мечта, а не мальчик, и Никки все внимание уделил его изгибам и плавной походке. Поэтому когда что-то зашумело сбоку, ломая кусты и дико завыло, он на автомате взвизгнул и подбежал к парню, цепляясь за руку, рассудив много позже, что живое тянется к живому на уровне инстинктов. До, а это был он, обхватил его руками, и повернувшись в сторону шума громко прикрикнул: — А ну тихо! По могилам, блядь! И шум резко прекратился. Тогда-то все и закрутилось, как же — герой спас жизнь, и Никки с тех пор так и смотрел на него, как на небожителя, всесильного, могучего и прекрасного. Выбираясь из строения, Ник согнулся от ветра, держась за кустики, потому что банально сносило потоком песка и листьями, и добрался до проржавевшей железяки, которую он никак не мог никуда приспособить, лежавшей метрах в пяти от будки. Выковыряв ее из земли, Ник с трудом поднял и понес ее Дори, чтобы тот как-то присобачил ее к крыше. Дориан увидел, что делает бельчонок, и улыбнулся. Ведь тот мог бы сидеть в сарае и бухать как в последний раз, ан нет, пришел помогать. Золото, а не мальчик. — Я заберусь на крышу, а ты ее подашь, ладно? — и не дождавшись ответа он начал карабкаться наверх. Крыша была не особо устойчивой, но выдержать его вместе с листом железа вроде могла. Что же, им придется потрудиться, чтобы ее поднять. Но адреналин творит чудеса. — Давай сюда! — Дориан свесился с более низкого края крыши, протягивая одну руку, а второй пытаясь удержаться. Не хватало ещё себе что-нибудь сломать, тогда им вообще придет хорошо всем знакомый белый пушистый зверёк. Командная работа Нику была хорошо знакома, после работы с психологом в группе таких же двинутых, как он. И Никки отдался устранению прорехи с воодушевлением, хотя сил не было абсолютно. Но он знал, что стоит чуть-чуть поднажать, немного потерпеть и можно будет укрыться в строении и спокойно переждать бурю. — Аккуратнее! — отворачиваясь в сторону от ветра, бросавшего горсти песка в глаза и рот, прокричал Ник. Как бы он ни относился к бывшему, а переломанные конечности на необитаемом острове это катастрофа, и ну нафиг, такое Ник никому бы не пожелал. Пришлось изрядно потрудиться, но они справились. Конечно, это не защищало их полностью от превратностей судьбы и мерзкой погоды, но было лучше, чем ничего. Правда, Дориану все равно не повезло — слезая с крыши, он сильно вывихнул ногу. Никки он быстро затащил в сарай, потянув за рукав, и захлопнул дверь. — Все, пережидаем. — Дориан уселся на пол и поморщился от боли. — Есть будешь? — Никки полез в рюкзак и начал вытаскивать бананы, бутылку с водой. Кусок рыбы был безнадежно испорчен. Песок наверное не вымоешь ничем. — Держи! — он протянул еду бывшему и начал оглядываться вокруг. Одна кровать, рюкзак и тряпье, вот все, что сумели спасти. Акулу унесет в море штормом. Но, зато, может быть выбросит на берег другую рыбешку? Вот только как понять, что ее можно будет есть? А вдруг она будет ядовитая или еще что? — Я пока не хочу, — вздохнул Дориан. Его организм был с этим не согласен, но еду всё-таки надо было экономить. А вот те небольшие остатки бухла экономить не хотелось. Дориан потянулся за бутылкой, сделал пару глотков, поморщился, потому что вкус был отвратным. Но в то же время внутренности от этого пойла жгло отменно. Он дохромал до кучи вещей, чтобы найти более-менее подходящую одежду. Ну, когда его найдут, он будет просто королем модников в мешковатом худи с блядскими розочками. Зашибись. Но сейчас и правда это меньшая из проблем. Буря отодвигала время их спасения. И это очень злило. Ещё половину оставшихся тряпок Дориан равномерно уложил на полу, чтобы получился матрас, и улёгся сверху. После такого насыщенного событиями и переживаниями дня лучшим решением было просто постараться