Я наотрез отказалась оставаться на базе отдыха и, напялив на пижаму пуховик, который даже не удосужилась застегнуть, запрыгнула в машину, за рулем которой уже сидел учитель Че, коря себя за то, что допустил такую ошибку. Пока я нервно теребила пальцы, Тэхен, который, слава Богу, оказался гораздо собраннее и продуманнее, чем мы с учителем, грузил в багажник стопку пледов, термос, фольгу и аптечку.
Мы едем уже полчаса. Я продолжала тихо всхлипывать, глядя в окно уже целых тридцать мину, но вокруг только лес, плотно укутанный белым одеялом. Снег продолжал сыпать, ветер и лед на дороге мешали ехать быстро, дворники не справлялись со своей задачей полностью, и это совсем не успокаивало меня, сводя на нет даже усилия Тэхена, направленные на то, чтобы заставить меня расслабиться. Не могу, я не могу!
Как только села в машину, я позвонила Хосоку, сообщив о том, что Гук потерялся, потому что он должен знать о таких вещах, ведь он его семья. Пока парень пребывал в шоке, по нескольку раз переспрашивая о том, что произошло, Юнги, выхвативший из рук друга трубку, старался заставить меня перестать плакать, вселить надежду, что все хорошо и проинструктировать о том, что делать, когда мы найдем Чонгука, а так же просил не забывать отзваниваться в Сеул.
Также брат заявил, что сейчас же отправит на базу доктора, потому что путь в горы займет много времени… в конце концов, я разрыдалась, и беседу с Юнги завершал Тэхен, за что я была ему благодарна.
Я не просила парня ехать со мной, он был не обязан этого делать, мог бы сейчас видеть уже тысячный сон, но вместо этого он сидит рядом, крепко сжимая мою руку. Возможно, именно благодаря его поддержке я все еще более-менее держусь, не впав в отчаяние.
Еще десять минут, и мы все еще не нашли Чонгука. Я молилась, чтобы у этого идиота хватило ума остаться на заправке, но он, скорее всего, поперся домой, так что нам оставалось только надеяться, чтобы Чон пошел по этой дороге, и с ним было все хорошо.
Слова Тэ, сказанные И Су, все чаще всплывали в моей памяти. Штормовое предупреждение… самая холодная ночь… дикие звери… водители, не справляющиеся с управлением машины… Меня продолжало дергать, я сходила с ума от ужаса, что могу больше никогда не увидеть Чонгука, что с ним может произойти что-то серьезное.
Что, если мы найдем его слишком поздно или не найдем вообще? Как я буду жить? Как я буду жить без его глупых шуточек, заячьей улыбки, веселого смеха и крепких объятий? Как я обойдусь без легких поцелуев в висок, которые так меня раздражают? Кто будет вламываться в мою комнату без стука? Кого я смогу заставить ходить по дому без верхней одежды?
Что я буду делать без Чонгука? Ничего. Потому что он в порядке, он жив и с ним все хорошо.
Я продолжала отгонять от себя ужасные мысли о том, что парень мог серьезно пострадать, и старалась придумать как буду орать на него, когда найду. Я точно поколочу его! Придурок, почему он заставляет меня так переживать? Неужели, не мог просто остаться с нами и не ехать в эту деревню?
Я точно придушу его.
— Остановитесь! — кричу я, заметив темное пятно на обочине, похожее на человека, сидевшего, обнимая свои колени.
Он, это же он, да? Это же Чонгук? Пожалуйста, пусть это будет Гук, пожалуйста!
Учитель Че зажал педаль тормоза, но я не стала дожидаться, пока машина прекратит движение, выпрыгивая из нее налету. Резкий холодный ветер забрасывал крупные хлопья снега прямо в лицо, но мне было все равно, я бежала к темному силуэту, молясь, чтобы им оказался Чон Чонгук, который присел здесь просто потому что устал идти, а не потому что ранен.
— Чонгук! — я упала рядом с ним на колени, ощущая снег голой кожей. — Чонгук, посмотри на меня! Пожалуйста, оппа! — дрожащие ладони обнимают лицо парня, приподнимая, чтобы встретиться взглядом с карими глазами… или хотя бы рассмотреть.
Холодный. Он такой холодный…
Сердце больно сжалось в груди. Почему он молчит? Почему никак не реагирует?
Ужас сковал все мое тело, а сердце пропустило удар. Нет, нет, нет, он должен быть в порядке, он должен быть!
Я похлопала Чона по щекам, стараясь привести в чувства, и парень поднял голову чуть выше, старательно фокусируя взгляд на моем заплаканном лице. Чонгук медленно моргал, глядя на меня, а я снова плакала, бросаясь ему на шею, замотанную моим шарфом.
— Придурок, я нашла тебя, Гуки, нашла! — я продолжала рыдать, крепко сжимая друга в объятиях, не в силах остановиться. Облегчение и радость, что он цел, накрыли меня, заставляя улыбаться сквозь слезы. Вот он в моих объятиях, мой Гуки…
— Мы…шо…нок? — медленно спросил брюнет, и я закивала, крепче обнимая его.
Конечно, это я, кто же еще? Конечно же, это я.
— Я так рада, что ты в порядке! Я так волновалась! Оппа, я так рада!
Рядом послышались шаги, и меня оторвали от парня. Учитель помог Гуку подняться на ноги и довел до машины, а Тэхен заставил одноклассника снять промокший насквозь пуховик, сразу же заталкивая на заднее сидение машины. Ким хотел сесть рядом, но я схватила Тэ за руку, заявляя, что с Чонгуком поеду я. Тэхен молча кивнул, не возражая, и, протянув мне стопку одеял, направился на переднее сидение.
Обмотав Чонгука фольгой, которая должна была скорее его согреть, и укутав сверху одеялами, я старалась напоить парня чаем, а когда Чон наотрез отказался пить его, буквально швырнула термос куда-то очень далеко. Взяв чужие ладони в свои, я продолжала тихо плакать, ощущая насколько они холодные. Нет, они не были просто холодными, кожа Чонгука была по-настоящему ледяной.
— Идиот, — рыдала я. — Почему ты такой идиот?!
Чонгук молчал, продолжая моргать очень медленно, словно в замедленной съемке.
— Ненавижу тебя, как ты мог пойти в горы в такую погоду?! Почему не позвонил никому?!
— Юна… — прохрипел парень и закашлялся, а я снова подавилась слезами, желая поколотить его, но вместо этого крепко обняла. Я чувствовала небывалое облегчение, что Чон в порядке, что его не сбила машина и не растерзал дикий зверь. Была счастлива просто сжимать его в тесных объятиях…
Я поцеловала брюнета в щеку, благодаря, что жив, а потом поцеловала еще раз и еще раз, продолжая смаргивать слезы.
Я слышала, как Тэхен разговаривает с Хосоком, успокаивая его, и чувствовала, как Гук пытается улыбнуться, ощущая мои прикосновения. Я знала, что будь он в порядке, Чон бы уже давно крепко сжал меня в своих руках, счастливо улыбаясь таким проявлениям нежности, но сейчас лишь молча сидел рядом, медленно моргая и тяжело дыша, не способный даже широко улыбнулся. Он слишком холодный, слишком.
— Учитель, можете включить печку сильнее? — кое-как попросила я, снова прижимаясь к Гуку.
— Это максимум, — печально заметил мужчина, но попытался открутить винт еще больше. Не вышло. Нужно что-нибудь придумать, нужно согреть Чонгука как можно скорее. Но вместо того, чтобы думать и придумывать план, я могла только обнимать парня, который заставил мое сердце страдать.
Больше никуда одного не отпущу, буду таскаться за ним, куда бы ни пошел, чтобы такой ерунды больше никогда не случалось.
— Не отпущу, никогда от тебя не отлипну! — пообещала я, касаясь его щеки своей ладонью.
— Теплая… — заметил Гук, сильнее прижимаясь к моей коже, и меня осенило.
— Нам нужно быстрее добраться в тепло, у него может развиться пневмония… — предупредил учителя Тэхен, а я даже не удивилась, откуда он знает так много совершенно разной информации.
— Тэ, а человек же может согреть другого человека? — посмотрев в сторону своего парня, поинтересовалась я, подозревая, что моя идея хороша, но не очень разумна, ведь для ее воплощения придется переступить через кое-какие границы.
— Да, контакт кожа к коже спас не одну жизнь. В горах, например, люди часто так спасаются от заморозков…— рассуждал парень.
