Душа Лилы.

      Фэррум Редфокс шел домой через извилистую дорожку прямо посреди леса. Он мог бы пойти через главную улицу Фиора — эффект был бы тем же, но он бы не был бы Фэрром Редфоксом, если бы не усложнил себе задачу.       У него были черные послушные волосы, которые были перекинуты на правый бок, челка свисала до глаз. Левый висок был выбрит, и ему жутко нравилась его прическа. Такую не встретишь нигде во всем королевстве, а значит — он один такой единственный. Он потеребил пирсинг ну губе и прошелся большим пальцем по пирсингам на подбородке. Он сделал их как только подрос, чтобы еще больше походить на папу. У него были выразительные черты лица, красивый благородный вид. Конечно, он порой тупил и до него могло что-то доходить в течении долгого времени, но он все равно был смекалистым и даже, если не находил ответа, то искал ему другое решение. У него была кожаная куртка-безрукавка, под ней черная футболка с острым вырезом. Он носил черные джинсы, и вообще предпочитал всю одежду черного цвета. Его радости не было предела, когда все говорили, что он похож на отца. За исключением одной маленькой, совсем незначительной детали.       У него были яркие и светлые карие глаза.       У брата, который был, как две капли воды похож на отца, были все его данные. У него была длинная черная грива, красные глаза, он обожал бои. Он был умным мальчиком, что удивляло почти всю гильдию, и папа души в нем не чаял, ровно как и мама. Нет, Фэрра они тоже обожали, но брат…       Брат был тем, кого Фэрр хотел превзойти больше всего на свете. Чтобы доказать прежде всего себе, что он достоин своего брата.       Он вошел домой тихо, осторожно разувшись и пошел в сторону кухни. Он жутко хотел есть. Обычно, после драк с сумасшедшей Драгнил, он всегда хотел есть. Папа был на задании вместе с Лили, мама вновь в библиотеке Фиора, читает какую-нибудь занятную книженцию, а брат неизвестно где на другом конце Фиора. Он уже привык, что зачастую оставался дома один.       Он пошел в сторону кухни и с наслаждением отметил, что есть хотя бы один плюс в отсутствии предков в доме: можно без зазрения свести лопать все железное и никто и слова не скажет, а когда мама пропажу все же обнаружит, он с чистым сердцем скинет все на отца. Он достал ложку, поднес ее к носу и вдохнул этот божественный запах железа.       Ничто на свете не было сравнимо с этим запахом.       Он с наслаждением отправил ложку в рот. Его натура и желудок железного убийцы драконов требовали только этого в данный момент.       Он с наслаждением жевал ложку и направился в сторону своей комнаты. Скинув на ходу куртку, он бросил ее комод, заполненный вдоль и поперек его черными вещами. Исключение могли составить футболки белого цвета или же серого. Других цветов Фэрр в гардеробе не терпел.       Комната была небольшой, обои были светлыми — кремового цвета. В углу стояли гири, с которыми он тренировался по вечерам, справа в углу, как всегда, не застеленная кровать. Вообще, во всей комнате был ужасный бардак. Он посмотрел на свой стол, заваленный гайками, шурупами и всякой другой железной утварью. Он любил мастерить что-то сам из железа, которое так и гнулось у него в руке. Это была полностью его стихия, где он чувствовал себя, как в раю. Все, что не попадало в его руки, могло приобрести более презентабельный вид. В данный момент он мастерил железные вешалки, которые понадобились маме. На столе стоял железный канделябр — тоже его творение. Рядом с ним несколько других безделушек, фантики от конфет, какие-то листочки — записки от влюбленных девушек, которые заваливали его ими после заданий. Он скинул их всех в урну, находящуюся под столом и задвинул ее обратно, толкнув ногой. С женщинами одна только морока. Никакой от них пользы. А рядом со скинутыми письмами стояла рамка — единственная фотография в его комнате, которую он хранил, как зеницу ока.       На фотографии была запечатлена вся его семья. Папа стоял, улыбаясь своей жуткой улыбочкой на камеру. У него на плечах сидел он сам, смеясь от того, как ему было тогда страшно и смешно одновременно. Рядом стояли Лили и брат. Иксид отца был в своей боевой форме, и стоял рядом, обнимая брата за плечо. Тому было пятнадцать лет. Мама держала на руках маленького, спящего Нуку, а в воздухе парил Магнус.       В тот день это была идея мамы — сфотографироваться. Фоном служил парк Магнолии, куда они пошли на пикник. Папа поймал какого-то мальчишку, и своим страшным голосом попросил их сфотографировать. Фэрр думал, смотря на фотографию, что, даже если бы паренек и хотел отказаться, то точно не смог этого бы сделать. Папа и правда был устрашающий. Пикник удался на славу, и они все счастливые смотрели в объектив. Он скучал по тем дням, когда брат был дома. Обычно, он никогда не оставался один. Даже если родителей и брата не было, дома всегда был ленивый до чертиков Магнус, кот брата. Иксид был наглым, всегда его доставал, называл малолеткой и сопляком. Вообще, он над всеми дома издевался, за исключением отца. Его он боялся до жути. Лили был его учителем.       Магнус любил спать, свернувшись калачиком на диване, и его серая шерстка и круглые ушки мило подрагивали, когда он спал. Нука всегда ошивался неизвестно где и не любил сидеть дома. Вот и сейчас, сам Фэрр находился в родной обители, а его кошак пропадал неизвестно где.       