Strings of darkness

Я мечтатель, но, когда я просыпаюсь, Я не становлюсь реалистом – Я могу делиться с тобой только своими мечтами. Помни обо мне James Blunt – Goodbye my lover

      Кэролайн никак не могла поверить в то, что её лучшего друга больше нет. Стефан научил её всему. Научил быть вампиром, научил преодолевать голод, научил, будучи монстром, оставаться человеком, научил быть настоящим другом, научил быть собой. А теперь его нет.       Клаус старался чем-то помочь, поддержать, хотя и он в глубине души сожалел о смерти Сальваторе, что для него было редким чувством и не особо приятным. Вечером на следующий день он вспоминал, как они познакомились в тех далеких годах, как подружились. Стефан действительно был ему другом. Одним из немногих. Одним из единиц. Даже после того, как Клаус стер ему память о них, о Древних, об их дружбе, о Ребекке, которой Стефан тогда увлёкся и это было взаимно, он стер абсолютно все и, даже после этого, Сальваторе готов был дать ему шанс показать себя с той, дружеской стороны, однако, Майклсон уже прочно считал любое проявление чувств, дружеских или же романтичных – слабостью. Ему нельзя быть слабым. Поэтому все попытки Стефана обращались против него самого.       Так как Кэролайн это сделать не могла, пришлось вмешаться Клаусу. Он сообщил Елене и Деймону эту новость и вскоре они прибыли в Хэмптон. Некогда веселый, взбалмошный и саркастичный Деймон теперь был похож на тень. Собственно, Елена выглядела не лучше. Для них обоих Стефан был частью их самих. Они пережили слишком яркую историю, которая не могла пройти бесследно. Сальваторе остался один и его ярость сменилась жгучим желанием вернуть Стефана обратно. Они звонили Бонни, пытали ведьм из Совета, который, кстати говоря распался и колледж временно закрылся для набора новой администрации. Всё бесполезно. Не смотря на то, сколько раз они все умирали и возвращались обратно, в этот раз всё оказалось иначе. Нет смысла упоминать, что никто из Совета не выжил и каждый получил свою долю мучений. Если Клаусу и наскучило издеваться над ведьмами, то Деймон вымещал на них всю свою боль и ярость. Приехали даже Ребекка и Элайджа, которых разбросало по миру отдельно от Клауса. Каждый из них хотел начать жить собственной жизнью, однако, смерть такого немаловажного персонажа их жизни, заставила Древних снова собраться вместе.       Через два дня настало время прощаться окончательно. Долгие споры разбили всех на две части. Кто-то считал, что тело Стефана надо сжечь, чтобы им не воспользовались те, кто знают о том, кем он был, а другие яростно отстаивали позицию того, чтобы устроить нормальные обычные похороны. Положить тело Стефана в гроб и опустить в могилу. Он всегда был человеком. Не важно, пил ли он кровь животных, срывался ли он и становился Потрошителем, надо учесть, что не по своей воле – он всегда в душе оставался самым человечным вампиром из всех, что кому-либо приходилось встречать. - Я помню…, - нарушила долгое молчание Кэролайн, сдерживая слезы, которые все равно стеклянными бусинками покатились из глаз. Клаусу было больно на это смотреть, он отвел взгляд к надгробию с именем Стефана, датой и несколькими теплыми словами. – Помню, мы так же провожали Бонни…тогда. - Кэролайн, на этот раз никто не вернется, - отрешенно ответила Елена, прижавшись к Деймону. Она чувствовала свою боль, но хотела забрать мучения оставшегося брата и поэтому не могла позволить себе разрыдаться сейчас. Здесь. Она сделает это позже, когда он не будет видеть. - Я знаю, знаю, - закивала Форбс и больше рыдания не смогли удержаться в ее горле, с треском вырвавшись наружу. Майклсон машинально притянул её к себе. Кэролайн не сопротивлялась, лишь маленький кулачок крепко сжал воротник его куртки. Мягкая ткань рубашки приглушала бесконечные всхлипы.       