Strings of darkness

Никто не услышит твой крик, Ты хочешь сделать вдох, но не можешь Думал ли ты, что доживешь до того дня, Когда все твои надежды разлетятся у тебя на глазах? Theory Of A Deadman – Head Above Water

      Ведьма отступила назад, внимательно рассматривая Древнего. Он ни капли не изменился. Всё такой же взгляд, холодный как окаменелая сталь, полный ярости и жажды расправиться со всеми, кто ему не мил, но так же, от женщины не ускользнуло и то, как он мимолетно посмотрел на блондинку. В глазах его плескалось теперь нежное чувство и страх за это хрупкое создание. - Клаус.., - нерешительно выдохнула Тамира, и хлёсткий огонь на миг позолотевшей радужки глаз гибрида, снова обратился к ней, источая лишь озлобленность и кровожадность. В этот миг Кэролайн пришла в себя и подняла взгляд перед собой. Увидев Майклсона, невольно личико вампирши озарилось надеждой, а на губах, против воли, заиграла еле заметная улыбка. Она знала, что он придет. - Приятно, что ты все еще помнишь меня, Тамира, - холодно усмехнулся Первородный, медленно, словно крадущийся зверь, готовый вот-вот напасть на свою жертву и пустить ей в горло острые клыки, прошел вглубь комнаты. Вид Стефана его тоже не порадовал. Сальваторе вообще не приходил в себя. – Но, кажется, в прошлую нашу встречу я предупреждал тебя, что в следующий раз твое сердце без промедления окажется в моем сжатом кулаке. - Мы всего лишь защищаем наш город от… - Ваш? – резко вскинул брови Клаус, играя злорадной ухмылкой на губах. – Я, кажется, чего-то не знаю? Тамира не знала, что ответить и вдруг её лицо осветила слепая надежда, которая и выдала троих ведьмаков, возникших за спиной Древнего. Морис и его двое учеников, вскинули руки перед собой, зачитывая обезоруживающее заклинание и взывая к предкам, дабы те не отказали в помощи и помогли приструнить ворвавшегося гибрида. - Как неразумно, - в скуке закатил глаза тот, и одним дуновением ветра собрал сердца троих, чьи тела резко обмякли и, словно мешки, набитые требухой, рухнули на пол, пробивая стену стеклянным взглядом расширенных в ужасе век. Однако, в это время Тамира строила свои планы. Выиграв несколько секунд, женщина выхватила из-под мешковатой одежды кол и, подбежав к Кэролайн, приставила острие к груди девушки, слегка надавив, от чего блондинка резко выдохнула, чувствуя, как через тонкую ткань футболки сочится кровь. Еще пара миллиметров и она умрет. Всего пара миллиметров, как острие дышит смертоносным воздухом на её такой важный орган. Подумать только: щепка может лишить её жизни! Вот тебе и вампирское бессмертие. - Как я поняла, ты из-за неё пришёл сюда? – теперь пришла очередь ведьмы улыбаться с неким превосходством и чувством власти, с вызовом смотря на застывшего в дверях Майклсона. Он замер от собственной уязвимости. В этот момент он ненавидел свои чувства к Кэролайн и одновременно любил саму Форбс до умопомрачения в своих искривленных мозгах. Ярость закипала в его жилах и уже чувствовалось, как она вот-вот забурлит и выплеснется наружу, словно убежавшее из кастрюли молоко. Как он ненавидел всех ведьм, оборотней, людей, любого, кто вставал у него на пути. Эта проблема не стоила и секунды его времени, но только не теперь. Теперь он стоит посреди комнаты, уязвленный и униженный собственной привязанностью к девушке, которая так сильна на вид и так хрупка внутри, что он невольно восхищался ею даже сейчас, когда волосы её слиплись и смешались с кровью, бледная кожа покрыта пылью и запекшимися подтеками алой жидкости. Да, даже сейчас она прекрасна. - Что бы ты сейчас не сделала, ты пожалеешь об этом. Ты каждый день будешь проклинать это действие, что обрекло тебя на вечные муки. Хоть ты и не бессмертна, ощутить все прелести медленной и мучительной смерти – это то, что я тебе сейчас обещаю, - гневно произнося каждое слово, ответил Клаус, в его голове уже промелькнули тысячи, миллионы способов доставить ведьме мучительную боль. И это только начало. - Тогда я не хочу страдать одна, - искаженной злостью гримасой, Тамира резко вытащила кол, позволив Кэролайн последний раз набрать полные легкие воздуха прежде, чем древесина снова вопьется в её тело и. на этот раз, уже смертельно.       В этот момент произошло самое неожиданное. Стефан, собрав последние силы воедино, рванул в бок, стул накренился и вампир рухнул на пол перед ведьмой, сбив Кэролайн, которая упала чуть дальше, однако их оковы так и не слетели. Возможности защититься не было. В следующий миг кол пронзил грудь Сальваторе, не смотря на то, что Тамира поздно заметила подмену и только успела чертыхнуться, как ее руки оказались на груди Стефана, все еще крепко сжимающие рукоять дерева. - НЕТ! – послышался истошный вопль Форбс, которая, хоть и не видела, но понимала, что происходит. Она слышала, как останавливается жизнь в теле её лучшего друга. –Нет, нет, нет! Клаус рванул грудную клетку ведьмы на себя, с хрустом вырывая её сердце, но было слишком поздно. На долю секунды он оказался позади подвига Стефана, по телу которого поползли затвердевающие прожилки, заставляя его тело превратиться в камень.       Майклсон молниеносно освободил Кэролайн от цепей и девушка тут же кинулась к телу Стефана, не замечая, как горячие слезы оставляют мокрые чистые лужицы на теле парня, отмывая всю грязь и кровь. - Нет, Стефан, нет, нет, пожалуйста! - бормотала, умоляла, кричала девушка, сжимая клочки оставшейся ткани, которая некогда была футболкой, тонкими ручками.       Древний склонился над телом рядом с ней, вглядываясь в умиротворенное лицо друга (да-да, именно друга. Стефан был единственным, кто принимал людей такими, какие они есть, не указывая им на очевидные недостатки, не пытаясь переучить. Для Клауса это дорогого стоило). Где-то внизу слышались торопливые шаги, бег, звук мотора, колес, шуршание шин. Они бегут. Они все бегут. Никто больше не решился тягаться с Первородным. Так стоило ли это пяти смертей? На три из которых ему было плевать, а четвертую он желал. Но смерть Стефана… За что ему это? За его бесконечно доброе и великодушное сердце? За отвагу, ум, дружелюбие, компромиссность, преданность? Такое чувство, что Вселенная просто исключает из жизни таких людей. Почти кристально чистых. Не будь он вампиром, не был бы никогда Потрошителем и, вот тогда, его идеальности не было бы предела. Жизнь не любит идеальных людей. Клаус это давно понял. Чем ты хуже, тем больше тебе везёт. - Кэролайн. Нам надо идти, - посмотрев на убивающуюся девушку, произнес он, с холодом в сердце подумав, что она тоже идеальная…