Я прикусила губу, еще раз обдумывая то, что собиралась сделать, и пришла к выводу, что с последствиями можно разобраться и позже, главное сейчас — это здоровье Чонгука. С остальным можно разобраться.
— Тэ, я очень надеюсь, что ты не будешь злиться…
Одноклассник удивленно посмотрел в мою сторону и, увидев мое виноватое выражение лица, вскинул бровь вверх, думая о том, на что это он не должен злиться. А я снова прикусила губу, начиная распаковывать кокон из одеял, в который был завернут Чонгук. Разобравшись и с фольгой, я потянулась к краю его свитера, потянув край ткани вверх.
— Что… ты… делаешь? — ему было сложно говорить, и это было не трудно понять. Чонгук смотрел на меня с таким удивлением и непониманием происходящего, что стало неловко. Еще более неловко, однако, было то, что за мной продолжал наблюдать Тэхен, который, кажется, сразу же понял мою задумку, но молчал.
Я не знаю, почему Тэ не сказал ни слова. Потому что ему было все равно? Или потому что он понимал, что это — самое разумное, что сейчас можно сделать? в
Ведь до особняка нам добираться еще минимум полчаса, а за это время Гуку и правда может стать гораздо хуже. К тому же, Чон уже кашлял.
— Заткнись, и не мешай, — стянув с друга футболку, я снова закутала его в одеяла, принимаясь стягивать с себя пуховик. — Если ты заболеешь, я придушу тебя.
— Учитель, смотрите на дорогу, — услышала я голос Тэхена, который отвернулся, уставившись в окно. Какой воспитанный.
— Перестань… — прошептал Чонгук, наблюдая за тем, как я стягиваю пижамную майку, оставаясь в шортах и лифчике. Я бы наверное очень стеснялась в нормальных условиях, ведь не нормально раздеваться при парне, но стеснению совсем не было места в данном случае. Чонгук быстро прошелся по мне взглядом, пока я отбрасывала мешающий пуховик в сторону, и сразу же вернул глаза к моему лицу.
— Закрой рот, я сказала, — распахнув одеяла, я тесно прижалась к холодной коже моего лучшего друга, снова образуя из пледов своеобразный кокон.
Холодно, обжигающе холодно. Парень постарался отстранить меня от себя, но я лишь тесней прижалась к нему.
— Да не дергайся! Я не собираюсь тебя насиловать! — прошипела я, закрывая глаза от ощущения резкого контраста температур кожи: его обжигающе холодная и моя почти что горячая. Сумасшедший коктейль, вызывающий мурашки у обоих. — Просто представь, что я твоя грелка, хорошо?
И он представил. Собрав все свои силы, Чонгук усадил меня на колени, крепко обвивая руками. Я обнимала его, снова начиная тихо плакать, пока гладила ладонями мягкие волосы, шепча на ухо, что все будет хорошо и что я рядом, что ненавижу его, идиота, что придушу недоумка и как сильно я испугалась. Я оставляла на щеках брюнета отчаянные поцелуи и прижималась как можно ближе, стараясь согреть как можно сильнее.
Чонгук молчал, тяжело дыша. Лишь изредка он поглаживал мою спину своими холодными руками, заставляя мурашек бегать вверх-вниз по позвоночнику. Но мне было достаточно и того, что он цел, что сидит здесь рядом со мной, в моих объятиях, и никуда не исчезнет.
— Ему лучше? — спросил Тэ, повернувшись в нашу сторону, и я слабо кивнула, виновато глядя в его глаза.
Парень улыбнулся уголками губ и без звука сказал мне, что все хорошо. Тэ слишком понимающий. Мало кто понял бы, что его полуголая девушка прижимается всем телом к другому полуобнаженному парню… А он понял.
— Я закопаю тебя в сугробе, — продолжала угрожать я, когда Гук становился все теплее, а мое сердце успокаивалось.
— Не сможешь, — слабо хмыкнул он.
— Это еще почему?
— Не скажу, — Чон слабо рассмеялся и снова закашлялся.
Мы приехали, и я накинула свой пуховик, в этот раз застегнувшись, потому что светить полуобнаженным телом совсем не хотелось. Засунув майку в карман, я помогла Гуку выбраться из машины. Я не стала его одевать, просто сильнее закутала в одеяла, ведь нам нужно просто довести его до комнаты.
В гостиной мы обнаружили нервных Сона, Чимина и Сон Джи, которые ждали нашего появления. Слава Богу, что Тэхен додумался им позвонить и успокоить, сказав, что с Гуком все хорошо. Остальные школьники мирно сопели в своих кроватях.
— Юна, ему нужна горячая ванна и что-нибудь очень теплое внутрь, — распорядился Тэхен, поддерживая Гука, чтобы тот не свалился на пол, и я, быстро кивнув, понеслась в ванную, чтобы поскорее набрать ее.
Мыслей в голове было так много и они ужасно мешали собраться. Если бы Тэхен не продолжал говорить мне, что нужно делать, я бы, возможно, просто забилась в уголок и качалась из стороны в сторону, игнорируя всех вокруг.
Учитель Че поехал на вокзал за доктором, которого прислал мой брат, Чимин и Тэхен повели Гука в ванную, которую я предварительно наполнила горячей водой.
Когда парни помогли другу привести себя в порядок и довели до кровати, у меня уже был готов целый термос чая с медом и лимоном. Заставив Чона выпить две чашки, я уложила парня на кровать, тесно укутав, и наорала на И Су, ломившуюся в комнату. Эта идиотка правда думала, что я впущу ее к нему?
Чонгук заснул, и мне очень не хотелось его будить, но я все равно заставила парней двигать кровать Чимина так, чтобы вместо двух кроватей в комнате получилась одна большая.
Передвигая мебель, Чим еще не понимал, что будет спать в другом месте, потому что с Гуком остаюсь на ночь я. Пока доктор не осмотрит Чона, я никуда не уйду. Хотя после, наверное, тоже не смогу его оставить.
Пак надулся, когда я выставила его из комнаты, предлагая взамен свою кровать, зная, что девочки не будут против, хотя подозревала, что он просто пойдет в одну из пустующих комнат. Тэхен ничего не говорил, молча выполняя все мои просьбы. Он и сам очень переживал за друга, поэтому до сих пор был тут, хотя очень хотел спать. Парень прекрасно понимал, что для меня Чонгук значит слишком много, и я не могу оставить его одного, поэтому не возражал и вроде как не злился, хотя даже я понимала, что поступила опрометчиво, раздевшись перед другим парнем, а теперь еще и собиралась спать с ним на одной кровати…
Для меня и для Гука совместный сон не значил ничего интимного, но можно только представить, как это может смотреться со стороны. Слава Богу, меня не интересовало сейчас чужое мнение. Я даже не могла сказать, передумала ли бы делать это, если бы Тэхен сказал мне, что он против.
Скорее всего, нет. Может, поэтому он и молчал? Потому что знал, что я все равно буду рядом с Гуком, пока ему не станет лучше?
Чонгук спал, кашляя во сне, а Тэ почти что валился с ног. Не удивительно, ведь уже половина четвертого, а он все еще не ложился спать. Взяв парня за руку, я вытянула его за дверь.
— Спасибо тебе огромное, я бы не справилась без тебя… — почему-то мне снова захотелось плакать. Тэхен сделал так много для меня этой ночью, сделал так много для Гука, хотя они и не очень часто общались. Он искренне за него переживал и всеми силами старался помочь, не оставляя ни на минуту.
Сегодня Тэхен стал моей опорой, он был единственным, кто заставлял меня продолжать надеяться, кто поддерживал и не давал потерять рассудок и опустить руки. Только благодаря ему, я оставалась сильной и не сошла с ума от собственных эмоций и мыслей.
— Перестань, я не сделал ничего такого, — застенчиво и очень искренне проговорил брюнет.
Неужели он правда не понимает значимости всего, что сделал сегодня?
Сегодня он спас Чонгука и сегодня он спас меня.
— Нет, Тэхен, ты сделал очень многое. Правда.
Я крепко обняла одноклассника, полной грудью вдыхая его приятный аромат. Тэхен стал моей крепостью, местом, способным защитить меня и подарить покой, стал моим якорем — тем, кто не дает сойти с ума, возвращая к реальности. Он в очередной раз показал, что он — мой мир, тот, без кого я не могу существовать.
И хотя мне совсем не хотелось отпускать Тэхена из своих объятий, я знала, что должна это сделать. Парень заслужил отдых.
— Иди спать, ты устал.
— Ты тоже поспи немного… — заботливо попросил Тэ, поправляя мои волосы.