уснуть под аккомпанемент наступающего апокалипсиса. Если Никки звуки снаружи пугали, то Дориана они наоборот успокаивали. Дориан заснул, а Никки все медитировал над проблемой. Обдумав все за и против, он понял сразу несколько правильных вещей: если ложиться на кровать, там будет холодно, и главное — страшно. Если ложиться под бок к Дори, то будет тепло, надежно и не так страшно, но после бури — очень противно. Получится, что все два года борьбы — псу под хвост. Сколько бы он ни вспоминал картинки с мокрыми жмущимися собаками и котами, спасающихся от непогоды, или там змею забравшуюся на крокодила, чтобы спастись, ну и другие подобные встречавшиеся раньше в сети картинки, все это не гарантировало пробуждения «спящей красавицы» беременной. Ну, т.е. завтра он полюбому будет жалеть. «Если у них будет это завтра», — подумал он и это стало последней каплей, которая сподвигла его нырнуть под бок бывшему. Дориан был теплый, и даже горячий. Никки наплевал на условности и уткнулся лицом в спину спящего без задних ног бывшего и обхватил его рукой за бок, тесно прижавшись. Он был «в домике» и страх стал постепенно уплывать, накрывая спокойствием, и утаскивая его в сон. Дориан проснулся от того, что лежать стало чуточку теплее. И не потому, что буря улеглась. Наоборот, судя по звукам, там лило как из ведра. Через крышу, кстати, тоже вода просачивалась, но на них капли не попадали. Стук сердца Никки начал убаюкивать его ещё больше, Дориан знал, что завтра бельчонок будет себя ненавидеть за такое поведение. Только вот оно в первый раз было по-настоящему оправданным. Это не была выдуманная проблема, не глупый страх темноты или ещё что-то. Им угрожала реальная опасность. Она им тут каждый день угрожала. И сейчас они действительно нужны друг другу. Дориан аккуратно перевернулся на другой бок, чтобы оказаться к Нику лицом, и сам его прижал к себе, медленно гладя по затылку. Кажется, Ник спал так крепко, что ничего не почувствовал. — Все будет хорошо. — прошептал ему Дориан и поцеловал в лоб. Жесть грохотала по крыше под порывами ветра, но Ника разбудило не это. Что-то давно забытое, как в детстве, что-то такое спокойное, что он не сразу понял, почему он не дома у мамы и что за звуки сопровождают его пробуждение. А потом как лавиной накрыло понимание, что вокруг буря, он на острове и единственный островок спокойствия — это Дориан, обнимающий его. И душа рванулась, требуя почувствовать себя живым, нужным, теплым. Он прижался сухими растрескавшимися на жаре губами к таким знакомым мягким и обветренным губам, проваливаясь в ощущения жара и страстного желания чувствовать себя любимым. Окончательно проснулся Дориан только когда понял, что Ник его целует. Осторожно, ласково и местами неуклюже, но что-то внутри всё-таки ёкнуло от этого поцелуя. — Ник, ты хорошо подумал? — шепчет Дориан, медленно гладя его по спине. Даже если сейчас, напуганный бурей и отсутствием выхода с острова, Никки и правда хотел его целовать, то это не означало, что завтра он не накинется на Дориана с обвинениями в том, что он, собака такая, предательски воспользовался ситуацией и совратил бедного бельчонка. — Заткнись. Просто. Заткнись. — Ник пополз по бывшему, закрывая рот поцелуем и чувствуя жар его тела без рубашки. Своя стала мешать, но оторваться — значило бы лишиться той толики минимальной ласки рук, неуверенно гладивших его тело и этих знакомых до последнего изгиба губ. Чихать ему было на то, что там бормочет Дори, ему нужно было не утонуть в этой буре, беснующейся за ненадежными стенами будки. Ему нужно было утонуть в жарких поцелуях и объятиях, а До пробило на выяснения. Движения его были резкими, дыхание прерывистым, жажда обладания перекрыла все чакры и каналы, оставив лишь один выход — жар тела.