Это наша жизнь

Глава 8. Азамат уходит, хлопнув дверью так, что та чуть не слетает с петель. Бала в растерянности, все это оказалось мягко говоря неожиданно. Он не знает, что делать и говорить, прячет взгляд, руки мелко подрагивают. Дулат тоже молчит, только смотрит на дверь как приклееный, и дышит, кажется, через раз. Отмирает тоже первым, хоть и с видимым усилием. Прокашливается, на кенже не смотрит. - Поговорим об этом? - спокойно, будто не у него пустыня внутри и песок колючий ранит сердце после ухода Эйзи. В чем причина этого - ещё предстоит разобраться. Даник чувствует тревогу. А вдруг рэпер сейчас скажет - "давай забудем все, что сейчас было". Как только думает об этом - нечем дышать, чёрный омут в солнечном сплетении затягивает его в бездну, в ад. Рефлекторно проводит рукой по ребрам, там, где это глупое сердце вроде ещё бьётся. Тук-тук.. Секунда. Две? Три? Тук.. - Дая? Бала сглатывает вязкую слюну, глаза на него поднимает. Кивает головой в знак согласия.. И тут же из стороны в сторону - "нет". Дулат вздыхает: видимо у малого шок. Да и сам он если честно сейчас не готов ничего обсуждать. Всё это немного слишком на сегодня.. Немного слишком для него одного. - Я пойду посплю, - говорит, и тяжело встав, медленно ковыляет в свою комнату, оставив младшего один на один с мрачными мыслями. Pov Бала Запоздало думаю, что хоть надо было помочь ему подняться и дойти до комнаты. Но меня такой ступор настиг, что я, кажется даже не заметил как он ушёл. Что же.. Теперь... Будет? Что вообще произошло? То есть он.. То есть Дулат не против? Он хотел. Сам. Меня поцеловать? Или что это было? Аааа, черт, кажется, у меня так паранойя разовьется. Я даже не могу понять, что в моей-то голове творится, а уж что в его... Нет. Бред. Я себя накручиваю. Дулат не тот человек, который будет прикалываться подобным образом. Или делать нечто такое на спор. Нет. Тогда получается?.. Внутренний голос визжит на высоких нотах, как у истеричной девчонки. Хочется не то подорваться и бежать к нему, не то убежать подальше, да хоть на крышу дома и проораться там. Выпустить из себя эту.. Эйфорию? Вот только.. Азамат. Это было... страшно. Я его никогда не видел таким. Сжатые до побелевшиз костяшек кулаки, побагровевшее вмиг лицо. И глаза. Чёрные. Действительно чёрные, я думал не бывает такого, выдумки все это. Но нет. Столько ярости в них, столько сбивающей с ног злости и... боли. Боюсь даже представлять, что сейчас с ним творится. Безумный коктейль эмоций. Странно, что он не полез в драку, очень странно. Это было ожидаемо, я даже зажмурился, когда услышал его голос. В ожидании удара. Но он ушёл. С грохотом. И я даже не знаю, что хуже. И что теперь будет? Как смотреть в его глаза? .. Когда-то любимые глаза. Я должен испытать радость, наверно. Отмщение. Но чувствую только страх. End pov.   Азамат не появляется дома следующие сутки. Что он наврал Бедельхану ребята не знали, но факт оставался фактом. На звонки он не отвечал. Батыр и Аза звонили по очереди, но лидер их игнорировал. Где он ночевал, что вообще происходило - было непонятно, и ребята ждали хоть каких-нибудь новостей. Хоть бы и плохих. Когда это молчание в эфире затянулось, Дулат не выдержал. Он не хотел ему звонить. Он не мог. Понятия не имел, что говорить. Но Алем  с Эйсом смотрели на него исподтишка так, что бездействовать было просто нельзя. Ребята были не виноваты, группа не виновата. Всё было из-за него, это очевидно. Но... Зак прокашливается, прочищая горло. На мобильник в руке смотрит, как на змею ядовитую, не иначе. Вдох-выдох. Даёт себе пощёчину мысленно - "соберись!" Гудки. Один. Два. Три. В голове малодушная надежда - "может всё-таки не возьмёт?.. " - Да, - коротко и глухо. Дулат растерянно думает - спал? Много курил? Почему такой голос... - Это я. Очевидно и тупо. Но он, вообще-то, речь не репетировал. На той стороне едва слышна усмешка. Пауза. - Да понял. Что нужно? - как-то отстранённо и равнодушно. Это слегка царапает и самолюбие и душу в целом. Что сказать? - Вернись, - тихо. Азамат не отвечает. Слушает. Ждёт? А мыслей нет, не придумывается нужных слов. - Вернись, блять. Сжимает телефон до хруста корпуса. - .. Пожалуйста. Дулат весь - натянутая струна. Вслушывается: различить бы хоть шорох, любой звук, только не молчание. "Умоляю" - про себя, "не молчи". - Куда ж я денусь, - вроде шутливо, а вроде хреновое притворство. И уже серьёзней и тише: - Я приду в одиннадцать. Дождись, поговорим. .. И отключается. Мухаметкалиев слушает гудки, и каждый из них, как барабанная дробь, вбивается