— Хорошо.
Тэхен мягко поцеловал меня и ушел в свою комнату, а я вернулась к Гуку.
Парень часто кашлял, у него был жар, а все, что я могла делать, это менять ему компрессы и обещать убить его, когда Чон поправится. Я говорила очень много, рассказывая о том, как именно я буду издеваться над ним, и умоляя выздоравливать. Я обещала прикончить гребаную И Су, обещала, что буду вести себя с ним лучше, говорила, что всегда буду рядом, чтобы защитить от чего угодно.
Около часа спустя приехал доктор. Осмотрев Чонгука, он оставил мне инструкции и лекарства, которые предварительно прихватил с собой, и похвалил за то, что мы уже сделали, сказав, что это значительно улучшило общее состояние парня. Ну-ну, а почему тогда жар такой сильный?
Мужчина ушел, за ним приехала какая-то машина. Учитель Че предложил свою помощь, но я отказалась, благодаря его за все, что он уже сделал, хотя и считала, что в случившемся есть и его вина, ведь он не проверял учеников по списку, не заметил пропажи Чонгука.
Разбудив одноклассника, я заставила его выпить таблетки и улеглась рядом. Боясь заснуть и проспать время, когда снова должна померить температуру, я поставила будильник и положила свою ладонь на предплечье парня, боясь, что он может куда-нибудь слинять.
Так и вышло, я заснула, а когда проснулась, Чонгук крепко сжимал мою ладошку своей, спрятав наши руки под свое одеяло. Протерев глаза, я выключила будильник и потянулась за градусником. Температура слегка спала, и я облегченно выдохнула. Пока я меняла компрессы, друг продолжал невнятно что-то шептать, а я даже не старалась ничего разобрать. Закончив очищать его лицо, я разбудила Чона, чтобы запихнуть в его рот новую порцию таблеток.
Когда парень улегся, я снова уложила на его лоб прохладный компресс и перелезла через одноклассника, устраиваясь на кровати с другой стороны. Проверив, чтобы друг был надежно укрыт, я поставила новый будильник и залезла под свое одеяло.
— Иди к себе, — я уставилась на Гука, который, сказав это, закашлялся.
— Еще чего, просто спи.
— Я не маленький, мне не нужна няня.
— А я не играю в няню, — фыркнула я, снова ища его руку под одеялом. — Я просто хочу поспать с тобой. Представь, что мы смотрели фильм и просто уснули вместе.
Звон будильника, я раскрываю глаза, поднимая голову с груди брюнета, где она лежала. Убрав со своей спины его руку, перегибаюсь через него, стараясь дотянуться до градусника, лежащего на тумбочке.
— Йа, дай поспать… — бурчит он, стараясь уложить меня обратно.
— Надо померить температуру и выпить таблетки…
Процедура выполнена, за окном уже светает, а Чонгук вновь пытается выгнать меня из комнаты, убеждая, что справится сам. Ага, конечно. Я не собираюсь его слушать, и Чон принимает поражение, но когда я ложусь, молча притягивает в свои объятия, заставляя снова уложить голову на его широкую грудь.
Чувствуя тепло его кожи, я невольно вспоминаю ее леденящий холод всего пару часов назад и снова начинаю злиться.
— Ненавижу тебя, идиот, — шепчу я, крепче обнимая друга, а тот тяжело вздыхает, целуя меня в лоб.
— Я тоже люблю тебя, мышонок.
Я проснулась от тихих голосов за дверью, которую закрыла ночью на замок, чтобы всякие И Су не вздумали сюда пробраться. Раскрыв глаза, я немного офигела от своей позы. Я лежала на спине, повернув голову набок, одна из ног была согнута в колене и мирно лежала себе на матрасе. Чонгук полулежал на мне, устроив свою голову на моей подушке. Его нос утыкался прямо на моей шее, щекоча чувствительную кожу своим теплым дыханием. Перекинув через мое бедро свою ногу, парень также устроил свою руку на моем теле, протягивая ее к моей. Наши переплетенные пальцы лежали совсем рядом с моей головой. А, собственно, что произошло? Почему одеяло валяется где-то в стороне? Где второе?
Я попыталась рассоединить наши ладони, но рука брюнета лишь сильнее сжала мою. Потершись носом о мою шею, Чон оставил на коже легкий поцелуй, заставив меня задержать дыхание. Что он такое творит?
— Гу-у-ук… — протянула я, стараясь разбудить его.
— Давай поспим еще немного? — еще один нежный поцелуй на моей шее, и я крепко зажмуриваюсь, сильно кусая губу. Может, у него снова поднялась температура?
— Гук, дай померяю температуру, — я попыталась выбраться из-под друга, но он не дал мне сдвинуться с места.
— Да все со мной нормально, просто спи дальше, — шептал Чонгук, устраивая свою голову поудобнее, и теперь дышал мне прямо в ухо.
Ой, не хорошо все это, нужно срочно спасаться бегством, пока все не стало слишком сложно.
— Красивая пижамка, — хмыкнул парень, напоминая, что я надела его футболку, чтобы не надевать майку, валявшуюся на полу машины. Видимо, решение было не из лучших, но идти в комнату за одеждой так не хотелось, к тому же я боялась разбудить девочек.
— Быстро вставай, надо пить таблетки! — я спихнула Чонгука с себя, и он заныл, кутаясь одеялом с головой.
Сумев перелезть через него, я взяла градусник и принялась распаковывать эту горе-гусеницу, чтобы померить температуру.
— Почему этот сон стал таким ужасным?! — хныкал парень, отворачиваясь от меня. — Как ты можешь мучить меня даже во сне?! Ведешь себя прямо как настоящая Юна!
— Ты больной? — спросила я и осеклась. Потому что да, он больной. — Я и есть настоящая Юна, так что закрой варежку и меряй температуру, зубастик!
— На-настоящая? — Гук раскрылся, испуганно глядя на меня. — Это не сон?
Почему он смотрит на меня так шокировано да и с таким испугом в глазах? Что не так?
— Да сколько можно, не спишь ты, не спишь! — я ущипнула парня за щеку, и он запищал от боли, недовольно кривясь.
— Черт возьми, что ты делаешь в моей кровати? — заорал он. — Да еще и в моей одежде!
— Придурок, ты болеешь, с тобой должен был кто-то остаться. Предпочел бы проснуться с И Су?
— Прости… я думал… — он сглотнул.
И тут я поняла, что Чонгук и правда думал, что ему все это снится. Поэтому он поцеловал меня? Поэтому так нежно шептал на ушко просьбы подольше поваляться в кровати и не отпускал, крепче сжимая мою ладонь? Огромный вопрос поселился в моей голове, заставив прищуриться.
— …что это сон, — я закончила его фразу. — И часто тебе снятся сны, где ты просыпаешься рядом с девушкой?
— Ну… — Чон нервно сглотнул.
— Или мне спросить, что тебе снится до того, как вы проснетесь? — я прищурилась еще больше, надвигаясь на него. Чонгук застеснялся слегка, пряча взгляд. Вот же извращенец, а я и не думала, что ему снится нечто подобное.
— Можешь спросить, как часто я просыпаюсь с тобой, — все же взглянув на меня, тихо проговорил парень, и я удивленно распахнула глаза.
В смысле? Что он имел ввиду, говоря это? Ему, что, снилось, что он просыпался со мной?
От этих мыслей мне стало очень любопытно узнать, что же конкретно снилось Чонгуку, хотя и пугало возможное содержание его сновидений.
— И… как часто?
— Дурочка, что ли? — прыснул Чон. — Я же пошутил! Но если бы ты мне реально снилась, как будто я тебе сказал бы!
Так он просто пошутил? Вот же идиот, а я уже подумала…
— Как же ты меня бесишь! — цокнула я, доставая градусник. — Температуры нет, поздравляю!
Надувшись, я покинула чужую кровать, направляясь к двери, за которой встретила Джи, Чимина, Сона и Тэхена.
— Доброе утро. Убейте его, кто-нибудь, пока я не вернулась. Я даже помогу закопать труп, — пробубнила я, пропуская ребят внутрь, но не всех. Я собиралась пойти в комнату и привести себя в порядок, но, столкнувшись с сонным Тэхеном в дверях, решила немного поменять свои планы.
Схватив парня за руку, я потащила его за собой. Какое счастье, что наши с Гуком комнаты находились очень близко, так что того, как я затолкала Тэхена внутрь и закрыла дверь, никто не увидел. Хотя могут смотреть, сколько влезет, я не стыжусь своего счастья.
