Иной путь

Я, как могла, подняла голову, чтобы всмотреться в пришедших. Их было несколько. Ой, это же люди! От одного только вида знакомой расы гуманоидов моя Искра весело встрепенулась. Это веселье, кажется, передалось и будущему спарку. Бедный... Насчет, скажем так, неуязвимости бэты, или же то, что он не пострадал, я соврала. Меня тогда здорово пришибло гигантским куском камня, причем хорошо помню, что основной вес камушка пришелся в саму грудную пластину, а обычно такое без определенных последствий не проходит. Мне не хотелось травмировать Блитцвинга. Если бы вы оказались на моем месте, то наверняка постарались бы успокоить его, что я и сделала. Ничего себе, сколько в отключке провалялись! Я сама была в шоке, когда услышала рассказ бондмейта, но не успела подумать о чем-нибудь еще, как нас окружили люди в черном. Блин, еще и автоматы на нас направили! Плохо дело, совсем плохо! Да, такой исход я никак не могла предвидеть. Из небольшой группки людей вышел один, седой такой старикашка. В это время полумрак, царивший в комнате, исчез. Лампы засияли в полную силу. Старик подошел к компьютеру, нажал несколько кнопок. Платформы, на которых мы лежали, пришли в движение, вскоре оказались в вертикальном положении. Я чувствовала, как волнуется Блитц. Он был сильно напряжен. А мне вообще волноваться нельзя. — Значит, вы все-таки существуете! — ученый (я догадалась быстро: на нем был белый халат и бейдж, который успела рассмотреть), задрав голову вверх, сначала посмотрел на меня, затем перевел взгляд на Айса. — Надо же, а я думал, что вы одна сплошная выдумка. Трансформеры... С планеты под названием Кибертрон, так ведь? — Да. А откуда вы знаете? — чуть прищурившись, спросила его я. Мохнатые седые брови резко поползли наверх. Что? Я что-то не так сказала? — Прощу прощения, но я, к сожалению, не понимаю ваш язык. Ой, наверное, и вы меня тоже не понимаете... Вот оно что! Все, врубилась! Говорю-то на кибертронском, как на своем родном русском. Да ладно, не может быть, чтобы я забыла свой родной язык! Зажмурившись, сосредоточилась. Хочу говорить на русском, хочу говорить на русском... Может, так сработает? — Я вас прекрасно понимаю, но понимаете ли вы меня? — Очередная попытка с моей стороны. Старичок от неожиданности охнул. — Вот теперь понимаю. И откуда вы знаете наш язык? «Да как же! Разве я могу забыть свой родной язык, на котором говорила практически с самого рождения!» — еще бы чуть-чуть, и эти слова вылетели из меня, как стайка воробьев, но внутренний пинок заставил сказать совсем другое: — Не думаю, что это так важно. Еще тогда я спросила вас: откуда вы знаете, что мы именно та раса трансформеров с Кибертрона? — А другой нет и не должно быть! — воскликнул ученый, довольно улыбнувшись. Выглядел он дружелюбно, нежели остальные с автоматами наперевес. — Поверьте, я все о вас знаю! И все благодаря мультфильмам моей молодости и фильмам, конечно же! Я даже могу сказать, кто это! — старик указал пальцем на Блитцвинга. Только сейчас обратила на него должное внимание. На его фейсплейте застыло выражение полного смятения и непонимания. Он растерянно смотрел то в мою сторону, то в сторону пришельца. Оба на, Айс же ничего не понимает! Бляха, будь этот момент немного другим, я бы расхохоталась. — Что он говорит? Ты его понимаешь? Кто это? — принялся спрашивать меня трехрежимник. — Ты же Блитцвинг, верно? — продолжил человек, с интересом разглядывая Десептикона. — Ты меня всегда интересовал. С точки зрения науки... Подождите-ка, несостыковочка получается! Как это он мог его интересовать? И вообще, какой сейчас на Земле год? Надо же как-то спросить... — Мое имя — единственное, что я понял, — недовольно прошипел бондмейт, недоверчиво косясь на гуманоида. Я попыталась привлечь к себе внимание. — Прощу прощения, м-м-м... Валентин Николаевич, но он вас не понимает. Блитц говорит только на кибертронском, в отличии от меня. — Ах, это! Ну, это дело поправимое, сейчас заговорит на нашем как на своем родном! Так, ребятки, подсоедините-ка