Искры

То, что люди с каре стали друг друга избегать, заметили абсолютно все и даже долгое время старались молчать по этому поводу, но ровно до того момента, когда они наотрез отказались в самолете рядом сидеть, о причинах конечно же не говоря и чуть не устроив скандал на ровном месте. Сережа, которому снова пришлось комнату со Свободой в отеле делить, конечно же поинтересовался, что за пиздец случился и почему неразлучная парочка все-таки разлучилась, но был крайне вежливо послан на три известных буквы ставшим в миг агрессивным блондином, который счел нужным добавить, что это никого, кроме них не касается. Когда дело дошло до абсурда и Каре репетировалась практически по отдельности, парочку по разным краям сцены раскидав, гастролеры окончательно убедились, что пиздец какой-то тотальный и надо с этим что-то делать. Только никто ничего разумеется придумать не успел, а всевидящий Сережа случайно выдал "ахренеть от них искрит", когда между человеками с каре расстояние с метр было, и они одновременно еще дальше разойтись попытались, чтобы хотя бы за кулисами быть не так близко. Происходящим во время выступления дуэтного давно уже никого не удивишь, магию-химию давно уже видно, да и сами выступающие не против подбросить поводов для обсуждений своими недопоцелуями, но сегодня все идет словно не так, сегодня они на удивление для всех большую часть времени в зал смотрят, а не друг на друга, не контактируют вообще. Но он случайно в один из проигрышей на нее налетает, на искры пробежавшие внимания не обращает и снова бы продолжил залу петь, а не ей, да вот только она подходит близко и, строчки свои пропевая, умудряется попутно губу соблазнительно прикусить, что у него сразу же бегущей строкой на лбу отображается "что же ты блять творишь", в глазах желание читается и дышать мгновенно тяжелее обоим. Еле сдерживаются, чтобы в конце песни рейтинг окончательно в небеса не взлетел, и после невинных, насколько в их случае это вообще возможно, объятий для публики больше, он срывается, убегает куда подальше, понимает, что покурить срочно надо, крышу на место поставить, успокоиться хоть немного. Вот только после первой же затяжки девочка рядом появляется, смотрит почти наивно, но все так же соблазнительно, скромницу в себе спрятав глубоко, а у него желание к стене холодной тело хрупкое прижать возрастает до космических масштабов. Он снова затяжку делает, прикидывается, что не понимает, в чем дело и чего от него хотят, а она, смелая, сокращает расстояние, с вызовом уже в глаза напротив смотрит, сама только не знает, чего хочет и чего ожидать. В итоге башню сносит обоим одновременно - он таки бросает сигарету и впечатывает малышку в стену, а она стон довольный не сдерживает и губы его кусает, дымом сигаретным и им наслаждаясь. Он сильнее ее телом своим к стене прижимает, а она от контраста температур и удовольствия почти отключается от действительности, но руки мужские, хаотично по телу блуждающие, то и дело кофту задирающие и голой кожи касающиеся, мурашки бесчисленные вызывая, словно возвращают в реальность, говорят, что не очередной это плод ее фантазии, а реальность самая настоящая, что они на самом деле стоят на улице, друг в друга впечатавшиеся, и целуются исступленно, не в силах это остановить, не в силах оторваться от губ таких манящих. Он корпусом почти неосознанно вперед подается, сильнее в стену и в себя вжимая, рычит сквозь поцелуй, мало ему ее, с ума он сходит от пальцев тонких, его спину царапающих сквозь ткань грубую, понимает, что готов вечно малышку целовать и стоны ее тихие слушать. Но воздуха отчаянно не хватает и приходится прерваться, но только на миг, чтобы в глаза друг другу посмотреть, огонь увидеть, сжигающий все, и снова губы друг друга терзать, понимая, что они давно уже сгореть готовы.