Повернув щеколду, я повернулась к парню, который часто моргал, все еще будучи немного сонным. Ким зевнул, почесав затылок, при этом осматривая мой внешний вид, отчего его щеки слегка зарделись. Возможно, мои пижамные шорты слегка коротковаты.
Я улыбнулась его реакции, при этом сама любуясь Тэхеном. Он все еще был в пижаме, выглядя слегка растрепанно после сна. Мне бы хотелось начинать каждое утро с такой картины.
— Доброе утро, Ю, как Чонгук?
— Спросишь у него потом, — ответила я, подходя ближе.
— Эм, ладно… А зачем мы пришли сюда? — поправляя очки, интересуется Тэ, вынуждая меня слабо улыбнуться.
— Мне нужно переодеться.
Он округлил глаза, краснея и при этом старательно пряча свой взгляд. Какой же он милый.
— А я тут зачем?
— Не хочешь помочь мне переодеться? — слегка надулась я, а Тэ нервно сглотнул, краснея еще больше. — Успокойся, я пошутила, — улыбнулась я, становясь напротив и поднимая ладошки к его груди. — Просто я соскучилась и хотела побыть немного вдвоем…
— Соскучилась? — Ким поднял брови.
И когда он перестанет удивляться тому, что я по нему скучаю?
— Очень.
Поднявшись на носочки, я нашла губы брюнета своими, молниеносно ощущая привкус рая. Вот и как можно так плавиться от одного только касания? Со мной точно все хорошо?
Я отстранилась, глядя в теплые глаза за стеклами круглых очков.
— Я тоже скучал, — эти слова вызвали улыбку на моем лице, и я снова коснулась губ парня своими, а его руки, нежно очертив мою талию, остановились на спине, заставляя кожу гореть под легкой тканью красной футболки. И когда я перестану удивляться, что он скучает по мне? Никогда? — Я должен спросить. Почему на тебе эта вещь?
— Не хотела будить девочек, а спать в лифчике, знаешь ли… Странно было бы.
— Хорошо.
Тэхен слабо улыбнулся, снова целуя меня, а я больше не могла стоять, потому что еще немного, и ноги подведут, так что я начала толкать Тэ к своей кровати, заставляя сесть на нее. Парень послушно опустился, потянув меня за собой, при этом продолжая изводить своими нежными поцелуями. Он усадил меня на свои колени боком, а я запуталась пальцами в его каштановых волосах, стараясь проникнуть в чужой рот языком, но у меня не вышло, а Тэхен отстранился, тяжело дыша.
— Если ты не перестанешь так делать, то мы долго отсюда не выйдем, — шепотом предупредил он, глядя в глаза очень проникновенно.
— Надеюсь, девочкам здесь ничего не нужно, — улыбнулась я, вновь целуя одноклассника.
На этот раз Ким охотно раскрыл губы, пропуская мой язык внутрь. Как неописуемо хорошо… Мне нравилось бродить по его ротовой полости, нравилось касаться каждого миллиметра, до которого я только могла дотянуться, нравилось слышать тяжелое рванное дыхание и тихие звуки, срывающиеся с губ Тэхена, но тонущие в нашем поцелуе.
Мне нравилось целовать его, безумно нравился вкус его губ и их мягкость. Нравилось, что в какой-то момент, парень срывался, показывая, что это он — искусный мастер в поцелуях, и обещая довести меня до истомы своим горячим языком, который начинал борьбу за право вести в поцелуе с моим. А он уже совсем скоро сдастся, чувствуя себя прекрасно и в роли ведомого.
Я потянула Тэ за волосы на затылке, когда он прошелся языком по моему небу, вызывая тихий всхлип неконтролируемого удовольствия. И тогда парень прикусил мою губу, снова заставляя ахнуть. Решил совсем свести меня с ума?
Не отрываясь от поцелуя, одноклассник осторожно уложил меня на кровать, нависая сверху. Положив ладонь на его грудь, в которой так бешено билось сердце, я заставила брюнета отстраниться и посмотреть в мои сумасшедшие глаза. Я в очередной раз сошла с ума.
— Где…? Где ты научился так целоваться? — тяжело дыша, поинтересовалась я, внимательно наблюдая за ним. В голове вопрос звучал слегка иначе: «Кто эта дрянь, которая целовала тебя до меня?!», но не могла же я так спросить.
Тэхен несколько раз моргнул, качая головой.
— Нигде… только ты це…
Мне не нужно было слышать продолжение, поэтому я в очередной раз позволила себе его перебить, впившись в любимые губы поцелуем.
Только я. Только я целовала его, он целовал только меня. И мне хотелось целовать его все больше и больше, все дольше и глубже, хотелось искусать красивые губы, вылизать полностью горячий рот, хотелось победить соблазнительный и мастерски умелый язык. Мне хотелось потрогать Тэхена, прикоснуться к нему, ощутить рельеф его тела кончиками пальцев, обжечься бархатом его кожи и целовать везде, где только можно и нельзя. Мне хотелось заполучить его целиком и полностью, мне хотелось чтобы он был моим.
Толкнув, я повалила парня на кровать, нависая сверху, при этом перебросив ногу через него. Волосы упали на одно плечо, я смотрела на Тэ, глядящего на меня во все глаза, при этом стоя на четвереньках прямо над ним. Слегка прогнувшись в спине, я подалась вперед, страстно целуя Тэхена, а он, кажется, все еще пребывал в шоке, поднимая ладони к моему лицу.
Ладошка легла на его шею и плавно спустилась вниз по ней, задела воротник спальной футболки, спускаясь по твердой груди к подтянутому животу. Парень напрягся, проникая языком еще глубже в мой рот. Спасите меня. Я задыхаюсь от таких ощущений!
Одна ладонь Тэ гладила мою щеку, а вторая покоилась на спине, прижимая ближе и заставляя сильнее прогибаться в пояснице. Я откровенно лапала Кима, а он мстил мне только губами.
Отстранившись, я прищурилась, глядя на него. Сменив позу, я присела на его живот, выпрямляясь.
— Тэхен… а почему…? Нет, не так, — я прикусила губу, раздумывая, как бы это сказать.
Как спросить его об этом? Что сказать? «Тэхен, а почему ты не трогаешь меня?» Так, что ли?
— Тэ… — серьезно заговорила я, тяжело дыша. — Ты же знаешь, что можешь не стесняться, да? Ты можешь касаться меня где хочешь и когда хочешь, понимаешь? Тебе не нужно оставаться воспитанным джентльменом всегда, тем более, если тебе хочется…
— Но…
— Я серьезно. Абсолютно везде, когда хочешь и как хочешь, хорошо?
Парень молчал, продолжая часто моргать и нервно сглатывать. Так не пойдет.
Взяв ладони застенчивого школьника в свои, я уложила их на свои обнаженные бедра, медленно поднимая вверх. Брюнет постарался вырвать свои руки из моей хватки, но у него не получилось, и тогда он просто уставился на свои ладони на моей коже, прослеживая их путь все выше и выше и продолжая нервно сглатывать.
— Ю… Ю, зачем ты…?
— Потому что это нечестно, — доведя чужие ладони до края собственных шорт, я остановилась, наклоняясь к лицу Тэ ближе. — Я тоже хочу ощущать твои прикосновения.
Мне было приятно ощущать нервозность парня, который мне нравится, меня сводил с ума его румянец и нервные заикания… Тэхен выглядел очень милым и таким невинным, что мне казалось, словно я какая-то извращенка, ибо мои мысли и желания насчет этого парня сейчас были далеко не детскими. Мне казалось, что я, откровенно говоря, совращаю его, но… мне это нравилось. Мне нравилось заставлять Тэхена краснеть и заикаться, часто моргать и нервно сглатывать. Я обожала заставлять его смущаться и прятать взгляд, и сейчас мне очень нравилось находиться в роли совратительницы невинного парня, мысли которого полностью чисты, в отличие от моих собственных.
Добравшись до привлекательных губ, я настойчиво поцеловала брюнета снова. Было просто невероятно приятно ощущать жар его ладоней на моей коже, даже если они несмело и мучительно медленно бродили по бедрам, словно парень рисовал замысловатые узоры. В отличие от Тэхена, я совсем не стеснялась касаться его, пробираясь ладошками под тонкую футболку. Он вздрогнул, ощутив прикосновение к коже подтянутого живота, и слегка напрягся, выдыхая в мои губы очень приятный для моих ушей звук.