вон тот провод! — Что они собираются со мной сделать? — появившийся Хот злобно рыкнул на приблизившихся к нему людей. Те поспешно отпрянули в сторону. Мне пришлось объяснить, что к чему. Трехрежимник с явной неохотой позволил гуманоидам заняться собой. Прошло несколько утомительных минут, прежде чем Блитц снова вернулся к нам. Рэндом внимательно разглядывал каждого человека, стоящего в этом помещении. — Хм, мелочь. Букашки-таракашки... — пробормотал тот на чистом русском. Валентин Николаевич так и ахнул от накатившего на него восторга. — Точно, ты тот самый Блитцвинг! Три личности в одном флаконе! Как я уже говорил ранее, ты меня очень заинтересовал... — Откуда вы меня знаете? — Рэндом попытался скрыть удивление. — И откуда знаете про то, что нас трое? — Молодой человек, мне ли не знать! — Вернувшийся Айс только лишь скривился, услышав такое от человека. Я еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться во весь голос. — Да ты засветился аж в целых двух историях про трансформеров! Забавный персонаж. Я даже и не догадывался, что вы можете реально существовать! А вот тебя, девочка моя, я не знаю, — ученый повернулся в мою сторону. — Меня зовут Эбис, — представилась я. Хотела еще что-то добавить, но вовремя прикусила глоссу. Не думаю, что можно рассказать им, что я, если можно так выразиться, органика. Старик задумчиво потер подбородок, словно о чем-то думая. Он даже нахмурился, глядя на меня. Да я прекрасно знаю, что меня там нигде не было! Может, стоило представиться как Слипстрим? А почему бы и нет? Я только открыла рот, чтобы добавить, но Валентин Николаевич оказался быстрее. — Не помню такой. Вообще нигде не упоминалась... — пробормотал человек. — Имя "Слипстрим" вам о чем-нибудь говорит? Меня так иногда называют. Это вроде как мое второе имя. Тут же лицо старика прояснилось. — Женщина-клон Старскрима! Конечно, помню такую! Значит, это ты? Тогда почему на твоих крыльях виднеется значок Автоботов? Да, кстати, у тебя внутри находится инородное тело, мы пока еще не решили, вытаскивать его или нет. При последних словах ученого Блитцвинг дернулся так, что еще немного, и разорвал бы магнитную связь. — Если вы тронете Эбис или бэту хотя бы пальцем, то клянусь, я поубиваю вас всех! — взревел Хот, предпринимая очередную попытку высвободиться. Я поспешила успокоить его. Валентин Николаевич растерянно посмотрел на нас. — То, что находится во мне, вовсе не инородное тело, — сказала я, косясь на свою грудную пластину. — Я вынашиваю бэту. Говоря человеческим языком, жду ребенка. Старичок так и расплылся в блаженной улыбке. Казалось, что сейчас заскачет по всей комнате. — Вот как? Надо же... И от кого, простите, ребенок? — но он тут же спохватился. — Ну конечно, от этого Десептикона! И все же не понимаю, как Автобот... — Это долгая история. Может, вы все-таки дадите нам свободу? И еще один момент: хотелось бы узнать, какой сейчас год, — произнесла я на одном дыхании. Тут к нам вышел еще один человек. Видимо, важная персона, раз вокруг него столько охраны. Мы оба посмотрели на него. Среднестатический мужчина. Каштановые, коротко стриженные волосы, обычное, нормальное лицо... — Сейчас на Земле идет 2082 год, если вы так хотите это знать, и если это знание вам хоть в чем-то поможет. А насчет свободы — придется немного подождать. Нам предстоит нелегкий разговор, — медленно, с расстановкой произнес новенький. Я так и вытаращила на него оптику. 