в уши и гулким эхом оседает где-то в мозгу. "Поговорим". Веет дурным предчувствием, сосёт под ложечкой противно. В какой-то степени Дулат понимает его ярость и злость, его ревность (осуждает, но понимает), но вот это равнодушие и пресловутое "поговорим" - нет, не понимает. Азамат такой человек, если уж завёлся, никто и ничто не остановит. Пока он не выплеснет все наружу - не пройдёт, сам по себе не успокоится. А сейчас?.. Ему будто рубильник где-то выключили. Перезагрузку сделали. И будто не Зенкаев с ним говорил сейчас, а робот какой-то. И это чистый пиздец. И с Даником надо тоже "поговорить". Не то, чтобы они друг друга избегали, просто у младшего универ, занятие по вокалу, короче свое раписание, и все их взаимодействие ограничилось пока совместным утренним кофе и неловким объятием, когда кенже валил из дома. И и и.. Дулат тихо стонет: нога все ещё побаливает, теперь ещё и голова разрывается. Флегматично думает - "а почём, интересно, нынче антидепрессанты?" Просто потому что заебался. Как-то не так он себе прдетсавлял свою молодую юношескую жизнь. Работу и группу. .. Любовь. Слишком много переживаний, слишком много чувств, в которых не разобраться - дебри такие, что сунешься - убьёт. Ждать ночи, когда Азамат придёт - пытка. Он уже предвкушает мученически, что день будет долгим и заранее сам себя настраивает постигать дзен, или сорвётся на кого-нибудь мимо проходящего. _________________ Ашмакын немного в ужасе. Нет, не то, чтобы он трепетный девственник и в шоке от чужих прикосновений и ласк, но.. Но, блять. Не так же. Не с.. ним же! То, что произошло тогда в танцевальном зале... иначе, как помутнением рассудка и не назовёшь. Это так дико и вроде бы неправильно, но так смущающе сладко и хорошо. Аза вообще парень, что называется хороший, и для других - ну просто сын маминой подруги. Он не матерится в живую почти никогда, но вот про себя.. Да и ситуация располагает. И в итоге диалог со своим внутренним Я получается так себе опрадывающим все, что произошло: "Это ж пиздец. Да, такой классический и трэшовый. Как я мог.. Как мы могли? Тебе картинки в подробностях?.. Аа, нет, нахер, не сейчас! Я же.. Он же.. Что делать-то теперь? Мы вроде как.. Вместе? Секс не повод для знакомства, слышал? А у вас вообще ещё и не было... А будет?.. То есть, нет. Черт. Не то! Я не по парням вообще-то... Не убедительно. Особенно учитывая, что ты не очень-то и сопротивлялся. Это был момент. Всё так сложилось.. Это шок! Всё ещё не убедительно. Я был не в себе, точно. Это нервное, вот наверняка. Хорошая попытка, но нет. Признайся уж хотя бы самому себе. Он тебе нравится. Так сильно, что кровь закипает, что рамки и запреты слетают напрочь. И не морочь мне себе голову". Азамат трёт виски, пытаясь привести мысли в порядок. Тогда, когда все произошло, было так хорошо.. уютно.. спокойно. В его объятиях он чувствовал себя правильно, будто его руки, весь он сам, были созданы специально для Азамата. Возвращались домой вместе, тайком держась за руки в машине, в лифте. Батыр переплетал с ним пальцы, чуть сжимал, словно говоря "я рядом, я с тобой". Уже после, дома, стало немного неловко, Эйс не знал, куда приткнуться, что делать и говорить, был несколько в прострации. .. А потом они узнали, что лидер пропал. _________________ Батыр заходит комнату практически бесшумно, и Азамат даже вздрагивает от неожиданности, заметив его. Он сидит на кровати и теребит подол кофты, нервничает. - Переживаешь? Садится рядом, аккуратно обнимает одной рукой, едва касаясь, не напирает, будто даёт возможность уйти от прикосновения. Аза сопротивления не оказывает, даже тянется ближе, и сам берет его ладонь в свою. Будто только и ждал. Головой кивает, мол, "да" - переживаю. - Всё же будет нормально? - спрашивает неуверенно. - Будет, - уверенно. Обнимает смелее и легонько поглаживает его запястье пальцами. Батыр ничего больше не говорит, да и что тут скажешь. Молчание не кажется напряжённым или неуютным, скорее наоборот: впервые за долгое время старшему так тепло в душе, даже несмотря на психи лидера группы. Они ложатся спать вместе, в одну постель, переплетаются руками-ногами, согревая и успокаивая друг друга. Азамат смешно сопит в шею старшему, щекочет дыханием и водит пальцами по обнажённые лопаткам, вырисовывая невидимые крылья. А что подумают ребята... Маликову откровенно начхать. Пусть между собой разберутся для начала. _______________ Зенкаев курит третью подряд, но не отпускает до сих пор. Поднимает ворот куртки - не помогает, на улице слегка минус и ветер