Кажется, становится все горячее…
— Да что не так с этой дверью?! — негодовала Сона, теребя дверную ручку, стоя в коридоре. — Йа, златовласка, прояви свою мужественную натуру и посмотри замок!
Мы с Тэ оторвались друг от друга, с печалью взглянув на дверь, за которой уже бурчал недовольный Чимин, отвечающий на колкости Сона примерно тем же.
Ну почему сейчас?
— Как же бесит… — захныкала я, переводя огорченный взгляд на Тэ, который больше не касался меня, снова заливаясь румянцем. — Ну почему они пришли?!
— Я не знаю, кажется, его заклинило… — рассуждал Чимин, совсем рядом с дверью и продолжая дергать неоткрывающуюся ручку.
— Да все с ним нормально! Хватит насиловать замок! — крикнула я. — Я закрылась, чтобы переодеться. Дайте мне пару минут!
— Мне кажется, лучше открыть им дверь, — заметил Тэхен.
— Они не могли прийти немного позже? — продолжала хныкать я, все еще сидя сверху на парне. — Такой момент обломали…
Ким слегка улыбнулся и принял сидячее положение, касаясь моего лица своими ладонями.
— Тебе нужно переодеться. Я пойду, узнаю, как там Гук, ладно?
— Как ты можешь думать об этом идиоте в такой момент?! — возмутилась я, несильно ударяя Тэ по груди, и он тихонько рассмеялся, быстро целуя меня, чтобы я не успела ответить.
— Если я буду думать сейчас о тебе, то Сона никогда не попадет в эту комнату…
Мое сердце пропустило удар, пока я тонула в шоколадных омутах его изумительных глаз.
***
— И чем вы занимались тут вдвоем? — ухмыльнулась Сона, падая на свою кровать, и поиграла бровями. — Сначала ночевала в его комнате, потом закрылась в своей… что вы творите наедине, а?
Я вздохнула, бросив на подругу спокойный взгляд. Вот же противная, нравится издеваться? Я знаю, что она по-доброму, но это же не значит, что я смолчу в ответ, тем более, что она мне кое-что должна.
— У вас уже зашло все дальше поцелуев, или…?
Ну, все.
— Раз ты хочешь поговорить о поцелуях, — улыбнулась я, — почему бы не обсудить поцелуй, произошедший между тобой и Чимином? А потом ты не ночевала с нами… это подозрительно.
Подруга покраснела, опуская взгляд и пряча лицо за распущенными волосами. Конечно, ей неудобно, это нормально. Я улыбнулась, наблюдая за девушкой. Видимо, этот поцелуй не был просто частью их спектакля и значил для нее очень много.
Я подошла к ней и, сев рядом, обняла за плечи.
— Вы теперь вместе? — тихо поинтересовалась я, и Сона покачала головой из стороны в сторону.
В смысле, нет? Как это нет? Люди, которым нет друг до друга дела, так не целуются!
— Он нравится тебе? — брюнетка снова покачала головой, хотя до этого слегка замешкалась, и это заставило меня вздохнуть, слегка улыбаясь, потому что я получила ответ на свой вопрос гораздо раньше, чем Сона начала говорить.
— Нет.
— Тогда, что произошло после поцелуя? То есть, ты не обязана мне говорить. Просто, если ты захочешь рассказать кому-нибудь, выговориться, то я всегда рядом.
Я улыбнулась, погладив Сона по спине, а девушка подняла на меня свой отстраненный взгляд. Она смотрела на меня минуту, а потом, взяв мою руку, развернулась в мою сторону, усаживаясь на кровати в позу йога, и начала говорить. Я внимательно слушала, понимая, насколько для нее это важно.
POV Сона
Тот день
Я нашла в себе силы, чтобы отстраниться, разрывая поцелуй, но даже тогда не смогла сделать ничего больше, потому что застыла на месте, встретившись со взглядом его теплых глаз. Никогда еще Чимин не смотрел на меня так. Хотя, откуда мне знать, ведь мы никогда и не смотрели в глаза друг другу при обстоятельствах, отличных от конфликтных.
— Сона, когда ты стала такой? — я посмотрела на Джин Вона, который впервые за все это время заговорил со мной. Я бы сказала как сильно скучала по его голосу, ведь парень столько лет был для меня самым близким человеком во всем мире, а потом… — Когда тебе начали нравиться такие парни? Когда ты стала такой… смелой?
Когда? Я хмыкнула, закрывая глаза. Когда же это случилось?
— В один день я потеряла все, что у меня было. Помнишь тот день? — я смотрела на него и перед глазами стоял не этот безразличный парень, а тот, с которым у меня было слишком много счастливых дней. Но мне совсем не хотелось броситься ему на шею, совсем не хотелось расплакаться от радости встречи. А я и правда стала другой. — А я помню. Я помню, Джин Вон, и, знаешь… в том, какой я стала — целый океан твоей вины.
— Сона… — вздохнул человек из моего прошлого, и его голос был полон боли. Одновременно с ним заговорила его девушка.
— Да как ты…?
Но всех их перекричал Чимин, который при этом даже не повысил голос.
— Йа, Сона, пойдем отсюда. Я начинаю ревновать к этому ушлепку, а ты знаешь, каким нервным я становлюсь, когда кто-то смотрит на тебя, — бурчал Пак, кладя руку мне на плечо. — Врать не буду, надеюсь, мы больше не увидимся, — вздохнул он, осматривая моих давних знакомых, а я не сводила взгляда с Джин Вона, который продолжал с печалью смотреть на меня. Он словно хотел поговорить, но, как и всегда, не решался, потому что… я вздохнула. Ничего не изменилось. — А ты, придурок, который все еще пялится на мою девушку, — слегка жестче проговорил Чимин, — Если встретимся еще раз, будь уверен, ты заплатишь за «океан своей вины».
И мы ушли. Пак просто увел меня оттуда, оставив ребят стоять столбами и провожать нас взглядами.
— Ушлепки, как же бесят, — шипел школьник, направляясь в сторону кинотеатра.
— Чимин…
— Какие же невоспитанные!
Я замолчала, слушая его странные возмущения и погружаясь в свои мысли. Так мы добрели до кинозала и прошли внутрь, усаживаясь на свободные места в самом отдаленном уголке. Я не понимала, зачем мы пришли сюда, но просто следовала за парнем, который так и не убрал своей руки, обнимающей меня за плечи.
Никто ничего не говорил, я смотрела на экран, где шел какой-то фильм, который я когда-то уже видела. Просто смотрела на экран, думая обо всем произошедшем.
Я вспоминала свои школьные дни, вспоминала дни, проведенные с Джин Воном, все издевательства со стороны моих одноклассников и то, как он поддерживал меня до определенного момента. Я думала о родителях, которым до сих пор не было интересно, что со мной, хотя я ушла из дома почти три месяца назад.
В мире не было ни одного человека, который мог бы меня поддержать, даже бабушке я не могла открыться полностью. Не было человека, способного заставить меня поверить ему, пока я не встретила Юну, которая перевернула мой мир своей глупой настойчивостью и бесконечным упрямством. И сейчас у меня был человек в этом мире, в моем мире были люди. Юна, смешная и наивная Сон Джи, стеснительный и закрытый Тэхен, немного придурковатый Чонгук со своими странными выходками… и Чимин. Чимин, которого я на дух не переносила, но который так мне сегодня помог.
Кажется, я запуталась.
Фильм закончился, и Чимин бросил на меня быстрый взгляд, но когда увидел, что я все еще не вышла из раздумий, снял куртку и, накрыв меня ею, снова сел на место, молча наблюдая за тем, как одни люди покидают зал, а на их место приходит новая компания, которая пришла посмотреть понравившийся им фильм.
Он тоже подошел к концу, никто из нас не проронил и слова, но вот идут финальные титры, и мы одновременно поворачиваемся друг к другу. Тишина. Между нами была только тишина и контакт глаз. Ничего больше, но мы одновременно поднялись со своих мест и покинули здание, направляясь к особняку. Уже начинало темнеть, температура опускалась. Я протянула Чимину его куртку, но парень вновь набросил ее на мои плечи, отводя взгляд.
Странное чувство разлилось внутри, и я бы улыбнулась, если бы на душе не было так паршиво.
Мы добрели до дома, и я остановилась, совершенно не желая заходить туда и встречаться с людьми. Я была не готова отвечать на вопросы девочек или слышать глупые шутки Чонгука, не хотелось столкнуться с противными одноклассниками. Мне в принципе не хотелось видеть людей.
