Душа Лилы.

      Когда Мастер вызывал кого-то в свой кабинет, то разговор с этим человеком мог длиться вечно. Мастер Лексус был грозным, но добрым, и Нэнси помнила его с детства, скорее, не как Мастера, а как дядю Лексуса — друга своих родителей. Особенно отца. Он был как скала — несгибаемая огромная скала, но его все уважали до чертиков. И Нэнси, как член гильдии «Хвост Феи», тоже безумно сильно его уважала.       Обычно Мастер редко сидел в своем кабинете, если ему не надо было поговорить о чем-то важном с кем-то из них. Тогда, в ход шел его кабинет на втором этаже, точнее, его старая комната в гильдии, которую он перестроил сразу, как женился. По вечерам он сидел у барной стойки, попивая пиво и слушал рассказы тети Миры относительно всего, что случилось за минувший день. Неудивительно, почему Мастер всегда был в курсе всех событий, даже о таких, как сегодняшний оттенок трусов дяди Грея или их полное отсутствие.       Потом папа, как всегда, начал бы кричать о том, что он хочет смахнуться. Но Мастер просто кинул бы в него пустой стакан. Нэнси замечала, что он потом просто любил сидеть, смотря на то, как они резвились. Они младшее поколение. Ее вечные потасовки с Фэрром или угрюмое лицо Джея. Мастер любил наблюдать, как Эльфин училась у тети готовить коктейли, как Эллес пытался обыграть отца в том, кто нарисует больше письмен. Из троих нового поколения семьи Штраус, сейчас были двое: Эллес — сын Миры и Фрида, и Эльфин — дочь Бикслоу и Лисанны. Энни, старшей из всех, не было. И только Эвергрин, смотря на Лексуса, понимала ту ностальгию, что он чувствовал, смотря на детей и вспоминая свою дочь. Ровно, как и Эрза, Гажил и Нацу.       Когда много лет назад, вдруг взяв главную пьяницу гильдии за руку и выйдя в центр зала, он объявил, что они женятся, у Мастера Макарова чуть не случился сердечный приступ от радости, что внук наконец остепенился и теперь подарит ему правнуков. Кана, как всегда, была пьяна тогда и сейчас с улыбкой думала, что возможно, он специально подловил ее, когда она была в алкогольном опьянении и решил все за нее. Гилдартс полез на него с кулаками, потом обнимал со слезами свою дочь, что-то причитая про внуков, но Кана не помнила. Единственное, что ей запомнило из того дня — это тепло от разливающейся по телу любви. Гильдия пустилась в пляс и забухала.       В день свадьбы ей пить не дали. Даже рюмочку. Только под самый конец дня, когда Лексус таки сжалился над ней.       Мастер и Кана-сан, по мнению Нэнси, были самой странной парой их гильдии. Никогда нельзя было заметить, чтобы Мастер приставал к ней публично. В отличии от других, если бы не наличие общей дочери и колец на их пальцев, их просто можно было бы назвать близкими друзьями, такими, как папа и тетя Эльза, или мама и дядя Грей. Нэнси порой замечала, как дядя Гажил, когда они с тетей Леви оставались одни за столом, шептал ей что-то на ухо, из-за чего она краснела и пыхтела, как паровоз. Родители тоже, порой даже за столом, отпускали похабные шуточки. Но вот за тетей Каной и дядей Лексусом она такого не замечала.       Джэй был в его кабинете уже второй час. Нэнси сидела за барной стойкой, попивая коктейль (мать настоятельно попросила тетю Миру не готовить ей чего покрепче). Эльфин и Эллес ушли на задания и должны были вернуться с минуты на минуту, а тупая железка наверное вновь ошивается неизвестно где.       Нэнси было шестнадцать и она была невысокого роста, с розовыми волосами и большими глазищами. У нее была сносная фигура, красивые черты лица, но как говорил Фэрр, тем самым выводя ее из себя, не было в ней ничего бабского, женственного. Нэнси все думала. Вот Энни тоже была боевой девочкой, как она помнила. Дочка дяди Эльфмана и тети Эвергрин была маленькой копией дьявола. Но она была такой красивой, у нее было столько поклонников. Отвернувшись в сторону, Нэнси увидела журнал и красовавшуюся на обложке в белом платье красавицу — Энни Штраус. Ее серебристые волосы развеивались на ветру, а очки только делали ее образ сексуальнее. Рядом стояла другая серебряная девушка или, как ее называли среди других гильдий — «Чешуйчатая русалка», сама Виолетта Бастия, самая красивая девушки Чешуи Ламии. Они обе были словно два ангела, и Нэнси не могла поверить, что из года в год люди становятся такими красивыми, все более совершенствуясь не только в магии, но и в красоте. Она сама никак не изменилась, разве что грудь подросла с тех пор, как брат ушел на поиски и создание своей гильдии. И единственное, что о них можно было узнать — это то, что они где-то в Земном крае, в холодной до чертиков стране или что у них там. А за их жизнью Хвост Феи наблюдал из СМИ.       Энни помимо того, что была магом перевооружения, также работала моделью. Эллес ехидно подмечал, что это все гены его мамы. Корнелия, дочь Мастера, сочиняла песни и исполняла их. Из радио можно было услышать ее мелодичный голос. О брате и Фейте ничего слышно не было, а вот Ирен Скарлетт был самым знаменитым и занимался тем, чем и занимался в самой гильдии.       