2082 год? Это же сколько... Если я умерла в пресловутом 2012 (да-да, никакого дурацкого конца света не было), то значит, прошло уже аж целых семьдесят лет! Ничего себе, вот это новость! Хотелось еще о многом расспросить людей, но, кажется, пока мне не дадут сказать... — Разговор? О чем? — встрял Айс, вперившись взглядом в незнакомца. Валентин Николаевич чуть отошел в сторону. — Во-первых, разрешите представиться. Меня зовут Никита Соловьев. Я президент Российской Федерации, избираемый уже на протяжении нескольких сроков. Это же сколько тебе лет, мужик? Он выглядел лет на сорок, не меньше. Что-то мне кажется, что без пластической хирургии тут не обошлось. — Значит, вы все-таки существуете, — продолжил президент, — и свалились прямо нам на головы. Случись это в другой раз, я бы с чистой совестью отпустил вас, но сегодняшнее положение вынуждает меня действовать по-другому. — Господин президент, мы же можем отпустить особь женского пола? Не забывайте, что она находится в интересном положении... А вот его вполне можем оставить. Блитцвинг снова дернулся. Я не на шутку перепугалась. Ой, что-то мне совсем нехорошо стало. Черт, меня начинает терзать плохое предчувствие. Впрочем, как и всегда. — Меня это не волнует. После того, как эта... женщина избавится от ненужного груза, вновь станет боеспособной, — резко оборвал Соловьев ученого. Тут пришла моя очередь злиться. А с учетом того, что во гневе я страшна... — Вы что, совсем долбанулись? Я не собираюсь делать никаких абортов, и никто из вас не сможет вытянуть спарка без моего добровольного согласия! — я кричала так, что некоторые из автоматчиков закрыли уши руками. — Суки, дряни! Не думала, что когда вернусь сюда снова, то увижу, насколько вы стали жестоки! — Значит, ты уже была здесь когда-то? — Шарк, меня подловили. Я сердито прикусила язычок. Черт, и так лишнее сболтнула. — Отвечай президенту, женщина! — Мой командир — Ультра Магнус, я подчиняюсь только ему, а тебя вообще в первый раз вижу, человечек. Соловьев щелкнул пальцами. Валентин Николаевич, пробормотав какие-то слова извинения, подскочил к компьютеру. Откуда ни возьмись прямо над Айсом зависла большая пила. Я в страхе уставилась на нее. Только не это! Это же шантаж! — Ну была, была здесь, и что с того? — выкрикнула я. — Это не влияет на наш разговор! — Ты, как я погляжу, лучше разбираешься в наших земных заморочках, поэтому разговаривать буду исключительно с тобой. Наверное, уже успела заметить, как изменилось все на этой планете. Хотя, как ты могла... На протяжении долгих лет Россия медленно поднималась с колен, сдерживая гнет Америки. Поверьте, две могущественные державы до сих пор не могут договориться между собой. В результате — стычки. Что-то у нас получилось лучше, чем у них, например, сыворотка, останавливающая старение. Я и Валентин Николаевич — живые тому доказательства. К тому же, эта самая сыворотка позволяет дольше жить. Например, мой истинный возраст — семьдесят три года, но выгляжу на сорок. А наш ученый может похвастаться своим возрастом, так? — президент указал на ученого. Тот воззрился на нас. — Мне практически сто лет! Я родился в девяностых годах прошлого века, поэтому так хорошо вас знаю, — счастливо сказал он, широко улыбаясь. Выглядел Валентин Николаевич лет на пятьдесят пять. Ничего себе! Вот теперь мне многое стало понятно. Люди потихоньку превращались в мутантов. Так, а что насчет двух великих держав? — Сдается мне, вы слишком много конфликтуете между собой. Знакомая ситуация, да, Блитц? — высказалась я, искоса поглядывая на телохранителей. Как бы они нам ничего не сделали. — До ужаса. Две конфликтующие расы... — кивнул трехрежимник. — До боли в Искре знакомо. — Значит, вы оба должны нас понять, — сказал Никита Соловьев. — Насколько мне известно, вы воевали друг против друга, так называемая гражданская война. У нас же положение складывается чуть иначе. Тут до меня дошло, к чему шел этот самый разговор. Опять война? Между Россией и Америкой? Я сильно прищурилась. С каждым разом ситуация ухудшалась. Из дальнейшего разговора выяснила, что нас хотят нагло припахать к начинающейся войне. Как только эти слова сорвались с языка президента, наступило гробовое молчание. — Вы хотите использовать нас в своих же целях! — выкрикнул Хотхэд, в очередной раз захватывая контроль над корпусом. — Не думаю, что это вообще хорошая затея! Не успели мы толком оправиться от последствий Кибертронской войны, так нас уже впихивают в новую! Шарк, с нас хватит! — Я бы на твоем месте помолчал и принял предложение о сотрудничестве, — Соловьев