Я тяжело вздохнула, и в этот момент Чимин повернулся, чтобы посмотреть на меня.
— Хочешь, пройдемся еще? — неуверенно предложил он, слегка поморщившись от холода. Кажется свитер парня совершенно не согревал.
Я бы хотела, очень хотела, но ему так холодно, да и свои дела точно имеются.
— Все в порядке, — я попыталась улыбнуться, но вышло немного криво. Пройдя мимо парня, я поставила ногу на первую ступеньку, когда на мой локоть легла чужая ладонь.
— Я хочу, так что пойдем.
И я снова стала послушной, просто следуя за ним. Мы обошли вокруг особняка и остановились у старой двери. Чимин открыл ее и пригласил войти, а я даже не задумалась о том, куда она может вести, просто зашла, начиная подниматься по лестнице.
Мы пришли на чердак, где было много чего: мебель, люстры, коробки, журналы… все было покрыто толстым слоем пыли и паутиной, кроме небольшого островка посередине, где был вымыт пол, а на нем расстелено одеяло.
— Откуда ты узнал? — просто спросила я.
— Чонгук нашел, — пожал плечами Пак. — Смотри, — он указал на крышу, в которой было огромное стеклянное окно. — Скоро здесь будет видно звезды.
Мы присели на одеяло и продолжили делать то, чем занимались несколько последних часов — мы молчали. Я чувствовала, что должна объяснить Чимину все, должна рассказать, но не могла собраться, не зная, с чего начать.
— Чимин… — начала я, и он поднял на меня свой тяжелый взгляд.
— Ты не должна мне ничего объяснять.
И я была благодарна за эти слова. Я ведь и правда не должна, но поняла это только после его слов. Однако в то же время я поняла еще кое-что.
— Но я хочу.
Мы смотрели в глаза друг другу, и мое сердце забилось чаще от нахлынувших воспоминаний о его руках, губах, его голоса. И я начала говорить. Я говорила о том, какой была раньше, рассказала про старую школу и о том, как одноклассники использовали умную серую мышку, а потом унижали ее и издевались. Рассказала про Джин Вона, который столько лет был для меня опорой и почти что смыслом жизни, и о том, как наша история дружбы подошла к концу. Я не умолчала и об отношениях с родителями, рассказала о планах, касательно суицида после неудавшегося изнасилования моими же одноклассниками, о том, как покрасила волосы и стала совсем другой, как многие решили начать дружить со мной… я рассказала все, включая переезд к бабушке, перевод в новую школу и начало дружбы с Юной.
Я не могла остановиться говорить, потому что он слушал. Чимин не задавал вопросов, не перебивал и не вставлял комментарии, он просто молча слушал, не отводя от меня своих печальных глаз. Можно было бы подумать, что парень отключился от этого мира и обдумывает что-то в своей голове, но я знала, что он слушает. Внимательно и сосредоточенно, не пропуская ни одного слова.
— …поэтому, когда я увидела их, я просто…
— Вспомнила все это, да? — Чимин впервые за долгое время подал голос, и я кивнула.
— Да, каждую деталь…
— Понимаю, — вздохнул он, глядя на меня с сожалением. Не с жалостью, с сожалением.
— Поэтому, когда ты вмешался… — я осеклась, вновь вспоминая его прикосновения, его запах, от которого кружилась голова. Я всегда любила карамель, а он пахнет именно так.
Воспоминания о его объятиях, о каждом ласковом слове, о такой искренней улыбке и о его губах, заставили мое сердце бешено забиться в груди. Кровь прилила к щекам, и я замялась, пытаясь подобрать слова, чтобы… чтобы что? Мы ведь должны поговорить о нашей игре в пару, но как это сделать?
— У тебя уже был парень? — поинтересовался Чимин, и я неосознанно покачала головой, все еще размышляя над тем, как обсудить с ним наш поцелуй. А может, нам не нужно ничего обсуждать?
Получив ответ на свой вопрос, парень слегка улыбнулся, сразу же пряча свою довольную улыбку, чтобы я не заметила, хотя, мне могло просто показаться. Возможно, его улыбка была насмешливой?
— Зачем ты сделал это? — я решилась просто сделать это. Чем дольше сомневаешься и готовишься, тем потом сложнее, так что лучше просто решить все как можно скорее.
— Подошел? Или поцеловал? — переспросил школьник крайне спокойно, вынуждая меня несколько раз очень быстро моргнуть. Меня интересовали ответы на оба вопроса. — Потому что ты выглядела очень беззащитной, загнанной в угол. Я никогда не видел тебя такой, потому что ты сильная, а когда сильный человек выглядит так — ему нужна поддержка.
Я — сильная? С чего он это взял? Разве сильный человек думает о суициде? Разве он плачет ночами, постоянно прокручивая в голове прошлое? Разве сильный человек боится подпускать к себе людей?
— И поэтому ты представился моим парнем?
— Ну, это было самое простое и самое логичное объяснение тому, почему я вмешался в твой разговор с незнакомыми мне людьми, разве нет? — Чимин лениво улыбнулся. — Нужно было сказать, что мы ненавидим друг друга, и ты ограбила меня, а теперь я гоняюсь за тобой, чтобы вернуть свою толстовку?
Хм-м-м…
— Тогда они бы просто переключились на тебя, пытаясь соблазнить, а я смогла бы смыться по-тихому… — рассуждала я, хотя мне совсем не хотелось бы, чтобы так было.
— Ну не-е-ет, ты больше подходишь на роль моей девушки.
Почему-то от его слов мне стало очень приятно на душе, но также прибавилось нервозности.
— А зачем…? — от нервозности я даже зажмурилась. — Зачем ты поцеловал меня?
Вот и спросила. Как теперь посмотреть на него?
Я никогда еще не смущалась парня, тем более Чимина, но сейчас… сейчас я по-настоящему боялась посмотреть в его глаза. Но мое сердце жаждало ответа на вопрос. Неосознанно я начала потирать ноготь большого пальца, чтобы унять свою нервозность. Действительно, зачем?
— Это ты поцеловала меня, так что не делай из меня злодея, — прыснул Пак, но в его глазах не было насмешки или веселья. Совсем ничего не понятно. — Но я понимаю, ты просто хотела доказать им, что мы не врем, — он улыбнулся, и мне пришлось кивнуть. — Так что проблемы нет. Это ведь ничего не значит, да?
Я смотрела на Чимина, и во мне боролись две сущности. Одна из них хотела согласиться с ним, заявив, что произошедшее и правда ничего не значит, а вторая наоборот находила в этом огромный смысл. Прочитать выражение лица Пака было просто невозможно, понять, о чем он думает, было еще более нереально. И что мне делать? Сказать правду или соврать, чтобы было легче?
— Но мы врали… ты — не мой парень, — заговорила я.
Да, мы соврали. Очень правдоподобно соврали. Настолько правдоподобно, что я сама поверила в эту ложь, ощущая себя защищенной и необходимой. Ощущая себя любимой.
— Да, ты — не моя девушка, — медленно согласился Чимин, продолжая смотреть на меня так странно. О чем же он думает? Я бы очень хотела знать.
Почему мы продолжаем так смотреть друг на друга? Я не знаю.
— Чисто теоретически… — начала я, прикусив губу. Я должна спросить, ведь все это было слишком по-настоящему, чтобы остаться просто «понарошку». — …ты бы хотел, чтобы я ею была?
Молчание и долгий пронзительный взгляд.
Зачем я спросила? Он мне нравится? Нет, определенно нет.
Тогда, почему я не могу оторвать взгляд от его теплых глаз?
— Это невозможно, если произошедшее сегодня ничего не значило, — тихо произнес Чимин, продолжая наблюдать за мной. — А оно не значило, да?
— Да.
И мы снова смотрим друг другу в глаза, не произнося ни слова. Просто сидим друг напротив друга, продолжая искать в глазах напротив ответы на вопросы, которые не можем задать вслух. В нашей беседе не было никакой конкретики, сплошные недосказанности, но этого не заметили ни я, ни он. И бывает же так?!
Прошло время, и мы начали беседовать о фильмах, о музыке и даже о политике. Мы лежали на одеяле, наблюдая за звездами высоко над нами, и говорили о магии и о вечном, а потом встретили рассвет, беседуя о том, что вкуснее: карамель или мармелад.
Когда на улице было уже совсем светло, мы решили вернуться в особняк.
Стоя перед дверью в дом, я повернулась к Чимину, стоящему рядом. Кажется, волшебство должно закончиться прямо сейчас.
— Теперь все, как раньше?