пробирает до костей. Промозгло и сыро. Под стать настроению. Время около девяти вечера и в этом тупичке за универом никого, да и ни крышы, ни навеса - дураков нет тут ошиваться. Азамат ждёт. Минут тридцать назад он послал смс Данияру и не сомневается, что он придёт. Не может не придти. Опирается спиной на стену и смотрит на небо. Одно большое серое полотно, ни капли просвета, и только морось противная - просто все одно к одному. Видит, как Даник идёт навстречу: не торопится, руки в карманах, сумка через плечо, а на лице чёрная тканевая маска. Ну да, звезда в универе же. Подходит ближе, останавливается напротив в двух шагах. Хмурится, смотрит изподлобья. - Ну привет, - говорит Аза, тушит сигарету прямо об стену. Складывает руки на груди. - Скучал? - ехидно, голос низкий и хриплый. Кулумшин не знает, как себя вести с ним, что говорить, что отвечать. Если честно, он думал, что лидер сходу все-таки ударит, готовился к этому и даже.. смирился? Ну то есть позволил бы?.. Он чувствует свою какую-то иррациональную вину. За себя и свою влюблённость, за поцелуй с Дулатом, за то, что получается... Предал? Но Азамат не бьёт, не злится вроде даже, глядит только странно - щурится, пронзает взглядом, в самую душу смотрит, ищет что-то будто. Наверное, он обижен. Может даже ненавидит его теперь. И несмотря ни на что, Данияру больно: это как оторвать от себя часть.. себя. Своего прошлого, своих чувств. Оторвать и выбросить, оставшись таким вот поделенным надвое, не-цельным. Он так не может, он трусит. Это их первый разговор наедине друг с другом с томо самого раза, как Даник рассказал  о своём к нему отношении. И он словно переносится назад во времени, почти дежа-вю. Азамат отлепляется от стены, подходит ближе, вторгается в личное пространство с непрошибаемостью танка. Касается его подбородка двумя пальцами, заставляет посмотреть на себя прямо и говорит тем-самым-от-которого-мурашки голосом: - А я скучал. И у вокалиста что-то трескается внутри, разбивается и осколками оседает вниз. Он даже слышит звон в ушах. Как? Что? Какого..? .. Что-то давно позабытое ворочается внутри, стучит, рвётся воспоминанием - "я здесь, смотри, я все ещё здесь!" Данияр буквально заставляет себя, мысленно заталкивает кулаками в глотку, пихает подальше внутрь все это. "Нет, все в прошлом, я не встану на эти грабли снова...". Сглатывает шумно, глаза отводит и пытаясь звучать уверенно, спрашивает: - Зачем позвал сюда? Что за разговор? Азамат наклоняется ближе, выдерживает паузу и шепчет на ухо: - Зачем ты так со мной? Не отстраняется, так и стоит, дышит в шею, и отойти бы, но вокалиста будто пригвоздило к земле, даже дёрнуться в сторону не выходит, и Зенкаев медленно приобнимает одной рукой - усугубляет. Младший чувствует запах его одеколона (такой родной и знакомый), примесью - запах сигарет, и сознание будто туманом заволакивает. - Всё, что ты говорил тогда - ложь? - змеиным шипением ввинчивается прямо в мозг. - Говорил, что любишь... Просил хоть один поцелуй... Даник помнит. Свою неуклюжесть и страх, отчаяние после отказа и мольбу о поцелуе, единственном, первым-последнем. И отказ - качание головы из стороны в сторону. Даже слова не удостоился. Так было больно... Он помнит. Но верх берет не обида, а.. предвкушение? Он молчит, не отвечает. Ожидает. Азамат дразнит - практически невесомо проводит носом по его щеке, останавливается ровно напротив, миллиметром возле губ. Чуть склоняет голову. - Дая... - на выдохе. Кулумшин не выдерживает. Нет, только не так, лезвием по сердцу, солью на незажившую рану. Кожа в месте прикосновения горит огнём, и это бьёт по нервам, это слишком. ... Щелчок... Азамат отстраняется резко и взгляд меняется в ту же секунду. Даник не сразу осознает, что произошло, что это был за звук, и что, блять, за перемена такая случилась. Но понимание догоняет быстро: он видит телефон в руке лидера, тот даже поворачивает экраном к нему, показывает. А там - фото. Очень интересное фото: выглядит все так, будто они.. целуются. - Красиво, правда? - тихо и без эмоций, - Я говорил Дулату, теперь говорю и тебе: я так просто не отступлю и тебе его не отдам. Разворачивается и уходит. Данияр выдыхает судорожно (не дышал), прислоняется к стене, медленно сползает вниз, падая на колени прямо в грязь. .. Не слышит тихое в спину "прости.." Ничего не слышит и не чувствует. Только разрывающую боль в сердце. Пустыню и пепел на месте чего-то, раньше живого и цветущего, умершего мгновение назад. Он хрипит и царапает куртку в районе груди. .. По щекам катятся слезы.