Изменница

      Был обычный весенний день. Солнышко уже ласково обогревало землю, птички распевали свои песни, казалось, вся природа радуется наступившему дню. Вот только Гермиона не могла оценить эту прекрасную картину, она снова проснулась в ужасно разбитом состоянии. Девушка уже неделю не могла понять причину своего плохого самочувствия, уже несколько дней её тошнило, она чувствовала постоянную слабость и головную боль, да и к тому же многие зелья перестали помогать. Девушка уже в который раз собиралась обратиться в Мунго, но её постоянно что-то отвлекало. Да и на сегодня было запланировано множество дел, но всё же она твердо решила это сделать в понедельник, если её состояние не улучшиться. Все симптомы до ужаса напоминали до боли знакомое ей состояние, хотя следовало признать, что будучи беременной Розой, чувствовала она себя намного лучше. Её практически не мучила утренняя тошнота, да и все зелья работали как надо. Но вот у Тори, которая родила на месяц позже, были похожие симптомы, она жаловалась, что выносить маленького Малфоя, задача не из легких. Гермиона тогда посмеивалась, но сейчас она всерьез об этом задумалась. А вдруг она и вправду беременна? Тогда оставался вопрос, а кто же тогда отец?       Немного подумав, девушка решила, что срок должен быть не больше месяца, если предположить, чисто гипотетически, что она беременна, а не то что у неё вполне себе банальное переутомление. Но если все же беременна, то отцом может быть, как Рон, так и Люциус, ведь близость с ними в прошлый раз была примерно в одно время с разницей в несколько дней. Рон был бы счастлив, если бы она снова забеременела от него, ведь он уже давно мечтает о сыне, как говорится, для полного комплекта. Гермиона представила радость мужа, свекрови и всех их близких родственников, а потом то, что ей снова бы пришлось уходить в декрет и, в лучшем случае, замораживать так удачно начавшуюся карьеру. Как будет счастлива Роза, как они всем многочисленным семейством будут провожать девочку в Хогвартс, и внутренне содрогнулась от столь реалистичной картинки. Как бы странно это ни звучало, но девушка очень не захотела, что бы этот, чисто гипотетический, ребенок оказался от Рона.       А что, если это ребенок Люциуса? Девушке стало интересно, как бы он отнесся к своему бастраду, обрадовался или огорчился? Признает ли ребёнка или отправит на аборт? Не смотря на то, что в магической Англии такое было не принято, в магловской это была самая обычная практика, так что Гермиона нечему бы не удивилась. Почему-то ей показалось, что Люциус бы тоже обрадовался малышу, он ведь так любит детей. Они оба развелись бы и зажили счастливой семейной жизнью, и тогда Розу отправляли бы в школу уже слегка в другом составе. На мысли о том, подружится ли её дочь с её любовником, девушка поняла абсурдность и глупость столь любовно нарисованной картинки. А так же поняла, что при беременности зелья должны прекрасно действовать, да и слабость вполне не обязательна, так что вполне вероятно, что у неё просто переутомление или еще что-то в таком духе. Так что она решила не тратить время на пустые размышления и сделать что-нибудь приятное для своей семьи.       Сладко потянувшись, Гермиона посмотрела на правую сторону кровати. Там мирно посапывал муж, он совсем не изменился за эти пять лет, разве что обзавелся небольшим пузиком, которое делало его более солидным и мужественным. Во сне он был похож всё на того же парня с которым они скитались по лесу, который был любовью всей жизни Гермионы. Сейчас же тот парень из леса и мужчина, сладко спящий под боком, были слишком далеки от идеала девушки. И она невольно задумалась о том, насколько лучше и удобней была бы их жизнь, если бы они тогда не перешли границу и остались друзьями. Рон был бы, наверное, счастлив с Лавандой — Гермиона и сейчас видела страстные взгляды, бросаемые на Рона бывшей соперницей. Возможно, им удалось бы построить нормальную семью, а Гермиона бы строила свою карьеру в Министерстве. И тогда у неё, наверное, был бы шанс на нормальные отношения с Люциусом. Хотя, как конкурировать с Нарциссой, которая для неё была чуть ли не идеалом женщины, девушка не понимала. Женщина, которая не побоялась пойти против самого Темного Лорда, вызывала у Гермионы только искреннее восхищение. Ведь даже будучи гриффиндоркой, Гермиона не знала, смогла бы она обмануть человека, от которого бы зависела жизнь её ребёнка.       С такими мыслями девушка отправилась на кухню. Она никогда особо не любила готовить и, если быть честным, то большая часть блюд у неё по-прежнему откровенно не выходила. Но вот блинчики, которые так любили Роза и Рон, у неё получались удивительные. Постоянный контроль над ситуацией и ожидание, пока тесто покроется золотистой корочкой прежде, чем его перевернуть, приносили Гермионе удивительное умиротворение.       — Доброе утро, мамочка, — радостно вбежала в кухню маленькая дочка, — а можно я сегодня не пойду в садик?       — Почему? — спросила Гермиона. В свои шесть лет Роза была довольно смышленым ребенком, умела читать и писать, в садике их ещё учили французскому. Но ходить в садик девочка не очень любила, там было много детей, которым нельзя было рассказывать, что она волшебница, да и к тому же там не разрешали читать книжки, а занятия длились всего пару часов, и она не успевала много изучить и запомнить. Роза была очень похожа на маму, что внешностью, что характером и тягой к знаниям. У девочки были роскошные кучерявые и пушистые русые волосы, которые Гермиона каждый день укладывала в красивую прическу. Со своими волосами девушка решила проблему более радикально, просто сделав каре, а вот ни дочка ни муж не давали ей сделать тоже самое с волосами девочки. Роза очень завидовала своим кузинам во Франции, они рассказывали, что у них много занятий, да и сами всегда могли дать ответ почти на любой вопрос. То что ей приходилось выспрашивать у мамы, или вычитывать из книг, Вик и Доминик буквально вкладывали в рот. Побывав однажды на их занятиях, девочка пришла в полный восторг. Хотя половину предметов и посчитала откровенно скучными и не интересными. Гермиона была очень расстроена, что они не могут взять таких репетиторов для дочки, хотя с другой стороны, считала, что чем тяжелее достаются знания, тем больше они ценятся.       — Там скучно, и ни кому нельзя говорить о магии, — грустно сказала малышка.       — Ты не расстраивайся, бабушка заберёт тебя перед тихим часом, и сводит тебя с Джереми в исторический музей.       — Правда?       — Конечно, малышка. А потом приду я и мы почитаем то, что ты захочешь, — с улыбкой сказала Гермиона и наложила девочке блинчики на тарелку.       — Доброе утро, мои красавицы, — с улыбкой сказал Рон, заходя на кухню и видя довольных жену и дочку. В последнее время ему это редко удавалось, потому он больше ценил такие моменты спокойствия и радости.       — Доброе утро, папочка, — вскочила со своего места Роза и запрыгнула папе на ручки.       — А мама обещала мне музей и почитать вечером, а ты с нами почитаешь?       — Прости, солнышко, у меня сегодня много работы, и я приду когда ты уже будешь спать, — но видя, как расстроилась малышка, добавил, — но завтра у меня выходной и я могу провести целый день с вами.       — Ты самый лучший папа на свете, — сказала Роза и, не слезая с папиных коленок, принялась кушать свои любимые блинчики с малиновым вареньем.       День выдался довольно насыщенным, и не смотря на то, что её недомогание так и не прошло, Гермиона достаточно плодотворно поработала. Она смогла найти в своде законов еще один закон, который давно не используется, и подала заявку на его отмену. Потом, почитав дочке о свойствах разных растений, девушка не заметила, как уснула.       На следующее утро к сожалению Гермионы самочувствие её особо не улучшилось, если не сказать, ухудшилось. Встать с кровати она смогла только спустя минут тридцать после того как проснулась, организм женщины был категорически против каких либо движений. А когда Гермиона обнаружила, что её муж снова не ночевал дома, настроение совершенно испортилось. Так что, когда через несколько минут после того, как она спустилась в кухню, в дверь просочилсят довольный и помятый муж, девушка готова была его буквально расщепить на месте.       — И где ты был? Почему ты в очередной раз не ночевал дома? — надвигалась на обалдевшего от такого напора Рона Гермиона. Обычно девушка не устравивала с утра скандалы, а тут, только по её интонации, Рон понял, что серьёзно попал.       — Я предупреждал, что у меня сегодня дежурство. К чему эти расспросы? — пытался оправдаться мужчина.       — Тебе не кажется, что у тебя как-то слишком часто стоят дежурства? Вон у Гарри их вообще почти нет, а ты чуть ли не каждый день дежуришь ночью.       — Ну, во-первых, у Гарри трое маленьких детей, а многодетным родителям разрешают не дежурить. Я тебе сотню раз предлагал завести второго ребенка, но у тебя сотни причин этого не делать. Тебе ведь твоя работа важнее собственной семьи! А во-вторых, ты сама говорила, что я мало зарабатываю, вот и пытаюсь реабилитироваться. А ты всем не довольна.       — Я? Да если б ты был чуть более целеустремленным, ты бы уже давно не был простым аврором, которого на задания не берут и который хочет завести ребёнка только что б не дежурить! Если ты не знал, дети — это не игрушки! — уже практически кричала разозлившаяся Гермиона.       -Да, ты…- к счастью Рону не дала высказать собственной жене все, что он думает, маленькая дочка.       — Мамочка, папочка не ругайтесь, пожалуйста, — чуть не плача произнесла девочка. Хоть она уже и почти привыкла к семейным скандалам, которые хоть и старались от неё скрывать, ее всё равно до ужаса пугали.       — Конечно, солнышко, — сказал Рон, обнимая дочку, и гневно глядя на жену, — ну что, ты готова весело провести время?       — Ага, а куда мы пойдем?       — Мы пойдем в зоопарк, — гордо сказал Рон.       Поход в зоопарк дейсвтительно выдался на славу. Рон много носил малышку на руках, а Гермиона рассказывала о каждом животном, а концу похода они покатались на каруселях и зашли в любимую детскую кафешку, где она съела полезный куриный бульон и свое любимое клубничное мороженое на десерт.       — Солнышко, — начала Гермиона, — у нас сегодня в Министерстве прием, так что ты сегодня останешься ночевать у бабушки Джин, а с утра мы тебя заберём.       — Но я не хочу, я хочу с вами.       — Ну, Роуз, пойми, тебе там будет скучно, там совсем не будет деток. А так ты поиграешь с Джонатаном, бабушка или дедушка вам почитают книжку, ты поспишь, и мы придем. Ты даже не успеешь по нам соскучиться.       — Успею.       — Не вешай нос, — улыбнувшись, приободрил ребенка Рон, — завтра мы снова проведем время вместе.       — Обещаете?       — Обещаем, — покаянно согласились родители.