Жестокий романс

***

                          — Александр Христофорович Бинх был человеком чести, неотразим в своих подвигах и делах земных, — отчеканил Гуро, прохаживаясь по темноту дубовому паркету, который гулко подхватывал его шаги и разносил по небольшому залу. — был он изящен, — мужчина сделал краткую паузу и остановился, повернувшись корпусом к столу. — несмотря на свой немолодой возраст, — Гуро нервно поправил свою камзол графитового цвета. — ловко и умело справлялся со своей ссыльной работе, стараясь всегда делать все возможное, дабы селяне чувствовали себя комфортно. Он был… — мужчина шумно втянул воздух, который обжёг лёгкие. — Он был не только отличным полицмейстером, другом, братом и любовником…                    — То есть, — седовласый справный мужчина вглядывался своими глазками-бусинками в фигуру столичного следователя, который замер как монумент самому себе, устремив взор в окно. На дворе стояло утро. Алые солнечные лучи только-только проснулись и уже начали освещать полосами тусклое ночное небо, поглощая за собой звёзды. — вы не отрицаете тот факт, что спали с мужчиной? — хриплый голос заставил Гуро вернуться к жизни.             — Нет, но это был самый удивительный мужчина в моей жизни. — прошипел следователь, резко откидывая темные волосы назад. — И ежели ваша светлость все же решит меня сжить с этого света, — Яков взглянул на говорящего, словно голодная змея на кролика. — я буду искренне рад воссоединению с ним где-то, но не в этом мире. — сидящий за столом толстяк вскочил с места. Его бордовый костюм едва ли не лопнул от такого резкого телодвижения.             — Вы забываетесь! Слишком много о себе возомнили! Уважаемый, — тот сжимал свои пальцы до бела, из рта проступали слюни. — вы должны быть благодарны тому, — нелицеприятный господин сорвался на крик. — кто сделал для вас все то, что вы имеете сегодня! А не какому-то убогому полицмейстеру жалкого происхождения. — Яков лишь хмыкнул. — Мне завтра отчитываться перед отделом, что же я должен сказать в вашу защиту? То, — мужчина не выдержал, схватив следователя за грудки, немного склоняя того вниз, чтобы их глаза были на одном уровне. — что вы даже не отрицаете факт о своем греховном падении? Мужеложстве? Ведь только об этом и судачит все высшее общество…             — Плевать я хотел на высшее общество, — выпалил Яков, сверля собеседника взглядом, который мог бы испепелить. — я слишком много времени отдал Российской империи, Императору и его двору! Увольте, закройте, что хотите, то делайте. Убрать человека для вас — это как раз плюнуть. Александр Христофорович Бенкендорф, — Яков положил ладони тому на плечи и хлопнул так, что звук отразился от стен. — А хотите я скажу, что вас сейчас бесит? — в глазах Гуро блеснул шальной огонек. — вас раздражает тот факт, — Яков облизнул пересохшие губы. — что я не с вами, — начальство недовольно закачало головой, но не проронило слов. — думаете я не заметил? — следователь засмеялся в голос. — ваши вербальные и невербальные движения в мою сторону, — Гуро сдвинул брови к переносице. — ваши взгляды, — Яша наклонился к уху своего начальника. — ваша пылкая ревность, — Гуро усмехнулся и отошёл от собеседника, что стоял как зачарованный, на несколько шагов.                    Из груди Александра вырвался лишь стон разочарования. Тот все же надеялся на лёгкий поцелуй, но этого не произошло.                    — Особенно ваша недавняя дуэль, — Яша отошел к столу, на котором стояла ваза с виноградом. Взяв несколько ягод, Гуро незамедлительно отправил себе их в рот.             — Да уж. — Бенкендорф невинно улыбнулся словно девчонка, которая впервые видит того, кто ей понравился. — Пожрать вы всегда любили… — буркнул тот, рассматривая Якова. К слову, начальство всегда любило наблюдать за Гуро. Особенно за тем, как он ест. Это было действительно нечто элегантное и едва ли не эротическое зрелище.             — Не пожрать, мой дорогой, — Яша сел на толстую дубовую столешницу, которая была выкрашена в темно-красный цвет. — а поесть.                    — Вы… да… — Христофорович не мог найти подходящих слова. Звонкая пощёчина оглушила кабинет, в котором находились лишь двое. — Ты нагло врешь!                    Гуро усмехнулся, ощущая как жжет кожу от удара.                    — Да провались я на этом месте под звуки раскатанного грома! Убей меня молнией средь ясного неба, если я вам вру. Любил, люблю и буду любить этого грязного полицмейстера той самой убогой Диканьки, в которую именно вы меня и загнали, — рука следователя скользнула за новыми ягодами. Даже в такой ситуации Яша продолжал есть.             — Но вы его не уберегли. — заговорил начальник, издевательски усмехнулся над затронутыми чувствами следователя. — Какой же вы жалкий человек. Да если бы не я…             — Да если бы не вы, мой дорогой, — Гуро закинул ногу на ногу, — я бы все равно стал тем, кем стал, вы лишь ускорили процесс поднятия из грязи в князи. Каюсь, не уберег, — лицо следователя исказилось в больной гримасе. — вы же сами прекрасно знаете, что, если уж… Чему быть — тому быть, нам этого не изменить. Да и знать мы наперед ничего не можем, лишь предугадать. Да и то не всегда, — с лица следователя моментально слетела маска вечно улыбающегося, насмехающегося над всем и вся, человека. Теперь перед начальством сидел обычный человек, в душе которого скребли кошки.             — Вы просто не представляете, — Яков надел свои синие очки, которые все время находились на его голове. — сколько труда я вкладываю в себя, чтобы иметь честь с вами разговаривать. Он ведь был похож на вас. Я прекрасно знаю, что вы не жаловали своего брата-бастарда. Вы слишком схожи с ним внешне, даже характер. Так позвольте узнать, — Следователь тяжело выдохнул. — ваша идея была послать его туда? — Александр Христофорович лишь кивнул и на его губах появился волчий оскал.                     Яков вздрогнул.                     — У вас даже инициалы одинаковы. Вашего отца явно обделили фантазией или же он старался изменить что-то, дополнить вас друг другом…             — Яков Петрович, немедленно закройте свой рот, — Бенкендорф засмеялся, содрогаясь всем телом в диком хохоте, который явно был не к месту. — Я не знал, что любовь к моему брату превратит вас в бесхребетное существо, кое я вижу перед собой, — теперь уже следователь и начальство поменялись местами. — по вашим словам, — Алекс сделал паузу, затем продолжил говорить размеренно, не убирая с лица улыбку. — он был похож на меня, быть может, вы вовсе не любили его? А ваша симпатия к нему была вызвана скрытыми чувствами ко мне? — Низкорослый засмеялся ещё раз.                     Гуро тряхнул головой.                    — Что? В жизни всякое бывает, Яша.                    Начальство чуть ли не торжествовала, что ему удалось загнать выдающегося следователя в угол. Яков Петрович не торопился с ответом, лишь углубился в себя, глядя пустым взглядом на оскалившегося, словно шакал, Александра.                    — Так что же вас тревожит? Что мешает быть рядом со мной? При свете свечей, под звёздами, где угодно. Где хотите — место остаётся за вами, — начальник быстро подошёл к сидящему мужчине и взял его за подбородок. — Ну, что ж вы, Яшенька, меня губите, не стыдно? — мужчина сорвал очки со следователя, заставляя смотреть в глаза. — положим не стыдно, так и мне тогда тоже не будет стыдно, — после этих слов начальство пылко припало к сухим губам следователя.                     Гуро оттолкнул собеседника от себя и сплюнул на пол, силясь стереть с губ мерзкий поцелуй.                    — Полагаю, — Зашипел Бенкендорф. — мой дорогой братец умел целоваться несколько лучше, чем я, но все же можно исправить, верно? — тот оправил свои ржаные волосы. — Яшенька, Яша, Яков, Джеймс, так он вас называл, когда вы играли в свои игры, сплетая свои тени в одно целое?  — начальство село за стол.                     — Елена Андреевна! — громко крикнул тот и тяжёлая дверь тут же открылась. На пороге появилась миловидная дамочка. Отроду той было лет девятнадцать. Рыжие волосы были собраны в высокий хвост. — Будьте так любезны, — проговорил Александр, скользя взглядом по тонкому стану дамы, которая была одета в гольфы и рубашку. -принесите две чашки кофе, — та послушно кивнула и хотела было уйти, но начальник остановил ее. — будьте так добры, отправьте посыльных к тем, с кем у меня были назначены встречи на ближайшие дни.             — Разве так можно? — дамочка было очень удивлена тому, что ее начальник так с лёгкостью отменяет долгожданные встречи.             — Можно, несите кофе.                    — Яшенька, друг мой, — Христофорович засмеялся, осмотрев своего возлюбленного. — а эта девушка, как вы могли подумать, является дочерью вашего любимого, ныне покойного, Бинха, а мать данной особы является женой Ковлейского или как там их фамилия. Уже забыл. В общем, того следователя, у которого вы писаря утащили, — Начальство засмеялось во весь голос, когда Гуро, не скрывая удивление, посмотрел на того.             — Он не говорил об этом… — прошептал следователь, все ещё не веря своим ушам.             — Ха! Вы, друг мой, совсем дятел. Кто же вас в такие вещи просветил бы, если я бы сейчас не рассказал. Что? Продолжаете впитывать новую информацию? — Бенкендорф чуть не задохнулся со смеху. — Вы мне сейчас больше псину мокрую напоминаете, чем бравого следователя.             — Прекратите издеваться. Иначе я застрелю вас на месте. — шипел тот, покачивая ногами в разные стороны, все так же сидя на столе.             — И? Вас тут же закроют и плакал ваш талант в убогой темнице. Себе же хуже. -Начальство улыбнулось, когда кофе было подано, — спасибо Елена Андреевна.                    Девушка немой тенью поставила вторую чашку рядом со следователем.                    — Александр Христофорович, — она крутила серебряный поднос в руках. — посыльные были отправлены к адресатам. Разрешите мне покинуть свое рабочее место на час раньше…?             — Опять Курагин куда-то пригласил? Ох уж этот первый отдел, прям вам проходу не даёт, — Начальство покачало головой. — Если вы все уже сделали, то можете хоть сейчас идти.             — Благодарствую, — девушка застенчиво улыбнулась и радостно выбежала из кабинета.             — Ну, что? Не желаете ли вы приударить за его дочерью, чтобы скрыть свое мучение?                    Яков лишь выпил разбавленный кофе залпом и вскочил с места.                    — А не пойти ли вам к черту! — прокричал тот, не совладав с собой.             — К вам? — Алекс засмеялся. — С удовольствием зайду к вам вечером.                    Гуро выскочил из кабинета и уехал к себе домой.