Ребекка и Элайджа стояли слегка отстраненно. Девушка с сожалением вспоминала их со Стефаном время, думала, как все могло бы сложиться, если бы они тогда не уехали, однако чувства ее разумеется поостыли и мучительная боль не терзала её так же, как Кэролайн и Елену. Элайджа же просто отдавал дань уважения. Стефан не был ему другом, но Первородный всегда поражался его сохранившимся в избытке человеческим качествам.       Здесь были и Джерри с Алекс и Амели. Узнав о смерти Стефана, которую Кэролайн и Клаус, естественно, переделали на более естественный и человеческий лад, Алекс долгое время не могла отойти от шока, а ночью Форбс слышала, как девушка плачет. Она и сама тогда плакала. - Что ж, думаю, пора прощаться, - отстранившись от груди Клауса, произнесла, наконец, блондинка. Вытирая слезы с раскрасневшегося лица.       Каждый из них произнес немалую речь, полную скорби, любви, уважения и чувства незаменимой утраты, в конце слово взяла Алекс, неожиданно для самой себя. Она просто не могла отпустить его, не сказав пару слов на прощание. Девушка вытащила что-то из внутреннего кармана куртки и подошла к самому надгробию, положив, как оказалось, книгу рядом с огромным букетом цветов. Это была та самая книга Лорен Оливер, исписанная внутри именем Стефана. Алекс не произнесла ни слова вслух, но сказала целую речь у себя в мыслях. Она надеялась, что в их истории будет то же самое, что и в истории той самой книги. Она верила, что её Алекс, в конце концов, окажется жив и вернется к ней спустя какое-то время, а она будет его ждать. Не так, как Лина, главная героиня той истории, не будет никакой замены или этого жалкого подобия. Она будет ждать своего Алекса. Всегда.       Простояв еще несколько минут в полной тишине, вся группа начала расходиться в разные стороны. Всем хотелось побыть наедине, либо со своими половинками. Деймон и Елена пошли в сторону пустого парка, Ребекка с Элайджей в противоположную сторону, а Кэролайн сама не понимала, куда идет, просто подальше от этого места. В груди все еще жгло. И это нескоро прекратится. Клаус слегка отстал, но не собирался оставлять её одну, просто дал ей немного личного пространства. Ему и самому было о чем подумать. Алекс и остальные девушки пошли в сторону общаги. -Клаус, - вдруг окликнула она его и Древнему пришлось прибавить шаг. Если честно, он ждал этого. - Да? - Куда ты теперь поедешь? В смысле, у тебя наверняка очередные дела, закрепление своего авторитета?       Клаус слегка скривился в лице от этого вопроса. Она все еще считает его монстром, самоутверждающимся за счет убийств других вампиров и оборотней, ведьм и людей. Но он и правда не знал, куда он отправится дальше. Нет, у него есть дела все в том же Новом Орлеане, в нескольких других странах и городах, но сейчас ему не хотелось никуда ехать. Все эти погони за справедливостью и поиском предателей отошли на второй план. - Я еще не решил. - Хорошо, как решишь…можно мне с тобой? – девушка остановилась и нерешительно подняла на него взгляд, встречаясь с глубиной удивленного взгляда, с крапинками искр безумной радости. На её губах растянулась еле заметная улыбка. - Ты уверена? Ты же думаешь, что я… - Ты не знаешь, что я думаю. А думать и говорить можно разные вещи. И все же, твой ответ? - Конечно, Кэролайн. Я буду рад взять тебя куда угодно. - Хорошо, - Форбс поднялась на носочки и, словно дуновение ветра, коснулась его губ своими. Он будет с ней в самый тяжелый период её жизни, ведь она нескоро оправится от смерти Стефана, Клаусу придется нелегко с ней. А когда было легко? Но он согласен на это снова и это многое значит. Многое значит для неё.