Вдруг входная дверь скрипнула, и Фэрр преодолел расстояние до двери быстро. Едва отец ступил шагом в свой собственный дом, как его сын чуть ли не сшиб его с ног, набросившись на иксида, что в миг перевоплотился в свою боевую форму. Лили, однако, таким удивить было невозможно. Фэрр отмахнулся от удара его страшного меча, сделал в воздухе пируэт и приземлился недалеко от своего вечного соперника.       В следующую минуту Лили напал.       Чертова пантера, как он называл дядюшку в шутку, двигался быстрее и был более опытным. Фэрр держался молодцом. Отбил рукой его удар слева, потом выпустил из рта целую железную бурю. Лили на секунду исчез из поля зрения, но появился неожиданно, прямо перед ним и ударом ноги заехал ему прямо по животу. Фэрр отлетел на несколько километров и врезался в дерево, оставив на коре после себя хороший след. Еще один среди многочисленных.       — Ты как всегда силен, Лили! Противник улыбнулся и, по-доброму усмехнувшись, потрепал его по голове. Он испортил его идеально уложенные набок волосы, и Фэрр отскочил, закрывая от шавермы свои любимые черные кудри.       — Не трогай, кошак! Ты портишь шедевр!       Но Лили лишь засмеялся и вновь стал маленьким черным котом с круглыми ушами и пошел в дом, желая чего поесть после долгого задания.       Фэрр отправился за ним, замечая отца, развалившегося на диване. Подойдя ближе, он стукнул отца по плечу и присел рядом.       — Как дела, пап? — спросил он. Отца Фэрр любил больше всего на свете.       — Какими были, такими и остались. Единственное — я снова хорошенько въехал отмороженному.       Фэрр лишь выгнул бровь на это замечание отца.       Папе было сорок пять, а он все равно вел себя, как ребенок. Он вечно сцеплялся в схватке с дядей Нацу и дядей Греем и годы его никак его не интересовали. Порой, смотря на эту троицу, он думал, что они никогда не станут точно соответствовать своему возрасту. И, если у дяди Грея еще был некий рычаг, который останавливал его и позволял не реагировать на шуточки отца и огненного, то дядю Нацу и отца ничего такое остановить не могло. Разве что, только тетя Эльза. Даже Мастер не вмешивался, хотя Фэрр подозревал, что ему самому нравилось смотреть, как Эльза после очередной драки объясняла им что такое значит дружка и взаимоподдержка. Объясняла железом своих ужасных доспехов.       — Я мог встретить Фейта, — вдруг сказал папа, прикрыв глаза. Годы брали свое, и он уже начал потихоньку замечать, что уставал после долгих заданий. — Он был в Крокасе.       — Ты видел его? — затаив дыхание, спросил Фэрр. Отец отрицательно покачал головой.       — Нет, я видел Локи. Он сказал, что у Фейта и Корнелии задание в этом городе и что они сейчас покупают билеты на поезд. Я хотел его увидеть, но я ведь обещал ему. Пока они сами не покажутся, мы не будем их искать.       Папа выглядел грустным. Сразу было понятно, что он хотел увидеть сына больше всего на свете, ведь его тоска по нему день ото дня становилась все хуже и хуже. Он не видел своего мальчика вот уже шесть лет.       Фэрр скучал по брату не меньше. Ему вдруг пришла странная мысль в голову.       — Папа! — воскликнул он, сидя на спинке дивана. Глаза его блестели надеждой. — Как ты думаешь, Душа Лилы примет участие в Великих Магических Играх? — Гажил задумался и почесал свой подбородок, а потом усмехнулся своим привычным «Ги-Хи».       — Ну, думаю, что возможно, хотя до этого на протяжении шести лет они не участвовали.       — Пап! — скептично произнес Фэрр. — К твоему сведению, до этого года игры проводились в столице лишь дважды: пять лет назад и три. Из-за смерти королевы Хисуи по стране шел траур, вот уже полных три года. И теперь они, вероятно, тоже будут участвовать.       — Было бы хорошо, — задумавшись, произнес железный. — Я бы хотел увидеть твоего брата. Мама тоже.       — И я! — Фэрр перевел взгляд на дверь, а потом его осенило. Гажил удивился, увидев широкую улыбку на лице своего младшего сына. — Папа! — торжествующе произнес он. — В этом году, в Великих Магических Играх, будем принимать участие мы.       Гажил удивленно посмотрел на своего сияющего сына и широко улыбнулся, поднимаясь с места. Он сгреб сына в охапку и вновь приземлился на диван. Сын пыхтел и пытался выбраться из отцовского захвата, но тщетно. Ему пришлось смириться и сидеть, надув щеки, чем ужасно напоминал свою маму, когда Гажил называл жену мелкой. Сын хоть и не показывал этого, но был похож на Леви гораздо больше, чем на него самого.       Он посмотрел на счастливое лицо сына и искренне порадовался за него. И правда. Его младший уже совсем взрослый. Уже шестнадцать. Старшему двадцать два, а он не видел его вот уже шесть лет. Он подумал, что Фейт ушел за Лектором будучи в том же возрасте, что и Фэрр сейчас.       — Папа, — вдруг проговорил сын, повернувшись к нему. Гажил вопросительно посмотрел на него. — Обещаю, если брат будет на играх, я сделаю все чтобы обойти их и принести победу нашей гильдии.       Гажил усмехнулся и потрепал сына по голове, прекрасно зная, что его это жутко раздражает. Но он улыбнулся несколько грустно при его словах. Он будет ждать того момента, когда его старший и младший наконец-то покажут всю силу Железных Убийц Драконов всему Фиору.