— Конечно, бестолочь, не забудь выстирать мою толстовку своими кривыми ручонками прежде, чем вернуть, — как и обычно съязвил сероволосый красавец, и я окончательно очнулась. Никакой дружбы с ним не может быть, о чем я только думала?
— Нет уж, придурок крашенный, будешь сам своими короткими пальчиками разбираться с этой проблемой, ясно?
— Йа, нормальные у меня пальцы! — возмутился Чимин.
— Ага, спокойной ночи, златовласка! — я направилась в дом.
— Слышишь, кочерга припадошная, мы еще не договорили! — возмущался он.
— Почему это я кочерга?
— А ты ноги свои кривые видела, кривоножка? — заботливо спросил он, а я закатила глаза.
— Повторяешься, старичок. Фантазия заканчивается, да, узколобик? — показав Чимину язык, я побежала через гостиную наверх, но он не отставал.
В коридоре мы встретили Юну, которая, судя по всему, направлялась в ванную.
POV Юна
Мда… И что ей сказать? Ее рассказ выглядит так, словно… нет-нет, Сона сама это поймет, сама.
Черт возьми, не могу молчать.
— А ваш поцелуй правда ничего не значил? — я прикусила губу, а подруга тяжело вздохнула.
— Я не знаю… Понимаешь… это был мой первый поцелуй, так что я не знаю, как это, но это было… восхитительно. Я просто потерялась, и этот ток, а мурашки…. — ее щеки порозовели, а глаза заблестели так, как до этого не блестели еще никогда. — Но для Чимина он ничего не значил.
— Это он тебе так сказал?
— Это и так понятно, — вздохнула девушка, из чего я сделала вывод, что мы обязательно должны вернуться к этому разговору позже.
***
Приготовив кашу, я открыла дверь в комнату Гука ногой, как и обычно не церемонясь со стуком. Как со мной, так и я — такие уж у нас с ним отношения. Нечего скрывать, нечего стыдиться.
— Не поняла! — зло сжимаю зубы, крепче впиваясь пальцами в поднос. — Ты что тут забыла, полоумная?! — я почти что сорвалась на крик, обнаружив в комнате Гука девушку, которая мило сидела на «моей» кровати, что-то ему щебеча своим противным голосом.
Оба уставились на меня совершенно по-разному. Я не обратила внимания на наполнение взгляда Чонгука, но вот взгляд одноклассницы прочла очень хорошо: беспокойство, раздражение, ненависть, ревность и страх. Отличный коктейль, я вам скажу. Просто идеальный.
— Пошла вон отсюда, быстро! — я продолжала стоять на месте, стараясь оставаться спокойной. Как бы не перевернуть на ее тупую голову поднос.
Я бы с удовольствием не сдерживалась, только вот приготовление новой порции займет время, а Гук не ел со вчерашнего обеда, так что проголодался, наверное.
— Сама уйди. Не видишь, мы с оппой заняты, — И Су улыбнулась, обнажив свои ядовитые зубы. Вот же дрянь.
— Ах, заняты… — протянула я, виновато улыбаясь. — Что же, простите тогда, не буду отвлекать, — я продолжала быть милой, часто моргая, как дурочка. — Я только оставлю поднос и сразу уйду, хорошо?
— Пф, ладно, еду можешь оставить, — брезгливо осмотрев меня, разрешила Су, а меня передернуло. — Оппа, я покормлю тебя…
Ага, покормит, конечно.
Подойдя к тумбочке, я поставила на нее поднос и развернулась к девушке, продолжая мило улыбаться.
— Ну, я пойду?
— Иди, давай, чего встала?
Спасибо, что разрешила.
Я еще раз улыбнулась, а потом схватила одноклассницу за волосы, разворачивая к себе лицом.
— А теперь слушай меня, придурошная, ты сейчас встанешь и выйдешь, а потом знаешь что? Никогда сюда не войдешь! — я старалась говорить как можно спокойнее, хотя и сама понимала, что голос звучит очень даже угрожающе. — Оппа? — я прыснула, заливаясь смехом. — Я тебе сейчас как дам «оппа»! Имей совесть. Если он твой оппа, какого черта ты чуть не убила его?!
Как она смеет называть Чонгука так, вести себя так рядом с ним после всего, что сделала? Она правда тупая или же у нее нет совести?
— Думаешь, отделаешься одной пощечиной? Дура, что ли?! — сдерживаться получалось все сложнее и сложнее, тон заметно повысился, но я все еще верила, что могу не сорваться на крик. Вместо этого, я сильнее сжала ее волосы, заставляя зашипеть от боли и нахмуриться. Так тебе и надо. — Ты чуть не убила его, я еле сдерживаюсь, чтобы не закопать тебя под этим полом! Понимаешь? Ты — просто глупая фанатичная девчонка, которая не понимает, что парень может ей отказать. Он сказал тебе «НЕТ», какого черта ты продолжаешь лезть к нему?
Я вот правда не понимала. Чонгук откровенно избегал ее большую часть времени, боясь вновь встретиться, а она все продолжала и продолжала соваться везде за ним, как настоящий сталкер.
— А потом из-за собственных комплексов ты чуть не убила человека! И что? Сейчас ты сидишь рядом с ним и так слащаво улыбаешься, самой не противно? Не стыдно? Думаешь, такое можно забыть? Даже если так. Может, он и забудет, но знаешь что? Я не забуду. Никогда тебе этого не прощу.
— Да кто ты такая? — закричала И Су, старательно впиваясь в мою ладонь в ее волосах своими пальцами. Думает, что я так просто отпущу? — Кто ты такая, чтобы хватать меня за волосы или бить по лицу? Кто ты такая, чтобы прощать меня или помнить об этом?! Оппа сам может…
Кто я такая? Але, я — Мин Юна, она забыла? Я никогда не остаюсь в стороне, если моих близких обижают, а Чонгук мне не просто близкий человек.
— Еще раз, ты, дрянь паршивая, назовешь его так, я ударю тебя, — сквозь зубы прошипела я, замахнувшись на девушку для виду.
— Что? С какой это стати? Если я хочу называть оппу — оппой…
И я ударила.
Терпеть не могу, когда люди пренебрегают предупреждениями. Это так раздражает. И в конечном итоге они считают, что мир жесток и несправедлив, хотя у самих была возможность избежать той участи, что их постигла.
— Никогда больше не пытайся открывать свой поганый рот в его сторону, поняла? Кто я такая? Твой кошмар, ясно?
Я буду являться ей ночью, стоит ей закрыть глаза, но Су больше никогда не будет надоедать моему оппе.
— Какое право ты имеешь, чтобы делать так? — возмущалась девушка, снова скривившись от боли. Потянув одноклассницу за волосы, я заставила ее подняться с кровати и из жалости отпустила, отталкивая в сторону. — Ты не его девушка! Тебе не все равно?
— Ты, черт побери, оставила его на собачьем холоде, леший знает где, и молчала об этом, пока не поднялась паника! — заорала я. — И что? Претендуешь на роль его девушки? Ты нормальная? Ты должна извиняться перед ним и ползать на коленях, а вместо этого ты хамишь мне, пытаясь с ним заигрывать! Он болеет! Твою мать, в тебе есть хоть что-то человеческое?
— Но с ним же все хорошо, почему я должна чувствовать вину?
Я серьезно не могла найти логики в ее поведении. Хорошо, ей понравился парень. Она с ним заигрывала, окей. Он отказал, но она не теряла надежды и не оставляла попыток привлечь его внимание, это нормально. Он снова ей отказал, и она оставила его одного в незнакомом лесу совсем одного посреди зимы, а потом опять продолжила приставать к нему, совершенно не чувствуя вины. Разве это нормально?
За что ей чувствовать вину? Серьезно?
— Сука, — выплюнула я, снова хватая девушку за волосы и направилась к двери. — Циничная тварь, еще раз подойдешь к нему — не отделаешься пощечиной, поняла? Я никогда не прощу тебя за содеянное, и не думай, что ты уже заплатила за свою глупость.
— Да что…?
Я не дослушала И Су, захлопывая перед ней дверь и сразу же закрывая ту на защелку.
— Придурошная, — выплюнула я и наткнулась на шокированный взгляд Гука. — Почему с тобой никого не было? — не справившись с эмоциями, я начала на него кричать. Почему Чон не выставил ее, почему не прогнал? Не знает, что это она виновата в том, что с ним произошло?
— Тэхен был здесь, но ему позвонил брат и… что с тобой? Никогда не видел тебя такой…
А что со мной? Со мной все хорошо.