Он пел.       Нэнси помнила, как они с Фейтом крали у дяди Гажила гитару. Это он, к слову, научил Ирена играть на ней. Фейт сочинял неплохие песни, и они начинали петь вечером перед гильдией, и Ирену это и правда нравилось. Его красные волосы развеивались на ветру, а татуировка на лице делала его еще более каким-то неземным. Тетя Эрза поверить не могла, когда до нее дошли слухи, что ее сын стал сердцем музыкального творчества Фиора.       — Тетя Мира, — сказала Нэнси, обращаясь к дьяволице. Та отвлеклась от своего обыденного занятия по протиранию стаканов и посмотрела на нее. — О чем Мастер говорит с Джэем?       — Понятия не имею, — сказала она с загадочной улыбкой. Нэнси фыркнула и залпом допила банановый коктейль, а потом положила голову на скрещенные руки и застонала от безделья:       — Какая скука!       И правда. Она хотела пойти на задание с Эллесом и Эльфи-чан, но заказ был только на них двоих. Не успела она поднять голову, как рядом опустился комок серой шерсти, и она застонала, поняв кто пришел.       — Эй, Нэнси-чан, — запротестовал кошак. — Ты так не рада меня видеть?       — Не тебя, Нука, а твоего тупого хозяина, — вздохнула она.       — Ты кого назвала тупым, дубина? Нарваться хочешь?       Ей на голову легла мужская рука, и она, вздохнув от скуки, схватила ее и свернула. Но парень, стоявший сзади, смекнул быстро ее ход и теперь они вновь стояли друг напротив друга, сверля взглядами противоположного.       — Чего приперся, тупой Железка? — сказала она. Взгляд почти что черных глаз полыхнул огнем, и она гаденько улыбнулась. Фэрра так легко вывести из себя.       Если Эльфи-чан была ее лучшей подругой, то Джэй и Фэрр были ее лучшими друзьями. В основном, они таким составом и ходили на задания, круша города. Отвечать всегда приходилось бедному Джэю Фуллбастеру.       — Следи за языком, Головешка! — они стукнулись лбами, рыча друг на друга, предвкушая хорошенько повеселиться. Но внезапно темная аура накрыла их, и они сглотнули.       — Детки! — произнес грозный голос. — Я же просила вас жить дружно!       Тетя Эрза и правда могла нагнать страх. Они мило друг другу улыбнулись и обнялись, поворачиваясь к довольной женщине.       Красные волосы тети Эрзы были, как знак для того, чтобы остановиться. Фэрр посмотрел сначала на нее, а потом на Нэнси.       — О чем Мастер говорит с Джэем? — спросил он. Эрза снова улыбнулась, теперь уже загадочно, как и тетя Мира несколько минут назад и, отвернувшись, подошла к стойке.       — С чего это старшие такие подозрительные? — спросил Железный Убийца Драконов свою подругу. Задумчиво почесав подбородок, он зацепился пальцем за пирсинг на губе, размышляя о чем бы Мастер мог говорить, вот уже который час, с его лучшим другом.       Нэнси посмотрела вокруг. В гильдии в самый разгар дня никого не было. Почти большая часть ушли на задания, ее родители в том числе. Дяди Гажила, дяди Грея и Лили не было в гильдии уже вторую неделю, а тетя Джувия была дома. Леви-сан, как и всегда, была в библиотеке, а остальные занимались своими делами. Единственно, только Нука, иксид Фэрра, был здесь.       Это был серый кот с белыми крыльями позади, с набедренной повязкой, а еще любил делать на левый глаз такую же глазную. Его острые ушки смотрели в разные стороны, и он свято верил, что он — лучший ученик Лили. Собственно, он был и единственным, не считая Магнуса. Но Магнуса вот уже шесть лет, как и других, не было в гильдии. А ее кошак храпел дома, посапывая и снова обгладывая рыбки.       Иксида ее брата звали Зана. Она была красивой белой кошкой, которую он нашел среди других переселившихся на Фиор иксидов. Они сразу, словно, нашли друг друга. Брат обожал ее, до сих пор обожает, хотя она и не видела его вот уже шесть лет. Эта кошка была похожа на ангела, но на самом деле была сущим демоном. Она издевалась над Нэнси, всегда отпускала шуточки и была гордой. Чем-то она напоминала Чарли. И даже, если она всех и ненавидела, то самого Лектора она обожала.       Внезапно, за этими размышлениями, она не заметила, как отворилась дверь наверху. Тетя Эрза спрятала улыбку в стакане, а тетя Мира отвернулась.       Джэй Фуллбастер, вечно мерзнущий маг льда, которому было шестнадцать, спускался с лестницы со своим равнодушным выражением лица, засунув руки в карманы брюки. Его синяя шубка была наглухо застегнута, и вид его был задумчивый. Темно-синие волосы отливали голубым при свете дня, голубые глаза были особенно красивым. Но его душа. Его душа была покрыта коркой льда, и Нэнси, как никто другой, знала об этом.       — Хэй, ледышка! — сказала она. Он подошел к ней, и она мигом встрепенулась, потуже завязывая свой шарф. Папин подарок на пятнадцатилетие. Шарф принадлежащий дедушке Игнилу. — Что хотел Мастер?       — Ничего особенного, — ответил ледяной. Фэрр тоже слушал его внимательно.       — Единственное — он хочет, чтобы в этом году в Великих Магических Играх участвовали мы.       Наверное, крики радости Нэнси и ликующий рев Фэрра, были слышны на весь Фиор.