покачал головой. — К тому же, вам некуда будет деться. Здесь вы чужаки. Люди и так воспримут вас враждебно, поэтому выход один: принять наше предложение. — Вы хотите, чтобы и я бегала по полю боя вместе с бэтой? — встряла я. — Да это же кощунство! Неужели вы не можете понять... У вас есть дети? — Есть. И жена, и дети. Хорошо, мы можем тебя отпустить, но с одним условием: твой парень остается здесь и помогает нам выиграть войну. — Хотите, чтобы мой ребенок рос без отца? Нет уж, этому не бывать! Хватит мучить нас! Отпустите немедленно, или я за себя не отвечаю! — Прекрати визжать, женщина! — прошипел президент, яростно сжимая ладони в кулаки. — Вы находитесь в России, а значит, что теперь обязаны подчиняться мне! А если нет, то я сделаю так, что вы погибнете! Этот человек ошеломил меня своей жестокостью и цинизмом. Он был готов пойти на все, чтобы добиться своего. Я замолчала, мне больше нечего было сказать. Эта тварь еще свое получит... — Вы понимаете, на что идете? — спросил Соловьева Айс. Тот кивнул. — Ладно. Пожалуй, мы согласимся сотрудничать с вами. Такой ответ вас устраивает? — Блитц, что ты... — начала было я, но его внутренний голос заглушил мое сознание и заставил заткнуться. «Молчи! Я знаю, что делаю!» — вот и все дела. Знает он, как же. Неужели не понимает, что подписывает нам смертный договор? Удовлетворенно кивнув, Никита Соловьев приказал размагнитить платформы. Оказавшись на свободе, Блитцвинг тут же бросился ко мне. Я же чувствовала себя ослабевшей, как будто кросс сдавала. Бондмейт бережно поднял меня на руки. — Перед тем, как обсудить детали более углубленно, нам всем нужно хорошо отдохнуть, — спокойно рассудил президент, не скрывая нахлынувшей на него зевоты. — Уже поздно. Валь, определи их где-нибудь поблизости да снабди всем необходимым. Мне не нужны тряпки. — с этими словами он скрылся за дверью. Валентин Николаевич предупредил, что в коридорах немного тесновато, поэтому таким гигантам, как мы, придется нагибаться. Я начала было проситься поставить меня на ноги, но Айс пропустил все мои слова мимо аудиосенсоров. Ему пришлось нелегко. Заметно пригибаясь плюс стискивая меня, бот осторожно шагал за человеком, который уже знал, где нас "поселить". Блитц задал один-единственный вопрос: где находится выход на улицу. Видимо, старичок заметил подвох, потому что с ответом не торопился. Тогда Блитцвингу пришлось добавить: типа мне ночью может стать плохо и свежий воздух будет как нельзя кстати. Ученый досконально объяснил, как можно отсюда выбраться. Я прижималась к трехрежимнику, насколько позволяли оставшиеся силы. Наконец мы пришли. Оставшись одни, Айс осторожно поставил меня на ноги, затем, удостоверившись, что меня не сильно качает, принялся разгребать завалы. Я заметила, что это помещение никем не использовалось, либо было похоже на склад. Через некоторое время меня окликнул Блитц. Я поплелась на его зов. Сам бот уже сидел на полу, прижавшись спиной к холодной стене. Протянув мне манипулятор, помог мне улечься на него. Тут, словно по мановению волшебной палочки, верхний свет моргнул и погас. Мы погрузились в кромешную темноту. Я слабо повернула голову, пытаясь сфокусировать взгляд на оптике Блитцвинга. — Зачем ты согласился? — чуть слышно прошептала я. Вся злость и ярость куда-то испарились. — Знаешь, что Десептиконам порой не стоит доверять? Это всего лишь часть плана, и я постараюсь осуществить его до конца, но для начала тебе нужно как следует отдохнуть, хорошо? — Блитц ласково провел ладонью по моей шее, затем чуть задержался на грудной пластине, словно проверяя, все ли в порядке с ней и с бэтой, потом опустился ниже. Он просто гладил меня, вызывая умиротворяющие чувства. Системы сами отдали приказ о подготовке в спящий режим. — Я не хочу... спать... — Эти легкие ласки усыпляли меня. Черт, до чего же приятно. Отчаянно борясь со сном, попыталась развязать какой-нибудь разговор, но трехрежимник принялся шептать что-то успокаивающее. Тут меня окончательно срубило.