— Спрашиваешь?! Она была тут! С тобой! После того, что натворила, она продолжала лезть к тебе и говорить это «оппа»! Эта тупая курица чуть не убила тебя, а ты спрашиваешь, что со мной?! — я не заметила, что не разговаривала, а кричала. Все-таки эта И Су высосала из меня всю собранность, вывела из себя одним своим присутствием, но, нет, она еще и открывала свой гнилой рот, чтобы препираться со мной. Дура.
— Успокойся… — попросил Чонгук, а я бросила на него злой взгляд.
— Я спокойна! — я подошла к тумбочке, протягивая ему поднос.
— Я вижу, какая ты спокойная, — хмыкнул парень, принимая его.
— Просто ешь.
Я вздохнула, ощущая усталость. Как же она меня бесит, как же раздражает. Если И Су не поняла моих слов, то в следующий раз придется объяснять понятнее. Хоть я и не сторонник насилия, но, как говорит Юнги: «Некоторые люди не понимают язык воспитанных. Некоторые люди просто не могут усваивать информацию на слух. А вот телесно воспринимают все, даже слепые и глухие».
— Знаешь, это было похоже на сценку ревности… — улыбался больной идиот, ковыряясь ложкой в тарелке каши. Я не придавала его словам большого значения, потому что Чонгук часто нес всякий бред, а поправлять его каждый раз — задолбаешься. — И ты была такой серьезной и настойчивой… и такой сексуальной.
Я несколько раз моргнула, понимая, что мне не послышалось, а потом принялась искать градусник. Потянувшись к воротнику кофты друга, я оттянула его в сторону, запуская ладошку с градусником под ткань, а другой рукой приподняла руку Чона.
— Хочешь, чтобы я разделся?
— Хочу убедиться, что ты — придурок, и все дело не в температуре, — спокойно ответила я, и Чон цокнул языком.
— Я же сделал тебе комплимент, что не так? — недоумевал он, отправляя в рот ложку каши.
— Тебе сказать? — я выдохнула. — Какого черта ты не прогнал ее?! Жить надоело?! Я же прибью тебя сейчас и не посмотрю, что ты болеешь!
Я снова начинала закипать, думая об И Су.
— А что, ревнуешь? — он игриво улыбнулся, а я не смогла сдержаться и отвесила парню подзатыльник.
— Хватит ерунду нести. Я переживаю о тебе, а она больная на голову, мало ли что опять может выкинуть?
— Ничего она не выкинет, потому что рядом будешь ты. Так что не о чем переживать, — уверенно заявил Чонгук, и еще одна ложка пропала в его рту.
— Думаешь, я всегда буду рядом? — нахмурилась я.
— Да. Ты обещала мне. Ты сказала, что всегда будешь рядом со мной и будешь защищать меня. Еще ты обещала вымыть пол волосами И Су и почти что сделала это. А еще ты сказала…
— Какая хорошая память, может ты придуривался, что тебе плохо? — прищурилась я. Но не мог Гук придуриваться, я ведь провела с ним все время, я видела его состояние, знала, что он был на грани. Чонгук мог умереть, найди мы его немного позже.
Тишина, в которую каждый думает о своем.
— Счет сравнялся, я тоже видел тебя без рубашки… — произносит парень, наблюдая за ложкой, которой помешивает кашу. Он улыбнулся уголком губ, продолжая свою речь: — Никогда бы не подумал, что ты так легко разденешься перед парнем… теперь я переживаю.
— Ты — не просто какой-то парень, придурок, — я проигнорировала большую часть его слов, решив, что отвечать на них нет смысла. — Не понимаешь? Правда не понимаешь, как я испугалась?! Ты, правда, такой глупый?
Воспоминания об ужасе, который пропитывал каждую мою клеточку, нахлынули, заставляя неприятному холоду разлиться по телу. Я чуть не умерла, чуть не задохнулась от переживаний, я чуть не захлебнулась слезами, а он так шутит?
— Прости, что заставил переживать…
— Прости?! — снова кричу я. — На кой черт мне твое «прости»?! Ты даже не сразу узнал меня, это нормально? Я боялась, что больше не увижу тебя, а ты сейчас издеваешься, называя меня легкомысленной. Ты мог умереть! Не понимаешь, что я чувствовала?
Молчание. Снова это молчание, в которое ему нечего сказать, а я не хочу ничего говорить.
— Будь я на месте Тэхена, я бы никогда не позволил тебе этого, — неожиданно заговорил Чонгук, поднимая на меня полные серьезности глаза. — Я бы не позволил тебе раздеться или прижиматься к другому парню так, как ты прижималась ко мне… и я бы никогда не допустил того, чтобы ты провела с ним ночь. Потому что это неправильно. Ты же и сама понимаешь, что это неправильно, да?
Не допустил бы? Если бы они поменялись местами, даже если предположить вероятность такого случая, я все равно поступила бы точно так же. Даже если бы Чон был против, меня бы это ничуть не волновало, я бы сделала так, как посчитала бы нужным.
— Я бы не послушала тебя, — спокойно ответила я.
— Есть много способов заставить делать так, как ты хочешь, — хмыкнул брюнет. — Думаешь, я бы принял это и просто ушел? — он смотрел на меня весьма вызывающе, при этом улыбаясь так… коварно, что ли, с издевкой. — Почему он не запретил тебе? Потому что знал, что ты все равно сделаешь по-своему? Или потому что ему все равно?
Чонгук хочет поговорить о Тэхене и его решениях? Чего он хочет добиться, произнося эти слова? Хочет, чтобы я думала, что Тэ до меня нет никакого дела, раз он ничего не сказал вчера?
— Потому что он знал, как ты для меня важен.
Именно поэтому.
Именно поэтому Тэхен не запрещал мне ничего и не высказывал своего недовольства моими поступками, хотя по нему было прекрасно видно, что они ему не понравились. Сегодняшнее утро тому прямое доказательство. Он никогда еще не целовал меня так собственнически, никогда.
Я знала, что Тэхену было тяжело принять мое поведение за последние сутки, знала, что он не одобрял мои поступки и, возможно, даже ревновал, но еще я знала, что Тэхен понимал меня. Он понимал, почему я делаю все это, и именно по этой причине он молчал. Он не мог ничего сказать мне, не мог упрекнуть меня, ведь слишком понимающий и заботливый. Если ему придется выбирать о чьих чувствах позаботиться, Тэ сбережет мои, совсем не подумав о себе. Такой уж он — Ким Тэхен.
— А я важен? — Чонгук смотрел на меня так внимательно, так проникновенно. Его вопрос просто выбил меня из колеи.
— А ты не понимаешь? — удивилась я, поднимая брови.
— Насколько?
— Правда, не знаешь? — как он может спрашивать меня об этом? У него все мозги отморозились, пока он бродил, черт знает где?
— Скажи мне.
Голос такой требовательный, такой сосредоточенный и серьезный. Взгляд ни на секунду не оставляет моего лица, а плечи кажутся безумно напряженными. Он, правда, не знает? Или опять издевается? Как можно задавать такой вопрос после того, что случилось только несколько часов назад? Чонгук не помнит моих слез? Не помнит, как мое тело трясло от переживаний? Не помнит, как тесно я прижималась к нему, стараясь согреть? Не понимает моих чувств и не придает значения ночи, в которую я была его сиделкой, боясь, что с ним может что-нибудь случиться?
— Да пошел ты! — все, что смогла сказать я, поняв, что для него все это не важно. Как он может не понимать?
— Юна! Скажи мне! — и после этого Чон еще и кричит на меня, чего-то так настойчиво требуя?
Да, я разделась перед ним. Может, он считает меня легкодоступной, ладно, такое отношение я стерплю. Но вот обращаться со мной так, словно я ему что-то должна, при том, что не придает нашим отношениям и моей заботе совершенно никакого смысла, я не позволю.
— Ешь кашу, пока она не превратилась в лед. Я позову кого-нибудь из ребят, чтобы тебе не было скучно, — холодно проговорила я, разворачиваясь, чтобы уйти.
А я думала, что мы особенные. Я думала, что значу для Чонгука хотя бы половину от того, что он значит для меня, но, кажется, я заблуждалась.
— Мышонок, пожалуйста, — это прозвище режет тупым кинжалом по сердцу, заставляя все тело изнывать от боли.
Я не могу сейчас с ним разговаривать, я слишком подавлена, слишком разочарована.
— К черту тебя, Чонгук. Ты такой идиот.
Мне снова стало неописуемо холодно.
